– Однако благодаря камерам видеонаблюдения все видели, что Иванькова сопровождали телохранители. Да и в клинике, говорят, его опекали люди с удостоверениями частного охранника.
– Наивно думать, будто крепкие люди, которые сопровождают человека, - обязательно его телохранители. Это распространенная ошибка, вообще говоря. Охрана – это то, что способно обеспечить безопасность конкретного человека при конкретных обстоятельствах. Уж, конечно, если бы Вячеслав Кириллович допускал для себя такой риск, он мог себе позволить настоящую охрану. А тех, кто сопровождал его в тот день, можно назвать… ну, скажем, швейцарами. Я понимаю, что можно выразиться и более резко, но зачем? Ведь таков был выбор самого Иванькова. Насильно никто никого не охраняет.
– Однако если уж он имел такую группу сопровождения, от нее, согласитесь, можно было ожидать каких-то более рациональных действий. Вот генерал-майор ФСО Ратников поставил охранникам Иванькова «неуд», говоря, что они должны были закрыть его собой или затащить за машину. А они понесли раненого в ресторан, развернув спиной к киллеру, который просто мог его добить.
– Каждый специалист меряет события на свой профессиональный аршин. Когда человек из ФСО (и необязательно его фамилия будет Ратников) высказывает подобные упреки, он мысленно видит те обстоятельства, типичные для его собственной деятельности: вот бронированный автомобиль, и вот туда быстро затащили ВИП-персону, и ради такого случая мигом перекрыли все трассы города, и со скоростью света раненого увезли в Кремлевку, где уже готов операционный стол. Но применительно к Иванькову всего этого просто не могло быть. Люди явно исходили из того, что рискуют и его жизнью, и своей, если в потоке машин самостоятельно попробуют увезти его с места расстрела. Они приняли абсолютно оправданное, естественное решение – нести его обратно в ресторан. В этом отнюдь не случайно выбранном им заведении он находился в максимальной безопасности. Полностью же прикрыть его собою они физически не могли. Да и трудно там, думаю, было судить, спиной ты поворачиваешься или, может, боком. К тому же снайперов может быть несколько и работать они могут из разных точек. В общем, люди сделали то, что смогли. А вот кто считает, будто это была настоящая охрана, тот ее вообще себе, наверное, не представляет. Там все совершенно иначе выглядит.
– Но известно, что Иваньков пользовался охраной, в том числе настоящей. И, должно быть, прекрасно представлял, как она выглядит. Разве такие люди, как он, могут так пренебрегать собственной безопасностью? Все это смотрится как беспечность.
– Только такие люди и могут ею пренебрегать. Они готовы к нападению всегда – и в то же время никогда. Не то что бы притупляется чувство опасности – нет, возрастает ощущение независимости, неприкасаемости, свободы от прежних опасений. С годами люди буквально отрясают прах прошлого со своих ног. Кстати, в большинстве случаев это полностью оправдано. Людей такого возраста убивают или калечат все-таки редко. Обычно это происходит гораздо раньше. Если же человек миновал такие рифы, он успокаивается. Вот тогда и охрана из реальной превращается в номинальную. Оппонент, который ничего не забыл и не простил, находится чрезвычайно редко. Все это никак нельзя назвать беспечностью – это нормальное проявление развития человеческой натуры, и оно подкреплено здравым расчетом вероятности. Так что инцидент, который мы обсуждаем, со всех сторон исключительный; от этого никуда не уйти, в том числе и при оценке действий охраны, которую можно назвать таковой лишь условно.
– Вряд ли инцидент назовут исключительным люди, которые считают, что в последнее время Иваньков начал сотрудничать с правоохранительными органами и этим вызвал недовольство криминального мира. Тогда его расстрел объясняется очень просто.
– Безусловно, у Иванькова в течение жизни была как минимум тысяча поводов пойти по этому пути, но он этого не сделал. Между прочим, если бы я не была уверена на сто процентов в том, что говорю, я вообще не сказала бы об этом человеке ни слова. Я понимаю, что без агентов не может существовать ни одна силовая структура в мире, но мой личный взгляд на эти вещи таков: предательство есть предательство. Понятно, что спецслужбы испокон веков пытаются дискредитировать преступников, распространяя о них подобные слухи, но применительно к таким людям, как Иваньков, это просто злобный бред. Кто может его слушать? К тому же закон в последнее время не имел к Иванькову претензий, так зачем позорить самих себя глупыми выдумками?
– Почему вы считаете невероятным, что в обмен на спокойную старость он пошел на какие-то уступки людям в погонах?
– О каких уступках вы говорите?! Да это означало бы просто перечеркнуть всю свою жизнь. Я не хочу даже обсуждать то, к чему нет ни малейшего повода. Давайте лучше о другом, чтобы поставить точки на этой теме. Вот вы говорили о неких «версиях», о видеозаписи расстрела, о каких-то выколотых на плечах «генеральских погонах»… Откуда все это? Насчет «погон» – вы что, в сауне с Иваньковым отдыхали? Или кадры служебной фотосъемки? А все эти версии с «дедами», кличками, фактами криминальной жизни – что это, как не утечка оперативных данных и разглашение тайны следствия? А запись нападения – откуда она? Из органов, конечно. Больше ей взяться неоткуда. И не за красивые глаза отдана журналистам в руки, а явно за деньги продана, как же еще.(… ?) Но это же безнравственно – публично демонстрировать расстрел человека.
Человек стал жертвой жестокого преступления, находится в реанимации, следствие еще и начаться не успело – а люди в погонах торгуют всем, что готовы купить. Ну как потом говорить, что какой-то уголовник предлагал за голову Иванькова миллион чеченцам? Да уж какие там чеченцы – за гораздо меньшую сумму, наверное, его готовы были под флагом оперативной работы убрать те, с позволения сказать, расследователи, которые записью торговали, пока человек кровью истекал. Такие люди и сами бы первые нашептали Иванькову, кто строит в отношении его планы. За его благодарность, разумеется. Да, видно, сказать-то было нечего. А за глупые сказки умные люди не дадут ни копейки. Ему-то они, судя по всему, не очень были нужны – эти сказочники в погонах, а вот он им…
Ну и скажите после этого, кто у кого мог быть агентом: он у них или, может быть, все-таки они у него? Они на самом деле не могут знать о криминальном мире, потому что едят с его руки. Кто платит, тот и заказывает музыку. Если преступник платит милиции, значит, она в курсе его дел лишь настолько, насколько он ей позволяет. А иначе зачем платить?.. Люди сначала предают интересы службы, продавая информацию (неважно, верную или нет). Они дают повод думать о себе, что они предатели.
К тому же напрашивается встречный вопрос: если милиция знала, что жизнь Иванькова находится под угрозой, и озвучивается ее цена, и называются конкретные фамилии, и вроде бы известно, что в столицу подтягиваются снайперы (со своими винтовками, наверное), почему же милиционеры не спасли его, предотвратив расстрел? Разве он не россиянин, которого они обязаны защищать? Разве он не человек, в конце концов? Кто дал им право выбирать, чью жизнь охранять, а чью нет? Почему мы говорим только о каких-то его телохранителях, а милиция вроде бы самоустранилась?.. Но только я не верю, что она реально была информирована и могла повлиять на события. В том-то и драма, в том-то и обида за коррумпированную державу. Это просто край какой-то, великая российская аномалия, а теперь эти люди преподносят гражданам басни, даже не понимая, насколько извращают ими весь смысл своей работы. Своего бездействия и надувания щек, точнее говоря. Чего ради Иванькову было им продаваться? Это предатели сами ждут, кто бы их купил вместе со всеми хлипкими сведениями, которые по делам службы приплыли к ним в руки. А потом со своих неизлечимо больных голов они валят на голову по их продажности и безрукости изувеченного (спасибо, не убитого) человека то, чего и в помине нет.
– И уж наверняка, о людях, которых вы описали, нельзя сказать, будто они сами организовали нападение, чтобы столкнуть преступные кланы.
– Разумеется, нельзя. Во времена всеобщего замирения и выхода из моды разговоров про организованную преступность такие кровавые акции не в ходу. Не говоря о том, что они технически трудновыполнимы. Там, где коррупция доведена до уровня автоматизма и попрания всякой человечности, утечка оперативной информации подобного рода неизбежна. То, что папарацци продает за сущие копейки (как сказали бы в «Эльдорадо»), жертве заблаговременно продали бы дорого, вот и вся разница. И потом: кто на этой сцене по-настоящему заинтересован в том, чтобы так называемые кланы ослабели во взаимной борьбе? Эти курочки несут золотые яйца, так что уж лучше давать им жить. И даже наоборот – культивировать как коммерчески привлекательную породу, что несложно на самом деле. Для этого нужно только периодически пугать публику фотографиями мрачных физиономий (лучше с экзотическими чертами). Прямо как в «Бальзаминове»: «На нас поднимается белый арап! – Откуда он? – Из Белой Арапии!» Как видите, ничего нового. Присутствуй добрая воля – и свести на нет всю эту Арапию у нас в столице можно было бы давно.
– Но жителей города еще и пугают картой криминального раздела столицы накануне расстрела Иванькова! С намеком на возможное изменение ландшафта.
– Тот факт, что криминал легализовался в бизнес, обессмысливает любые топографические откровения. Давно прошли времен деклараций: «Сунешься к нам в Орехово – порвем!» Наверное, на деревенских дискотеках и бьют чужих парней, которые с местными девчонками танцуют. Но бизнес ориентирован на неограниченное экономическое пространство. Я уж молчу о тех, кто продает карты (явно, кстати, предназначенные для служебного пользования) с обозначением, будто, допустим, наш славный нефтеперерабатывающий завод находится под контролем «грузинской группировки». Осталось еще изобразить, что барсетки у нас в Белокаменной ворует «чеченская группировка» – и тогда окончательно все встанет на свои места. Можно будет смеяться. Так что изменения карты, грядущие после расстрела Иванькова, – просто выдумка образца 20-летней давности. И при чем тут Иваньков?
– Боюсь, с вами не все согласятся. Вот депутат Госдумы Александр Гуров, бывший главный борец с оргпреступностью МВД России, недавно публично заявил, что сегодня под «крышей» огромной коррупции в Москве поднял голову рэкет 80-х годов, действующий по принципу «плати или сожгу». Между прочим, именно в 80-е Иваньков был осужден за вымогательство. Так что не возрождаются ли былые традиции?
– Просто поразительно, скольких собак можно повесить на одного человека. Это какая-то скрытая реклама Иванькова, не иначе…
– Среди самых слабонервных жителей мегаполиса слова Гурова активно обсуждаются. Они совсем не были похожи на шутку.
– Отлично, тогда скажу, что на правду они еще меньше похожи. Нет у нас в Москве никакого рэкета 80-х годов, и быть его не может. Рэкет и коррупция – это две противоположности. Вымогательство 80-х было рассчитано на людей с нелегальным бизнесом; противодействовать ему могла не коррупционная, а бандитская опека. Нынешняя же коррупция - действительно огромная, курирует вполне легальную коммерцию, и та уже встроена в официальные структуры, включая власть. Так что приди ты сегодня даже к средней руки московскому бизнесмену и скажи ему: «Плати или сожгу!» - вряд ли вообще унесешь ноги. Он ведь не побоится написать заявление, а знакомые в погонах быстро дадут ему максимальный ход (на условиях благодарности, разумеется). Но синим пламенем точно ничто не заполыхает.
«Плати или сожгу» – это лексикон бандитов, которые начали свои монологи действительно в восьмидесятые, но в девяностые замолчали, потому что сели, и надолго. Теперь они возвращаются, но интегрироваться в новые жизненные схемы, естественно, не могут; вот и повторяют песню своей молодости. Но это единичные случаи, которым всегда есть место в жизни. Как явление они сегодня объективно не могут существовать. В общем, все-таки что-нибудь одно – либо рэкет, либо коррупция. Могу сказать и так: не уверена насчет депутата, но я бы о таких новых факторах точно знала, потому что они прямым образом влияют на безопасность и соответственно охрану. А раз неверна сама мысль Гурова, то неверен и частный вывод о связи последних столичных криминальных тенденций с личностью Иванькова, а тем более с нападением на него.
– Гуров заявил также, что мафия двинулась из Москвы в провинцию, потому что там появились федеральные деньги на реанимацию производства и сельского хозяйства. Из его слов можно сделать вывод, что имеет место территориальный аспект криминального передела, к которому мог быть причастен тот же Иваньков.
– Опять же и территориального передела нет как явления. Кто-то, конечно, возвращается в родные края, но из-за кризиса и в провинции бизнес не на высоте, да и молочных федеральных рек с кисельными федеральными же берегами в провинции пока что я не замечала. Но дело даже не в этом. При любой экономической погоде столичная мафия не очень-то сунется на территории. Там местные крепкие люди живут по своим правилам, и им плевать на Москву с ее авторитетами и приоритетами. Там все свое, и все точки давно расставлены. Туда не особо вставишь свою столичную запятую – вылетишь так, что не покажется мало. Поэтому версия о каких-то особых территориальных притязаниях Вячеслава Кирилловича лишена убедительности.
– Получается, в нападении на Иванькова ни у кого не было заинтересованности? Но ведь он расстрелян…
– А вот теперь пришла моя очередь сказать: ничего подобного. И заинтересованность была, и люди были… точнее, человек. Просто мое видение этих событий ориентировано не на сказки оперов среднего эшелона. И уж подавно не на явно не заслуженную Иваньковым обвинительную ахинею, которую несут про него какие-то «авторитеты». Их оправдывает только то, что они вряд ли вообще существуют в природе.
– Да, кстати, интересно, а вообще они существуют в природе? Я имею в виду не анонимных газетных информаторов, а настоящих криминальных авторитетов – «воров в законе», так сказать…
– Замечательный вопрос.
(Окончание читайте в следующих выпусках)