Ровно тридцать лет назад 10 ноября 1982 года, вопреки программе, на телеэкранах разместились великолепные оркестры и зазвучала симфоническая музыка. Диктор объявил о скоропостижной смерти верного ленинца, четырежды Героя Советского Союза, Героя Социалистического труда… Генерального секретаря ЦК КПСС, председателя президиума Верховного Совета СССР… Да, не стало Леонида Ильича Брежнева. Бетховен, Шопен и Чайковский стали достойным эпилогом эпохи.
Трудно представить более образцовую советскую биографию. Индустриализация, Великая Отечественная, восстановление разрушенных областей, освоение целины, покорения космоса – все вехи истории СССР пересеклись с судьбой Брежнева. Он всегда оказывался в ореоле победы, при этом не был титаном, сохранял повадки обыкновенного человека – ради которых и начали городить огород в 17-м году. Обыкновенный, простой человек на престоле…
Авторы воспоминаний Брежнева написали: «Что можно еще сказать о своем происхождении? Родословных рабочие семьи, как известно, не вели. Знаю, что отец, Илья Яковлевич Брежнев, поступил на завод в 1900 году. Он пришел сюда из Курской губернии, из деревни Брежнево Стрелецкого уезда. Название деревни, как и фамилия наша, происходило, надо полагать, от прибрежного ее положения, а возможно, и от понятий “беречь”, “оберегать”, что вполне согласуется с крестьянским бережным отношением к земле-кормилице. Землю ценили, защищали, берегли, веками поливали ее потом и кровью».
По характеру Брежнев резко отличался от других политиков сталинского закала. В советском синтезе он был антитезой требовательным, хладнокровным, исключительно работоспособным аскетам, на которых предпочитал опираться Сталин. Он был жизнелюбив, во многом легкомыслен, и своим политическим успехом обязан не столько трудолюбию, сколько обаянию, умению ладить с людьми. Обязан и рабоче-крестьянской смекалке, которая не раз его выручала. Он не стал выдающимся специалистом ни в одной из отраслей народного хозяйства. Не был неутомимым гением самообразования, как Сталин и Андропов. Брежнев – выдающийся политический артист, не более, но и не менее. Организатор, комиссар, агитатор.
Воспоминания Брежнева о детстве и юности называются «Жизнь по заводскому гудку». Истинно советское название. Вот таким рабочим ребятам революция дала возможность вершить судьбами мира. «Кто был ничем – тот станет всем». Конечно, Брежнев не писал самостоятельно. Но он любил рассказывать о молодых годах, и авторам удалось ухватить брежневскую психологию. «Мне посчастливилось родиться, вырасти, получить трудовую закалку в рабочей семье, в большом рабочем поселке. Одно из самых ранних, самых сильных впечатлений детства – заводской гудок. Помню: заря только занимается, а отец уже в спецовке, мать провожает его у порога. Ревет басовитый гудок, который, казалось мне, слышен по всей земле. Радио не было, часов рабочие не имели, завод сам созывал их на работу. Первый предупредительный гудок давался в полшестого утра, затем в шесть – на смену, потом в полшестого вечера – предупредительный и опять на работу – в шесть. Народу в нашем Каменском, будущем рабочем городе Днепродзержинске, было тогда двадцать пять тысяч, и весь отсчет времени, весь бытовой уклад, привычки, нравы, сам труд людей – словом, вся жизнь шла по гудку».
Найти себя на родном заводе в середине двадцатых Брежнев не мог. Индустрия налаживалась медленно, Юг России был более аграрным, нежели промышленным. И Леонид поступает в курский землеустроительный техникум. В Курске встречает Викторию Денисову, студентку медицинского техникума. Поженились они быстро – как в тогдашних рассказах Зощенко. Но оказалось, что на всю жизнь.
Потом он отслужил в армии – как в песне, на дальнем пограничье. Вернулся в индустрию, стал учиться на инженера. Его приметили в комсомоле и в партии.
В 1939-м Брежнев со скромной должности начинает работы в Днепропетровском обкоме. Поддерживал Брежнева его добрый товарищ по институту – Константин Степанович Грушевой, ставший к тому времени вторым секретарём обкома. Уже через год он становится одним из первых управленцев области, секретарём обкома по идеологии. Но Брежнев чувствовал себя инженером, специалистом по индустриальным делам – и, по предложению Грушевого, становится секретарём обкома по оборонной промышленности. Насколько важны были вопросы оборонки в 1940-м – пояснять не нужно. На этом посту и застала Брежнева война. Сообщил Брежневу о начале войны ни кто иной, как Грушевой.
Несколько дней Брежнев занимался подготовкой заводов к эвакуации, а потом его направили в действующую армию. Многих партийных работников столь высокого ранга передвинули в тыл. Брежнев – то ли по своей инициативе (как сообщал он в официальных воспоминаниях), то ли волею судеб оказался на фронте. Почти всю войну он проведёт на передовой, а начал боевой путь заместителем начальника политуправления Южного фронта. Бригадный комиссар Брежнев сработался с комфронтом Р.Я.Малиновским.
В начале 1942-го «За образцовое выполнение боевых заданий на Южном фронте в ходе Барвенково-Лозовской операции» Брежнев получает первый боевой орден – «Красного Знамени». В наградном листе сказано: «Тов. Брежнев часто бывает в боевых порядках войск, мобилизуя массы красноармейцев, политработников и командиров на разгром фашистов. Тов. Брежнев – бесстрашный боевой политработник». В то время награды были ещё редкостью! После неудачного майского наступления Брежнева переводят заместителем начальника Политуправления Черноморской группы войск Закавказского фронта. Командовал группой генерал-лейтенант И.Е.Петров. для Брежнева это было понижением. Ревизоры Ставки подчас выдавали Брежневу нелестные характеристики. Например, полковой комиссар ПУРККА Верхорубов рапортовал: «Черновой работы чурается. Военные знания т.Брежнева – весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится не одинаково ровно, склонен иметь любимчиков». Полковник ухватил слабые места брежневского характера: черновую работу он всегда выполнял только под давлением.
Весной 1943-го Брежнев становится начальником Политотдела 18-й армии генерала К.Н.Леселидзе. С 18-й армией он пройдёт Кавказ, Крым и Украину и дойдёт до Чехословакии, где встретит День Победы. С 18-й армией Брежнев примет участие в боях на Малой земле. Известен эпизод переправы на сейнере «Рица» - под бомбёжкой с воздуха, под обстрелом немецких катеров. Сейнер подорвался на мине, полковник Брежнев оказался в воде, под огнём. «И в этом шуме услышал я злой крик: - Ты что, оглох?! Дай руку! Это кричал на меня, протягивая руку, как потом выяснилось, старшина второй статьи Зимода… Ухватившись за брус, я рванулся наверх, и сильные руки подхватили меня», - так описан этот случай в воспоминаниях Брежнева.
2 ноября 1944 Брежнев получает погоны генерал-майора, а через несколько дней после Победы становится начальником политотдела 4-го Украинского фронта. Со сводным полком этого фронта Брежнев пройдёт по кремлёвской брусчатке на параде победы. Всю жизнь он будет беречь саблю, с которой прошёл перед Сталиным на параде.
Встречи Брежнева со Сталиным анекдотичны. Генерал Брежнев был на кремлёвском торжественном приёме 25 июня 1945 года, когда, после парада Победы, Сталин чествовал фронтовиков. Наверное, со времён Дмитрия Донского Кремль не знал более радостного приёма. Брежнев изрядно разволновался, увидев Сталина. Анатолий Черняев вспоминает, что сам Леонид Ильич любил рассказывать о таком казусе: «Явился, - говорил Леонид Ильич, - на официальный банкет раньше времени. Зал пустоват. Решил подойти поближе к тому месту, откуда должен был выйти Сталин. А когда он вышел, я рванулся и опрокинул столик с бутылками и запасными тарелками. Штук тридцать их, наверное, было. Все – вдребезги. Но сошло». Брежнев вслушивался в слова Сталина, а говорил он в тот вечер великие слова – о великих скромных людях, о «винтиках», о русском народе. На обратном пути возбуждённый, разгорячённый, хмельной Брежнев принялся беседовать с Царь-колоколом – с поклонами, риторическими вопросами.
Летом 1946-го Брежнева отозвали из армии. Его избирают первым секретарём Запорожского обкома. Лето выдалось смертельно жаркое, засушливое. Погибал урожай. После войны область лежала в руинах. Непростой фронт работ достался Брежневу. Вторым секретарём обкома был Андрей Кириленко – он станет соратником Брежнева на много лет. Отметим: Леониду Ильичу доверили самые сложные и важные области. Война выжгла и Запорожье, и днепропетровщину.
В бытность Брежнева первым секретарём Запорожского обкома Сталин по телефону устроил ему взбучку за низкие темпы восстановления «Запорожстали». Когда восстановленный завод дал первый прокатный лист – Брежнев лёг спать. Долго спал, улыбаясь, отключив телефон. Сталин и Хрущёв, возглавлявший Компартию Украины, высоко оценят работу Брежнева. Осенью 1947-го он возглавит свою родную область – Днепропетровскую. Днепропетровск был одним из важнейших в СССР центров оборонной промышленности. И.И.Соболев, бывший в то время первым секретарём Днепродзержинского горкома, в письме историку Рою Медведеву перечислил качества тогдашнего Брежнева: обаяние, доброта, общительность, открытость, дружелюбие. Чуть не подвела Брежнева пресловутая нелюбовь к черновой работе, проявлявшаяся и в пристрастии к парадной стороне партийной работы. В 1948-м Брежнев устроил в Днепропетровске чересчур помпезную выставку достижений хозяйства. Бдительные товарищи сигнализировали в ЦК, в Днепропетровск немедленно прибыла комиссия во главе с самим Маленковым. Только заступничество Хрущёва избавило Брежнева от неприятностей.
В 1950-м, по легенде, на приёме по случаю годовщины Великого Октября, Сталин приметил щекастого, бровастого, улыбчивого человека и воскликнул: «Какой красивый молдаванин!». Поскребышев (по другой версии – Маленков) поправил Сталина: «Это не молдаванин. Это первый секретарь Днепропетровского обкома Брежнев». – «Устаревшими сведениями пользуетесь, товарищ Поскрёбышев. Брежнев – глава Компартии Молдавии». Так или примерно так состоялось назначение в Кишинёв. В Молдавии Брежнева ждала куда менее напряжённая работа, чем в Днепропетровске, а статус его в партийной иерархии серьёзно вырос: он стал хозяином республики, пускай и одной из самых малозначительных в СССР.
На XIX съезде Брежнев испытает головокружение от нежданного счастья: Сталин назовёт Брежнева в числе кандидатов в члены расширенного до 25-ти человек президиума (Политбюро) ЦК. Более того, Леонида Ильича избирают секретарём ЦК, переводят в Москву, на Старую площадь! Сталин приблизил его, превратил из периферийного партийного лидера в одного из самых перспективных политиков империи. В последний год Сталин болел, был не слишком активен, но успел трижды принять Брежнева. Именно тогда Брежнев получает квартиру на Кутузовском проспекте, в которой будет жить до конца своих дней.
На похоронах Сталина Брежнев рыдал. Позже страна ещё не раз увидит слёзы Брежнева: он не стеснялся эмоций, не скрывал сентиментальности. Позже вся страна увидит слёзы Брежнева, который с борта катера, затянувшись сигаретой «Новость», задумчиво смотрел на Малую землю…
Сразу после смерти Сталина Брежнева исключают и из кандидатов в Президиум, и из секретариата ЦК. Партию возглавил Хрущёв, который по работе на Украине мог считать Брежнева своим человеком. Но Брежнева, возвышенного Сталиным, переводят на унизительно скромную должность заместителя (!) начальника главного политуправления армии и флота. Хрущёв, конечно, вспомнит о Брежневе и назначит его вторым секретарём Компартии Казахстана. Конечно, этот пост был значительно ниже секретарства ЦК, которым наградил Брежнева Сталин. Но Казахстан был ареной новой экономической и пропагандистской программы, которую можно определить одним словом, которое в те годы было на устах у всего СССР. Это слово – целина. Первым секретарём был Пантелеймон Пономаренко, ещё недавно ходивший в преемниках Сталина. Пономаренко – требовательный, с крутым нравом, Брежнев – мягкий, сердечный. Им предстояло справиться с ответственным партийным заданием, распахивать миллионы гектаров целинных земель. Пресса о целине не забывала. Это был шанс прославиться, либо опростоволоситься. Хрущёв торопил, рубил сплеча, форсировал. В чистом поле, в степи сваливали разнообразную сельскохозяйственную технику, привлекали на целину толпы энтузиастов и строго спрашивали с руководства: «Даёшь зерно!». И целина давала зерно. Брежнев тогда слыл хорошим оратором, умел вдохновлять, звал молодёжь на трудовой подвиг – и ему верили. Выступал, разумеется, не в комфортабельных аудиториях, а под открытым небом, шагая в сапогах по хлябям. В засушливое лето 1955-го урожай разочаровал Хрущёва. Пономаренко ответил за всё – и в первую очередь – за свою ершистость. Брежнев, уже нашедший в Казахстане друзей, стал первым секретарём КП Казахстана. Хрущёв формировал новую партийную элиту, и человек с украинским прошлым, да ещё и герой Целины, пришёлся кстати. После ХХ съезда, в 1956-м году Брежнев снова становится секретарём ЦК и кандидатом в члены Президиума.
Хрущёв поручает секретарю ЦК Брежневу курировать освоение космоса. У него сложились дружеские отношения с академиком Королёвым, с членами Государственной комиссии – Устиновым, Неделиным. Всё чаще он общался со всесильным Никитой, тот считал его верным, безопасным.
В 1960-м Брежнева избирают председателем Президиума Верховного Совета СССР. Должность удобная, с пышными церемониями, поближе к наградам, к космонавтам и учёным, к артистам и героям труда, которых Брежнев радушно чествовал. Минимум черновой работы. Народ привыкал к улыбчивому южанину – теперь уже официально второму человеку в государстве. Но в июле 1964-го, когда уже складывались контуры заговора против Хрущёва, Брежнева отставляют с поста советского «президента». Он становится секретарём ЦК. Должности «второй секретарь» не существовало, но негласно именно Брежнев был вторым. Он вёл заседания Политбюро в отсутствие Хрущёва, а тот отсутствовал часто и подолгу.
Об участии Брежнева в смещении Хрущёва мы можем судить по нелояльным к Леониду Ильичу воспоминаниям Семичастного, Шелепина, Егорычева. Они показывали колебания Брежнева, желание переложить ответственность на Семичастного, даже на Суслова, поддержавшего заговорщиков в самый последний момент. Его малодушие – вплоть до трусливого предложения устроить Хрущёву авиакатастрофу. Слишком карикатурный получается образ. Когда нужно было вызывать Хрущёва из Пицунды в Москву, по воспоминаниям Шелепина, «Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы…». Так или иначе, дело удалось провернуть и 14 октября, на пленуме ЦК Хрущёва освобождают от всех должностей. Брежнев стал первым секретарем ЦК КПСС, а Косыгин – председателем Совета Министров СССР.
Что дальше? Брежнев доверял профессионалам. Это касалось и консультантов генсека, и глав ведомств, и секретарей обкомов. В отличие от Хрущёва, он не считал себя корифеем всего и вся, не лез с навязчивыми идеями. В начале знакомства с Бовиным Леонид Ильич огорошил его вопросом: «Ты знаешь, что такое конфронтация? А можешь мне рассказать?». Бовин кивнул. «А знаешь, что такое боровая дичь?». Бовин пожал плечами. И тут Брежнев изложил условия конвенции: «Давай так и будем работать. Ты мне будешь рассказывать про конфронтацию, а я тебе – про боровую дичь». Неплохое начало для сотрудничества политика и советника.
Брежнев воплощал концепцию коллективного руководства. Он действительно прислушивался к большинству Президиума (Политбюро) и корректировал свою точку зрения, если она не совпадала с мнением авторитетных экспертов. Для партийной вертикали Брежнев был удобным лидером, он давал понять секретарям обкома, что является одним из них. Неприязненно относящийся к Брежневу сторонник хрущёвских реформ Ф.Бурлацкий писал: «Свой рабочий день Брежнев начинал необычно: один-два часа посвящал телефонным звонкам другим членам высшего руководства, многим авторитетным секретарям ЦК союзных республик и обкомов. Говорил он обычно в одной и той же манере — вот, мол, Иван Иванович, вопрос мы тут готовим, хотел посоветоваться, узнать твое мнение... Можно представить, каким чувством гордости наполнялось в этот момент сердце Ивана Ивановича. Так укреплялся авторитет Брежнева. Складывалось впечатление о нем как о ровном, спокойном, деликатном руководителе, который ни шагу не ступит, не посоветовавшись с другими товарищами и не получив полного одобрения своих коллег». Да. Он держал руку на пульсе обкомовской жизни, не только звонил, что и немало ездил по городам и весям.
С Косыгиным Брежнев работал без серьёзных конфликтов и критиковал действия правительства вяло, нечасто. «Реформа? Да что реформа. Работать надо лучше – вот и вся реформа». Брежнев несравнимо уважительнее относился к правительству, чем Хрущёв или Горбачёв. Разумеется, без сложностей не обходилось. Промышленный отдел ЦК возглавлял Кириленко, ревниво относившийся к деятельности Косыгина и Совета министров. Нередко Кириленко и Косыгин скрещивали мечи на заседаниях Политбюро. Брежнев предпочитал находиться над схваткой, не давал поблажки «своему» секретарю ЦК. И Косыгин до середины 70-х мог жёстко отстаивать свою позицию.
Клеймо «застоя», разумеется, было для горбачёвских пропагандистов элементарной реализацией самого хрестоматийного принципа: «вали всё на предшественника». Разговор о «нефтяном благополучии» брежневских лет возможен только с учётом капиталовложений в нефтяную промышленность, в освоение сибирских месторождений. Именно тогда появилась песенка:
Нам счастье досталось не с миру по нитке,
Оно от Кузбасса, оно от Магнитки.
Нефть на Брежнева не с неба пролилась. Только, мобилизовав промышленность, СССР смог стать нефтегазовой сверхдержавой. Разве это – паразитирование на ресурсах? Это кровь и пот, это риск и расчёт. Это развитие, а не застой. О некоторых экономических нюансах сибирской эпопеи мы расскажем в главе об А.Н.Косыгине. Но, говоря о Брежневе, нельзя не упомянуть его любимца-лётчика, министра гражданской авиации Б.П.Бугаева. За годы правления Брежнева и работы министра Бугаева показатели авиаперевозок в СССР увеличились на 80%. В любви к авиации Брежнев был продолжателем Сталина. Почти в два раза возрос грузооборот гражданской авиации. Только в 2007-2008 годах Россия стала показывать в гражданской авиации результаты, сопоставимые с брежневскими. 30 лет потеряно? При этом все самолёты и вертолёты советской гражданской и военной авиации были отечественного производства. Самолётостроение нынче упало в десятки раз по сравнению с брежневским уровнем. А ведь развитие столь наукоёмкой отрасли – это и есть модернизация, о необходимости которой с апломбом рассуждают нынешние политические лидеры. Не прилетишь в модернизацию на Боинге.
В начале 1981-го иностранный журналист писал: «При Брежневе, за 17 лет, в новые квартиры вселилось 143 миллиона человек. В СССР - один миллион врачей. В 1940 году в СССР добыли 31 миллион тонн нефти, в 1980 – 603 миллиона. Одна лишь Тюмень увеличила добычу нефти в 111 раз. В 145 раз увеличена добыча газа, в 12 раз увеличено производство стали, в 26 раз увеличено производство электроэнергии». Что это – триумф коллективного правления? Какова роль «лично Леонида Ильича» в достижениях того времени? Один из косвенных ответов дала история: в 1976 – 82, в годы, когда здоровье Брежнева было измождено болезнями, дела в стране шли куда менее успешно, чем в 1964 – 76. Значит, энергия Брежнева кое-что значила? Было в этом простодушном хитроване что-то важное, что дополняло управленческий гений Косыгина, интеллект Андропова, политическое мастерство Громыко. Влиятельное трио «Андропов – Устинов – Громыко», казалось бы, во всём превосходило Брежнева. Но в годы их правления при больном генсеке и снабжение ухудшалось, и афганская ситуация превратилась в политический тупик. В годы брежневского расцвета партийные органы, правительство и силовые ведомства работали более слаженно!
Своим наследникам он оставил сверхдержаву с мощной армией и отлаженной системой бесплатного образования. Жильё было доступным, как никогда – ни до, ни после Брежнева. Но – оставил и нерешённые проблемы в Польше и в Афганистане, и список остродефицитных товаров.
Современная Россия многим обязана брежневскому восемнадцатилетию. В день памяти правителя-фронтовика вспомним о лучшем, что было в те времена…