Владимир Рощупкин, профессор Академии военных наук

В ходе начавшейся войны на Ти­хом океане президент и вер­ховный главнокомандующий Ф.Д.Рузвельт, дабы как-то поднять престиж Америки и вселить уверен­ность в американскую нацию и её во­оружённые силы после Пёрл-Харбора, принял решение нанести ответный удар по Японии.

Руководствуясь указанием прези­дента, военное командование США разработало чрезвычайно сложную с чисто военной точки зрения опера­цию. Суть её — нанести воздушный удар по столице и другим крупным го­родам Страны восходящего солнца.

Но риск при нанесении воздушно­го удара по Токио был в то время огро­мен. Дело в том, что американская стратегическая авиация из-за масси­рованной военной экспансии Японии в азиатско-тихоокеанском регионе не имела своих баз на материковом, за­падном побережье Тихого океана и на островах. Тогда в Пентагоне решили нанести удар по японской столице  бомбардировщиками, размещёнными на авианосце. Руз­вельт одобрил замысел операции.

Однако в этом дерзком плане бы­ли как свои плюсы, так и минусы. Плю­сы — в том, что у бомбардировщиков наземного базирования дальность действия, бомбо­вая нагрузка были намного больше, чем у авианосных машин. А посему ар­мейские самолёты В-25 «Митчелл», выбранные для этой миссии, могли взлететь с борта авианосца за 500 миль от японского берега, дабы обес­печить скрытность подлёта. В самолё­тах оборудовали дополнительные ба­ки для горючего, а каждая боевая ма­шина приняла на борт около тонны бомбового груза.

Минусом же были слишком большой взлётный вес и габариты «Митчеллов» для взлётной палубы «Хорнета», избран­ного для этой миссии. Вернуться на авианосец после выполнения задания «двадцать пятые» уже не смогли бы: для посадки такого типа самолётов на палубе не было соответствующего обо­рудования. К тому же им просто не хва­тило бы горючего на обратный путь к авианосцу, который после старта «Мит­челлов» должен был немедленно взять курс на восток. Но так или иначе, на но­вейшем по тому времени авианосце «Хорнет» (командир — Марк Митшер) умудрились разместить целое соедине­ние из 16 машин В-25. При этом взлёт тщательно отрабатывался на суше, на ограниченном по площади участке, контуры которого соответствовали габа­ритам палубы «Хорнета».

Командиром авиагруппы был на­значен подполковник Джеймс Ду­литтл. В 30-е годы американцы хоро­шо знали его как пилота скоростных гоночных самолетов.

Подполковник (впоследствии ге­нерал-лейтенант ВВС армии США) Джеймс Дулиттл родился на излёте позапрошлого века — 14 декабря 1896 года. Учился в университете штата Калифорния. Службу в армии начал в октябре 1917 года как курсант-авиатор. Защитил степени маги­стра и доктора в 1924 и 1925 годах соответственно. В 1930 году ушёл в запас, а в 1940 году вновь был при­зван в действующую армию. После бомбардировки Токио командовал 12-й, 15-й, 8-й воздушными армиями, стратегическим авиационным объе­динением в Северной Африке. Награждён высшими боевыми награда­ми. Всего три года не дожил легендарный лётчик Дулиттл до своего столе­тия — его не стало в 1993 году...

На гребне штормовых волн

Итак, миссия подполковника Дулиттла началась 18 апреля 1942 года. Вот как описывает её американский ис­следователь К.Рейнольдс: «С полностью отклонёнными за­крылками, с ревущими на полном газу двигателями самолёт ринулся вдоль палубы, прямо на гребни штормовых волн. Все замерли, следя за взлётом. Если не взлетит Дулиттл, не взлетит никто. Но самолёт оторвался от палу­бы, почти касаясь колёсами волн, круто взмыл вверх, словно убегая от гребней. Вздох облегчения вырвался у всех...».

После нанесения удара самолёты должны были приземлиться на аэродромах материкового Китая. Уже на подходе к японским берегам авиа­носец засекло японское патрульное судно и успело сообщить об этом. Что­бы упредить появление японских сил, ответственный за проведение опера­ции адмирал Уильям Хелси (по прозви­щу Бык) приказал Дулиттлу поднять са­молёты с палубы «Хорнета» в воздух ра­нее намеченного срока.

Авианосец и корабли сопровожде­ния, развернувшись, стали быстро уходить из района, где были обнару­жены японским судном. А бомбардировщики успели на малой высоте не­замеченными подойти к Токио и сбро­сили бомбы на столицу и соседние города. Но эффект воздушной атаки был больше психологический, нежели материальный: для японцев атака с воздуха была совершенно неожиданной и вызвала массовую панику. Престиж императорского флота и авиации уже не представлялся таким же неколеби­мым, как после Пёрл-Харбора. Так что это была первая бомбардировка сто­лицы Японии в ходе войны на Тихом океане. (Пик воздушных ударов при­шёлся на весну 1945 года, когда Токио был фактически сожжён американской авиацией.)

Однако из-за встречного ветра, вызвавшего перерасход горючего, перегруженности самолётов и даль­ности маршрута, превышавшего все мыслимые пределы, ни один из 16 бомбардировщиков до аэродромов на китайской территории не добрал­ся. Впрочем, из-за экстремальных условий рейда пилоты на это и не рассчитывали.

Мадам Бао едет в Америку, а майор Бесет пишет в Россию

В 1992 году в Соединённых Штатах с большой теплотой принимали группу пожилых китайцев — факт столь необычный, учитывая, что отношение к иностранцам за океаном традиционно сдержанное.

Чем же было вызвано такое небы­валое, на общенациональном уровне, внимание к гостям из Китая — страны, отношения с которой у США были, мяг­ко говоря, далеко не идеальными? Де­ло в том, что ровно за полвека до это­го «исторического» визита китайцев именно они участвовали в спасении нескольких десятков американских военнослужащих, волею судьбы ока­завшихся на территории Китая, оккупированной японцами. А подобные благородные деяния, когда речь идёт о спасении американских граждан, тем более военнослужащих, высоко ценят и администрация США, и Пентагон, и общественность.

Итак, большинству участников рейда на Токио повезло: приземли­лись на местности, не контролируемой противником, и ушли к партизанам, затем сражались в их рядах. Судьба же других пилотов сложилась драма­тично: некоторые самолёты упали в море или разбились на суше, другие попали в районы, оккупированные японцами. Восемь пилотов были пле­нены японцами, трое из них казнены, один умер.

Многие лётчики, оказавшись в не­знакомой стране, где шла война, вы­жили только потому, что им помогли простые китайцы. Некоторых из них и пригласили на торжества в США.

Среди приглашённых оказалась и мадам Чжао Бао. Она прятала американских лётчиков одного из экипажей в своем доме, хотя и знала, чем это гро­зило ей и её семье со стороны японцев. А другой гость, доктор Чен, оказывал раненым пилотам медицинскую по­мощь. Бывший фермер Лю Фан провёл группу американцев через местность, занятую врагом, и помог избежать встречи с японским патрулём.

А как сложилась судьба командира авиагруппы подполковника Дулиттла? Он, как и ещё 64 пилота, участвовал в боевых действиях против врага в рядах китайских партизан, потом снова воевал в авиации.

В том же году, когда в США прохо­дили юбилейные мероприятия и чествование китайских гостей, один из американских ветеранов майор ВВС Роберт Бесет прислал в редакцию га­зеты «Известия» письмо с просьбой выяснить судьбу бомбардировщика В-25В, приземлившегося после бом­бардировки Токио на советском Даль­нем Востоке. Командиром экипажа этой машины (бортовой номер 02242) был капитан Эдвард Йорк.

По свиде­тельствам его подчинённых, через не­которое время после приземления самолёта на аэродроме его уже не было. Куда он делся, американцам не объяс­нили, а местному советскому военно­му персоналу тем более.

Значит, если судить по письму май­ора, один из бомбардировщиков «Митчелл» ушёл не в Китай, а на север, на советскую тер­риторию? Но почему же тогда в нашей стране широкая общественность об этом ничего не знает? Не откликну­лись на письмо из-за океана ни офи­циальные власти, ни российские вете­раны. Почему? Какие тут могут быть секреты?

Так куда всё-таки делся «Митчелл», о котором шла речь выше? По мнению многих военных историков и спе­циалистов-авиаторов, самолёт, скорее всего, был отправлен на фронт и ис­пользовался в боях с люфтваффе.

Это уже потом начались их регуляр­ные поставки по воздуху — через север­ную трассу «Алсиб» (Аляска–Сибирь). В Советский Союз было поставлено бо­лее 800 В-25 — мощных и надёжных фронтовых бомбардировщиков. В отли­чие от некоторых других видов техники, поступавшей к нам по ленд-лизу, В-25 хорошо выдерживали перегон по труд­нейшей в климатическом и навигаци­онном плане воздушной трассе «Алсиб».

Благодаря высоким аэронавигацион­ным характеристикам, «Митчеллы» применялись в качестве лидеров при пере­гонке американских истребителей Р-63 «Кинг кобра». Воздушные караваны, ве­домые В-25, шли в СССР по северному маршруту (Аляска–Чукотка–Якутия). А от Красноярска в европейскую часть, на фронт, истребители доставлялись по железной дороге.

Наши лётчики хорошо отзывались о качестве, надёжности и боевой мо­щи «двадцать пятых». Первоначально машины использовались в дневное время для огневой поддержки сухо­путных войск. Но позднее, с учётом бо­евых качеств «двадцать пятых» — в ча­стях Авиации дальнего действия (АДД). Там они исправно несли службу и после окончания войны — до 1952 года, когда «американцев» заменили отечественными Ту-4.

В-25 «Митчелл» (их было несколько модификаций — с индексами А, В, С, D, Н, J) — самый массовый двухмоторный бомбардировщик ВВС армии США, при­чём больше всего американская авиа­промышленность выпустила машин с индексом J — 4390 единиц. Общее же количество произведённых В-25 соста­вило 9889 самолётов, причём послед­ний из них был передан в войска в октя­бре 1945 года. Этот замечательный во всех отношениях самолёт оснащался двумя радиальными двигателями Райта мощностью 1700 лошадиных сил каж­дый. Экипаж — 5-6 человек.

Максимальная скорость — 483 ки­лометра в час, максимальный взлёт­ный вес — 12,9 тонны, высота полё­та — 7 километров, дальность дейст­вия — 2170 километров с бомбовой нагрузкой 1,36 тонн. Размах крыль­ев — 30,66 метров, длина — 16 мет­ров, высота — без малого 5 метров.

На машинах с индексами А, В ус­танавливались один 7,62-мм пуле­мёт в носовой части, а в верхней и нижней башенных установках нахо­дились по два пулемёта калибром 12,7 мм. Ещё более мощное воору­жение было у штурмового варианта машины (серии G, Н и J): 75-милли­метровая танковая пушка и три ба­шенных установки с пулемётами ка­либра 12,7 мм! Более 800 этих заме­чательных машин разных модифика­ций поступили в ВВС Красной Армии по ленд-лизу.

«Нарушители госграницы»

О том, что в годы войны на юге со­ветского Дальнего Востока совер­шил посадку американский бомбарди­ровщик, я впервые услышал много лет назад в том краю. Правда, в то время попытки разузнать что-либо подробнее наталкивались на глухую стену молчания или холодного отчуждения. Позже я убедился, что у моих тогдаш­них собеседников действительно были причины не распространяться о совет­ском этапе необыкновенной одиссеи экипажа В-25В под командованием капитана Э.Йорка. Хотя по большому счёту военной тайны (по крайней мере уже в то время) в этой истории не бы­ло. А виной всему — факторы междуна­родно-правового и военно-дипломати­ческого характера.

Об обстоятельствах приземления «Митчелла» на военном аэродроме Унаши (юго-восточная часть Примор­ского края) я узнал от одного из офице­ров, который в своё время служил в дислоцировавшейся там авиачасти. Да, американский самолёт приземлил­ся именно там, а не под Владивосто­ком, как поначалу полагали лётчики.

Бывшие Унаши сегодня — это круп­ный международный аэропорт для обработки и переброски грузов и пасса­жиров из Европы в страны азиатско­-тихоокеанского региона и обратно. Аэ­ропорт был задуман таким в начале 90-х по конверсионной программе для российского Дальнего Востока. Сего­дня объект носит романтическое на­звание Золотая Долина.

Но тогда, в далёком 42-м, амери­канскому экипажу было не до романти­ки. Отбомбившись, лётчики, по их вер­сии, решили уходить из района Токио на север в сторону Владивостока из-за неблагоприятных метеоусловий и кри­тического перерасхода горючего — до Китая они просто не дотянули бы. Хотя, как позднее выяснилось, командир экипажа капитан Эдвард Йорк был предупреждён командиром авиагруп­пы подполковником Джеймсом Дулиттлом о нежелании советской стороны (в то время) принимать американские боевые самолёты в случае, если бы они попали в форс-мажорную ситуацию, то есть непредвиденную, не зависев­шую от людей: авария, непогода и т. п.

Вечером 18 апреля 1942 года стрелки на часах Н-ского поста службы ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи)   Тихоокеанского флота показывали начало шестого по местному времени, когда бойцы обна­ружили заходивший со стороны моря неизвестный самолёт. Но ни наблюда­тели, ни другие службы ПВО и ВВС флота, а также погранвойск особой тревоги не испытывали. Дело в том, что в условиях облачности силуэт «Митчелла» походил на очертания со­ветского бомбардировщика Ил-4. Это сходство поначалу подействовало ус­покаивающе на дежурные подразде­ления. Но самолёт продолжал углуб­ляться в нашу территорию, не реаги­руя на радиозапросы. В 17 часов 22 минуты капитан Йорк увидел наконец подходящую взлётно-посадочную полосу. Это и был аэродром Унаши, на котором базиро­вался 39-й отдельный полк авиации Тихоокеанского флота.

На перехват «Митчелла» вылетел опытный лётчик, командир звена старший лейтенант А.Луговой. Его истребитель И-15 огня по нарушителю не открывал. Ибо наш пилот видел: неизвестный самолёт, проскочив между двумя сопками в опасной близости от них, пошёл на посадку. К тому же Луговой заметил американские опознавательные зна­ки: союзники!

Можно представить удивление со­ветских морских лётчиков и наземного персонала, когда на полосе (буквально на последних каплях горючего!) при­землился американский бомбарди­ровщик, а из люков появились усталые пилоты в коротких кожаных куртках с меховыми воротниками. Со времени взлёта с палубы авианосца «Хорнет» до приземления на советской территории они провели в воздухе более девяти часов. Но из-за сильнейшего физичес­кого и нервного напряжения, постоян­ного ощущения опасности эти долгие девять часов показались экипажу «Митчелла» вечностью.

Американцев встретили очень теп­ло. С ними, как мог, накоротке переговорил и старший лейтенант Луго­вой. После официальных взаимных представлений американцев пригласили в лёт­ную столовую, где накрыли столы и от­метили окончание воздушной одиссеи широким русским застольем.

Капитан Йорк через переводчика попросил офицеров штаба флотской авиации, прибывших в Унаши, помочь заправить самолёт, чтобы уже утром он смог взять курс на Китай, где по расчётам (теоретически) могли со­вершить посадку другие бомбардировщики, участвовавшие в миссии подполковника Дулиттла. Такая по­мощь американцам была обещана.

Естественно, наших офицеров очень интересовал вопрос: откуда прилетели янки? У карты капитан Йорк неопределённо махнул рукой в сторону Аляски. Но даже людям, не очень искушённым в воздушной навигации, было ясно, что преодолеть такое огромное расстояние без дозаправки было бы невозможно. И когда один из штабных офицеров прямо спросил Йорка, не участвовал ли его экипаж в налёте на Токио, америка­нец отпираться не стал...

Было поздно, страшная усталость клонила гостей в сон, и они отправи­лись отдыхать в полной уверенности, что на следующий день улетят в Китай. Однако дальнейшие события стали развиваться совсем не так, как рассчитывали американцы, командова­ние авиачасти в Унашах и представи­тели штаба ВВС Тихоокеанского фло­та. Сутки уже были на исходе, когда на аэродром прибыл представитель по­граничных войск (тогда они входили в состав НКВД —  Народного комисса­риата внутренних дел). Офицер потре­бовал выдать ему американцев для допроса как «иностранных нарушителей государственной границы». По существу пограничник был прав: налицо несанкционированное пересечение, то есть нарушение воз­душной границы СССР, а с «нарушите­лями» чуть не братание устроили. По­разительная политическая близорукость и беспринципность!

Однако лёт­чики не согласились на выдачу своих американских гостей, сославшись на то, что это прерогатива вышестоящего командования. Да и как потом смот­реть в глаза попавшим в беду колле­гам? Людям, с которыми только что поднимали тосты за Сталина, Рузвель­та, за будущий второй фронт против фашистской Германии.

Но пока шли препирательства между представителем погранвойск и авиаторами, сообщение о посадке американского самолёта достигло Москвы. Оттуда поступила команда: отправить нежданных иностранцев в Хабаровск, в штаб Дальневосточно­го фронта. Американцы же никак не могли уразуметь, что случилось: ведь им обещали помочь улететь, а тут всё так резко изменилось. Но ничего не поделаешь... В Хабаровске пилотов допросили и потом объявили, что они интернированы и будут направлены в глубь России…

Письмо начальнику генштаба

Долгие годы в архиве Министерст­ва обороны безмолвно хранился любопытный документ, который уже в наши дни обнаружил военный исто­рик Андрей Почтарёв. Это письмо аме­риканского лётчика начальнику Гене­рального штаба Красной Армии гене­рал-полковнику Александру Михайло­вичу Василевскому:

«Дорогой сэр! Мы с большим инте­ресом следим за героической борь­бой Красной Армии, —  пишет амери­канский офицер. — Каждый советский гражданин должен чувствовать боль­шую гордость за её успехи. Но чем дольше мы сидим здесь, бездеятельно следя за борьбой, тем больше у каждого из нас, пяти интернированных здесь, растёт ощущение собственной бесполезности в нашей общей борь­бе... Теперь же, когда войска нашей страны всё больше втягиваются в борьбу, я уверен, что мы могли бы принести большую пользу в Африке, например, чем здесь.

Я уверен, что квалифицированные экипажи бомбардировщиков всё ещё нужны. Не считаете ли Вы возмож­ным, принимая во внимание эти обстоятельства, освободить нас для уча­стия в активной борьбе где-либо? Ес­ли же это абсолютно невозможно, то мы хотели бы использовать этот опыт здесь, для подготовки экипажей имеющихся у вас (американских) бом­бардировщиков, в частности, для до­ставки ими войск.

Я взываю к Вашему чувству реализма. Ведь не думаете же Вы, что при подобных обстоятельствах японцы за бомбардировку советской территории германским экипажем, приземлившемся в Японии, держали бы его под стражей?

Не думаю, что в это можно поверить.

Искренние пожелания успехов в новом году».

Это письмо написал начальнику генштаба майор Эдвард Йорк. Да-да, уже не капитан, а майор, командир то­го самого «Митчелла», который в апре­ле 1942 года участвовал в рейде на Токио и единственный из авиагруппы Дулиттла приземлился на советском аэродроме Унаши. За это время Йорк получил очередное звание, о чём и был официально уведомлен американским посольством в Москве.

В январе 1943 года письмо посту­пило в Генеральный штаб из самой что ни есть глуши — городка Оханска, что в Молотовской (ныне Пермская) обла­сти. Городок небольшой, но с богатой историей: основан в 1781 году ураль­скими купцами, был известен как тор­говый центр. Именно там, в Оханске, подальше от крупных промышленных центров, где могла действовать гер­манская и японская агентура, и содер­жались американские лётчики с само­лёта под номером 02242. Это были командир экипажа — первый пилот май­ор Эдвард Йорк, второй пилот лейтенант Роберт Эмменс, штурман­-бомбардир лейтенант Нормам Херн­дон, бортинженер штабной сержант Теодор Лабэн, воздушный стрелок сержант Дэвид Пол...

То, что произошло с сослуживцами Эдварда Йорка после пересечения воздушной границы СССР и приземле­ния на нашей территории, —  очевидно, следствие непростой ситуации с меж­дународно-правовой точки зрения. Несмотря на то что Япония совершала постоянные военные провокации про­тив СССР, топила наши суда, Москва тем не менее стремилась строго со­блюдать Пакт о нейтралитете, заключённый с Токио 13 апреля 1941 года. Статья вторая этого документа гласи­ла: «В случае, если одна из Договари­вающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, дру­гая Договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолже­ние всего конфликта». Неудивительно, что Токио, получив кое-какую информацию об экипаже Йорка, запрашива­ло об этом советскую сторону.

Но в то же время СССР и США яв­лялись союзниками по антигитлеровской коалиции, и наша страна получа­ла крупную материальную помощь по ленд-лизу, включая и поставки авиа­ционной техники! Подобная двойственность положе­ния, в котором оказались лётчики американского бомбардировщика, не могла не повлиять на почти полное отсутствие информации об их пребы­вании в нашей стране в годы Второй мировой войны. Хотя краткое сообще­ние о приземлении самолёта, сбивше­гося с курса, на территории Примор­ского края, появилось 25 апреля 1942 года в центральных советских газетах «Правда» и «Красная звезда».

Сталин и Рузвельт знали об инциденте всё

Первые лица в СССР и США И.Ста­лин и Ф.Рузвельт бы­ли в курсе произошедшего с «Митчел­лом». 23 апреля 1942 года советский руководитель в беседе с американ­ским послом адмиралом Стэндли официально сообщил об инциденте с са­молётом.

Сталин сказал, что мы были вынуждены интернировать экипаж. В настоящее время, подчеркнул Вер­ховный Главнокомандующий, лётчики находятся на свободе, в хороших усло­виях. В заключение беседы посол по­благодарил Сталина «за большую заботу об американских лётчиках».

Но вернёмся к периоду пребыва­ния Йорка и его подчиненных на Ура­ле. С помощью жителей Перми — за­мечательной семейной пары Сергея и Татьяны Федотовых, а также местно­го краеведа и журналиста Григория Трясцына мне удалось разыскать в Оханске Татьяну Яковлевну Курносову.

Американцы провели в городе семь месяцев, и вдова командира Красной Армии, ныне женщина весь­ма почтенного возраста, поддержива­ла с ними дружеские отношения, по­мнит многие эпизоды тех далёких лет. С Татьяной Яковлевной, в ту пору мо­лодой симпатичной женщиной, американцы познакомились в спецмагази­не, где она работала продавцом. Поку­пали сигареты, консервы, шоколад — это помимо того, что им было положе­но по нормам снабжения офицеров Красной Армии.

Лётчики жили в большом бревен­чатом доме, где их обслуживали повар, официантка и домработница. Амери­канцы свободно общались с местными жителями. Даже научились немного говорить по-русски. Ходили без охраны. Но их «курировали» три наших офи­цера, присланных из Москвы. Вместе с Татьяной пилоты бывали на танцах, приходили к ней в гости на чай и пель­мени. Очень любили смотреть наши фильмы «Волга-Волга», «Весёлые ре­бята». Лётчики, вспоминает Татьяна Яковлевна, были очень вежливы, ходили в отутюжен­ной, хотя уже и не новой форме. Но сильно скучали по дому, по родине.

Учитывая жалобы «гостей» на суро­вый климат (сорокаградусные морозы зимой), экипаж майора Йорка в 1943 го­ду перевели на юг — в Ташкент, а за­тем в Ашхабад. Там они некоторое время, как и хотели, обслуживали американские самолёты, поступав­шие в СССР по ленд-лизу.

И только спустя 14 месяцев после начала одиссеи «Митчелла» экипажу «предоставили возможность» перей­ти границу в соседний Иран, где в ту пору наряду с советскими частями находились военные контингенты США и Великобритании. Оттyда лётчи­ки кружным путём через стра­ны Ближнего Востока, Африки и Ла­тинской Америки вернулись на роди­ну в США, обогнув таким образом весь земной шар. Их, как националь­ных героев, принимал в Белом доме президент и верховный главнокомандующий Ф.Рузвельт. Сохранились документальные кинокадры об этом событии.

Что же касается американского самолета с бортовым номером 02242, то его судьбу мне помог выяснить офицер штаба Тихоокеанского флота капитан 1 ранга Владимир Плотников. «Мит­челл» 7 лет находился в составе авиации флота, использовался как учебный самолёт. И только в 1950 году был разобран на переработку.

А из всего экипажа, по некото­рым данным, сегодня жив только Дэвид Пол...