В России первые бумажные деньги — ассигнации, вошли в обращение при Екатерине II. 29 ноября 1768 года императрица подписала высочайший манифест следующего содержания: «Удостоверились мы, что тяжесть медной монеты, одобряющая ее собственную цену, отягощает ее ж и обращение; во-вторых, что долгий перевоз монеты всяким многим неудобностям подвержен. Итак, с 1 января 1769 года устанавливается здесь, в Санкт-Петербурге и Москве под покровительством нашим, два банка для вымена государственных ассигнаций.

Сим государственным ассигнациям иметь обращение по всей империи нашей наравне с ходячею монетою. Сверх того повелеваем, чтоб все частные лица, которые будут впредь чинить денежные платежи в казенные сборы, вносили бы неотменно в числе каждых 500 рублей государственную ассигнацию в 25 рублей».

С большой неохотой расплачивался народ ненадежными бумажками, а потом вошел во вкус — это же не золото, не серебро и даже не медь, с бумажкой-то химичить проще. И пошло-поехало!

Уже через два года императрица вынуждена была издать другой указ. «Известно стало нам, что в Санкт-Петербургский банк для вымена государственных ассигнаций вступило несколько подложных ассигнаций, то есть 25-рублевых, переписанных в 75-рублевые таким образом, что при первом взгляде и, не будучи в том предуведомленную, трудно таковую подложность распознать».

Пришлось 75-рублевки из обращения изъять и впредь таковых не печатать.

Около четырехсот лет назад Френсис Бэкон сказал: «Деньги очень дурной господин, но весьма хороший слуга». Плох господин или хорош, но он господин, и ему верой и правдой служили многие великие люди. Достаточно сказать, что к производству денег имели отношение такие гении, как Леонардо да Винчи, Бенвенуто Челлини, уже упоминаемый ранее Николай Коперник и замечательный русский механик начала прошлого века, Иван Неведомский — машины его конструкции для чеканки монет до сих пор работают на большинстве монетных дворов мира.

Не обошел эту тему своим вниманием и Владимир Маяковский. В 1922 году родился твердый советский рубль — его называли червонцем, и он приравнивался к 10-рублевой золотой монете царской чеканки. До этого ходили самые разнообразные деньги, счет шел на миллионы и миллиарды: в народе их называли «лимонами» и

«лимардами», а ценность 100000-купюры составляла 1 довоенную копейку. Жить стало лучше, жить стало веселее, и Маяковский тут же разразился стихами.

Равны серебро

и новый бумажный билет.

Ныне

меж ними разницы нет.

Бери,

какая больше на вкус,

Теперь

и бумажкам твердый курс.

 

Но фальшивомонетчики не дремали. Уже через год в Мюнхене, а потом и во Франкфурте-на-Майне появились подпольные типографии, которые выпускали поддельные червонцы. Немецкие банкиры ударили в набат: червонцы были конвертируемой валютой и фальшивки наносили финансистам огромный урон. Германская полиция сработала оперативно, и уже в августе 1927-го типографии были накрыты, а фальшивомонетчики арестованы.

Прошло четырнадцать лет — и подпольные граверы, печатники и художники, отсидев свой срок, вновь были призваны на службу — на этот раз в интересах «третьего рейха». 18 мая 1941 года президент германского имперского банка Вальтер Функ провел секретное совещание, на котором была разработана «Операция Бернгард».

До нападения на Советский Союз оставалось чуть больше месяца, но руководитель операции Рейнгард Гейдрих предложил начать бомбардировку Союза не с помощью люфтваффе, а изнутри, запустив в обращение миллионы фальшивых рублей. А заодно нанести удар по Англии и США, завалив их поддельными фунтами и долларами.

Сказано — сделано. Вскоре в замке Фриденталь появилось «химико-графическое предприятие» во главе с гауптштурмфюрером СС Бернгардом Крюгером — по его имени и назвали операцию. Печатные станки установили в боксе 18/19 концлагеря Заксенхаузен. Начали с английских фунтов стерлингов. Сто тридцать пять миллионов фунтов было запущено в обращение, но, надо отдать должное британским специалистам, они быстро распознали подделку и изъяли фальшивые фунты из обращения.

Рубли же, изготовленные в Заксенхаузене, ходили как на оккупированной территории, так и в глубоком тылу Советского Союза. Чем это закончилось известно всему миру: в Нюрнберге Вальтера Функа судили не только как отъявленного нациста, но и как фальшивомонетчика, приговорив его к пожизненному заключению.

Я уже упоминал имя одного из самых известных фальшивомонетчиков — речь идет о Наполеоне, наводнившем Российскую империю поддельными рублями. После его изгнания было выявлено фальшивок на 5,6 миллиона рублей — сумма по тем временам баснословная. Курс рубля упал до 20 копеек. Запахло самой настоящей катастрофой! И тогда министр финансов Гурьев представил Александру I доклад, в котором обосновал необходимость замены старых ассигнаций и «устройства особого заведения для изготовления бумажных денег».

Получив согласие императора, министр обратился к «сведущему во всех технических производствах» генерал-лейтенанту Огюсту Бетанкуру с просьбой выяснить условия и способы изготовления новых денежных знаков. Нормандский дворянин по происхождению, он родился и долго жил в Испании, окончил там Королевскую академию изящных искусств, совершенствовал свои знания в Англии и Германии, по возвращению на родину наладил телеграфную связь между Мадридом и Кадиксом, стал главным директором почт, а несколько позже его заслуги признали и во Франции, где он был избран членом-корреспондентом Французской академии.

Но Бетанкуру этого было мало, у него были куда более грандиозные замыслы, которые он смог реализовать в России. В пятидесятилетнем возрасте Бетанкур приехал в Санкт-Петербург и со свойственным ему темпераментом окунулся в новую жизнь. Делом его рук стали такие уникальные сооружения, как здание Манежа в Москве, комплекс выставочной ярмарки в Нижнем Новгороде, оружейный завод в Туле, пушечный — в Казани и многое, многое другое.

В марте 1816 года Бетанкур представил план устройства Экспедиции Заготовления Государственных бумаг. Изучив его, Александр I наложил на него собственноручную резолюцию: «Представленные мне план и сметы, составленные вами для устройства фабрики делания ассигнационных листов и прочих гербовых бумаг, я рассмотрел в подробности и, утверждая их во всей силе, повелеваю провести оное устройство к окончанию и в полное действие под непосредственным вашим наблюдением и надзором».

Через два с небольшим года, а точнее 21 августа 1818 года была отпечатана первая партия ассигнаций достоинством в 25 рублей. Этот день принято считать днем рождения и поныне существующего Гознака. Чтобы представить, насколько это сложное дело — производство денег, скажу лишь об одном: далеко не все страны, в том числе и высокоразвитые, могут позволить себе роскошь иметь собственный Гознак. А Россия его имела, причем всегда!

Проблемой проблем было изготовление денежной бумаги: вначале ее ввозили из-за границы. Но российские мастера быстро распознали все секреты и наладили выпуск своей бумаги, да к тому же с водяными знаками. Даже надменные англичане ахнули, когда эту бумагу в 1872 году привезли на выставку в Лондоне. «Бумага с водяными знаками в особенности замечательна и захватила английских производителей врасплох» — писали тогдашние газеты.

Надо заметить, что Экспедиция всегда была на особом положении. Жилье там предоставлялось бесплатно, имелась своя школа, больница, церковь и даже театр. Устроиться на работу в Экспедицию было очень сложно: кандидату было необходимо предоставить рекомендации трех старых рабочих, которые рекомендовали новичка не только как специалиста, но и ручались за него во всем остальном.

Забастовок там практически не было, а что касается секретов производства, то все сотрудники под страхом строжайшего наказания обязывались ничего и никому не говорить о своей работе. Сохранилась своеобразная подписка, которую давали рабочие: «Состав и приготовление всяких государственных бумаг содержать в глубокой тайне от всех, не принадлежащих к Экспедиции лиц и даже от своего семейства». Я уж не говорю о том, что им запрещалось вступать в какие-либо тайные общества и нелегальные партии.

Думаю, что последний запрет был связан не только с опасностью разглашения производственных секретов, но и с желанием сохранить процветающее государство как таковое. Судите сами, что натворили всякого рода ниспровергатели, революционеры и борцы за счастье народа. С 1897-го по 1914-й Россия находилась в историческом периоде, который называют «эпохой золотого монометаллизма».

Это означает, что экспорт России превышал импорт, что в 1913 году государственные доходы превышали расходы, и остаток свободных средств достиг 433 миллионов рублей, что золотой запас России составлял 1,7 миллиарда рублей — это превышало фонды английского, французского и германского банков, что бумажные деньги имели полное обеспечение золотом и свободно обменивались на золотые монеты.

Так зачем нужна была революция, в том числе и февральская? Что она дала народу, что дала стране? Кто выиграл от того, что вместо надежных ассигнаций появились так называемые «керенки» — клочки бумаги чуть больше почтовой марки? Я уж не говорю о купюрах в миллион и миллиард рублей, которые стали уродливым порождением Октября: напомню, что одна довоенная копейка равнялась ста тысячам большевистских рублей.

Вот к чему приводят смуты, называемые революциями, перестройками и демократическими прорывами — ведь совсем недавно нам тоже приходилось считать деньги на миллионы

(Продолжение следует)