Первую часть материала можно найти посылке: http://www.psj.ru/saver_magazins/detail.php?ID=56739
Э.К. Получается, что при анализе полученных данных определяющим является мнение эксперта-полиграфолога. Каков порядок подготовки и определения профессиональной пригодности таких специалистов?
М.Б. В МВД полиграф используется с 1994 года. Этим годом датирована наша первая должностная инструкция, которая действует и по сей день. То есть полиграфу в нашем ведомстве уже 15 лет.
Но еще до этого в МВД работал Валерий Варламов, но тогда это было засекречено. Признанными мэтрами нашего метода считаются Александр Сошников, Валерий Коровин, Виктор Федоренко и Юрий Холодный
Эти специалисты уже на заслуженной пенсии, но у них есть свои школы и фирмы, производящие полиграфное оборудование.
В системе МВД специалисты готовятся во Всероссийском институте повышения квалификации. Школа, где готовят полиграфологов, существует в Краснодарском крае. Вначале обучающимся в течение одного месяца даются базовые знания. Последующее становление специалиста проходит в течение года: под наблюдением грамотного наставника будущий специалист отрабатывает весь алгоритм действий, после чего сдается зачет специальной аттестационной комиссии, где он доказывает, какие тесты он применял, какое решение принял. И только потом специалист допускается к самостоятельной работе.
Период становления специалиста очень длителен. В МВД полиграфологи работают в составе оперативных подразделений по уголовным делам и служебным проверкам. В МВД есть психологи-полиграфологи, участвующие в отборе кадров для службы в милиции.
Э.К. А как вы относитесь к многочисленным коммерческим школам, где готовят полиграфологов?
М.Б. Прямо скажем, неоднозначно. Среди коммерческих школ есть признанные учебные заведения, которыми руководят специалисты с известным именем. Как правило, это выходцы из СВР, ФСБ и других силовых структур – о некоторых из них я говорил выше.
Они обучают специалистов по общепринятым методикам. Но, к сожалению, бывают школы-однодневки, которые за немалую плату берутся подготовить полноценного специалиста за две недели. Отмечу, что подобные «школы», как правило, потом не сопровождают своих выпускников в их профессиональной деятельности. В результате получаются горе-специалисты.
Приведу характерный пример. Одна крупная коммерческая компания решила проверить своих сотрудников на лояльность руководству и обратилась к специалисту-полиграфологу, которого отыскали через Интернет. Этот «специалист» запросил немалую сумму денег и исследовал 80 человек за… три дня! Это нереально вообще. Полноценная кадровая проверка одного человека с использованием полиграфа занимает от 1,5 до 2 часов.
При небрежном отношении к делу полиграфолог низкой квалификации легко может ошибиться. Нашумевший случай: одной из сотрудниц крупной компании сотовой связи при тестировании на полиграфе задали вопрос, отдаст ли она даром мобильный телефон с витрины своей маме. На приборе – сильная реакция. Сотрудницу уволили, не разобравшись в том, что буквально несколько дней назад у нее умерла мама. И спокойно прореагировать на слово «мама» этот человек объективно не мог.
Э.К. Как вообще проходит тестирование человека на полиграфе?
М.Б. Все должно начинаться с так называемой предтестовой беседы. Это непреложное профессиональное правило любого полиграфолога.
Полиграфолог доложен определить психологический тип человека: кто он, интроверт, экстраверт и т.д. Исходя из этого, строится предтестовая беседа и, естественно, формируются вопросы. Не для всех людей вопросы должны быть одинаковы, кому-то необходимо жестко ставить вопросы, а кому-то, напротив, задавать их в более мягкой форме. Взрывных людей необходимо успокоить, а «толстокожих», напротив, – взбодрить. Пианистка с сорокалетним стажем с порога заявит: «А почему вы на меня кричите». Отставной полковник, напротив, заявит: «Что вы тут мямлите? Извольте изъясняться четко и по существу!»
Полиграф – это всего лишь инструмент, и поэтому на нем нужно уметь работать. Это не просто техническое действие – фиксирование реакций на вопросы. Мы должны понимать природу реакции, почему она возникает. Мы обязательно уточняем у человека, какие у него в жизни были негативные эпизоды, как он понимает и оценивает те или иные вопросы, ведь сколько объектов исследования – столько и оценочных категорий, поскольку каждый человек – индивидуальность.
Мы должны четко уяснить, как понимает исследуемое лицо тот или иной вопрос. К примеру, что такое наркотики? Что такое «попробовать», а что такое «регулярно употреблять»? Как человек понимает алкогольную зависимость или запойные явления? Человек может быть хроническим алкоголиком, но искренне полагать, что он всего лишь иногда выпивает. Вопросов масса.
Поскольку оценка различна, то мы должны достучаться до сознания человека и подходить к анализу личности дифференцированно. Самое главное, конечно, быть психологом, пусть даже не по образованию, хотя без специальных знаний по психологии в нашем деле не обойтись.
После того как с опрашиваемым человеком установлен психологический контакт, мы закрепляем на нем датчики и начинаем задавать вопросы или демонстрировать какие-то предметы или изображения. Все просто.
Э.К. Хорошо, а сам прибор - что собой представляет?
М.Б. Набор специальных датчиков, сенсорный блок и компьютер, снабженный специальным программным обеспечением. Сегодня мы пользуемся приборами отечественного производства, разве что портативные компьютеры мы используем импортные. Все оборудование в обязательном порядке проходит сертификацию в Росздравнадзоре РФ, при этом большое внимание уделяется тому, чтобы прибор не наносил вреда здоровью человека. Он работает только как пассивный регистратор, здесь вполне уместна определенная аналогия с электрокардиографом. То есть аппаратный комплекс только снимает показатели, никаких раздражающих факторов на организм он не оказывает.
Между производителями существует здоровая конкуренция, все приборы по-своему хороши, нам сегодня есть из чего выбирать. Сегодня прикладная психофизиология шагнула далеко вперед, и для оценки достоверности сообщаемой информации используется не только классический полиграф. Появились даже видеокомплексы, которые позволяют по невербальным признакам выявить несогласованность слов и жестов. То есть человек говорит одно, а жесты свидетельствуют о том, что он лжет.
Полиграф – это инструмент, при помощи которого надо уметь работать. Если вы дадите плохому хирургу хороший инструмент, это еще не гарантирует положительного исхода операции, а скорее – наоборот.
Э.К. Возможно ли с помощью полиграфа установить наличие умысла при совершении правонарушения?
М.Б. Мы проверяем прошлое, то есть те факты или события, которые реально происходили. Ни планирование действий, ни прогнозирование последствий на полиграфе установить нельзя. Если, скажем, у человека были суицидальные проявления в прошлом – мы увидим реакцию на полиграфе, а если он задумал самоубийство, то тут прибор бессилен. Мы тестируем память, прошлое, реальные события.
Вообще принцип работы полиграфа таков: он дает 95–97% точных результатов только тогда, когда полиграфолог четко, ясно и вразумительно составит тест, а затем поставит такой вопрос, который будет отражать суть события. От умения сформулировать точный вопрос зависит очень многое.
Был и такой случай: в рамках расследования уголовного дела одного из фигурантов спрашивают: «Скажите, Вам точно известно имя матери человека, который нанес ножевые ранения потерпевшему?» Он долго сидел, думал и потом вдруг выдал: «Это как мою маму зовут, что ли?» Как Вы понимаете, подобная оговорка очень помогла в установлении истины по данному делу.
Э.К. Как применяется полиграф в Департаменте собственной безопасности МВД?
М.Б. В силу задач, стоящих перед нашим Департаментом, чаще всего полиграф применяется при проведении служебных проверок в отношении сотрудников МВД. Безусловно, мы проводим и тестирование кандидатов на службу в ДСБ, иногда принимаем участие в расследовании уголовных дел, но все-таки основная доля нашей работы – служебные проверки.
Скажем, на некоего сотрудника МВД поступила жалоба, на основании которой Департамент начинает проводить служебную проверку. В некоторых случаях без участия полиграфолога не обойтись. Но хочу отметить, что в рамках таких проверок мы не только доказываем причастность к должностному правонарушению, но и зачастую – снимаем подозрения.
Сегодня многие сотрудники милиции настолько поверили в нашу методику, что сами просят провести тестирование на полиграфе, если они твердо чувствуют свою правоту. У нас были случаи, когда на сотрудника поступали жалобы, он сам настаивал на тестировании, которое показало его непричастность к фактам, указанным в жалобе. Эта информация перепроверялась, и оперативные сотрудники подтверждали, что мы имеем дело с оговором или с местью.
Бывают и обратные ситуации: если сотрудник отказывается от прохождения тестирования на полиграфе, то мы в обязательном порядке предлагаем пройти тестирование заявителю. Мы устанавливаем, верно ли он указал факты в жалобе, с какой целью. Бывали случаи, когда правота заявителя не подтверждалась.
Особо хочу отметить, что факты, установленные при тестировании на полиграфе, являются основанием для каких-либо выводов только после их проверки в ходе оперативно-розыскной деятельности. Так что полиграф – это не карающий меч, а деятельный помощник в установлении истины.
Э.К. А каков порядок тестирования кандидатов на службу в ДСБ МВД?
М.Б. Что касается приема на службу, мы стараемся выявить людей, у которых присутствуют так называемые факторы риска. Например, это пристрастие к алкоголю, наркотикам или связь с криминалом. Самое главное – мы определяем мотив, а именно почему человек идет служить в наше подразделение. Либо он действительно хочет честно выполнять свой долг, либо он идет с корыстным, меркантильным мотивом. К примеру – заниматься покровительством коммерческих структур.
Кстати, сегодня наш Департамент в системе МВД является единственной структурой, где в плановом порядке все сотрудники, включая руководство, периодически проходят тестирование на полиграфе. Делается это для того, чтобы пресечь вероятные каналы разглашения служебной информации и государственной тайны, а также исключить сговор с теми сотрудниками, в отношении которых ведется проверка.
Кроме того, мы всегда проверяем такой фактор риска, как наличие у наших сотрудников незарегистрированного огнестрельного оружия. Скажем, в случае с бывшим майором Евсюковым как раз и было использовано не табельное оружие, а пистолет, который числился в розыске. Здесь мы четко можем поставить барьер, поскольку, если человек имеет незаконный ствол, у него железно будет реакция, которую мы зафиксируем.
Если каждый сотрудник будет знать, что, скажем, раз в два года ему обязательно нужно пройти тестирование на полиграфе, в ходе которого будут приняты определенные оргвыводы, то вряд ли у него возникнет соблазн совершать те или иные правонарушения. Это мощный сдерживающий фактор.
Но важно понимать, что в ходе тестирования на полиграфе мы зачастую получаем доступ к такой информации, разглашать которую – преступно. По этой причине существует понятие кодекса чести полиграфолога, который устанавливает, что полиграфолог должен выдавать только честные и достоверные результаты. Не подстраиваться под инициатора проверки. Исключить аспекты материальной заинтересованности. Полиграфолог не вправе затрагивать темы вероисповедания и сексуальной ориентации, если это не связано с конкретным уголовным расследованием, скажем, об изнасиловании.
Вся процедура проводится с учетом этических норм, исследуемое лицо запрещено унижать, психологически давить на него или оскорблять. Мы всегда должны помнить о чувстве человеческого достоинства испытуемого.
Журнал «Человек и Закон»