В историческом лексиконе «Мюнхен» прочно ассоциируется с конференцией 1938 года, на которой Великобритания, Франция и Италия подписали соглашение с Гитлером. По этому соглашению Гитлер получил Судеты — область Чехословакии, населенную преимущественно немцами. Этим шагом Франция и Великобритания надеялись умиротворить нацистского диктатора и предотвратить военный конфликт с Германией. На самом деле они просто отдали Чехословакию на растерзание Гитлеру и лишь подтолкнули его к дальнейшей агрессии. Отсюда устойчивые выражения «мюнхенский сговор» и «мюнхенское предательство», часто встречающиеся в учебниках истории. Вернувшись из Мюнхена, британский премьер Чемберлен произнес речь, ставшую впоследствии примером глупости вселенского масштаба: «Дорогие друзья, во второй раз в нашей истории британский премьер-министр, возвращаясь из Германии, приносит мир с честью. Я верю, что это — мир для целого поколения». Год спустя «мир с честью» обернулся самой кровавой бойней за всю историю человечества.

В 2007 году ситуация в мире, разумеется, совершенно не та, что в 1938, и все же есть разительное сходство в одном отношении. И тогда, и сейчас на мировой арене присутствует держава, требующая, чтобы ее умиротворяли, а если этого не происходит (или даже происходит), сия держава, не задумываясь, применяет военную силу. Конечно, словесный камуфляж совсем не тот, что во времена Гитлера: все делается во имя свободы и демократии, а не ради спасения мира от большевизма и засилья еврейского финансового капитала. Но если отбросить словеса в сторону, имеем такую вот неприглядную реальность: один акт агрессии за другим против стран, которые не представляют реальной угрозы для агрессора. Вместо гитлеровского Третьего Рейха на мировой сцене действует нечто вроде Четвертого Рейха со своими сателлитами и с той же повесткой дня, что и его предшественник: мировое господство.

Действительность такова, что США уже осуществляют господство над большей частью современного нам мира, полагаясь на свое финансовое и экономическое могущество и военную мощь, превосходящую военные силы всех остальных стран мира вместе взятых. Беда, однако, в том, что установленный США режим из рук вон плох — мир стал гораздо более опасным местом для живущих в нем. Такова, по-моему, основная посылка мюнхенской речи президента Путина 10 февраля 2007 года: ничем не сдерживаемое применение силы со стороны США создало мировой порядок, при котором никто не чувствует себя в безопасности.

Ссылаясь на свои «национальные интересы» (по-видимому, в предположении, что у других стран таких интересов быть не может, они просто ничто в сравнении с интересами США), мировой гегемон и его сателлиты трижды совершили акты агрессии на протяжении еще не закончившегося десятилетия и сейчас стоят на пороге четвертой агрессии — против Ирана. Может быть, смерть и разрушения в огромных масштабах в одной стране за другой послужили вышеупомянутым «национальным интересам»; тут, как говорится, возможны разночтения. Но что эти смерть и разрушения нанесли огромный, возможно непоправимый, вред мировой безопасности — это должно быть ясно любому здравомыслящему человеку.

Агрессия против Ирака была совершена по подозрению (оказавшемуся вполне безосновательным), что Ирак владеет или вот-вот овладеет оружием массового уничтожения. В настоящий момент в район Персидского залива стянуты авианосные соединения, готовые нанести ракетно-бомбовые удары по десяти тысячам целей в Иране -- опять-таки по подозрению, что Иран разрабатывает ядерное оружие. Возможно, Иран и считает необходимым владеть таким оружием для защиты от агрессии, жертвой которой пал его ближайший сосед, но пока что он ничем не нарушил соглашений о нераспространении ядерного оружия. Ну и что из того? Соединенные Штаты, расположенные в десятках тысяч километров от Ирана и обладающие арсеналом ядерного оружия, способным уничтожить не то что Иран, но и весь мир, решают, что Иран угрожает их интересам и готовы начать с ним войну. Зачем? А чтобы сделать мир безопасным для демократии. Надо полагать, примерно таким же безопасным, как в Ираке.

Отношение США к России еще менее… как бы это выразиться… интеллигибельны, чем в случае Ирана. Там голая агрессия прикрывается по крайней мере стандартными ссылками на «конфликт цивилизаций» и «поддержку международного терроризма» шиитским Ираном. Обвинений России в поддержке международного терроризма вроде бы не слышно; напротив, признается, что Россия сыграла и играет мощную роль в борьбе с международным терроризмом на собственной территории и в Афганистане. Вполне очевидно также, что Россия находится в рамках той же цивилизации, что и Европа, и США — во всяком случае, в большей мере, чем Китай или, скажем, Вьетнам. Какой уж тут конфликт цивилизаций.

И тем не менее новый министр обороны США Роберт Гейтс высказался на слушаниях в Конгрессе США в том смысле, что будущее России «неопределенно» и что ее следует считать страной, столь же угрожающей интересам США, что и Иран и Северная Корея. Какие у него основания для таких грубостей? А никаких; одни подозрения, что Россия может стать чем-то, что США не по нраву. Россия и Северная Корея… Каково? Так говорить — значит причислять Россию к «оси зла» и на этом основании добиваться в ней «смены режима». Это все из лексикона холодной войны.

И дело далеко не только в лексиконе. Взять последний враждебный шаг со стороны США, вызвавший совершенно предсказуемую волну антиамериканских настроений в России (и соответствующую реакцию ее президента): решение разместить элементы противоракетной обороны в Польше, Чехии и, если верить последним сообщениям, в ряде других европейских стран, включая Великобританию. Предлог для размещения этих элементов ПРО — что они предназначены для уничтожения северокорейских и иранских баллистических ракет — настолько смехотворен, что способен лишь усилить упомянутые антиамериканские настроения, ибо тут нас явно держат за легковерных идиотов, а кому это понравится?

В самом деле, можно предположить, что Северная Корея построит где-то в двадцать втором столетии стратегические баллистические ракеты, а Иран, возможно, и раньше. Можно допустить также, что этими «странами-изгоями» правят суицидальные маньяки, готовые запустить эти ракеты, чтобы проверить на прочность американский противоракетный щит. Ну вот взять и попробовать, что получится. Но тут такая загвоздка: чтобы поразить Европу или Америку, эти ракеты должны пролететь над российской территорией. География такая, что тут поделаешь. И вот вопрос: а что будут делать при этом российские мастера ПРО? С интересом наблюдать за полетом над их головами чужих стратегических ракет? Не разумнее ли предположить, что они на всякий случай сшибут эти ракеты своими вполне эффективными противоракетными установками? И к чему тогда американские системы ПРО на границах с Россией? И каково в этом случае их действительное назначение?

Ответы на эти детские вопросы вполне очевидны. Россия имеет полное право возмущаться экспансией НАТО на восток и последними шагами в этом направлении, поскольку они по сути своей нарушают безопасность России и тем самым всего мира. И президент Путин имеет право — скорее это его прямая обязанность — выражать это возмущение в совершенно недвусмысленных терминах. Так что в своей речи в Мюнхене он проигрывал мюнхенскую ситуацию 1938 года с обратным знаком: вместо умиротворительных словес он назвал вещи своими именами. Вооруженная интервенция не есть путь к безопасности.

В недавнем прошлом Россия в конце концов принимала как свершившиеся факты, если и не одобряла, агрессию против Югославии и Ирака. Путинская речь в Мюнхене дала понять, что в будущем такого «приятия» не последует. Как писал Том Фридман в своей весьма четкой статье в The New York Times, «нет ни одной геополитической проблемы, которую Соединенные Штаты могли бы разрешить без помощи России». Удобно расположившись за своим газонефтяным занавесом, Россия может лишь наблюдать за метаниями США по тропинкам однополярного мира. Но нет никакого резона принимать эти выходки с покорностью. Мы можем по крайней мере отчетливо высказывать свое неодобрение и возмущение, не допускать новых мюнхенских сговоров, и способствовать установлению более разумной и справедливой мировой системы безопасности в будущем.