Говорят, выставка – это зеркало отрасли. Но еще говорят, что выставка – это локомотив отрасли. Форум «Технологии безопасности» – это очень крупный отраслевой проект. И постепенно он приобретает черты, которые присущи всем крупным отраслевым проектам в мире. Конечно, в большей степени это технический рынок, но и охранные предприятия, пусть и в меньшей степени (и это не только у нас, но и во всем мире), развиваются посредством выставок.

Наш корреспондент Екатерина Полукарова взяла интервью у президента Ассоциации индустрии безопасности, исполнительного директора Международного форума «Технологии безопасности», исполнительного директора программы «Российские технологии за рубежом» Игоря Филоненко.

– Игорь Константинович, расскажите о перспективах развития форума «Технологии безопасности».

– Говорят, выставка – это зеркало отрасли. Но еще говорят, что выставка – это локомотив отрасли. Примаков как-то сказал, что выставки взяли на себя функции Госплана. На «Технологиях безопасности» очень хорошо видно, как развивается рынок и его тренды. Конечно, в большей степени это технический рынок, но и охранные предприятия, пусть и в меньшей степени (и это не только у нас, но и во всем мире), развиваются посредством выставок.

С технической точки зрения на форуме очень легко отследить все тренды, которые существуют, в том числе мировые. Это с одной стороны. А с другой стороны, действительно хорошо видно, что беспокоит потребителей. Понятно, что рынок все выставки «выравнивает», компании теряют индивидуальное лицо. Я помню, в году 1999-м я был на CeBIT (это крупнейшая выставка компьютерной техники). Тогда компьютерной техникой занимались в значительной степени энтузиасты. И Билл Гейтс был энтузиастом в начале 1990-х, да все были энтузиастами! И это были люди в свитерах, такие бороды – помолодевшие шестидесятники. Они были шумные, артистичные. И когда я через семь лет опять попал на CeBIT, я увидел совершенно другое. Это уже были люди в костюмах, может, и те же самые, но рынок их уже подравнял.

И когда говорят о том, что выставка «Технологии безопасности» теряет лицо, имея в виду, что она потихонечку выравнивается с какими-то другими мировыми выставками, то я с этим соглашусь. Но соглашусь с сожалением. «Технологии безопасности» – это отраслевой проект, очень крупный отраслевой проект. И рано или поздно он приобретает черты, которые присущи всем крупным отраслевым проектам в мире. Мы видим, что больше половины экспонентов IC, американской выставки, Security SM, ИВСЕКО, выставки в Шеньжене, Security и др., – одни и те же. Примерно одни и те же девайсы, одни и те же решения представлены по всему миру.

Кто-то может сказать: если это и есть глобализация в действии, то зачем нам это надо? Отвечаю: есть возможность использовать мировой опыт для того, чтобы наша индустрия была еще более эффективной.

И, конечно, отраслевой проект потихонечку выходит из нишевой стадии. Сейчас «Технологии безопасности» очень активно развиваются. У нас растет число экспонентов, увеличивается выставочная площадь. В 2008г. у нас было небольшое снижение, на 10-15 компаний стало меньше. Это произошло потому, что «вымыло» целый ряд мелких компаний, а фирмы стали заказывать большую площадь. Растет количество солидных участников, которые выставляются много и на больших площадях.

Идет «утряска» деловой программы. Мы движемся вслед за рынком, стараемся в чем-то даже иногда его опережать. Например, в 2008 году мы провели беспрецедентное мероприятие по теме, которая у нас практически не рассматривается. Точнее, рассматривается очень мало и не имеет своего, как сейчас модно говорить, профессионального сообщества. Это тема называется «Логистика массовых мероприятий». Логистикой массовых мероприятий как таковой у нас занимаются постольку, поскольку занимаются еще какими-то вопросами, а не как профессиональной темой.

Привезли очень крупных специалистов. В данном случае это как раз положительное следствие глобализации - у форума «Технологии безопасности» появилась возможность привлекать действительно очень серьезных и, может быть, лучших в мире экспертов по тем или иным вопросам. Так вот, мы привезли очень серьезных экспертов по вопросам логистики. Например, американского специалиста по логистике на Олимпиадах, который лучше всех знает, как организовать движение, организовать потоки, то, что мы называем сейчас «контролируемая открытость», то есть когда, с одной стороны, люди чувствуют себя свободно, но при этом они находятся (а это является абсолютной необходимостью) под постоянным и жестким контролем со стороны правоохранительной системы. И в случае возможных инцидентов его очаг может быть легко локализован, на начальном этапе и быстро.

Собственно, задача логистики массовых мероприятий именно в этом. Ивторая задача – это не допустить в случае каких-то инцидентов случайной гибели или увечий. Мы хотим активней заниматься этими вопросами на форуме, будем приглашать специалистов, будем устраивать встречи. И это, конечно же, следствие развития и нашей страны, потому что зимняя Олимпиада, которую мы будем принимать, заставляет нас обращать внимание на подобные вопросы.

Мы сейчас принимаем очень серьезные форумы, проводим интересные мероприятия. Для французов, англичан, немцев, итальянцев и иже с ними выставка неожиданно стала очень большой. Мои коллеги говорят: «Есть итальянский рынок». Я отвечаю: «Так мы уже больше итальянского рынка». «Как?» – удивляются они. Да, мы более 15 лет во многом ориентировались на итальянский рынок: и по поставкам техники, и по компаниям, которые приходили на наш рынок, с оборотом в 3-5, 10 миллионов евро. И вдруг оказывается (неожиданно для многих), что у нас такие компании тоже есть и их много. И обороты у нас приличные. А опыта больше, потому что наши объекты интереснее. Мы делаем и обслуживаем (я имею в виду рынок, специалистов) такие объекты, которые итальянцам не снились. Наш рынок больше и интересней. И под него подтягивается вся инфраструктура. В том числе и форум «Технология безопасности».

– Вы говорите, что на сегодняшний день наш рынок достаточно крупный и сложный.

–Да, конечно.

– А не кажется ли вам, что этот достаточно сложный, большой механизм сегодня трудноуправляемый и мы не готовы еще пользоваться им в полной мере? Мы говорим о том, что у нас есть уникальные проекты, уникальные разработки, у нас много сконструировано собственного оборудования, которое мы применяем на наших объектах. Но об этом мы не знаем. Об этом не знает сообщество.

– Ну я бы не строил иллюзий относительно того, как много у нас уникальных предложений. Я сам люблю говорить, особенно за границей, о том, что у нас и материаловедение сильнее, и в области решений мы далеко продвинулись, и т.д. С одной стороны, все это так, но с другой - к моему великому сожалению, у нас, на самом-то деле, есть немножко меньше, чем нам кажется. Вот вы обращаетесь на фирму, которая рекламирует свои изделия. И оказывается, что есть опытный образец, есть разработки, которым уже лет 5, а то и больше, а изделие, изготовленное под выставку, в серию так и не пошло.

Есть у меня ощущение, что в какой-то период времени наши предприятия разучились доводить идею до продукта. Бывает, некоторые с гордостью говорят: «Мы тут наработали, а внедрять некому», «А мы тут сделали, а продавать некому». Чем хвастаемся? Раньше отговорка была: нет денег на внедрение. А коллективы надо было сохранить. Вот люди и работали, выдавая какой-то продукт (или недопродукт, не знаю, как назвать). Идеи выдвигали, что-то придумывали, не для внедрения, а так, теоретически. Но с тех пор прошло много лет, и деньги появились, а идеология не изменилась. Мы спрашиваем: а где же ваши хваленые разработки? Ко мне пару лет назад пришел очень серьезный доктор наук и заслуженный человек. Говорит: «Мы тут сделали много чего, вот одно изделие, девайс, вот другое, пятое, десятое. Мы уже заявили, что у нас есть такие-то наработки».

Я спрашиваю: «О'кей, что из этого вы готовы поставить в течение хотя бы трех месяцев?» Ответа я не дождался. То, что в загашнике существует масса интересных вещей, которые не только не доведены до производства, но и изобретатели не очень понимают, как их довести, как их потом продавать, кому предлагать, говорит о том, что маркетинг – это слабое звено в нашей промышленности.

Подумайте, Рособоронэкспорт гордится 6 миллиардами продаж. Здорово? Да, конечно. Но один маленький индусский штат продает программного продукта на десятки миллиардов долларов. А мы шесть миллиардов воспринимаем как некую заслугу. Это хорошая цифра, но понятно, что она может быть и больше. И, слава богу, Рособоронэкспорт сам понимает эту ситуацию.

Мы должны понимать, что на сегодня у нас нет огромных секторов, наработанных по целому ряду направлений. У нас есть отдельные изделия. У нас не очень хорошо с обработкой, хотя есть ряд фирм, которые вырвались и в области CTV, и контроля доступа, вырвались серьезно и работают. Знаете, мне кажется, эта ситуация схожа с тем, что происходит в медицине. Когда у нас говорят, что есть институты, где делают операции по шунтированию сердца и сосудов, давайте посмотрим, сколько операций сделано клиниками российскими и немецкими, и мы поймем разницу. То, что для немцев в области шунтирования является абсолютно рядовой историей, у нас возводится в ранг очень серьезного события.

Нам очень много предстоит сделать (нам, я имею в виду рынку) для того, чтобы все-таки в области внедрения, в области реализации встать на ту же ступень, на которую мы уже стали, например, в области инсталляции, монтажа. Все западные компании на нашей территории работают с нашими инженерами, потому что у них действительно серьезная подготовка. Я думаю, что сегодня мы уже можем вкладывать деньги не в виртуальные НИОКРы, но в реальные, с жесткими сроками внедрения. В те изделия, которые могут привести к деньгам и к славе нашего сектора безопасности по всему миру. У нас для этого есть все предпосылки, но еще должна быть политическая воля каждого конкретного директора компании, инженера и менеджера.

Всегда можно найти тысячи причин, почему то или иное не делается. В этой связи мы говорим о частном государственном партнерстве. Это очень модная тема, особенно пару лет назад. Тогда Владимир Владимирович Путин сказал: «Нужно частное государственное партнерство». И все: «Давайте! А как это?» И стали искать формы. Даже МИД начал искать формы частного государственного партнерства.

Мы запросили американскую ассоциацию, как понимают частное государственное партнерство, например, в США. Они говорят: «Это просто. Эксперты накидывают для президента темы, по которым нам нужен прорыв. Потом все собираются, и президент, либо министр торговли, либо еще какой-нибудь чиновник топ-топ-топ уровня говорит: «Пожалуйста, нам нужно такие-то вопросы решить. И на это есть деньги». Понимаете, государство является и политическим, и социальным, и финансовым заказчиком. Вот такое партнерство получается.

Но я хочу сказать, что очень многое зависит и от частной инициативы тоже. Хотя и государство могло бы быть более лояльно к своим гражданам и к рынкам.

В 1996 году мы провели конференцию по взаимодействию МВД и ЧОПов. И была эйфория: «Да, надо работать вместе, жить дружно!» Потом, в 1997 году, еще одну провели. Опять: «Надо дружно!» В 1998-м я уже говорю: «Подождите, давайте делать следующий шаг, давайте двигаться, хоть что-нибудь сделаем». Но пока мы так и застряли на проведении конференций.

Кто ищет причину, всегда найдет, почему у него что-либо не получается. Масса причин есть для того, чтобы что-либо не сделать. И еще, у нас есть десяток компаний, у которых достаточно своих денег для того, чтобы решить целый ряд вопросов, чтобы выпустить нормальные продукты, внедрить их. Но когда у компании оборот 250 миллионов долларов, а денег на рекламу и маркетинг – 200 тысяч, что тут можно сказать? О чем может идти речь при таком отношении? Даже обсуждать эту тему не хочется, потому что опять начнутся вопли, подпрыгивания: «Те задушили, эти лезут на наш рынок, и все они демпингуют!» – ну о чем, собственно, речь? Можно продолжать вопить, что ему все мешают - сначала европейцы, потом японцы, потом японцы с корейцами, теперь китайцы. Но у рынка нет ни национальности, ни границ. Тем более у высокотехнологичного рынка. Чем раньше госкорпорации, чиновники, менеджеры наших компаний поймут, что все зависит только от них, тем быстрее мы реально вольемся в эту большую рыночную семью.

– Какие проблемы сегодня существуют у российских компаний в развитии международного сотрудничества?

– Для того чтобы побеждать на региональных рынках, нужно себя позиционировать как глобальную компанию. Это очень важно. Обратите внимание, ведь даже наш потребительский сектор где угодно - в Рыбинске, в Жмеринке, или в Красноярске - с одной стороны, конкурирует с мировыми корпорациями, но с другой - мы тешим себя иллюзиями, что пока не нужно позиционироваться, не нужен собственный маркетинг по отношению к крупным мировым корпорациям, потому что «они к нам не доберутся». Доберутся и добрались уже. А вопросы сотрудничества и вопросы конкуренции надо решать на том уровне, который соответствует развитию рынка.

И здесь наши «молодые компании» (которым уже 10 – 15 лет), у которых «горящий» менеджмент, превосходят компании государственные либо с государственным прошлым. Они учатся, они хотят развиваться, они чувствуют себя равноправными игроками на этом рынке, в отличие, как это ни странно, от многих крупных наших компаний, которые почему-то тушуются по любому вопросу.

Посмотрите на стенды на выставке «Технологии безопасности». Небольшая компания «Хомби» берет очень приличный стенд, вкладывает серьезные деньги не только в стенд, но и в обучение специалистов, как вести себя на выставке. А через проход стоит один из наших крупнейших игроков, не буду называть кто, у которого стенд в два раза больше, при этом зевающие сотрудники общаются только между собой, не могут ответить ни на один вопрос…

Думаете, реклама нужна только «Кока-коле», «Самсунгу» или «Сименсу»? Мол, нам она не нужна, нас все знают! Может быть, может быть. Но как это согласуется с целью завоевания рынков? Ведь сегодня, чтобы конкурировать в России, нужно конкурировать в мире. К нам идут мировые компании, а нашим чиновникам за границей не показывают «Элерон», а «Сименс» и «Панасоник».

И получается, что чиновник знает иностранные компании и при случае скажет: «Я не знаю российских компаний, а если и слышал краем уха, то не знаю, кто это такие, давайте возьмем известную компанию».

Надо завоевывать наш рынок, надо завоевывать другие рынки. Но даже завоевав свой, мы должны конкурировать. Вы представляет, какие деньги тратятся на то, чтобы доработать какой-то продукт? Этого сейчас в мире никто не делает. Вот и получается: вместо того чтобы потратить 5 миллионов на маркетинг и найти правильный продукт (изделия, комплектующие), притащить его сюда, мы тратим 35 миллионов на то, чтобы разработать продукт заведомо худший.

Мы продолжаем решать автономно свои проблемы, не обращая внимания на мировой опыт. Мы многое можем делать для мирового рынка. У нас много чего есть для продажи. Может быть, по средней ценовой категории, но тем не менее… У нас, действительно, очень хорошие кадры, мы можем заниматься инсталляцией по всему миру, много чего можем делать. Безусловно, в области международного сотрудничества наши компании стоят на самой начальной стадии развития. Но мы это преодолеем…

С начала 1990-х мы наладили торговлю, в том числе иностранной техникой, но пока только начинаем налаживать сотрудничество. Подчеркиваю, в каждом конкретном случае можем найти примеры суперсотрудничества. Многие компании вышли на Запад, есть компании, которые имеют на Западе представительства, которые там хорошо обосновались и чувствуют себя великолепно. Но доля этих компаний на рынке пока очень мала.

– Не кажется ли вам, что у специализированных периодических изданий и выставок есть что-то общее?

– Пожалуй, да. С точки зрения развития, подхода, опыта и позиционирования в рыночной среде выставки очень похожи на средства массовой информации. Поэтому и существует взаимное тяготение у средств массовой информации и у выставок.

– Вы проводите много различных выставок, у вас есть исследования по этому вопросу, вы даже выпускает свой «ВестникАссоциации индустрии безопасности». Он является электронным СМИ?

– Нет, бюллетень – это не совсем средство массовой информации. Бюллетень не имеет регулярного характера, мы выпускаем его раз в два-четыре месяца, когда у нас накапливается какой-то информационный массив. И речь там часто идет о международном сотрудничестве. Ассоциация является учредителем организации, которая называется «Global Security Alliance», и объединяет несколько мировых ассоциаций. Поставлены очень интересные задачи. Насколько нам удастся их реализовать – это уже вопрос другой, и зависит это не только от российской части. Но для нас очень важно, чтобы имеющаяся информация все-таки расходилась, потому что миссия Ассоциации в части международного сотрудничества заключается в том, чтобы показать: не боги горшки обжигают и мы можем конкурировать на глобальных рынках, несмотря ни на какие проблемы. Но непременно нужно интегрироваться, в том числе информационно, а то даже в нашей стране мы находимся в ограниченном информационном пространстве. Поэтому в контентной области мы готовы сотрудничать с медиапорталом «Хранитель», нам это интересно.

– Как вы думаете, нужна ли общественная организация, способная объединить сферу безопасности?

– Есть много правильных идей. Коммунизм. На самом деле в этом нет ничего плохого. И христианские ценности, и «каждому - по потребностям». Мне кажется, что на нынешнем этапе общероссийская организация – это из тех идей, которые, с одной стороны, очень трудно оспаривать. Ведь по Закону «О саморегулируемых организациях» это может быть единственная возможность приблизить законодательство к существующим сегодня сложившимся рыночным отношениям. Саморегулируемая организация берет на себя ряд функций государства, и, по-моему, такая структура нужна.

На моей памяти было, может быть, три, может быть, четыре попытки создания подобной структуры. Каждый раз это заканчивалось ничем. Каждый раз мы создавали общественные организации под личности, под какие-то задачи (политические, технологические), под развитие бизнеса и т.д. Я сейчас считаю, что нужно сделать еще одну попытку. Проводить мероприятия поэтапно, очень осторожно, аккуратно и последовательно. Провозгласив это как идею - объединение всех структур, которые существуют в этой области, под некую единую крышу, постепенно набирая контент под эту новую структуру, следует предпринимать и другие шаги по объединению сферы негосударственной охраны. Рынок не может структурироваться по вертикали или по горизонтали в том месте, где ему прикажут. Здесь работают другие законы. Но то, что сегодня делается по консолидации рынка, – это правильная и важная работа. Только не нужно ее усложнять дополнительными задачами, мы из ничего хотим получить все и часто перегружаем организацию идеологически, организационно до такой степени, что система начинает разваливаться. Когда мы говорим об определенных организационных реформах и неких будущих формах объединительных организаций, это структурирует рынок. Останется ли теперь 20 или 6 тысяч ЧОПов, а может, всего 600, но им понадобится общественная организация, которая бы представляла интересы большинства. Думаю, что теперь, когда пойдет реформа частной охранной деятельности, возможна постепенная кристаллизация оргструктур, реально претендующих на саморегулирование.

– Что бы вы хотели сказать читателям журнала «Охранная деятельность» и медиапортала «Хранитель»?

– Журнал с этим интервью выйдет уже в январе, с Новым годом поздравлять уже поздно, но тем не менее я желаю вам реализации ваших творческих планов и удачного осуществления ваших начинаний.