Москва замерла. Огромный город оцепенел от ужаса и превратился в осажденную крепость. Перепуганные насмерть люди покупали замки и задвижки, мужчины ходили с перочинными и кухонными ножами в кармане, дети — только группами, а несколько работников Мосгаза были жестоко избиты и только после этого доставлены в милицию.

Под контроль были взяты все вокзалы, аэропорты, станции метро и автобусные маршруты, улицы патрулировали переодетые в гражданское муровцы, а чудовище кавказской национальности — это было установлено точно — не только ускользало, но, как бы издеваясь, совершало все новые убийства.

Первой жертвой кровавого маньяка стал 11-летний Костя Соболев. Это случилось 20 декабря 1963 года. Как только рассвело, на Балтийской улице, что в районе Сокола, появился высокий, представительный мужчина. Он уверенно звонил в квартиры и, представляясь работником Мосгаза, производил профилактический осмотр газовых плит. На самом деле он осматривал не столько плиты, сколько квартиры: какая там мебель, есть ли на стенах картины, лежат ли в сервантах ценные вещи и, самое главное, выяснял, кто бывает днем дома.

Доверчивые старушки охотно расписывались в тетради, которую доставал из кармана заботливый контролер, чем подтверждали, что осмотр произведен, жалобы записаны, и все дефекты в ближайшее время будут устранены. Ему предлагали чайку, выкладывали домашнее печенье — на дворе, мол, холодно, можно и простудиться, но кавказец, почему-то не снимая шапки, не по-московски завязанной не наверху, а сзади, вежливо отказывался и, ссылаясь на занятость, шел дальше.

Одни квартиры ему не нравились бедностью обстановки, в других было по два-три человека, и лишь около одиннадцати он позвонил в квартиру, дверь которой открыл чем-то озабоченный мальчик.

— Мосгаз, — представился кавказец. — Плита в порядке? Утечки газа нет?

— Я не знаю, — ответил мальчик. — Смотрите сами.

— Ты что, один? — поинтересовался контролер.

— Один.

— А чего такой сердитый?

— Я не сердитый. Просто рано встал. Уроки вот делаю, а задачка не получается.

— Ну-у, парень, это дело плевое, — потрепал его по щеке добродушный контролер. — Решим в один миг! Только, сперва плиту покажи.

— Да вот она, смотрите, — шагнул на кухню мальчик.

Этот шаг был последним в его короткой жизни. Контролер выхватил топор и с размаху обрушил его на голову ребенка! Потом еще, еще и еще. Убедившись, что мальчик мертв, убийца приступил к поиску ценностей. Улов был невелик: шерстяной джемпер мальчишки, флакон дешевого одеколона, пляжные очки и шестьдесят рублей денег.

Аккуратно закрыв дверь, убийца вышел на улицу и отправился на свидание со своей верной подругой. Влюбленная в него по уши девчонка сияла от счастья и пританцовывала от нетерпения.

— Ну, как? — бросилась она навстречу. — Успешно?

— Успешно, — улыбнулся кавказец. — Очень успешно.

— А топорик, который мы купили в ГУМе, пригодился?

— Пригодился.

— Так ты его… как бы это сказать?

— Я выполнил задание Родины и этого гада убил. Тем самым топориком.

— Он этого заслуживал?

— Еще как заслуживал! Он не наш, и мог нанести стране огромный урон. Как майор КГБ я получил приказ убрать этого типа. И я это сделал. А ты мне помогла. Вот, кстати, небольшой подарок от командования, — протянул он джемпер только что убитого мальчика.

— Ой, какая прелесть! Прямо на меня. Какой ты у меня заботливый, — чмокнула она его в щеку. — Сегодня похолодало, так что я его сразу же и надену.

— Надевай. И махнем в ресторан! Мне еще и деньжат подкинули, так что гульнем на полную катушку. Да, совсем забыл, — хлопнул он себя по лбу. — Ты билеты на поезд купила? Мне ведь приказано на время покинуть Москву.

— Конечно, купила. Еще вчера. Все сделала, как ты велел.

— Вот и хорошо. Значит, завтра будем в Иваново. Имей в виду, что там мы будем работать под видом молодых артистов.

— А мы и есть артисты! Ты — прекрасный певец, я — талантливая балерина. Недаром же целый год работали в оперетте.

— Недаром. Только о том, где именно работали, никому ни слова. Не забывай, что я на секретной службе! — многозначительно закончил он.

Попировав и обмыв успешное выполнение первого «задания», влюбленная парочка села на поезд и на следующий день прибыла в Иваново. В гостинице решили не останавливаться и сняли комнату у случайно подвернувшейся Галины Федотовой.

Порыскав по городу и убедившись, что слежки за ним нет, лже-майор решил продолжить свой кровавый промысел. Пока он подбирал подходящую квартиру, московские сыщики не сидели без дела. Опросив всех, кто его видел, составили фоторобот убийцы. Самое главное, был установлен тип лица — явно кавказского происхождения. Но ведь и кавказцы не все на одно лицо. Тогда к делу подключили известного художника Карповского и еще более известного скульптора Герасимова: они воссоздали более правдоподобный портрет маньяка.

А то, что он не просто убийца, а убийца-маньяк, к этому времени стало совершенно ясно. За несколько дней пребывания в Иванове, используя старую «отмычку» работника газового хозяйства, он свободно входил в квартиры, высматривал те, которые ему нравились, и тут же выхватывал топор.

Так он тремя ударами зарубил 12-летнего Мишу Кулешова, потом — 74-летнюю пенсионерку, у которой забрал кошелек с семьюдесятью копейками, а напоследок — и 15-летнюю Галю Петропавловскую. С Галей он поступил совсем паскудно: сперва изнасиловал, а потом девять раз рубанул по голове. Но то ли маньяк ослаб от плотской утехи, то ли рука потеряла твердость, но удары оказались слабыми — и девочка выжила.

Вернувшись к балерине, «секретный работник КГБ» сказал, что сегодня пришлось особенно много потрудиться: убрать понадобилось троих, причем один из них отчаянно сопротивлялся — отсюда и царапина на лице, которую на самом деле оставила Галя. Заботливая балерина промыла рану, поблагодарила за свитера и кофты — а их убийца принес целую сумку — и стала собираться в дорогу: ее кумир заявил, что надо срочно возвращаться в Москву, но окружным путем.

Из Иванова они бежали 25-го, а 26 декабря объявились в столице. Поселились они у некоей Коренковой, неподалеку от Рижского вокзала.

Как только весть о зверских убийства в Иванове дошла до Москвы, стало ясно, что и там, и здесь действовал один и тот же человек. Делу был придан статус особо важного, его взял под личный контроль министр охраны общественного порядка (так тогда называлось МВД), в свою очередь его деятельность контролировал не кто иной, как глава правительства Алексей Косыгин.

(Продолжение следует)