Незадолго до Нового, 2006 года, газета «Труд» сообщила об успехах французских спецслужб в борьбе с международным терроризмом. Силами французской контрразведки, полиции и «Рансенеман женеро» (службой политического сыска) был нанесён удар по так называемой чеченской группировке, в которую входили французские исламисты, прошедшие подготовку, а частично и участвовавшие в боевых действиях на Кавказе. Эти нехорошие парни с североафриканскими корнями, как выяснилось в ходе расследования, в конце 2002 года намеревались взорвать посольство РФ во Франции на бульваре Ланн, другие российские объекты во французской столице, а заодно устроить теракты в метро, на Эйфелевой башне, в универмаге «Галери Лафайетт».
Накрыв злоумышленников в столичных пригородах Курнев и Роменвиль, следователи обнаружили взрыватели, химикаты, соответствующую литературу.
За этой стаей «диких гусей», как называют наёмников, тянется густой кровавый след. Европейская пресса, приветствуя результативность французских правоохранительных органов, попеняла при этом, что их российским коллегам, мол, надо бы активнее искоренять зло у себя в стране.
Оставим на совести авторов эти заявления. Мы-то знаем, что наши спецслужбы свой хлеб даром не едят.
К слову, институт наёмничества оформился в далёкие времена. Уже в Египетских источниках (656 г. до н.э.) упоминались люди, воевавшие за мзду. Античный мир усовершенствовал, говоря современным языком, нормативную базу договорных отношений нанимателя и исполнителя заказных убийств.
Дореволюционная Россия наёмничества не знала. По формулировкам советских энциклопедических изданий, приглашавшиеся из-за границы военные специалисты не были солдатами и представляли незначительную часть русских вооружённых сил. В Советском Союзе термин «наёмник» практически не употреблялся. В постсоветских фундаментальный изданиях это слово отсутствует. Однако явление это было известно фактически во всех «горячих» точках бывшего СССР. А волонтёры джихада слетались в очаги напряжённости за заработком со всех сторон света.
В ежегодных докладах о глобальном терроризме, подготовленных Госдепартаментом США, утверждается, что чеченские боевики проходят обучение и получают вооружение у исламских моджахедов, имеющих «широкие связи с террористами на Ближнем Востоке и Юго-Восточной Азии».
В разряд арабских наёмников формально зачислялись и прибывшие в Чечню потомки мухаджиров — чеченцев, аварцев, черкесов, переселённых ещё царским правительством с Северного Кавказа в страны Ближнего Востока. Хотя, согласитесь, тяжести совершённых ими преступлений на территории Северного Кавказа это обстоятельство не умаляет.
Как сообщает Вячеслав Прокофьев («Труд»), некоторым из подозреваемых удалось избежать ареста, но известный своей бульдожьей хваткой Жан-Луи Брюгиер не остановился на достигнутом, и охота на террористов из чеченской группировки была продолжена.
Именно в рамках этого расследования французский следователь запросил провести допрос арестованного в Аммане Аднана Мухаммеда Садика по кличке Абу Атийя. Близкий соратник и земляк нынешнего руководителя антиамериканской герильи в Ираке иорданца Заркауи, Абу Атийя в самом начале этого столетия был представителем «Аль-Каиды» на Кавказе и сделал немало для того, чтобы после разгрома талибов в Афганистане разномастная свора «воинов Аллаха» не потерялась, схоронилась в соседних странах. Так, благодаря его стараниям, были созданы «спящие ячейки» в Турции, Азербайджане, Узбекистане и других странах Среднеазиатского региона. Помимо этого, как стало известно, Абу Атийя принимал волонтёров из далёкого зарубежья, в том числе тех, кто был родом из Алжира и Франции, где проживает немало выходцев из Магриба. Среди них были и безусые новобранцы, и люди, уже попавшие в специальные списки французских спецслужб. В частности, те, кто участвовал в подготовке предотвращённого полицией теракта в Страсбурге в ночь на Рождество 2000 года и смог улизнуть от тамошних «сыскарей».
УК РФ (ст. 359 «Наёмничество») классифицирует это правонарушение следующим образом: «Наёмником признаётся лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооружённом конфликте...». Об этом же говорится и в одном из пунктов Международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 4 декабря 1989 г.: «наёмник,.. принимая участие в военных действиях, руководствуется главным образом желанием получить личную выгоду и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооружённых сил данной стороны».
Но эти тонкости, к сожалению, не всегда правильно учитывают наши и зарубежные СМИ, частенько докучая спецслужбам упреками в том, что, мол, наёмники — это страшилки для обывателя, поскольку ни одного судебного процесса над этой категорией преступников не состоялось на территории России…
Что ответить на это очевидное заблуждение? Во-первых, несовершенство нашего законодательства всё ещё не позволяет результативно доводить до суда дела такого типа.
А во-вторых, велика вероятность гибели этих волонтёров джихада на поле боя. Не секрет, что интенсивность боевого применения оружия и выросшее мастерство российских солдат не оставляют шансов непрошенным гостям.
Взять хотя бы результат ликвидации бандгруппы в Шаро-Аргунском ущелье в 2001 году. Ни одна из российских спецслужб тогда не сказала конкретно, откуда, куда и с какими задачами шли боевики. Видимо, верх взяли какие-то политические соображения, политкорректность или обязательства России перед сопредельными государствами.
Однако из прессы просочились данные о некоторых из тех, кто так и не дошёл до места своего назначения. В основном, это иностранные граждане. Самому старшему из них, гражданину Франции Эрику Жан-Деки Мергери, исполнилось 36 лет, а самому младшему — гражданину Турции Эмри Микиасу — только 20. Доподлинно известно, что группу наёмников формировал некто Магомед Цагараев, убитый позднее.
Эрик Жан-Деки Мергери, судя по паспорту за № 97 RA 08908, выданному в 1997 году, родился 6 июня 1965 года. В Чечню Мергери прибыл через Азербайджан и Грузию. Как указано в найденном при нём билете авиакомпании «Британских авиалиний». 26 декабря он вылетел из лондонского аэропорта Хитроу в Баку, где в том же день ему была проставлена в паспорте виза. Из Азербайджана Мергери добрался вначале до Тбилиси, а затем в Панкисское ущелье.
Наёмник оказался к тому же ещё и студентом колледжа Излингтона. Об этом свидетельствует Международная студенческая карта № S044205026038. Видимо, Мергери надеялся подзаработать денег и вернуться назад для сдачи экзаменов за очередной семестр. Среди прочих бумаг недоучившегося студента оказалась фотография, на которой он снят в форме военнослужащего французского Иностранного легиона.
Среди наёмников были установлены четыре гражданина Турции.
Угур Джелал Цакмак родился 15 января 1971 года в Синоде. Паспорт TR-L № 349525 получил в Стамбуле 31 января 2000 года.
Эмри Микиас родом из города Эрзерума. Он на 10 лет младше Цакмака. До выезда на Северный Кавказ жил в городе Ялова. Судя по штемпелям в паспорте, 27 мая прибыл в Грузию. Вместе с ним приехал и Мустафа Алтынбас, который помимо паспорта имел ещё при себе и водительские права № Р 294923, выданные 23 февраля 1998 года.
Ещё об одном турецком гражданине, Мехмете Аслане, следует сказать особо. Судя по визам в паспорте, он в 2000 году дважды приезжал в Грузию — вначале почти на 90 дней, затем на 30 дней. По некоторым данным, во время своего пребывания на грузинской земле Аслан формировал из числа граждан Турции группы боевиков для отправки в Чечню.
В феврале 2001 года он посетил Пакистан (возможно, и Афганистан), где прошёл подготовку в лагере одной из международных террористических организаций по программе инструктора-диверсанта. 23 мая того же года Мехмет Аслан вновь приехал в Грузию. На этот раз вместе с Цагараевым он не только принял участие в формировании очередной группы иностранных наёмников и её оснащении, но и пошёл с ней в Россию. Эта ходка для инструктора-диверсанта оказалась последней.
В Шаро-Аргунском ущелье окончили свой путь и три гражданина Азербайджана. О Малике Муркуз-оглы Хагтвердиеве известно только, что родился он 10 декабря 1979 года в Баку. Паспорт гражданина Азербайджана № 0705564 получил 28 июля 2000 года…
Агил Фаид-оглы Намазов родился 31 мая 1980 года. Так же как и Эрик Жан-Деки Мергери, Намазов — недоучившийся студент одного из азербайджанских вузов. В кармане его куртки нашли пластиковую карту члена федерации карате «Кекусин» Азербайджана. Установлено, что он являлся инструктором карате в клубе «Ислам».
Ещё один коренной бакинец Тофик Шамсибала Абдулгалимов родился 21 ноября 1978 года. По национальности — лезгин. При нём был найден дневник, из которого следует, что Абдулгалимов намеривался стать не просто боевиком, а амиром (полевым командиром).
Всего же в Шаро-Аргунском ущелье был уничтожен 21 боевик, в том числе выходцы из некоторых арабских стран и Пакистана, личности которых устанавливаются. На местах боестолкновений найдены, не считая автоматов и пистолетов, три гранатомёта, один пулемёт, почти два десятка комплектов альпийского снаряжения, лазерный дальномер, три спутниковых навигационных прибора. Таким образом, даже установленные личности наёмников и их снаряжение ещё раз убедительно показывают, кому так необходимо дальнейшее продолжение войны в Чечне и кому там противостоят российские солдаты. Международным террористическим организациям, которые упорно не желают отказываться от своей бредовой идеи — создания огромного исламистского халифата от моря до моря — на южных рубежах России дают достойный отпор.