Всемирные сети формируют новое информационное и пред­принимательское пространство, связанное с оборотом информа­ции. Скорость, дешевизна и мо­бильность — это главный мотор развития электронных обменов. Это пространство «разума и сво­боды» дает, нам многие преиму­щества: в возможностях рекла­мы; относительно низкой сто­имости каналов связи; возмож­ности обслуживания клиентов двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю; минимиза­ции налогообложения операций расчетов с электронными день­гами, упрощении бухгалтерско­го учета.

В настоящее время право виртуального пространства яв­ляется следствием экономичес­кого подъема многих стран, что связано с развитием электрон­ных средств связи, появлением новых рабочих мест и профес­сий. Сейчас уже можно говорить о существенных достижениях от использования Интернета в бан­ковской сфере, в сфере распреде­ления, страхования, доставки то­варов.

Все эти удобства порождает многие юридические проблемы:

- идентификации лиц;

- повышения уровня правосознания, профессиональной этики и качества по­ведения субъектов права;

- более четкого определения источни­ков права;

- уточнения характера действия права в пространстве и по кругу лиц;

- разработки более отработанных категорий и по­нятий;

- борьбы с киберпреступностью.

 В Российской Федерации ситу­ация усугубляется еще и тем, что нет хорошо проработанной за­конодательной традиции и чет­кой государственной политики в этой сфере. Действующее зако­нодательство в этой сфере явно недостаточно, имеет грубые на­рушения в юридической техни­ке и слабо содействует стимули­рованию конкуренции.

Можно сформулировать три достаточно полярные позиции по проблеме регулирования де­ятельности в Сети:

 1. Первая, представленная меньшинством, состоит в отказе от любого «внешнего» вмеша­тельства в Интернет, которое было бы способно самостоя­тельно все регулировать. Эта по­зиция опирается на двойное суждение о том, что киберпространство — это новая террито­рия, качественно отличающаяся от физического пространства; нормативные регуляторы и судьи «реального мира» обречены к неэффективности в этом «те­кучем» и неуловимом мире, су­ществующем без формализма документов и без физических границ

Мы считаем эту позицию устаревшей. Пользовате­ли Интернета — это реальные лица, которые имеют опреде­ленное расположение в Сети, местопребывание в реальной жизни и правовой статус. Так, у активных предприятий в Интер­нете есть свой юридический ад­рес, инфраструктура, банковс­кие счета. Обмены, коммерчес­кие сделки, правонарушения в этой среде весьма реальны, с ощутимыми последствиями для реальных лиц. И, кроме того, последний опыт международно­го сотрудничества в этой среде показывает, что мы все чаще и чаще способны здесь регулиро­вать интернет-отношения с по­мощью норм права и обнаруживать правонарушителей. Недав­ние судебные процессы в стра­нах Европы и США еще раз под­тверждают это.

 

2. Вторая позиция сводится к тому, что государства, их учреж­дения и институты в состоянии не лучшим образом регулиро­вать деятельность в Интернете, потому что они слишком медли­тельны, мало что делают для тех­нического и коммерческого раз­вития Сети и имеют правомо­чия только в рамках своих гра­ниц. Сторонники этой точки зрения указывают на экономических участников интернет-от­ношений — на предприятия, практиков, специалистов, заин­тересованных в том, чтобы их рентабельность базировалась на доверии потребителей. Именно они должны предлагать, разра­батывать, даже обязывать вво­дить в сферу Интернета мораль­но-этические кодексы и вне­дрять идеи саморегулирования, которые закон и юриспруден­ция могут затем законодательно закрепить. Принимая во внима­ние результативность этого под­хода, положения которого в об­щем-то правильны в таких обла­стях, как реклама или дистанци­онная купля-продажа, становит­ся ясно, что общественные отно­шения не ограничатся в этой среде лишь рыночными отно­шениями. Здесь необходимы и иные способы регулирования.

Существуют еще одни спосо­бы регулирования — государ­ственные, корпоративные, инди­видуальные. Но они иногда на­ходятся в противоречии с фор­мами рыночного саморегулиро­вания. И с другой стороны, об­щественная польза от них не бу­дет только точкой соприкосно­вения между интересами эконо­мических агентов и интересами платежеспособных потребите­лей. Следовательно, саморегули­рование в Интернете будет иг­рать свою существенную роль, но не будет занимать все миро­вое пространство регулирова­ния. Иными словами, оно будет иметь свое место в системе правовых воззрений на интернет-отношения.

 

3. Третья позиция сводится к следующему: существующие де­мократические учреждения и законодательные процессы вполне обнаруживают свою со­стоятельность в регулировании информационной среды. И толь­ко они одни легитимны обсуж­дать и решать юридические воп­росы, стоящие перед теорией и практикой Интернета. Так, органы правосудия могут рас­сматривать индивидуальные споры в виртуальном простран­стве и конструировать здесь по­немногу судебную практику. За­конодатель также должен ме­нять и толковать нормы интер­нет-права, а там, где это необхо­димо, их исключать. Медлитель­ность, некоторое несовершен­ство, состязательность этого процесса есть нормальное про­явление функционирования де­мократического общества. И это не должно вызывать у нас опасения. Это подтверждают многие исследователи за рубе­жом.

Интернет как новое инфор­мационное явление и простран­ство не может существовать без права. Но право в этой среде не­сколько иное; оно скорее меж­дународное и «децентрализо­ванное». В работе профессора С.С. Алексеева «Теория права» в разделе «Право в генезисе общества» дается весьма удачный, на наш взгляд, термин «неразвитое право», который указывает на то поле, где право «не раскры­лось, не развернуло свои свой­ства как самостоятельного и «сильного» нормативного соци­ального феномена, играющего свою особую роль». Такую ха­рактеристику можно дать и пра­ву виртуального пространства, которое находится в процессе своего формирования.

 Анализ аналитических мате­риалов и литературных источни­ков позволил сделать следующие выводы:

1) виртуальная сфера не явля­ется особым правовым про­странством: фундаментальные принципы права здесь вполне применимы, хотя некоторые ас­пекты правореализации в Ин­тернете носят специфический характер. Эти общие принципы гарантируют равную защиту ос­новных прав и свобод граждан. Такая защита необходима как в реальном, так и в виртуальном пространстве, как на националь­ном, так и на межнациональном уровне;

2) нельзя добиться реальной свободы слова в Интернете без ответственности. Это функцио­нальная основа рассматривае­мых идей интернет-права;

3) мир сетей представляет со­бой не только торгово-эконо­мическое (коммерческое), но и социально-правовое простран­ство. Это обусловлено тем, что бурное развитие электронной коммерции в Сети не должно затмить главное преимущество, которое дает нам Интернет, — он позволяет каждому субъекту интернет-отношений самовы­ражаться и свободно общаться повсюду и с кем угодно;

4) не существует какого-либо единственно правильного наци­онального ответа на проблемы интернет-права. Они должны обсуждаться представителями всех стран.

 Основные предложения и ре­комендации в сфере кибернети­ческого права:

 1. Предложено уточнить юридическую ответственность участников Сети.

Нужно при­нять за основу два следующих положения: во-первых, ответ­ственность несет автор инфор­мации, помещенной в Сети, так как он обязан нести ответствен­ность за ее содержание; следует обязать его отождествлять себя; во-вторых, провайдеры должны нести ответственность только за то, что они способны контроли­ровать и освобождаться от уго­ловной ответственности, если их вмешательство в Сеть является чисто техническим.

Если выби­рать между системой специаль­ной юридической ответственно­сти, принятой для печати (на примере Франции), и системой общей (неспециальной) юриди­ческой ответственности, мы ре­комендуем принятие системы общей юридической ответственности (на примере России) как более простой и лучше при­способленной к эмпирическим и постепенным шагам, которые требует интернет-право.

 2. Теоретически решен воп­рос в отношении подсудности интернет-спора в случае нару­шения права интеллектуальной собственности (в частности, в случае подделки). Предлагается придерживаться такого реше­ния этого вопроса, на которое в настоящее время ориентирует­ся международная юридическая практика — в зависимости от доли ущерба применяются за­кон и суд страны наиболее пост­радавшей стороны (т.е. право той страны, которой нанесен больший ущерб). Вместе с тем, чтобы избежать увеличения ко­личества судебных процессов, надо было бы дать право постра­давшему самому выбрать суд, т.е. возможность обращаться в любой компетентный суд для возмещения полноты ущерба. На наш взгляд, в этом вопросе был бы компетентен суд той страны, которая наиболее зат­ронута ущербом (как правило, это суд по местопребыванию по­терпевшего). В расчет должны приниматься законы и размер ущерба и других стран.

Следует также воздейство­вать на провайдеров (в частно­сти, мерами гражданской и уго­ловной ответственности), по­буждая их блокировать доступ к контрафактной продукции или информации такого содержа­ния, когда она «схвачена» и пре­следуется законными владельца­ми.

На наш взгляд, изменения и дополнения в российское зако­нодательство должны вноситься по принципу, в соответствии с которым провайдер должен не­сти ответственность за качество информации, размещаемой на его сервере, в случае, если: данная информация размещалась по его инициативе и/или за его счет; провайдер был осведомлен или имел возможность быть ос­ведомленным о содержании ин­формации, размещаемой на его сервере; преднамеренные или непрофессиональные действия провайдера повлекли размеще­ние незаконной информации на его сайте.

Таким образом, ответствен­ность провайдера наступает в за­висимости от наличия его вины в размещении информации, нару­шающей права третьих лиц.

Необходимо законодательно закрепить право провайдера по результатам проверки: или бло­кировать (удалять) информацию, для выявления противоза­конности содержания которой не требуется специальных зна­ний; или информировать компе­тентные органы о наличии со­мнительной информации для более тщательной и компетент­ной проверки.

Обобщая сказанное, можно утверждать, что проблема от­ветственности провайдеров — это особенно острая и насущная проблема государственной по­литики не только в области Ин­тернета, но и вообще в интер­нет-праве.

 3. В этой сфере также важно развивать международно-пра­вовое сотрудничество, в том чис­ле и по линии судебных органов.

В Европе давно уже действу­ют соглашения о выдаче пре­ступников иностранному госу­дарству. Некоторые из этих соглашений Рос­сия подписала и ратифицирова­ла. Среди них, например, Евро­пейская конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 г., Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 г. До недавних пор не существовало детального договора между Россией и США по данному вопросу. Действова­ло лишь Соглашение между дву­мя странами о порядке исполне­ния судебных поручений от 22 ноября 1935 г. (в форме обмена нотами). Только 17 июня 1999 г. был подписан Договор между РФ и США о взаимной правовой помощи по уголовным делам, который был ратифицирован Федеральным законом от 3 но­ября 2000 г.

Развивая это со­трудничество, следует в ближай­шее время подписать еще один специальный договор между Россией и США о взаимной вы­даче преступников, который зат­рагивал бы и сферу Интернета. Это окажет положительное воз­действие на рынок интернет-ус­луг.

Скорейшее присоединение России к Конвенции о киберпреступности решило бы многие проблемы в сфере уголовного права, способствовало бы выра­ботке понятийного аппарата те­ории права и государства. Тем более что теперь это вопрос лишь времени.

 4. В кибернетическом праве должно быть соблюдено суще­ственное различие между «пуб­личным сообщением» и «част­ной корреспонденцией», уста­новленное как российским, так и европейским законодатель­ством. Считаем, что будет более точным, если в нашем законода­тельстве такие понятия как «ин­формация ограниченного досту­па», «персональные данные» или «информация о гражданах», в необходимых случаях заменить категорией «частная информа­ция», существующей во многих правовых системах мира. Было бы также целесообразно с уче­том положений Федерального закона «О персональных дан­ных» принять в скором времени закон «О приватности (защите частной информации граж­дан)».

 

Для решения этих и многих других задач предлагаем следую­щие меры:

1. Предпочтение самоконтроля контролю априори. По своей структуре единой сети и способу настоящего функцио­нирования Интернет с трудом впишется в схему управляемого предварительного контроля — контроля типа априори. Это наше утверждение, высказанное в начале 2003 г. в монографии «Право и Интернет. Теорети­ческие проблемы», нашло вско­ре закрепление в Декларации о свободе обмена информацией в Интернете от 28 мая 2003 г. В развитие этой мысли следует особо подчеркнуть, что никакой единственный (единый) орган государственной власти не смо­жет управлять такими потока­ми информации в этой среде; каждый участник Сети может в любое время по своей собствен­ной инициативе быть отправи­телем и получателем информа­ции, автором (соавтором и по­требителем); информационные потоки не знают границ. Счита­ем вредным в таких условиях принудительное императивное регулирование Интернета, рег­ламентацию обязанностей и со­держания информации, установ­ленных, как известно, по отно­шению к телевидению.

В этой связи необходимо, с одной стороны, установить не предварительный, а эффек­тивный последующий конт­роль в Интернете, а также способствовать быстрой процедуре правосудия. С этой целью органы суда и следствия должны иметь постоянный доступ к ин­формации, циркулирующей в Сети, а также должна быть со­здана новая процедура разбира­тельства по отношению к винов­ному серверу (более упрощен­ная).

2.         Кроме того, следует усилить специальные органы расследова­ния и подразделения (в системе МВД, прокуратуры и ФСБ), спе­циализирующиеся на том или ином виде правонарушения в сфере высоких технологий.

3. На наш взгляд, полезно было бы создать при Министер­стве информационных технологий и связи России (при участии Минюста России) совещатель­ный орган наблюдения за пове­дением в Сети субъектов интер­нет-отношений — Комитет по оказанию онлайн-услуг и пре­дупреждению правонарушений, возложив на него совокупность следующих функций:

- наблюде­ние за деятельностью указанных субъектов;

- анализ и оценка сре­ды, в которой они работают;

- рас­смотрение споров между субъектами (и в отношении спорных сайтов);

- осуществление необходимых примирительных процедур в связи с последними;

- организация учебы субъектов интернет-отношений в области права и правового воспитания;

- предупреждение хищений ин­формации, мошенничеств, об­манов в сетях.

Совещательный орган подобного свойства мог быть сформирован и в недрах Общественной палаты РФ.

 4. С другой стороны, надо содей­ствовать самоконтролю участ­ников за своим поведением в Сети посредством кодирования, «родительского фильтрования» либо выработкой и составлени­ем специалистами кодексов про­фессиональной этики, фиксиру­ющих правила поведения и нор­мы ответственности и принятых самими участниками (субъекта­ми) интернет-отношений. Та­кие кодексы уже приняты по­ставщиками интернет-услуг (провайдерами) в Великобрита­нии, Франции, Бельгии, Новой Зеландии. Надо, наконец, разра­ботать типовые контракты между поставщиком доступа и абонентом и между издателем и сервером, которые бы благо­приятствовали принятию типо­вых условий, гарантирующих защиту прав индивида и потре­бителя.

5. Содействие различным формам коммуникации, просве­щения и мобилизации участни­ков. Необходимы специальные информационные программы и кампании обучения. Например, Правительством РФ должен быть издан Справочник (запис­ная книжка) прав и обязаннос­тей в Интернете. Что касается Министерства образования и на­уки России, оно обязано более оперативно утверждать различ­ные программы обучения рабо­те в сетях. Органы местного са­моуправления должны открыть «бесплатные пространства» для свободного доступа всех людей к Интернету.

6. Содействие развитию наци­онального сегмента в Интерне­те. Не секрет, что Интернет яв­ляется сегодня англоязычной се­тью и большинство обменов происходят на английском язы­ке. Естественно, что он построен по американским стандартам, которые не всегда соответству­ют российским или европейс­ким нормам, Франция решила эту проблему следующим обра­зом. На основе собственной про­мышленности она создала наци­ональную информационную си­стему «Минитель», установила оптимальные цены и успешно развивала свой сервис. Необхо­димо, чтобы и наша отечествен­ная промышленность мобили­зовала свои ресурсы.