Вчера на Красной площади собрались люди разных поколений. Выделялись ветераны Великой Отечественной войны, с орденскими планками; по выправке были видны отставные военные, ветераны других военных конфликтов и войн, молодые кадеты и слушатели колледжа МЧС. Они пришли в этот день к могиле Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Директор Мемориального кабинета-музея Г.К.Жукова Валерий Тимчук открыл митинг памяти, посвященный 35 годовщине со дня смерти полководца. Выступали боевые соратники, дочь Эра Константиновна, молодежь и ветераны возложили цветы. Не видно было только представителей Министерства обороны, слушателей военных академий, университетов и институтов.
Невольно вспомнился примечательный случай, который произошел в августе 1945 года. Тогда по приглашению Сталина в Москву прибыл генерал Дуайт Эйзенхауэр (будущий президент США). Советский лидер устроил для высокого гостя просмотр фильма о взятии Берлина. В кинозале Сталин сел между Эйзенхауэром и Жуковым, представшим на экране во всем блеске. И тогда Эйзенхауэр сказал сидящему за Сталиным переводчику: «Переведите маршалу Жукову, что, если он останется без работы в Советском Союзе, он, несомненно, найдет ее в Голливуде». Смешной эта реплика Сталину не показалась, и он холодно бросил: «У маршала Жукова всегда будет работа в Советском Союзе».
Прежде она была у него с 1903 года. Тогда будущий советский маршал услышал от отца: «Ну, Егор, ты уже большой – скоро семь, пора тебе браться за дело. Я в твои годы работал не меньше взрослого».
Делом жизни Жуков избрал защиту Родины. «Я сын советского народа и солдат его армии», – говорил он о себе. «Жуков – это значит победа», – говорили о нем другие. В 1939 году он руководил советскими войсками в боях с японцами на реке Халхин-Гол. В январе 1941 года стал начальником Генерального штаба, заместителем наркома обороны СССР. С 23 июня 1941 года Жуков – член Ставки Верховного Главнокомандующего, а с августа 1942 года – 1-й заместитель наркома обороны СССР и заместитель Верховного Главнокомандующего. Жуков участвовал в разработке и осуществлении стратегических планов Ставки. Руководил обороной Москвы и разгромом фашистов под ее стенами, координировал действия фронтов в Сталинградской, Курской и других великих битвах Второй мировой войны. Он взял Берлин и от имени Верховного Главнокомандования подписал акт о капитуляции фашистской Германии. 24 июня 1945 года именно он принимал Парад Победы на Красной площади.
Вскоре после окончания войны Жуков оказался в немилости у Сталина. Тот всегда ревниво относился к успехам и славе маршала и потому нашел предлог, чтобы удалить его из столицы. Прославленного полководца назначили командующим войсками сначала Одесского военного округа, а потом Уральского военного округа. Лишь после смерти Сталина Жуков был вновь возвращен в Первопрестольную, и уже в июне 1953 года помог Хрущеву и другим членам высшего партийного руководства устранить «банду Берии». Причем сама операция по аресту Берии, который, к слову, давно ненавидел Жукова, была делом очень серьезным. Жуков и помогавшие ему генералы Павел Батицкий, Кирилл Москаленко и Митрофан Неделин в прямом смысле слова рисковали жизнью.
В первые годы правления Хрущева Жуков пошел в гору – стал министром обороны СССР, вошел в состав ЦК КПСС. Однако биография Жукова имела особенность, на которую обратил внимание доктор исторических наук, профессор Владимир Наумов: «Система, в которой он сформировался как личность и занял близкое к вершине место, с удивительной последовательностью отторгала его. Так было при Сталине, Хрущеве, Брежневе. Свою немилость вожди официально объясняли разными причинами. Но какими бы ни были эти объяснения, сквозь них неизменно проглядывали зависть и ревность к всенародной славе и авторитету маршала».
А затем наступила развязка. По воспоминаниям Главного маршала авиации Александра Голованова, по возвращении домой министра обороны встретила не обычная свита, а порученец, который и сообщил о том, что Жуков больше не министр обороны. Маршал поинтересовался, кого же назначили на его место. Оказалось, что фронтовика маршала Родиона Малиновского. «Ну, это еще ничего. А то я подумал Фурцеву», – сказал Жуков.
К ударам судьбы маршалу было не привыкать. Но неужели и сегодня правителям и «мирным» полководцам не дает покоя слава народного героя?
