Несмотря на свою занятость, Светлана ТЕРНОВА, президент Правозащитной ассоциации охранного бизнеса, согласилась дать эксклюзивное интервью корреспонденту медиапортала «Хранитель» Екатерине Полукаровой. Это был разговор о том, что в последнее время волнует охранное сообщество.

Вступление в силу нового Закона не за горами, как бы ни желали отсрочить это время его противники. Одной из важнейших причин его принятия называли борьбу с криминалом в охранном бизнесе. Теперь, когда утихают страсти и наступает время засучить рукава, насколько оправданной представляется вам эта идея?

Всем разумным людям было ясно, что Закон будет принят, причем с минимальными (скорее всего, изначально заложенными) коррективами. Любые попытки изобразить протестную идеологию выглядели просто смешно. Лично я в период своего прошлогоднего кратковременного сотрудничества с журналом «Мир безопасности» комментировала хоровые вопли с мест в присущей мне манере, весьма близкой к издевательской. В ситуации, когда кто-то сильнее тебя, нужно хотя бы стараться вести себя достойно. Сама я никогда кардинально не критиковала новый Закон, называя его всего лишь воплощением теории естественного отбора на отдельно взятом профессиональном поле. Причем от этого отбора как раз меньше всего пострадают ЧОПы, которые принято называть «криминальными», или «бандитскими». Они отличаются от многих своих замшелых собратьев в лучшую сторону с самых разных точек зрения – от профессиональной подготовки до юридической поддержки. Соответственно, именно для таких структур окажутся наименее болезненными те нововведения, перед которыми почему-то трепещут ЧОПы с застойным менталитетом.

Да уж, для ЧОПов, близких к криминалу, должно быть, не проблема ни шестизначный уставный капитал, ни неизбежные затраты, связанные с новыми правилами оборота оружия…

– А я вообще не знаю сегодня ЧОПов, для которых реально неподъемной оказалась бы идея шестизначного уставного капитала. Просто люди привыкли быть в финансовой тени, и, если называешь вполне жизненный порядок цифр, они впадают в шок. Оставим сказки: даже трижды законопослушные ЧОПы смогут нести финансовые обременения, которые готовит новый Закон. Про околокриминальные же структуры и говорить нечего. Но я повторяю: дело не только в их финансовом положении. Во главе их стоят люди, вынужденные мыслить только актуальными категориями и понимающие расклад сил в сегодняшнем бизнесе, неразрывно сплетенном с криминалом.

Тенденции постоянно меняются, и, чтобы соответствовать моменту, нужно гибко мыслить, встраиваться в новые коррупционные схемы, ну и, конечно, иметь людей, способных выполнять задачи посложнее, чем стоять у ворот с дубинками. Тот, кто по своему стилю решения вопросов мысленно остался в конце прошлого века, уйдет. Не могу сказать, что новый Закон этому сильно поможет. Просто идет процесс эволюции, вот и все. Я думаю, разработчики Закона мысленно видели перед собой не столько бандитов в стиле ретро, сколько своих вполне конкретных оппонентов – ЧОПы, не сошедшиеся с ними во взглядах, а проще сказать, схлестнувшиеся с ними на уровне характеров. Как раз криминального в них присутствовало, может, и не больше, чем в других. Само собой, это были не кружки мальчиков-колокольчиков, но под понятие «бандитские ЧОПы» они явно не подпадали.

Вы имеете в виду, наверное, ЧОП «Генерал 2000»?

– Я вообще не имею в виду «Генерала». Многочисленные судебные процессы, которые я провела в его интересах, были учтены разработчиками Закона из МВД России, и для меня это очевидно. Однако такая практика пошла на пользу всем – и милиции, и охранному сообществу. Важно понимать, что именно эту цель она и преследовала. Просто в запале текущих боев это не сразу осознается, но потом становится очевидным.

Нет, «Генерал» никогда не противопоставлял себя государственной системе – он пытался ее улучшить, и в конце концов ему это удалось. Я говорю о тех ЧОПах, которые вели себя просто по-махновски, саботируя систему государственного контроля как таковую. Я никогда этого не одобряла. Не в моих правилах без риска распускать язык; вот если, например, гендиректор Агентства «Ермак» позвонит мне по телефону 8-903-543-61-92, я выскажу ему лично все, что думаю о его неспортивном поведении. Не знаю, как МВД, это не мое дело, но лично я с ним точно расхожусь во взглядах на то, что такое хорошо и что такое плохо.

Можно ли понимать, что когда вы говорите о «юридической поддержке» «бандитских» ЧОПов, себя вы не имеете в виду? Но тогда откуда вам вообще известно об их делах?

– Я постоянно вхожу в самые приватные контакты с ЧОПами, потому что помогаю им. Кто хочет сказать, что занимается этим делом с такой же степенью глубины и успешности, пусть попробует. Правда есть правда. Пригласить меня вмешаться в какой-то чоповский конфликт всегда означает добиться поворота событий в свою пользу. Тот, кто вечно изображает меня «бандитским адвокатом», не может отрицать главного: в своей жизни я не проиграла еще ни одного суда по делам о наказании ЧОПа.

Многие органы внутренних дел уже просто отказываются от всех своих претензий, получив написанные мною судебные иски. На днях, например, ГУВД по Иркутской области отозвало два своих предупреждения ЧОПу, необоснованно фигурирующему в деле о бандитском нападении.

Ясное дело, что такого человека, как я, назовут защитником «криминальных» ЧОПов. Я даже не обсуждаю это, потому что равнодушна к чужому мнению. Но понятно, что по роду своей работы я узнаю самые потаенные стороны охранной жизни. Это неизбежно, хотя о многом я, быть может, предпочла бы вообще никогда не слышать. Лишнее знание ставит человека перед непростым моральным выбором. Коротко говоря, он разрешается исходя из того, что не существует ЧОПов, которые занимались бы криминалом в чистом, исключительном виде.

В любом случае там имеется и традиционная, вполне легальная охранная деятельность. И есть вполне добропорядочные ребята-охранники, которые ею занимаются. В каждом конкретном случае нужно решать: льешь ли ты воду на мельницу криминала или же защищаешь нормальных людей. Если, допустим, я вытащила «Элит-Секьюрити» с Арбата, это не значит, что я одобряю действия его босса, который поднятым стеклом автомобиля защемил руку милиционеру и дал по газам.

Никто не знает, от скольких предложений приходится отказываться, разобравшись что к чему. Да и не надо, чтоб знали; пусть это останется при мне. Но я против бандитизма вообще и «бандитских» ЧОПов в частности. А поскольку этим орлам новый Закон точно не страшен, надежды на него у меня, естественно, нет. Тут нужны совсем иные методы.

А насколько они нужны? И вообще много сегодня «бандитских» ЧОПов?

– Объективно говоря, их немного, просто у меня, можно сказать, такая профессиональная деформация – мерещется, что, кроме них, уже и нет никого. Это, конечно, оттого, что они чаще других ко мне обращаются. Само собой, они связаны с коррупцией до отказа, но иногда в их наработанных схемах случаются сбои: бизнес же перекраивается активно, в нем кто-то тонет, кто-то всплывает, а потому не всегда срабатывают вложенные в коррупцию деньги. Словом, иногда обойтись местными силами не получается. И тогда «бандитские» ЧОПы ищут помощь на стороне. Есть среди них и такие, кто по ходу криминальных боев местного значения вообще в какой-то момент хочет поставить себя наперекор всем, чтобы потом стать лидером. Тогда у него появляется необходимость в привлеченных силах. Иногда стоит задача просто что-то осмыслить и дать свою оценку событий, иногда от тебя ждут конкретных действий.

Передел сфер влияния на местном уровне – нескончаемый процесс, и без силовой составляющей никогда не обходится. Она необязательно громко дает о себе знать, но всегда присутствует. Я не имею в виду так называемое классическое «вмешательство в гражданско-правовые конфликты». Как раз это ушло. Удары стали более жесткими и точечными, а шума вокруг стало меньше. ЧОПы участвуют в переделе; они вообще так или иначе задействованы в большинстве серьезных криминальных конфликтов, но выглядит это уже не как примитивный захват. Такая дикость все-таки, скорее, в прошлом. Но криминальные альянсы на местах практически всегда связаны с какими-то охранными структурами, только сегодня эта связь стала менее явной.

Безусловно, на территориях осуществляются такие акции, к которым люди в погонах, даже плотно сотрудничающие с криминалом, не привлекаются. Они вообще-то предпочтительнее чоповцев, но, уже проникшись чиновничьим сознанием, не желают чрезмерно рисковать и избегают совсем уж черных миссий. Их принимают на себя люди их «бандитских» ЧОПов. Возможно, кстати, такое, что сам ЧОП почти как стекло и все в нем правильно, но есть там считаное количество людей, которые способны на всякое и именно ради этого присутствуют. Всегда при участии руководителя, естественно. Кустарей-одиночек в этих делах нет, все как-то более или менее организовано. «Бандитский» ЧОП – это весьма условное наименование сегодня. Хотя и абсолютно реалистичное.

Какие сейчас основные направления деятельности «бандитских» ЧОПов?

Они вторичны по отношению к общим криминальным тенденциям на конкретной территории. Кто-то из ЧОПов ведь в любом случае будет причастен к обеспечению безопасности подпольного игорного бизнеса, или меняющихся соотношений на нефтяном фронте, или «перепиливания» бизнеса информационных технологий, или неприкасаемости брутальных персон. Теоретически охрана может не вмешиваться в их дела, но в действительности это вряд ли возможно. Кто обеспечивает безопасность, тот слишком много знает. Как правило, его стараются сделать не свидетелем, а соучастником. Да, собственно, особо и стараться не приходится, поскольку эта схема закладывается в отношения охраны и клиента изначально.

Конечно, в первую очередь все криминальные процессы прикрыты чиновничьей коррупцией, как зонтом, но в любом случае эксцессы неизбежны. Ведь это острейшая конкуренция, которая создает взрывоопасный эмоциональный фон, на котором в любой момент возможна грозовая вспышка. Может, теоретически весь этот жизненный срез способен существовать во времени и пространстве без участия ЧОПов, но лично я такого не встречала. Зато в провинции мне нередко случается ездить в чоповских машинах, от которых шарахаются горожане, знающие что к чему…

Прибавьте этническую окраску многих криминальных конфликтов (а ей соответствует этническая окраска многих «бандитских» ЧОПов) – и картина получится совсем уж пестрой и сложной. А лично мне очень непросто бывает ее осмысливать: вся моя жизнь прошла в столице, где национальные проявления адаптированы именно к условиям мегаполиса; но совсем иное дело в регионах. И если я вам скажу, что сама в случае чего предпочла бы иметь охрану из абазинов, то не факт, что вы вообще знаете о существовании такого народа. Однако, для того чтобы применительно к охранной жизни понимать происходящее, а главное – влиять на него, нужно учитывать не только социально-экономические, но и этнические факторы. Вообще нынешний чоповский криминал не так примитивен, как на исходе прошлого столетия. Нужно оценивать его по меркам сегодняшнего дня.

Лицензионно-разрешительная система как-то проявляет себя в этом измерении? Каково ее влияние на деятельность «бандитских» ЧОПов?

Влияние минимально. Разумеется, в небольших городах сложно представить, чтобы любой разрешитель не осознавал связь местных ЧОПов с криминальными инцидентами. Это все-таки такое шило, которое в мешке не утаишь. Однако ни в коем случае нельзя понимать дело так, будто лицензионка… м-м-м, опекает «бандитские» ЧОПы.

Крышует, вы хотите сказать…

– В моих правилах не сбиваться на сомнительный жаргон, но раз вы произнесли такое слово – пожалуйста; отвергать его я не буду. У «бандитских» ЧОПов всегда более весомые покровители, нежели местные разрешители. Те занимаются номинальными вещами, вроде ежеквартальных проверок оружейных комнат. Само собой, им что-то перепадает, но не больше, чем от «чистых» охранных структур. Ведь у ЧОПов с темной биографией денег хотя и больше, но и формальных нарушений меньше. Да и требовать лишнее с них никто не рискнет, понимая, что высокие покровители «криминальной» охраны не зря получают свое.

В общем, отношения лицензионно-разрешительной системы с подобными ЧОПами всегда сбалансированы, и границу там никто не нарушает. Если же люди из ЧОПа (или близкие к нему) засвечиваются в делах, о которых упоминает Уголовный кодекс, лицензионщики всегда отходят в сторону. Как они не опекали, так они и не защищают; это естественно. Конечно, если под ЧОПом горит земля, они помогут ему возродиться под новым названием, но «добро» на это дают не они. Я вообще ни разу не видела, чтобы от них зависело нечто принципиальное. Лицензионно-разрешительная система в части контроля за ЧОПами существует просто как линейка, которой хлопают по спинам согнувшихся школьников, чтобы распрямились: это малочувствительно и совсем неэффективно. Контроль свелся к выискиванию неправильно оформленных оружейных бирок и перечней постов. Это, конечно, нужное дело, я и сама его первый фанат, но не потому, что оно первостепенно, а потому, что чаще всего служит объектом придирок, а значит, я просто обязана быть его непревзойденным знатоком. Вчера, например, я выиграла у УВД по ЦАО города Москвы тот судебный процесс, который анонсировала в статье «Мертвые львы», – об изъятии оружия. Оно было признано незаконным, хотя милиция даже перешла грань дозволенного, чтобы одержать вверх в этом резонансном деле.

Если лицензионщики слабо понимают даже в своих кровных бирках, то как они могут влиять на криминальную составляющую охранной жизни? Да это попросту исключено. При любом, кстати, Законе.

Но лицензионно-разрешительную систему возглавляет генерал-майор Веденов, отдавший много лет именно оперативной работе. Возможно, изменение охранного законодательства, к которому он причастен, во многом основано на оперативных данных, свидетельствующих об устойчивом криминальном векторе охранной жизни?

– Вне зависимости от его личных профессиональных приоритетов сама система ЛРР сегодня не в состоянии что-то противопоставить криминалу. Не тот менталитет, не те люди – все не то. В «Мертвых львах» я написала о пропасти, которая отделяет лицензионщиков от оперативников в психологическом смысле. Сегодня же беззаконие в этом звене только множится; какая уж тут борьба с криминалом, о чем вы?

Одни периодические проверки в том виде, в котором они существуют, создают такой коррупционный фон отношений милиции и охраны, что на нем теряется все остальное. Противодействие любому криминалу, в том числе чоповскому, – это в первую очередь все-таки противостояние интеллекта и воли, риск, непредсказуемость… короче, все, что ассоциируется со словом «борьба».

Нужна закалка для того, чтобы заниматься в жизни такими делами. Вещи же, подобные так называемым периодическим проверкам, только развращают милиционеров, окончательно сводят на нет их как профессионалов. Вообще в обстановке рутины не воспитываются бойцы. В обстановке рутинного мздоимства они просто гибнут. Так что ни о каком очищении российской охраны с помощью милиции сегодня нет речи. Любая правовая новация (вроде квалификационного экзамена) воспринимается примерно так: ага, вот еще одна возможность получить взятку. Или, соответственно, необходимость ее дать. К этому сводится весь смысл околоохранных игр.

Но, вообще говоря, в букву нового Закона заложено другое. Разве нельзя, используя его нововведения, как это вроде бы было задумано, усилить контроль, повысить подготовленность, снизить шансы криминала и т.д.?

– Это вполне достижимо, как ни странно. Только нужно исходить из того, что любая норма работает не сама по себе – импульс ей дают люди с их интересами. Вот посмотрите на «оружейный» приказ №288 – на первый взгляд кажется, ни шаг влево, ни шаг вправо просто невозможны. Будь и вправду так, интересно, как бы я в суде брала верх в спорах об оружии. Закон же в силу своего общего характера дает гораздо больше простора для воплощения планов, причем самых разных.

Сейчас время предельной невротизации всех ожиданий, связанных со скорым вступлением в силу новых норм. Между прочим, это касается не только ЧОПов, но и милиции. Она и сама не разобралась, как в ближайшем будущем ей предстоит действовать. Однако сам за себя говорит тот факт, что в последнее время возросли суммы взяток за прохождение проверок, получение удостоверения, возврат изъятого оружия и т.д. Безусловно, нагнетается напряженность в охранном сообществе: мол, торопись, потому что при новом Законе все будет еще сложнее и дороже. Люди поддаются давлению, потому что они не уверены в себе, и это всегда будет на первом месте.

Но на втором все же - устойчивая репутация лицензионно-разрешительной системы как структуры, «заточенной» под мздоимство. И не несущей ни малейшей ответственности за то, как дошли до ручки те, кого она вроде бы должна была изначально контролировать, не допуская серьезных отклонений. При нормальном порядке вещей любой факт, допустим, изъятия оружия должен превращаться в ЧП, и в первую очередь для самой же милиции. Но нет и в помине ничего подобного. Вот и рубятся со мной во всех судебных инстанциях, буквально с гордостью пытаясь доказать, будто ЧОП виновен в нарушении норм технической укрепленности.

А куда разрешители раньше смотрели, спрошу я. Не для того, чтобы получить вразумительный ответ, а для того, чтобы сказать вам бесповоротно: с такой ментальностью не поборешься с чоповским криминалом. Потому что если не чувствуешь социальной ответственности за положительные акты по КХО, которые сам ты раньше подписывал, то уж за криминал и подавно не готов отвечать. Твое дело – бирка и полтора метра от двери; все, свободен. Но если ты действительно хочешь изменить жизнь в сторону, скажем так, конституционности, то новый Закон не мешает. Наоборот, это старые нормы тормозили жизнь. По мне все новое лучше старого. Я слишком хорошо знаю охранный мир, чтобы страдать ностальгией. О чем там жалеть-то, о каких таких прежних ценностях, традициях и нормах убиваться, тьфу… Берите в руки дышло, как пословица подсказывает, и выворачивайте в ту сторону, в которую сумеете.

Да уж, вы никогда не заигрывали с охранным сообществом – ни с законопослушным, ни с криминальным, которое вроде бы неуязвимо при новом Законе. И поделать ничего нельзя?

– С чего бы мне заигрывать с теми, кто обращается ко мне за помощью? Вот уж точно не повод скрывать свои взгляды. Однако, что «бандитские» ЧОПы неуязвимы даже при новом Законе, – этого я как раз не сказала. Просто я не видела, кто был бы по-настоящему заинтересован в том, чтобы криминальная ситуация в охранном бизнесе зашаталась. Это так же верно, как то, что я встречала массу людей, готовых тянуть на себя одеяло периодических проверок – сдаваемых за взятки, разумеется.

Будет интерес – можно сделать вообще все. Можно предложить немало интересных, нестандартных ходов, если проявить твердость и творчество. Только не спрашивайте у меня рецептов. Они существуют в моей голове как логическое продолжение всех интеллектуальных комбинаций, которые я разыгрываю в случае судебных и иных споров. Но было бы глупо давать советы тем, кому они не нужны. Зачем? Люди продвигаются к собственным целям, и интереса в борьбе с криминалом я у них сегодня не вижу.

Надеюсь, вы это правильно поймете, но многие считают, что именно из-за вас, татуированной до ушей (как говорят), ЧОПам с сомнительной репутацией удается уходить от ответственности.

Очень удобно ткнуть пальцем в «адвоката дьявола». А, по-моему, уйти от заслуженной кары могут только те ЧОПы, у которых кураторы в погонах – разгильдяи, неучи и мздоимцы. Которые не ловят мух, погрязли во взятках, в суде не в состоянии связать двух падежей. Они раньше получали свою порцию «уважения» за то, что закрывали глаза на нарушения, а теперь в силу каких-то обстоятельств им приходится выступать поборниками Закона. Вот так на ум и приходит незабываемое: «К тому же эту майку, Зин, тебе напяль – позор один!..» Это они считают, что я защищаю криминал? Кто им поверит? Те, кто до этого им носил ксероксы с принтерами, ежемесячные конверты и взятки за периодические проверки своих бойцов?..

Не смешите меня. Когда в зале суда по одну сторону сижу я, а по другую – милиция, я всегда знаю, что она виновата больше, чем ЧОП. Потому что если бы она, помня присягу, сказала в свое время: «Ребята, вы живет неправильно», ничего бы этого не было. Но она промолчала, а значит, утратила моральное право теперь обвинять ЧОП.

Тот, кто предает присягу, – это предатель. Сегодня он перешагнет через интересы службы, а завтра – через интересы ЧОПа, с которого сам же брал мзду. Вопрос времени. Среди моих татуировок на самом видном месте выколота одна: «10.11», то есть 10 ноября, День милиции. Судебные процессы, выигранные мною, милиции приносят больше пользы, чем взятки за эти чертовы проверки, от которых все стонут. Вот уж точно позор для милиции, и, пока все идет, как идет, ни о какой борьбе с чоповским криминалитетом нельзя даже думать. Вор у вора, конечно, может украсть дубинку. Коррупционер в принципе способен надеть наручники на бандита. Но это редко происходит, особенно в нашей сфере. Если бы не коррупционеры, бандиты чоповского разлива сошли бы на нет.

Если до этого так далеко, то почему бы Ассоциации, которую вы возглавляете, не сделать шаг навстречу силам, призванным бороться с криминалом?

– Защищать ЧОПы – это хорошо, а защищать Россию от криминала – это, конечно, еще лучше. Но, как и все люди, рассчитывающие в этой жизни на свою голову и свои руки, я реалистично смотрю на вещи. При недавних столичных порядках все мои победы предполагали противостояние милиции – жесткое, безоговорочное и безусловное. Обратной дороги не то чтобы нет – она возможна, но теперь для сотрудничества потребовалось бы слишком много мудрости, доброй воли и желания кардинально поменять саму жизнь, а не только слова в Законе.

Если перемены в жизни я инициирую постоянно, то мудрости и доброй воли для какого-либо сотрудничества с милицией мне точно не хватит. Наверное, и ей тоже. Годы идут, мои вчерашние оппоненты по причине краткости офицерского века близки к отставке… и вот скоро я останусь на этом поле без них – пусть немудрая и злобная, но непобедимая. И «бандитские» ЧОПы, кстати, тоже останутся. И прикрывающая их преступность в погонах продолжит цвести, и работы у меня будет, значит, еще больше. Коррумпированной милицейской гвардии тяжело, потому что она уходит от кормивших ее «бандитских» ЧОПов. Мне тяжело, потому что я с ними остаюсь. Но на моей будущей могиле уже стоит памятник с фото в полковничьих погонах и надписью «Жизнь удалась».

Это как раз потому, что, насколько от меня зависело, она не удалась у охранного криминала.

Спасибо, Светлана Васильевна, за ваше интервью. Мы надеемся, что это не последний наш с вами разговор.