Про богатство и величие русского языка говорили и классики русской литературы, раскрывая его в своих произведениях, и алкоголики, рассуждая за бутылкой о том, что русские однозначно лучше каких-нибудь американцев, потому как у нас не только ракеты и Гагарин, но еще и собственный мат.

А запутаться в русском языке проще простого. В нем путаются и спорят не только филологи и лингвисты, но и люди, далекие от мыслей о могучести родной речи.

Вот, кажется, запутался и я, читая очередную статью кандидата психологических наук, полковника милиции в отставке С. Терновой «Товарищ Калашников…».

Автор получила достаточно спорную оценку как «Тонко ироничная, филологичная…», которая прошлась по всем «в защиту себя и законопроекта».

Можно было бы согласиться и с этой оценкой, но воспринимать русский язык как простой способ передачи информации мне не позволяет ни полученное образование, ни жизненный опыт, ни практика общения.

В том, что касается письма, сегодня, конечно, здорово помогает грамматическая проверка в текстовом редакторе "Word". Но текст это не только правильное написание слов, основное предназначение текста – передача мыслей.

Именно смысловое содержание и заставляет задуматься. Вот, например, статья начинается словами « Моя оценка законопроекта, в противовес преобладающим гражданским мнениям, положительна». Если учитывать, что данный текст писался не военным, у которых выражение «гражданское» всегда ругательно, а правозащитником, то что же получается? Гражданское общество, гражданская позиция, гражданское мнение, в конце концов, ГРАЖДАНИН – это основополагающие постулаты правозащитной деятельности. И если в обществе уже сформировалось по данной проблеме «преобладающее гражданское мнение», то противоположная позиция правозащитника – это алогизм какой-то.

Даже юристы, рассматривая двойственность соотношений общественного и государственного, указывают что «это заставляет чувствовать себя одновременно и угнетенными, и защищенными». И основы гражданского правосознания определяют достижение подобного компромисса, прежде всего, в интересах общества. Правозащитник – это человек, который чужую боль воспринимает как свою собственную, и встает на защиту, невзирая на возможные лично для себя последствия.

Может быть, автор оговорился, или смысл сказанного совершенно другой? Мы часто, чтобы понять реальный смысл высказывания, вспоминаем, кто именно об этом говорит.

Правильно ли воспринимать С. Тернову как правозащитника?

Именуя себя президентом Правозащитной ассоциации охранного бизнеса, Светлана Васильевна скромно умалчивает о том, что президентом ее никто не избирал, а вся ассоциация – это собственно учредители да вступившие в ассоциацию юридические лица.

Таким образом, прочитанное можно воспринимать как субъективное мнение одного человека, пусть и не согласного с мнением большинства.

Совсем недавно, в 2005 году, Владимир Семенов (ОП АБ «Граница») говорил: «Мы посетили семинар, который проводила Тернова Светлана Васильевна. На нем она призывала вступить в Правозащитную ассоциацию охранного бизнеса и уверяла, что может оспорить практически любые приказы МВД России и отменить зачеты, которые сдают охранники». На некоторых сайтах в то время появились предложения по бесплатным правовым консультациям С. Терновой, появился Интернет-сайт Правозащитной ассоциации, но все быстро куда-то исчезло. Куда?

Все как в песок ушло, потому что все правозащитные консультации и действия стали платными. Платный правозащитник – это новое не только в общественной, но и в коммерческой деятельности.

«Мне приходилось быть бескомпромиссной не потому, что в жизни не хватает приключений, а в силу того, что трусливое оцепенение все больше и больше охватывало охранный бизнес», – писала С. Тернова в своей программной статье «Территория трусости». А выражение «В последние год-два охранное болото тихо чавкало, не смея и не умея поглотить топающие по нему форменные ботинки» сталолейтмотивом этой статьи.

О кризисе жанра и стагнации частной охраны в то время говорили и писали немало.

С другой стороны, вот так «в легкую» более 20 000 руководителей этого бизнеса записать в трусы никто не мог себе позволить. 

Прочитав эту статью, я написал; «Просто, по-моему, госпожа Тернова зарвалась. В слепой обиде на все и на всех Светлана Васильевна ведет нелегкую борьбу с ветряными мельницами. Неужели не понимает эта уважаемая женщина, что из-за таких публикаций и такого мировоззрения  в ее ассоциацию не пойдет ни один уважающий себя руководитель. Это адвокат за деньги может защищать кого угодно – такая профессия. В профессиональном сообществе без доверия и уважения к партнерам (а не клиентам) работать невозможно. Да, именно работать, а не любоваться типажами и оказывать в нерабочее время консультационные услуги». Но время не остановишь, слова «не воробей» не вернешь, но в дальнейшем обращения становились более жесткими, действия непредсказуемыми.

И уже сегодня С. Тернова восхищается нормами законопроекта, против чего она так активно выступала вчера.

Могу ошибиться, но, не проанализировав текста законопроекта, Светлана Васильевна увидела в нем, основное для себя –  возможность развития собственной коммерческой деятельности по представлению в суде интересов охранных предприятий.

«Многие конфликты такого рода с принятием законопроекта останутся позади», - с пишет она. И далее продолжает говорить об МВД, которое фактически «узурпировало» права на законопроектную деятельность и «уже давным-давно оно фактически присвоило себе статус и законодателя, и Правительства, - которые, в свою очередь, гарантированно принимают все министерские проекты… никогда не забывающей, что у любого правового нововведения имеется сегодня и определенная рыночная цена».

При этом намеренно «вытираются ноги» об представителей охранного сообщества, «… бизнес убеленных сединами отставников всегда зиждется на кумовстве, а не на современном законодательстве, предпринимательской инициативе и коммерческом риске, как это должно быть». Мне трудно предположить, что Светлана Васильевна не знакома с законотворческой работой Государственной Думы, где с 2002 года находится на рассмотрении законопроект №173181-3 «О негосударственной (частной) охранной деятельности и негосударственной (частной) сыскной деятельности в Российской Федерации», внесенный как раз вот этими убеленными сединами ветеранами и заблокированный МВД России. Еще более «застаревшим» является законопроект №148067-3 «О противодействии коррупции», к которому постоянно возвращаются только в политических битвах и предвыборной борьбе. «Предприимчивые люди с коммерческой жилкой взяли дело в свои руки, не позволив менее волевым согражданам, сгруппированным в аморфные альянсы, бесконечно играть в лебедя, рака и щуку». Она оценивает  охранный бизнес, как пирог, пожираемый коррупционерами, крохи с которого перепадают и ей: «В конце концов, это правильно. Я за то, чтобы любой пирог был съеден, а не отправлялся в мусорное ведро», - а эти слова звучат как издевательство.

Фраза в этом плане уникальна, так как выявила реальные желания  автора. Вчитаемся: «Если какой-то закон устарел и всем ясно, что его необходимо менять, то, конечно, идущий ему на смену закон будет выгоден тем, кто его разрабатывает…», и далее «… если производить антикоррупционный анализ проекта, я ни одной хвалебной строчки не напишу, а очень хочется».

А если хочется, то и можно писать дальше: «Именно ЧОПы с юридически безграмотным плюс в силу глубоко пенсионного возраста социально пассивным руководством в первую очередь становятся жертвами незаконных действий милиции…Наш так называемый охранный бизнес в своем руководящем звене представляет собой безрадостную геронтократическую картину».

В порядке справки хочу заметить, что «Геронтократия (от греч. geron, род. падеж gerontos — старик и kratos — сила, власть), введенное английским этнографом У. Риверсом в начале 20 в. как обозначение ранней формы общества, при которой власть будто бы принадлежала старикам. Риверс считал Геронтократию характерной для австралийцев и некоторых народов Океании. На самом деле влиятельное положение старших членов общины есть лишь один из элементов верховной власти у некоторых народов при первобытнообщинном строе».

Если «геронтократическую картину» воспринимать, как активное участие в управлении людей старшего возраста, то в этом нет ничего уникального, а тем более удивительного. Во всем мире в руководстве негосударственных структур безопасности стоят ветераны правоохранительных органов. Это обосновано не только их желанием участия в бизнесе, но и востребованностью их практического опыта, знаний и связей. И здесь у меня невольно возникает вопрос, а судья кто?

Светлана Васильевна, сама признает, что относится к этой же категории пенсионеров, только считает себя более активной и деятельной.

В чем лично я сомневаюсь.

Все написанное в отношении ветеранских общественных организаций, пусть останется на совести этой женщины.

Человек, который в начале 90-х занимал кресло в НИИ МВД не может понять и принять, что именно эти ветеранские организации, организовали новый бизнес и обеспечили работой тысячи своих вчерашних однополчан. Благодаря им профессиональные  и имеющие специальную подготовку люди не пополнили криминальную среду, а прододжали честно работать. Но мне думается, что ветеранские организации сами способны защищать себя и в моих скромных услугах не нуждаются.

Читая написанное, у меня невольно думаю о том, что изменение в законодательстве заставляют Светлану Васильевну изменять своим вчерашним подходам и поворачивать «паруса» в сторону, недавно поносимого ею МВД.

И здесь все средства хороши.

Общеизвестно (хотя сегодня и далеко не всеми осознано), что политика - это концентрированная экономика. К тому же, сами политики вещают что, она, политика - дело грязное и малоидейное: «искусство возможного», так сказать.

Поэтому и изменение курса «правохранительницы» в сторону более денежных, молодых милицейских чинов не удивительно.

С.Тернова сама признает «Оценивая в самом общем виде коррупционный потенциал всех этих начинаний, надо понимать следующее: взращивание прежних министерских идей на новых финансовых дрожжах во многом спровоцировало само же охранное сообщество - тем, что раньше натолкнуло милицию на беззаконие, а теперь не желает мириться с законом естественного отбора, который действует, между прочим, и при любом правовом беспределе».

Устарели, таким образом, не только руководители охранных предприятий, устаревшими выглядят общепринятые представления о роли и месте правозащитника в обществе. Если человек, именуемый себя правозащитников, вращается как флюгер под напором денежных потоков, то, что можно говорить о правовом сознании общества?

Со времён Римской империи цивилистика (гражданское право) признавалась основой правовой системы: «...именно гражданские законы - это те главные факторы, с помощью которых идеалы свободы, требования демократической и правовой культуры фактически реализуются в повседневной жизни граждан, и тем самым с юридической стороны обеспечивается реальное формирование современного свободного гражданского общества». «Дело же, по гамбургскому счету»,- пишет С. Тернова, - «в обоснованности федеральных решений,  затрагивающих   гражданские   права: допускать волюнтаризм заинтересованного звена исполнительной власти или нет. Позволяем мы с собой делать  «что угодно» или не позволяем».

Это выражение вообще можно не комментировать. Для любого человека, не обязательно юриста, правозаконность означает строжайшее, неукоснительное претворение в жизнь не любых и всяких норм, а начал гуманистического права, прежде всего, основных, неотъемлемых прав человека. Такая философия права мне представляется более совершенной и более обоснованной, чем примитивная философия, основанная на якобы изначальном «праве государства». В этой связи любые действия чиновников, направленные на лишение бизнеса и личности права собственности, права на труд, права на жизнь, в конце концов, являются не только аморальными, но и противоестественными.

Услышать из уст человека называющего себя правозащитником такие слова «Если же говорить не только о новациях, то бросается в глаза, что законопроект предусматривает многие позиции, от которых само же МВД в свое время отказалось. Как теперь выяснилось, отнюдь не бесповоротно. Так было с арендой оружия, обязательностью специальной подготовки охранников, платностью предоставления документа, подтверждающего правовой статус охранника, правом милиции приостанавливать действие лицензии и прочее. Это воспринималось как рядовые факты, да и сегодня, по прошествии времени, отнюдь не ассоциируется с мракобесием», становится ясно, что Светлана Васильевна не только не читала законопроекта, она не понимает юридической сути предлагаемых изменений, не видит разницы между безвозмездным изъятием собственности и арендой имущества.

По Терновой получается, сегодня можно дать, а завтра забрать, какая разница? Никакой.

Выбрав направление в исцелении отрасли «огнем и мечом», МВД РФ встает на противоправный путь решения узко корпоративных задач за счет гражданского общества. Если законодатели не увидят этого, последствия могут быть самыми тяжелыми.

Отдать на «поток и разграбление» целый сегмент рынка государство не должно.

Нередко в своих материалах С.Тернова выступает как провокатор. Излагая чужие мысли, не указывая автора, только так можно расценить ее слова «Сейчас вот один из руководителей ассоциации «Вымпел», одобряя устранение общественных организаций из охранного учредительства, публично назвал их «колхозом», неспособным «руководить» охранными организациями», понимая, что только так можно уйти от судебной ответственности за клевету. Подобные ссылки делаются и в отношении некого руководителя службы безопасности одной крупной организации и т.д.

Приписывая свои мысли третьим лицам, Светлана Тернова, сознательно (или не очень) использует практику партийной контрпропаганды. Маркс писал «Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием….но и теория становится материальной силой, как только она завладеет массами». Больше всего я боюсь, что мысли и подходы, изложенные госпожой Терновой в статье «Товарищ Калашников…» смогут кому-то из коллег показаться истиной и будут востребованы МВД в продвижении своих законодательных новаций.

«О чем шумите вы, народные витии?»,-писал А.С. Пушкин в стихотворении «Клеветникам России». Нам, уважаемые читатели, так же необходимо более осторожно относится к великому и могучему русскому языку, особенно, читая материалы людей, претендующих на святость лика.

Если у вас, уважаемые коллеги, возникло желание провести свой анализ конкретного предложения, в качестве упражнения предлагаю: «Оно на девять десятых живо мелкотравчатой чиновничьей продажностью местечкового масштаба, а когда видит, что на него из центра наступает Золотая Орда, пытается, как дубиной, размахивать словами «суд» и «закон».

Если что-то не поняли, Светлана Васильевна Тернова идет к вам. Десять недостатков по комнате хранения оружия вам гарантированно.

Дорогие читатели, статьи в разделе «Охранная деятельность» публикуются на Интернет-портале с сокращениями. Полную версию уже опубликованных, а также много других интересных профильных статей вы можете прочитать в ежемесячном печатном журнале «Охранная деятельность». Подписку на него можно оформить, перейдя по следующей ссылке: http://www.psj.ru/saver_people/detail.php?ID=8038