Да, собственно, у них и выхода-то особо не было. Потому чтоих вытащили из родной купели, с ними еще и вести себя стали агрессивнее, чем раньше. Местная лицензионка все ж таки не перегибала палку. Она знала край. Можно сказать, что она даже дружила с директорами ЧОПов. Тем более что на заре пронинского периода бывших милиционеров среди охраны было больше, а значит, поводы для теплого общения возникали чаще. Да и в охранно-оружейных делах все разбирались намного меньше, нежели сегодня, поэтому разрешители не напускали на себя особую строгость. Их поэтому не слишком-то и боялись. Странно было бы так уж трепетать перед тем, кто сам же недавно и принял твою халтурную оружейку, а теперь тебе же и пытается вправить мозги: мол, она не такая. А ты куда смотрел? Чего ж ты подпись-то свою ставил, раз ты такой умный?
Но это вчерашний день. Да, в окружных управлениях столичной милиции еще сидят разрешители, сформировавшиеся на заре пронинского периода, но… они уже уходят. Их пора прошла. Эти львы скорее мертвы, чем живы. На смену им пришла новая милицейская генерация. Люди если еще и те же, то они меняют свои позиции. Назрели перемены. Когда-то полусонное разрешительное царство с его мелкотравчатым кумовством сходит с исторической арены. Востребованной становится агрессивность. Сравните: вот начальник всех столичных разрешителей пронинского периода – кого он обидел лично, к каким гонениям был причастен? Да не было этого. Вполне мирная, лояльная, благодушная фигура. Чуть что чего – кто его-то упрекнет? Язык не повернется. Дела-то творятся, конечно, и очень разные дела, а начальник при чем? Это все какие-то другие лица, которые свою фамилию не мечтают видеть на самом первом месте. Им довольно и менее эффектной должности, лишь бы крутить земной шар в свою сторону. Что ж, это правильно. В случае чего именно с начальника весь спрос, а другие уцелеют. Вот после стрельбы Евсюкова как в Южном округе начальственные головы-то полетели! Ну естественно. А неначальственные не полетели.
Так что очень можно похвалить умных людей, которые не рвутся на первые роли. Однако поскольку не все же на свете мудрецы, желающих называться начальниками тоже сколько угодно. И в конце пронинского периода стало ясно, что среди этих рисковых желающих пора начать выбирать самых раскованных. Как вот раньше модно было говорить (не рядом будет помянуто): девушка без комплексов, так и здесь - без комплексов стали востребованы люди. И как девушка без комплексов не постесняется цену озвучить, так надо чтоб и тут… порешительней слова говорились. Хватит уже стесняться, в самом деле. Вот вас, ребята, послушать, так около всяких, условно выражаясь, «Хищников» вам никто не стесняется озвучить порядок цифр. А в повседневной жизни – чего скромничать? От этого, кто не понимает, натуральные убытки.
Вот и оцените пропасть между теми временами, когда вы с местным своим куратором как добрые друзья сиживали в хинкальной, и днем, когда новый всем командир (лишенный всяких комплексов) сказал: «В месяц с твоего ЧОПа столько-то».
Здесь все-таки нужна какая-никакая агрессивность. Самоуверенный напор, готовность называть вещи своими именами. Не всякий и потянет такое, кстати. Заучились все, Уголовный кодекс им мерещится, борьба с коррупцией, и на этом фоне не хватает куража. Я уже сказала, что у разрешителей гонор недорого стоит: без риску-то все смелые. Но это касается вопросов обыденных. А тут все же опасность присутствует: эдак в открытую озвучивать сумму «отступного». Не всякий это примет на себя. Семья и все такое. Как редкая птица не долетит до середины Днепра, так мало какой разрешитель наберется такого куража.
Однако, повторяю, если не озвучить порядок цифр открыто и прямо – от этого одни убытки. Что крайне нежелательно по нелегким временам. Но вообще-то и никогда нежелательно. Поэтому на тех, кто не боится озвучивать, нынче есть спрос.
Миссия их хлопотная, потому что попадаются ведь и несговорчивые. Может, жадничают они даже на нужное дело; может, принципы какие-то странные имеют; может, денег в обрез. Но, короче, не все так уж вот сразу соглашаются. Бывают, как ни странно, редкие исключения. Они, может, очень скоро и сами будут не рады, да слово не воробей.
Что, нет? Платить не будем? Да не вопрос.
И проверка тебе, и оружие у тебя изымут, и тебя в суд, и тебя в ряд, и административка директору и ответственному, и вроде уже предупреждение готовят. А по новому закону – прихлопнут без суда.
Ценю я крепко кураж в людях. Даже и дешевый – лучше, чем никакой. Вот мне понравилось, как тут один разрешитель ответственного отбрил. Тот ему: мол, что же ты пишешь, будто в КХО плохо то и это? Ты ж два года тому сам ее принимал! А тот ему отвечает: «Да, но два года тому назад у вас все было хорошо, а сейчас все стало плохо!»
Как хотите, красиво сказано. Люблю я этаких бестрепетных молодцов. Может, даже это зависть. Милиция дает «добро» – и она же его и забирает. И никакой по этому поводу меланхолии.
Я вот все время мечтаю какой-нибудь «оружейный» вопрос в суде проиграть. Неважно какой, главное – хоть один. И с каким удовольствием я милиции иск вчиню (с материальными, кстати, последствиями): мол, это по ее вине с ЧОПом проруха. А контроль за оборотом – это, между прочим, не только право, но и обязанность милиции. За которую я ей из кармана плачу, и так далее. Да все случая нет. Не проиграла пока ни разу. Не сподобилось счастья такого. Фортуна ко мне не благоволит, ей по душе молодцы без комплексов. Живые львы, у них столько куража, что их и тронуть страшно. И когда они входят в КХО, земля дрожит. Это Пронина над ними уже нет, а они еще есть. Они не хватают звезд с неба и уж точно не напишут, подобно мне, книгу «100 типичных ошибок в КХО». Они довольно топорно проводят проверку, и по большому счету это тоже люди вчерашнего дня. Их будущее незавидно. Однако сегодня они еще потряхивают гривой.
Применительно к лицензионно-разрешительным делам главным практическим последствием общей атмосферы милицейского произвола стало вот что. Милиция утратила всякое чувство ответственности за результаты предыдущей работы на ниве контроля. Одни и те же разрешители могли в прошлом месяце одобрить оружейку со всеми бумажными приложениями, а потом прийти и изъять оружие. Куда они смотрели раньше, было непонятно. Точнее, всем было ясно, что раньше ЧОП оказывал им посильное уважение и взамен получал практически чистые акты проверок, а сегодня либо уважение иссякло, либо поступила высокая команда – и все сразу стало плоха. Но вслух эти деликатные темы, понятно, не обсуждались. Тем более правых тут не было, одни виноватые.
ЧОПы, зная за собой грехи перед Отечеством, прикусывали языки и смотрели на милицейских львов с молчаливым упреком. Ну а львов эта двурушническая политика мало смущала. Им и в голову-то вряд ли приходило, что их тоже можно призвать к ответу, а не только же ЧОП. Ни один разрешитель не пострадал за то, что плохо контролировал ЧОП либо оружие. Взращенные в недрах пронинского царства милиционеры забыли, что контроль – не только право, но в первую очередь обязанность милиции.
Несколько увлекшись этой игрой в одни ворота, они упустили из виду, что отечественная мода не стоит на месте. Вчера нам нравились мужские костюмы в полоску, а сегодня – в клетку. Еще совсем недавно туфли украшали острый нос, сегодня же все хотят носить округленный. Давеча о коррупции говорили довольно вяло, а теперь только давай.
Недооценивать моду – это большая ошибка, и, между нами говоря, милиции она очень и очень свойственна. Ну люди пожизненно ходят в форме. И какие тут могут быть клетка, носок и коррупция? Нужно же быть психологически готовыми воспринимать эти галантерейные вещи. А вот этого нет и в помине. Перечислить вам не могу, сколько раз в приватных беседах милиционеры (в первую очередь разрешители) признавались мне: «Да, Светлана Васильевна, мы лоханулись!» Это для них типичный глагол, между прочим. От него веет девяностыми годами. Он скоро уйдет; должен уйти. Потому что с такой лексикой невозможно вести диалоги в модном нынче стиле – культурном и напористом. А жизнь просто-таки заставляет их вести.
Давайте рассмотрим диалог с участием остающихся и сегодня на своих постах руководителей пронинских времен. Пример знаком вам до боли, обещаю. Вначале я обращаюсь к власти с монологом «Почему люди не летают?..» (Продолжение следует...)
Об авторе; Светлана ТЕРНОВА, президент Правозащитной ассоциации охранного бизнеса