Это немецкое воинское звание по-русски звучит коряво. Но с семидесятых годов (а точнее – с августа 1973 года) в СССР каждый дошкольник мог произнести его без запинки. Этот многосерийный фильм со странным названием (серий-то 12 – а мгновений 17, как в песенке Марики Рёкк) смотрели все поколения разом. Дети, разложив машинки с солдатиками где-нибудь под столом, косились на экран и переносили дух тайной войны в игры. Для взрослых «Мгновения» лет десять были эталоном стиля, эталоном телефильма, а потом стали классикой.
В сериале много симпатичного быта – привокзальные сигаретные лотки, кафе, кино, да и всё устройство загородного дома Штирлица со шторами, камином и запасом недурного коньяку. Всё это Лиознова показывает любовно, без сатирического антибуржуазного надрыва.
Зрители уже по эпизодическим появлениям в первых сериях отметили Леонида Броневого – исполнителя роли шефа гестапо, группенфюрера Мюллера. «Мюллер вечен, как вечен в этом мире сыск» - говорит Шелленберг, который в исполнении Олега Табакова и в интерпретации Семёнова оказался обаяшкой, которого Штирлиц всякий раз обманывает всё-таки с подозрительной лёгкостью. Актёр любит рассказывать, что однажды получил письмо от племянницы Шелленберга: «Спасибо, что вы были так же мягки и добры, как мой незабвенный дядя Вальтер!». Сериал с успехом прошёл в соцстранах, в том числе и в ГДР, шёл он и в ФРГ – и оставшиеся в живых герои Третьего Рейха любовались на экране своей боевой молодостью. Вот генерал Карл Вольф не мог пожаловаться на Василия Ланового: в роли эссесовца советский актёр не притушил мужественного обаяния. Получился железный вояка со своей правдой. Герой послал актёру не только письмо, но и коньяк – совсем в духе «Мгновений».
Мюллер – более крепкий орешек. Он и яблоко ест целиком, «с косточкой», и ломать судьбы умеет, как неумолимый танк. Броневой мастерски играет волнения, подозрения, сомнения Мюллера. Запомнилось, как нервно он пытается открыть заевший ящик письменного стола, как поводит плечом и массирует макушку.
Ещё суровее выглядит Кальтенбруннер. Зрителям казалось: ох, если вот этот дьявол в погонах напрямую займётся Штирлицем – не сдобровать. Он, может быть, не слишком хитёр, но предельно фанатичен и никому не доверяет. К счастью, после грозного монолога в начале сериала, Кальтенбруннер остался на обочине сюжета. А ведь всерьёз он подозревал Штирлица в измене Рейху!
Чтобы зритель прочувствовал грёзу приобщения к тайнам войны, Лиознова не только мастерски использует хронику (мы даже не замечаем, как, скажем, настоящий Борман оборачивается в кадре Борманом-Визбором), но и вводит постоянные отбивки – под тиканье часов идёт точное указание времени и места действия, а ещё – информации к размышлению с анкетными данными героев («Истинный ариец… Характер нордический… Великолепный спортсмен…»). Всё это создаёт атмосферу погружения в документ, в репортаж из истории войны, и зритель удовлетворённо ощущает себя участником интеллектуального противостояния.
Нередко «Мгновения» упрекают в эстетизации нацизма, даже утверждают, что отечественный молодёжный неофашизм начался с этого сериала… Отец Татьяны Лиозновой добровольцем записался в ополчение и погиб на фронте. Никакого любования эстетикой нацизма в фильме нет. На непредвзятый взгляд, механическое эсэсовское царство дисциплины бледнеет и рассыпается при воспоминаниях Исаева о далёкой Родине. И мимолётные образы Кремля, советских офицеров и политиков во главе со Сталиным даны в «Мгновениях» с почтением и ясно, что их эстетика человечнее и сильнее напыщенного Рейха. Да, Борман, Кальтенбрунер, даже Геринг и Гиммлер показаны в фильме людьми деятельными и неглупыми, без карикатурности. Напрашивается сравнение с роммовской послевоенной «Секретной миссией», где, например, Борман показан потешным плутом (это смачно изобразил Белокуров!). У Лиозновой наши противники выглядят респектабельно – как в программе «Время».
Почти все любимые сериалы 60-х – 70-х были о войне и почти все – о разведке. Один из них – «Адъютант его превосходительства» - о разведке на войне Гражданской. И каждый режиссёр предлагал своё видение главного жанра. Здесь впрок будет небольшая доза любительской социологии. Чем ближе к восьмидесятым, тем более двойственной была советская жизнь. Энтузиазм и страх уступали место тихому приспособленчеству в комфортных отдельных квартирах. Вместо «железа и крови» пришла пленумская и кухонная говорильня. Символ коммунистической веры воспринимался чаще всего как проформа, которую если и почитали, что почти лицемерно. Начиналась эпоха камуфляжа, притворства, фальшивого мрамора. «Люди мы лживые, и самовары у нас электрические», - сказал язва Жванецкий. Наш разведчик, принуждённый носить вражеский мундир, скрывать истинное лицо, исполнять чужие ритуалы – был метафорой существования многочисленных в семидесятые советских «людей с двойным дном». Главный герой страны маскировался, носил чужой мундир. Эпоха упадка? Да и на таких сырых дровах поезда ездят столетиями. Страна и без отчаянного энтузиазма 30-х – 50-х отнюдь не была обречена.
Вячеслав Тихонов к феноменально жаркому 1972-му году, когда снимался сериал, уже был истинным любимцем публики, объектом девичьих грёз и мужского подражания. Его полюбили как молодого обаятельного героя – самыми заметными ролями того периода стали Виктор Райский – находчивый моряк-одессит в боевике «Чрезвычайное происшествие» (1958) и Матвей Морозов, очень пытливый молодой современный колхозник, попавший в любовный треугольник в фильме «Дело было в Пенькове» (1957): «Парней так много холостых, а я люблю женатого». Балагур-одессит (как и балагур-грузин) был привычным героем любой приключенческой картины – начиная с фронтовых «Двух бойцов» (1943). Советский торговый корабль захватили чанкайшисты, в Тайвани моряков берут в оборот тамошние спецслужбы, действуют они по-восточному коварно. Хитрейший тайванец, контрразведчик Фан знает всё о слабостях каждого моряка, умело играет на этом. Но его переигрывают несмирившиеся советские люди – политрук Коваленко (М.Кузнецов) и моторист Райский (В.Тихонов), которым удаётся через французского посла обратиться к Москве и к мировой общественности с требованием вернуть их на Родину! Полстраны влюбилось в Тихонова после таких приключений! Фильм сняли по мотивам реальных событий (захват танкера «Туапсе»), и многие уверились, что симпатяга Райский и впрямь бежал из гоминьдановских казематов, отождествляя актёра, его героя и прототипов... Кстати, «ЧП – чрезвычайное происшествие» стало одной из немногих[1] военно-приключенческих картин, в разные годы удостоенных призов Всесоюзных кинофестивалей. Тот фестиваль проходил в Киеве, и украинскую картину приветили второй премией.
Повзрослев, он сыграет Андрея Болконского у Бондарчука и учителя Илью Мельникова, попавшего в кокон тончайших интеллигентских рефлексий у главного режиссёра тихоновской судьбы Станислава Ростоцкого. Переход от страстных, горячих, балагуров к созерцательным, загадочным джентльменам Тихонову вполне удался. Лиознова приглашала звезду, умеющую играть мысль, сомнения, умеющего удивительно бережно обращаться в кадре с женщиной. Вкрадчивая нежность сурового молчуна пригодится ему в сериале. И аристократическое, офицерское благородство мимики и выправки, присущее сыну павлопосадского механика ткацких станков, подошло к рыцарю разведки. Работая над ролью толстовского князя Андрея, Тихонов смущался своих больших крестьянских рук. В «Мгновениях» очень пригодились эти широкие ладони и сильные пальцы, которыми он раскладывал на столе спички, закуривал в кабачке «Элефант» и писал записку жене. Писал по-французски: «Моя дорогая…», несколько раз перечёркивал, а потом и вовсе уничтожил записку: «Не стоит везти это через три границы».
Тихонов был, разумеется, далеко не первым киноразведчиком Великой Отечественной. Самым популярным в прокате 1960-го был фильм «Вдали от Родины». Разведчика там играл Вадим Медведев, его германского противника – заправский «молодой злодей» Михаил Козаков. Разведчик Медведева был кое в чём был прямым предшественником Штирлица: он тоже мягок, интеллигентен. Как и Тихонов, Медведев и слыл, и был классическим красавцем-мужчиной, со статью в движениях и благородством во взоре. Не раз советские зрители наблюдали за подвигами разведчиков и диверсантов на оккупированной территории, достаточно вспомнить фильмы «Часы остановились в полночь» (1958), «Циклон» начнётся ночью» (1966), «Их знали только в лицо» (1966), «Тройная проверка» (1969). В саге о Штирлице всё казалось историчнее, интеллектуальнее, достовернее.
Лето 72-го выдалось смертельно знойным. Снимался сериал. Тихонову казалось, что роль получается длинной и однообразной. Часы раздумий он любил проводить… в аэропорту, в суматохе прилётов и отлётов хорошо размышлялось. Во Внукове он и задумал сцену встречи с женой в кафе.
В «Трёх тополях на Плющихе» Лиознова уже овладела сентиментальными сердцами в длинной немой сцене: таксист ожидает возлюбленную попутчицу, а она в слезах смотрит на него из окна и не выходит. Длинная и сильная сцена, сопровождаемая пахмутовской мелодией. Для «Мгновений» музыку написал Таривердиев и у героев длинной немой сцены тоже не состоялось полноценное свидание. Зато они во все глаза смотрели друг на дружку: он с сигаретой, она со своими туристическими сумочками. Штирлиц и его жена, Тихонов и Элеонора Шашкова. В «Резидентах» она уже играла разведчика – точнее, шпиона, ставшего разведчиком. А ещё Штирлиц привечает лопоухую собаку, сентиментально заглядывает ей в глаза и кормит на пороге дома. А ещё отмечает 23 февраля, измазав истинно арийский подбородок в печёной картошке. Разведчик Исаев, как и артист Тихонов, любил петь «Ах, ты, степь широкая…». Да, в сериале немало сентиментальных эпизодов: чувствуется женская рука. Никакого отношения к детективному сюжету не имеют отношения Штирлица с фрау Заурих и Габи. Ему приятно «просто так» выезжать на природу со старушкой Заурих и танцевать с молодой скромницей Габи, которая по уши влюблена в загадочного «господина Вользена» (Вользен – одно из воплощений Исаева). Штирлиц даже позволит себе многозначительный намёк: «Габи, как шахматный партнёр, вы меня не интересуете…».
Лиознова показывает: человеку удивительной внутренней дисциплины тоже требуется досуг. За двенадцать серий приключенческого фильма Штирлиц убил одного человека (провокатора Клауса) и одного (гестаповца Холтоффа) ударил по голове коньячной бутылкой. И то, и другое Штирлиц проделал с отменно невозмутимым выражением лица, не замарав белой рубашки. Итак, убил да покалечил он немногих.
Зато сколько хитрых комбинаций продумал! Никто не умел так убедительно показывать человека мыслящего, как Вячеслав Тихонов. Особенно – с голосом Копеляна за кадром. Таков он, советский сверхчеловек – с морщинами у глаз, с сигаретой (Лиознова любила показывать задумчиво курящих людей).
Собранный, элегантный, сдержанный. Мыслитель, а не флибустьер, он не любит махать кулаком и стрелять. Этим отличается и от предшественников вроде Чапаева, да и от зарубежных коллег.
Лиознова и Семёнов немало постарались, чтобы зрители оценили сложность задания, которое Москва поставила перед Штирлицем. Он даже брюзжит перед коллегами – Эрвином и Кэт: «Там, видимо, считают, что, если я не провалился за двадцать лет, значит, я всесилен. Неплохо бы мне стать заместителем Гитлера. Или вообще пробиться в фюреры, а? Хайль, Штирлиц!»
Противники сериала (например, писатель-фронтовик Г.Бакланов) упрекали Лиознову: фильм преувеличивает роль разведчиков в Победе. А подвиг солдат низведён до муравьиной роли участников хроники, которая меркнет на фоне крупных планов великолепного Штирлица. Да, в этой сказке о добре и зле не было места окопной правде. Но такие сказки на вес золота.
Награды пришли к авторам «Мгновений» с опозданиям. Брежнев не сразу посмотрел сериал, но уж, когда посмотрел, сентиментальным эмоциям не было предела. Госпремия РСФСР, премия КГБ СССР, ордена… Через десять лет (!) после съёмок фильма Тихонов получит звезду Героя Соцтруда, Лиознова – орден Октябрьской революции, а Броневой – Трудового Красного знамени. Тогда же появились анекдоты, Штирлиц стал именем нарицательным, архетипом, символом, национальным героем… Из всех киногероев СССР только у Чапаева была такая же фольклорная слава.
[1] В том же году третью премию получила белорусская картина «Часы остановились в полночь». Позже наградой Всесоюзного кинофестиваля был отмечен «Мёртвый сезон». В том случае это была высшая первая премия. В 1978 году одну из премий на фестивале получит «Транссибирский экспресс».