... Так родилась моя внучка Иришка. Дома. На диване. Не потому, что это модно. Просто «скорая» ехала слишком долго. Иришка родилась «в рубашке» — пузырь лопнул не сразу. Но «в рубашке» еще и потому, что никаких болезненных последствий излишней своей торопливости она не имела, хотя в пуповине и запуталась. Страшно подумать, что могло бы быть, если бы повезло ей чуть меньше. Ведь «скорая» приехала, когда Иришке исполнилось целых 27 минут...
В адрес Станции скорой помощи сегодня нареканий, пожалуй, столько же, сколько и благодарностей. И я, откровенно говоря, зла на ту бригаду, чья «неторопливость» на час сделала из меня повитуху, не держу. Тем более что в составе ее оказалась опытнейшая акушерка. Думаю, помимо моей «родовспомогательной интуиции» (а проще сказать, страха навредить), именно ее мастерство и уберегло Иришку от могущих последовать за теми, принятыми мною чуть ли не в дубленке родами, неприятностей. Но факт остается фактом: Иришка «скорую» опередила.
Может, машин не хватает? Главный врач Станции скорой и неотложной помощи города Москвы Игорь Элькис заверил: хватает. 836 автомобилей распределено по 54 подстанциям города. В основном «газели» — поддерживаем отечественного производителя. А в связи с реализацией национального проекта «Здравоохранение» автопарк вырастет количественно и качественно.
Правда, на подстанциях отечественного производителя поминали уже без гордости, а с некоторым раздражением: когда речь идет о жизнях людей, важно, чтобы и техника, и оборудование были надежными. Но помочь появиться на свет Иришке «скорая» опоздала все-таки не потому, что заглох мотор или колесо отвалилось. Просто на момент вызова это была ближайшая к нам машина, и, тем не менее, была она далеко. Как же так?
Давайте посчитаем. 836 бригад за сутки успевают отреагировать на 8-10 тысяч вызовов. Получается в среднем 8-10 вызовов в смену на каждую бригаду. Прибавьте пробки, время от времени глохнущие в пути двигатели и сложные случаи. Математика получается не в пользу персонала: он просто обречен работать с перегрузками, при том, что фельдшеров на станции 85 процентов от нужного количества, а врачей и того меньше — 62 процента.
Впрочем, бывали времена и похуже, пока зарплату не повысили. На московской «Скорой» она сейчас в среднем вдвое больше, чем у многих столичных бюджетных медиков (а уж обо всей стране и говорить не приходится). Но, судя по текучке кадров, и эта зарплата, энергии, вкладываемой в сколь необходимый городу, столь и тяжелый труд, не компенсирует. Однако служит причиной еще одной особенности московской «Скорой»: более половины врачей и фельдшеров не являются москвичами. Они ездят на работу из пригородов столицы и соседних областей — Тульской, Владимирской, Ярославской.
Восемь-десять вызовов в сутки на бригаду много. Но выполняющие их, как никто, знают: могло бы быть ощутимо меньше. За счет чего? За счет грамотной организации труда. Но уж, казалось бы, куда грамотней: диспетчерская Станции скорой и неотложной помощи города Москвы сегодня, что ЦУП: ни шагу без компьютера. Однако в этом-то и закавыка, считают те, для кого весь день — «бег на месте» по московским пробкам. Дело в том, что компьютеры, классифицируя содержащуюся в вызовах информацию, допускают «формальный подход». Оно, конечно, и неудивительно. Да только в итоге мерить давление восьмидесятилетней бабульке через день приезжает чуть ли не реанимационная бригада, поскольку компьютер, обработав вызов, выдает «ПС» — плохо с сердцем.
Компьютер, безусловно, прав: плохо старушке и к тому же одиноко. Только всем, и бабульке в том числе, было бы куда лучше, если бы приходили к ней врач из поликлиники да сестра патронажная. А то ведь получается: врачебные бригады разъезжаются осуществлять патронаж очень пожилых и по этой причине стабильно неважно ощущающих себя людей, а к истинным ее пациентам — задыхающимся в астме, погибающим от остановки сердца, от кровопотери, от шока — едет малоопытная, плохо оснащенная фельдшерская бригада, да и то не всегда сразу.
Поэтому неудивительно, что сегодня сотрудники постарше, как благословенные, вспоминают времена «неотложки». Между этими двумя службами существовало разделение труда, и непрофильных вызовов было значительно меньше. Правда, тогда еще и поликлиники по известным причинам более добросовестно опекали «приписанных» к ним хронических больных. Но это уже другой разговор.
Сегодня же важно одно: «скорая» замыкает на себе все нерешенные и нерешаемые обществом проблемы. Брошенные старики набирают «03». Милиция забирает с улицы беспризорника или бомжа с изъеденными язвами и червями ногами — тоже набирает «03». «Скорая» принимает его под расписку и под расписку же сдает в больницу, чтобы дня через три все повторилось сначала: бомжей в больницах долго не держат, а кроме как на улицу идти им некуда.
Прибавьте к этому обилие в столице приезжих — с оформленной регистрацией и без оной. Кстати, слухи о том, что медики «скорой» требуют с больных деньги за оказание помощи, во многом базируются как раз на эпизодах их визитов в вагончики, бытовки и съемные квартиры наших бывших соотечественников. Руководство службы то, что подобные факты иногда имеют место, признает. Главврач московской «Скорой» Игорь Элькис грозится уволить каждого, о ком станет достоверно известно, что он вымогает деньги.
— Нас интересуют две вещи: что случилось и где. Поэтому, когда врач или фельдшер «скорой» просит вас предъявить страховой полис, наберите «03» и сообщите об этом диспетчеру. Я приму меры.
Руководители же подстанций настроены менее решительно: людей-то не хватает. И неудивительно: обязанностей у «скорой», похоже, больше, чем возможностей. К примеру, известие о пожаре, теракте, техногенной катастрофе — для нее сигнал к немедленному реагированию. А дежурства на массовых мероприятиях! Главврач Центральной подстанции Леон Акопов вспоминает, как во время трансляции футбольного матча последней Олимпиады разочарованные поражением нашей футбольной сборной болельщики едва не перевернули дежурившую тогда у Центрального телеграфа машину «скорой помощи» — начали ее раскачивать, а потом швырнули в окно бутылку. Врач пострадал.
Но подобные дежурства все-таки можно отнести к «жанру оперативному». Чего не скажешь о другой, кстати, не всем известной, обязанности этой службы. Если, не дай бог, вы угодили в стационар вдали от дома (не во Владивостоке, конечно, а, скажем, в каком-нибудь Воскресенске), московская «скорая» обязана перевезти вас по вашему желанию в московскую клинику. При условии, конечно, что вы москвич.
«Скорая» обязана... Сегодня обязанности дифференцировать модно. Только вот если уж дифференцировать, то, как бы при этом избежать эксперимента на живых людях?