Александр Висковатых, кандидат технических наук

Заявленная в предисловии книги1 идея о ревизии арсеналов «холодной войны», удалась. Обстоятельный анализ политики сдерживания и нераспространения государств — официальных членов «ядерного клуба»2, экспертиза проблем регионального нераспространения, достоинств и недостатков действующих режимов нераспространения ядерного оружия — лишь одна сторона медали. Авторы вместе с тем предложили комплекс обоснованных в политическом, экономическом, военном и техническом отношениях рекомендаций, направленных на повышение эффективности или изменение политики государств и международных организаций в целях предотвращения дальнейшего ядерного распространения. Авторы в меру сил и возможностей (доступа к открытым источникам), со своей задачей справились.

Популярность изложения — еще одно из достоинств книги — позволяет читателям, не принадлежащих к кругу посвященных в тонкости темы, проникнуться беспокойством по поводу будущности землян, пребывающих до сих пор в тени дамоклова, то есть, термоядерного меча. Вызывает опасение и сам «меч», и то в каких условиях он хранится. Поскольку политика и программы ядерных вооружений пяти великих держав свидетельствуют о следующем:

  • Ни одна из них в своей практической политике и теперь даже в официальной риторике (за исключением КНР) не ставит ядерное разоружение в качестве сколько-нибудь реалистической цели на всю вообразимую перспективу.
  • Роль ядерного оружия в их военных доктринах не уменьшается, а, наоборот, расширяется и обретает более многообразные способы и «адреса» боевого применения.
  • США и Российская Федерация в большей степени, а Великобритания и Франция в меньшей сокращают «излишки» ЯО, оставшиеся в наследство от «холодной войны», но при этом проводят минимально необходимую (США, Великобритания и Франция), умеренную (но финансово плохо обеспеченную — Россия) и весьма амбициозную (КНР) политику модернизации и развития своих ядерных сил.
  • В сфере нераспространения ядерного оружия и экспортного контроля наибольшую активность проявляют США (но при этом и наибольшую избирательность и односторонность), гораздо более пассивна линия России, а Китай пока только вырабатывает свою линию, отдавая предпочтение получению пропагандистских очков в ООН и в глазах стран третьего мира. Великобритания и Франция более последовательны, объективны и в ряде аспектов достаточно близки к курсу России.
  • Договорно-правовые ограничения стратегических ядерных вооружений активнее других поддерживает Россия, но ее политика отличается внутренней рассогласованностью и непоследовательностью. США более всех отвергают такие меры, Великобритания и Франция предпочитают односторонние неконтролируемые самоограничения, а Китай отделывается разоруженческой риторикой.
  • По части добровольной готовности принять на себя меры отчетности и верификации, связанные с ДНЯО3, первенство держит Великобритания, за которой с заметным отставанием идет Франция. В плане прекращения производства оружейных ядерных материалов впереди те же две страны и США. Россия и еще более КНР не проявляют энтузиазма по этой теме, апеллируя к букве ДНЯО, как и в вопросах регулирования зарубежных поставок ядерных технологий и материалов.

Не обошли своим вниманием авторы и злободневно модную тему ядерного терроризма. Так, среди основных источников средств для ядерного терроризма аналитики называют следующие:

  • приобретение и подрыв готового ядерного боеприпаса из арсеналов ядерных держав;
  • приобретение оружейного ядерного материала (оружейного плутония или высокообогащенного урана) в количествах, достаточных для сборки ядерного взрывного устройства;
  • приобретение низкообогащенного урана и его последующее обогащение до оружейного уровня силами террористической группировки;
  • приобретение радиоактивных материалов и последующее создание радиологического оружия — «грязной бомбы».

Хищение готового боезаряда из арсеналов имеющихся в настоящее время восьми ядерных государств представляется (за исключением, пожалуй, единственного сценария) наименее вероятным. Места хранения подобных боеприпасов — наиболее охраняемые объекты. В России, например, их охрана входит в задачу особого подразделения Вооруженных сил — 12-го Главного управления Министерства обороны.

За все время дебатов относительно сохранности российского ядерного оружия имелся только один эпизод, когда в 1996 г. бывший секретарь Совета безопасности России Александр Лебедь сообщил о пропаже нескольких десятков «ядерных чемоданчиков» — по его словам, переносных ядерных боезарядов, созданных в Советском Союзе для проведения операций диверсионного характера. К заявлению А. Лебедя специалисты с самого начала отнеслись с «известной долей скептицизма». Ядерные боеприпасы имеют форму эллипсоида, и никак не могут быть помещены в чемоданы, имеющие форму параллелепипеда. Даже если предположить, что действительно удалось достичь подобной миниатюризации ядерных боезарядов, их скорее пришлось бы помещать в рюкзаки или иные контейнеры, располагающие соответствующей формой. Неудивительно, что впоследствии сообщения А. Лебедя не подтвердились и, насколько известно, более не рассматриваются в ходе российско-американского диалога по данной проблематике.

Следует отметить, что в России серьезно подходят к укреплению мер безопасности при хранении ядерных боеприпасов. Еще в 1991 г., СССР принял одностороннюю инициативу, согласно которой большая часть тактических ядерных боезарядов переводилась на объекты централизованного хранения, где было легче обеспечить их безопасность против несанкционированного использования. В середине 1990-х годов количество подобных объектов было сокращено, что способствовало дальнейшему укреплению их безопасности. Кроме того, после распада Советского Союза наблюдались беспрецедентные темпы сокращения количества боезарядов.4

Несмотря на крайне чувствительный характер обеспечения безопасности ядерных боеприпасов, Россия пошла на принятие иностранного содействия в этой области. В частности, Соединенные Штаты, Великобритания и Франция оказывали содействие в обеспечении безопасности при транспортировке ядерных боезарядов. Это было весьма актуально в 1992-1996 гг., когда с Украины, из Казахстана и Белоруссии в Россию было перемещено несколько тысяч ядерных боеприпасов. США также оказывают содействие в оборудовании хранилищ ядерных боезарядов средствами физической защиты. Это сопряжено с весьма интрузивными мерами транспарентности5, поскольку американцы требуют доступа на объекты, где устанавливается их оборудование и оказывается иная помощь.

Очевидно, что допуск американских и иных иностранных инспекторов на склады ядерных боеприпасов может рассматриваться в качестве противоречащего интересам национальной безопасности, поэтому данный вопрос решается посредством трудного диалога. Однако известно, что в ряде случаев представители США были допущены в хранилища ядерного оружия.

Среди других государств наибольшие опасения связаны с Пакистаном — единственной исламской страной, располагающей ядерным оружием. Ядерный арсенал этого государства пока относительно невелик. Все его запасы оружейных ядерных материалов позволяют иметь, по оценкам, 30-50 ядерных боезарядов. Это значительно облегчает задачу по их учету и обеспечению безопасности. Кроме того, насколько известно, в Пакистане в мирное время ядерные и неядерные компоненты боезарядов хранятся отдельно, что чрезвычайно осложняет хищение готового ядерного боеприпаса.

Вместе с тем в случае Пакистана наиболее велик риск содействия террористической деятельности со стороны представителей органов власти. В течение многих лет подпольная сеть, возглавлявшаяся отцом пакистанской атомной бомбы А. К. Ханом, безнаказанно продавала ядерные технологии и знания ряду стран, стремящихся к приобретению ядерного оружия. В условиях Пакистана это вряд ли могло происходить без прикрытия со стороны влиятельных сил внутри государственного аппарата. Тот факт, что этот деятель практически не понес наказания за действия, несовместимые с обязательствами, добровольно взятыми на себя этой страной, свидетельствует, что угроза сращивания чиновников с незаконным экспортом ядерных материалов и технологий отнюдь не исчерпана.

Поддержка со стороны влиятельных чиновников, а возможно, и некоторых государственных структур, существенно облегает задачу хищения даже отдельно хранящихся ядерных и неядерных компонентов и их дальнейшую сборку в готовый боеприпас. В более долгосрочном плане доступ к пакистанскому ядерному оружию может произойти в результате политической нестабильности, когда хорошо вооруженные и финансируемые террористические группы могут воспользоваться обстановкой хаоса и преодолеть сопротивление деморализованной охраны ядерных объектов. Возможен и другой вариант: в условиях распадающегося государства подобное оружие может быть продано каким-либо чиновником, стремящимся обеспечить себе безбедное существование в случае бегства из страны.

Относительно небольшие размеры арсеналов других ядерных держав (помимо России и США) облегчают задачу их учета и обеспечения безопасности. Однако новые ядерные государства, возможно, не располагают достаточным опытом в этой области, их ядерная инфраструктура относительно более уязвима. В ряде стран, включая Китай, Индию и Пакистан может наблюдаться недостаточный уровень технической оснащенности системы физической защиты хранилищ ядерного оружия и других объектов.

В развитых ядерных государствах ядерные боезаряды оснащены блокирующими устройствами, препятствующими их несанкционированному подрыву. Таким образом, даже если террористы и приобретут подобный ядерный боеприпас, они, вероятно, не смогут его взорвать, не располагая деблокирующими кодами. В этом случае террористы сумеют лишь извлечь находящиеся там оружейные ядерные материалы. Теоретически впоследствии их можно использовать для сборки нового боеприпаса, но такая перспектива зависит от типа разобранного боеприпаса и характера находящегося там материала. Так, воссоздание боеприпаса имплозивного типа может потребовать значительного времени и больших технических знаний. Кроме того, считается, что грамотно разобрать боеприпас может только тот, кто его создал.

Перспективы и источники хищения оружейных ядерных материалов, а также возможность последующей сборки террористической группой ядерного взрывного устройства представляет собой наиболее обсуждаемую тему в американской научной литературе. Специалисты расходятся в оценке того, какое количество этих материалов необходимо, какая требуется минимальная степень обогащения, что уязвимее — ВОУ (высокообогащенный уран) или плутоний, и насколько сложно собрать боеприпас, обладая требуемыми материалами в нужном количестве.

Большинство исследователей приходит к выводу, что ВОУ более привлекателен для террористов по сравнению с плутонием. Согласно международной классификации ВОУ считается пригодным для создания ядерного боезаряда, если уровень концентрации в материале урана-235 не ниже 20%. В ходе реализации военных программ оружейным считается ВОУ с содержанием урана-235 не менее 90%. Однако ВОУ с меньшим содержанием урана-235 также можно использовать для создания боеприпаса.

Например, при создании хиросимской бомбы использовалось около 60 кг ВОУ с обогащением до 80%. Неоружейный ВОУ применялся и в южноафриканских ядерных боезарядах, добровольно уничтоженных этой страной в начале 1990-х годов. По оценкам, при создании каждого из них использовалось около 55 кг ВОУ с обогащением примерно 80%. Ряд исследователей полагает, что ядерное взрывное устройство можно собрать, используя ВОУ еще меньшего уровня обогащения6.

Специалисты расходятся во мнениях относительно того, насколько просто собрать ядерное взрывное устройство, располагая достаточным количеством оружейного ВОУ. Как утверждает лауреат Нобелевской премии Л.Альварес, «...большинство людей, как представляется, не осознает, что при наличии выделенного ВОУ совершить ядерный взрыв является тривиальным делом... даже ребенок-старшеклассник может сделать бомбу за короткое время».

Вероятность взрыва при подобном применении оружейного урана не является стопроцентной. Также потребуется провести испытания неядерных компонентов «пушечного» устройства. Для этого нужен полигон, который может быть обнаружен правоохранительными органами. Другой вариант — произвести испытания на полигоне на территории государства, где отсутствует должный контроль со стороны центрального правительства либо государственные структуры явно или неявно сотрудничают с террористами. Такая опасность сохраняется, но это тема отдельного разговора.


1 Ядерное оружие после «холодной войны» / Под ред. А. Арбатова и В.Дворкина. М.:РОССПЭН, 2006.

2 По данным Международного агентства по атомной энергии, по меньшей мере 49 государств обладают ядерным оружием или знают, как его производить // Труд 24 октября 2006.

3 ДНЯО — Договор о нераспространении ядерного оружия.

4 Только благодаря выполнению российско-американского Договора СНВ 1991 г. число боезарядов, развернутых на стратегических носителях, сократилось более чем вдвое.

5 Транспарентность, от англ. transparency — прозрачность.

6 The Four Faces of Nuclear Terrorism / Ch.D. Ferguson, W.C. Potter, A. Sands, L.S. Spector, and F.L. Wheling. — Washington, DC: Nuclear Threat Initiative, 2004.