В начале 1939 года конструкторское бюро А. Яковлева в инициативном порядке спроектировало двухместный скоростной высотный разведчик. Легкий (всего 5т), снабженный двумя климовскими моторами мощностью по 960 л. с., самолет развил большую по тем временам скорость — 567 км/ч. Яковлеву предложили переделать разведчик в скоростной ближний бомбардировщик. На самолет установили дополнительное вооружение, сделали отсек для бомб, г и получился ББ-22.

Хотя в результате переделок скорость снизилась, ББ-22 превосходил по скорости все советские бомбардировщики и некоторые истребители 1939 года. Правда, принятый на вооружение, он не оправдал чрезмерных возлагавшихся на него надежд, зато он дал мощный импульс другим конструкторам. Одним из первых результатов этого импульса была петляковская «сотка» — двухместный высотный истребитель дальнего действия. Вооруженная четырьмя пушками и пулеметом, эта машина приводилась в движение двумя мощными климовскими моторами с турбокомпрессорами. Все члены экипажа находились в герметизированных кабинах. Очень хорош был у нового самолета обзор. И тем не менее испытания опытного образца, проведенные в середине 1939 года, показали, что самолет не оправдал себя как высотный истребитель. Возникло предложение переделать его в пикирующий бомбардировщик.
Бомбометание с пикирования в боевой обстановке впервые было опробовано немцами во время гражданской войны в Испании. И оказалось, что при пикировании под углом 60—65° цель поражается в 2—2,5 раза точнее, чем при бомбардировке с горизонтального полета.


Петляков немедленно приступил к переделке своего истребителя в пикирующий бомбардировщик. С самолета сняли оборудование для герметизации и турбокомпрессоры. Штурмана посадили в одну кабину с пилотом, в хвосте устроили место для стрелка-радиста. Под крыльями установили тормозные решетки, отклоняя которые можно было быстрее погасить скорость, набранную при пикировании, установили автомат пикирования. Так и появился пикирующий бомбардировщик Пе-2.
Цельнометаллический моноплан с двумя климовскими моторами М-105Р по 1100 л. с. каждый и двухкилевым хвостовым оперением, Пе-2 был первым в стране почти полностью электрифицированным самолетом: отклонение закрылков, тормозных решеток, элеронов, рулей, выпуск и уборка шасси производились с помощью электродвигателей. Вооружение самолета состояло из двух 7,62-мм пулеметов и трех 12,7-мм пулеметов. Бомбовая нагрузка — 600 кг: четыре 100-кг бомбы на внутренней подвеске внутри фюзеляжа и две — в мотогондолах. Экипаж был защищен бортовыми броневыми листами и бронесиденьями. В результате всех переделок самолет стал тяжелее, его максимальная высота полета уменьшилась с 10 тыс. м до 8800 м, а скорость с 623 км/ч до 540 км/ч. Но не следует забывать: «сотка» была истребителем, а Пе-2 — бомбардировщиком. Впрочем, в годы Великой Отечественной войны этой машине пришлось выступать и в той и в другой роли.

Война застала советскую авиационную промышленность в самый разгар перестройки. Старые машины уже снимались с производства, постройка новых только еще разворачивалась. За весь 1940 год было построено всего два Пе-2; спустя полгода, к началу войны, их число возросло до 458. Ни на Севере, ни в Ленинграде новых пикировщиков не было вообще, на юге они появились в первые дни войны. Именно здесь Пе-2 впервые продемонстрировали свои боевые качества. 2 июля 1941 года шестерка Пе-2 нанесла удар по нефтепромыслам в Плоешти, вывела из строя два завода, сожгла 120 тыс. тонн горючего в цистернах и в воздушном бою сбила два «мессершмитта». В результате этого и ряда последующих налетов заводы в Плоешти были выведены из строя до ноября 1941 года. 10 августа два звена петляковских бомбардировщиков повредили Чернаводский мост через Дунай.


В Ленинграде Пе-2 впервые появились 7 сентября 1941 года. Это был 125-й полк пикирующих бомбардировщиков, состоявший всего из 20 самолетов. Но в те дни эти два десятка «пешек» были серьезным боевым подспорьем.
«Только человек, переживший сорок первый, — вспоминает Главный маршал авиации А. Новиков, командовавший тогда авиацией Ленинградского фронта, — поймет, что означало для нас такое пополнение. Факт этот имел не только большое военное, но и огромное моральное значение. Новые самолеты, поступавшие на фронт, свидетельствовали о том, что советский народ, несмотря на тяжелые поражения... еще тверже стал духом, нашел в себе силы возродить на новых местах эвакуированные заводы и с каждым днем наращивает производство военной продукции».
 Действительно, выпуск Пе-2 непрерывно нарастал, а тем временем В. Петляков и его коллектив продолжали поиски. По свидетельству людей, лично знавших конструктора, Петляков в те дни не выходил с завода. Он консультировал летчиков, прилетавших за новыми машинами, выслушивал их претензии и предложения, лично устранял обнаруживаемые недостатки и дефекты. Он и трагически погиб в своем самолете: в 1942 году, получив приказ срочно прибыть в Москву, Петляков из-за отсутствия транспортного самолета решил лететь на Пе-2 в кабине стрелка-радиста. Погода была плохая, густая облачность прижимала самолет все ближе и ближе к земле, пока он не задел за верхушки деревьев и не разбился. Но прежде чем произошла эта катастрофа, многое уже было сделано. Так, в первые месяцы войны особенно острой была нехватка истребителей. И тогда Петляков создает на базе Пе-2 истребитель дальнего действия Пе-3.
Оставив без изменения основу самолета, конструкторы сняли тормозные решетки и усилили бортовое вооружение — две 20-мм пушки, три 12,7-мм— два 7,62-мм пулемета. Позднее, когда появился мотор ВК-107А мощностью 1650 л. с., оснащенный им истребитель Пе-3 на высоте 5700 м развивал скорость 657 км/ч. К концу 1941 года заводы выпустили около двухсот штук Пе-3, которые поступили в части, оборонявшие Москву. Здесь эта машина использовалась не только как истребитель, но и как фронтовой бомбардировщик. 511-й ближне-бомбардировочный авиационный полк, вооруженный Пе-3, в ходе декабрьских боев уничтожил более 30 танков, 8 самолетов на аэродромах, 4 железнодорожных эшелона, 2 паровоза, 28 зенитных и полевых орудий. После Московской битвы Пе-3 белыне не выпускались, а оставшиеся в строю были переброшены на Север для прикрытия мурманских конвоев. Но «истребительное» происхождение не раз выручало Пе-2 в ходе всей Великой Отечественной войны. В критических ситуациях пикировщики выступали как истребители, чтобы развеять армады вражеских бомбардировщиков.
Для пикирующих бомбардировщиков Пе-2 Московская битва началась в июле 1941 года, когда немцы стали бомбить столицу. Чем только не занимались экипажи пикировщиков в эти месяцы! Установив на крыльях своих машин мощные компактные прожекторы, они вместе с истребителями вылетали ночью навстречу волнам вражеских бомбардировщиков, отвлекали их на ложные объекты и, внезапно осветив прожекторами, подставляли под удары наших «ястребков». Осенью пикировщикам пришлось лидировать вновь сформированные истребительные и штурмовые полки на прифронтовые аэродромы. Это было вызвано тем, что летчики новых полков еще не имели опыта и плохо знали местность.
Тем временем шло перевооружение Пе-2. На смену 7,62-мм пулеметам пришли 12,7-мм пулеметы и 20-мм пушки, для защиты хвостовой сферы предназначались авиационные гранаты. Осенью 1941 года подполковник Г. Карпенко испытал новое для пикирующего бомбардировщика оружие. Под каждым крылом его самолета было подвешено по четыре реактивных снаряда калибра 132 мм. Когда фашисты подошли к Москве, пикировщики встретили их во всеоружии. В ноябре — декабре 1941 года отлично воевали все летчики — и истребители, и штурмовики, и бомбардировщики. Не случайно 40-км участок шоссе от Солнечногорска до Москвы немецкие пленные называли «дорогой смерти». Наши самолеты уничтожили здесь 100 танков и 600 автомашин с солдатами и офицерами. И тем не менее советское командование особо отметило налет пикирующих бомбардировщиков Пе-2 на скопление вражеской техники в районе Волоколамска. Двенадцать минут находились над целью три девятки пикировщиков. Полтораста бомб сбросили они на головы фашистов, и ни один наш самолет не был сбит, несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии.

...Однажды командиру авиационного корпуса Герою Советского Союза генерал-майору И. С. Полбину доложили, что летчик Самлин в одном из полетов произвел на Пе-2 комплекс фигур высшего пилотажа, за что был строго наказан командиром полка. Полбин заинтересовался «проступком» молодого пилота и приказал обследовать самолет - не появились ли в его конструкции повреждения? Затем вызвал к себе Самлина, подробно расспросил «проштрафившегося» и внимательно ознакомился с его расчетами. В тот же день генерал поднял «пешку» в воздух и лихо открутил на двухмоторном бомбардировщике весом более восьми с половиной тонн почти весь комплекс пилотажа.
Новые возможности боевого применения пикировщика очень скоро оценили советские летчики, и в первую очередь истребительскими приемами боя на этой машине блестяще пользовался сам И. С. Полбин. Вот как вспоминает он один из боевых вылетов «...Наша группа удачно ударила по станции, подожгла два эшелона, взорвала склад боеприпасов, разрушила ряд зданий и сожгла много автомашин. Делая второй заход, мы увидели, что другая железнодорожная станция, находившаяся рядом с первой, еще более забита составами, и повели самолеты на этот объект. Сильные взрывы и пожары подтвердили правильность этого решения. Когда и со второй станцией было покончено, я развернулся от цели и увидел на своей высоте в кильватерной колонне восемь Ю-87. Мы находились над вражеским аэродромом. Внизу подруливала к старту группа «юнкерсов». По команде: «Внимание, в атаку, за мной!» - резким поворотом в сторону противника, наращивая скорость, пошел на сближение. Заметив нас, гитлеровцы, теряя боевой порядок, попытались мелкими группами уйти с разворотом, но было поздно. Я дал первую очередь с дистанции 800 метров, - «юнкерс» вспыхнул и камнем пошел вниз. В то же время часть экипажей группы занялась штурмовкой аэродрома и подожгла два немецких самолета на земле. Почти одновременно удачными атаками сбили по одному Ю-87 гвардии лейтенант Плотников и стрелок-радист Серебрянский. В результате воздушного боя группа моих пикировщиков уничтожила шесть Ю-87 и сорвала задуманный немцами вылет на бомбометание по нашим войскам».

Авиационная промышленность фашистской Германии так и не смогла противопоставить Пе-2 машин аналогичного класса с характеристиками, подобными летным данным советского пикирующего бомбардировщика. Выпущенные еще в 1936 году Ю-87 уступали советскому самолету и в скорости, и в маневренности, и в точности. Опыт войны показал, что военно-воздушные силы должны содержать самолеты различных, взаимодополняющих друг друга по тактическим свойствам типов. В нашей авиации этот ряд состоял из истребителей с двигателями жидкостного и воздушного охлаждения, бронированных штурмовиков, пикирующих бомбардировщиков и двухмоторных дальних бомбардировщиков. В то же время гитлеровские конструкторы так и не смогли заполнить «прорехи» в люфтваффе - они так и не создали пикировщика, по свойствам сопоставимого с Пе-2, и штурмовика класса Ил-2...

Росло производство машин Петлякова, возрастало и мастерство советских летчиков, асов пикирующего удара. Превосходство нашей боевой авиации блестяще подтвердила Курская битва. Гитлеровские войска понесли в ней огромный урон. И немалая заслуга в этом двухмоторного Пе-2. Причем грозный бомбардировщик был опасен как для наземных войск, так и для самолетов. Только в одном бою над Курской дугой группа Пе-2 сбила шесть вражеских истребителей! Но больше всего точность пикирующего удара и истребительная маневренность понадобились «пешке», когда война перешла на территорию врага. Сокрушительные удары по противнику наносила советская авиация в Восточной Пруссии. Всего лишь за один апрельский день бомбардировщики 18-й воздушной армии, которой командовал Главный маршал авиации А. Е. Голованов, в районе западнее Кенигсберга за 45 минут произвели 516 самолето-вылетов и сбросили 3743 бомбы.

Неоценима роль Пе-2 и в Берлинской операции. В первый же день сражения советские летчики совершили 17500 самолето-вылетов. Нужно ли говорить, что значительная доля вылетов совершалась на Пе-2 асами пикирующего удара. Здесь особенно пригодилась разработанная И. С. Полбиным методика массированного прицельного бомбометания - знаменитая полбинская «вертушка». «Отечественная война, - писал он в одной из своих статей, - изобилует моментами, когда... бои на улицах некоторых населенных пунктов принимали баррикадный характер. Ясно, что поражения цели здесь можно достигнуть только нанесением удара с абсолютной точностью. Таким способом является бомбометание с пикирования». Полбинская «вертушка» быстро завоевала признание у всех наших летчиков-бомбардировщиков. Вот как она выглядела на практике. При подходе к цели пикировщики перестраивались в цепочку. Ведущий разворачивался и переходил в крутое пикирование, вслед за ним через несколько секунд устремлялся в атаку второй, затем третий... Потеряв километр высоты, ведущий сбрасывал одну бомбу, стремительно делал горку и пристраивался в хвост последнего в группе самолета, замыкая таким образом круг. С огромной скоростью вращалось гигантское колесо, и каждый его оборот наносил серию особо точных бомбовых ударов. При этом в процессе атаки происходила доразведка цели и по воле командира непрерывно менялось направление удара, отыскивались новые объекты...

Но война это не только победы. Были и поражения.

 

Нередко читатели Хранителя спрашивают, зачем мы рассказываем о железе? Почему не подвергаем критическому анализу недостатки нашего вооружения?

Вот три снимка Пе-2

На первом самолет,который уже никогда не вернется на свой аэродром. На втором рукой летчиков сделана надпись «Мы вернулись…» На третьем снимке милая девушка.

Из наградного листа:
2.6.43 ведущим звена в составе девятки бомбардировщиков "Пе-2" гвардии ст. лейтенант Долина выполняла задание по уничтожению арт. минометных позиций и живой силы противника в районе высоты 121 и 115.11, цель была прикрыта сильным заградительным огнем ЗА противника (до 100 одновременных разрывов).
Осколком снаряда был подбит самолет тов. ДОЛИНА. Несмотря на это, тов. ДОЛИНА точно вывела свое звено на цель и отлично выполнила задание, что подтверждено фотоснимками. На развороте девятка была атакована 10-ю истребителями противника типа VW-190 и ME-109. Но противник не смог нарушить боевого порядка наших бомбардировщиков, девятка шла плотным строем, ведя дружный организованнный огонь из всех пулеметов.
В жестком воздушном бою экипажем сбито два истребителя противника: первый VW-190 сбит в групповом бою штурманом Джаунковской*, и второй был сбит лично стрелком-радистом Соленовым. Один Me-109, выйдя из зоны обстрела, вторичной атакой зажег правый, а затем левый мотор самолета. Тов. ДОЛИНА вышла из строя и повела объятый пламенем самолет через линию фронта на свою территорию, на одном из ближайших аэродромов прифронтовых тов. ДОЛИНА отлично произвела посадку горящего самолета, чем спасла жизнь экипажа**. Этот выдающийся по-своему воздушный бой девятки "Пе-2" с превосходящими силами противника был поставлен в пример бомбардировочной авиации командованием ВВС КА (информац. сборник ВВС КА № 11-1943).

Марии Долиной тогда было всего двадцать лет! Эта посадка обошлась ей в три сломанных ребра, сотрясение мозга и многочисленные ожоги. Девчонкам повезло, что у них был стрелок-радист - мужчина, Иван Соленов. Он, несмотря на ранение, смог выбить заклинивший люк, и, стоило экипажу отбежать буквально на пару десятков метров от самолета, как горящая машина взорвалась.

Эти снимки объединены одной крылатой машиной Пе-2 

С окончанием боевых действий завершилась и «служба» в армии знаменитого пикировщика, самого массового бомбардировщика Великой Отечественной войны. Сегодня самолет-ветеран - легендарная «пешка», грозная боевая машина, громившая гитлеровские полчища в годы Великой Отечественной, - один из главных экспонатов Музея авиации в подмосковном городе Монино. Этот  Самолет - единственный пикирующий бомбардировщик "Пе-2", оставшийся на земле.

Из воспоминаний Пе-2 - пикирующего бомбардировщика (Самолета)

В войну мне повезло. Трое двадцатилетних мальчишек десятки раз вытаскивали меня из гибельных положений, почти целым приводили домой и любили, ничего не требуя взамен.
Только однажды я смог отплатить им за любовь и верность.

Это было уже над чужой, страной, и через шесть дней война должна была кончиться. Неожиданно я почувствовал, как сквозь тело прошел кусок раскаленной рваной стали, и мальчишка, сидевший за штурвалом, закричал и упал лицом на приборную доску...
Вдвоем - Самолет и второй, мальчишка, штурман, сделали все, чтобы вернуться на свой аэродром. Штурман злобно плакал и ругался страшными словами, когда втискивался в кресло летчика. И Самолет из последних сил старался помочь ему и не упасть на землю. Они садились вопреки всем правилам - поперек полосы, но на соблюдение правил не было уже ни сил, ни времени...
Больше я не летал. С меня сняли пулеметы, радиостанцию и еще что-то. Много лет стоял за ангарами маленького аэродромчика, и зимой меня почти всего заносило снегом, а летом в кабине вечно копошились дети и играли в войну. Войны они не знали и постоянно в чем-нибудь ошибались. Hо мне не хотелось их поправлять, так как  слишком хорошо знал войну и не мог забыть того мальчишку-летчика, который, еще живой, закричал, а уже мертвый, упал лицом на приборную доску...
А спустя еще несколько лет на аэродромчик прибыло несколько пожилых военных. Они долго осматривали Самолет и говорили:
- Последний... - Последний из могикан.
- Такую машину не сохранить, а?...
Меня разобрали, погрузили на платформу и несколько дней и ночей везли по железной дороге. Под платформой постукивали колеса. Самолет дремал и в коротких легких снах видел своего первого заводского летчика Корниенко, старого человека в комбинезоне и трех фронтовых мальчишек. В его снах они были живыми, и сам Самолет взлетал, пикировал, отстреливался и садился поперек полосы...
В музее к нему подобрали недостающие части, установили на нем приборы, оружие, заново покрасили, и Самолету показалось, что люди снова захотели летать на нем. Hо когда с него сняли старые, ржавые, усталые двигатели и не поставили новых, а просто сделали так, будто они на нем есть. Самолет понял что ошибся.

Но сегодня, мы готовимся отпраздновать 65 - летие Победы и нет оснований не поклониться этой боевой машине, защитивший мир и нашу Родину.