С 23 июня по 2 июля 2011 года в Москве прошёл очередной международный кинофестиваль. 33-й по счёту. И как бы сильно не хотелось бы мне быть предсказуемой, удержаться невозможно: 33 – цифра мистическая, странная, завораживающая, тревожная. Так и напрашивающаяся на сопоставление и символизацию.
33 – это атомный номер мышьяка и число букв в русском алфавите. Предельное количество куполов над православными храмами и одно из любимых чисел Пушкина. Год прихода к власти Гитлера и пик голода в СССР. Наконец, это верховное звание у масонов (33-й градус) и, разумеется, возраст Христа, когда он был распят, или, по определению Юрия Кукина, «возраст вершины». (Вчера вечером, когда этот материал уже находился в процессе вёрстки, пришло сообщение, что знаменитый бард Юрий Алексеевич Кукин скончался… Скорбим. И соболезнуем всем его родным и поклонникам...)
Но вернёмся к ассоциациям, связанным с цифрой 33. Коллекция, как говорится, на любой вкус. Каждый может выбрать из этого списка то, что ему ближе и понятнее. Лично мне больше всего нравится то, что эту цифру можно трактовать и как две половинки удвоенного знака бесконечности – 88. То есть до вечности как бы ещё далеко, но тенденция, согласитесь, налицо.
Набор фильмов, представленный на фестивале в этом году, можно охарактеризовать примерно теми же определениями: странный, тревожный, требующий осмысления и напрашивающийся на обобщение. Прежде всего, необходимо отметить, что, по мнению большинства зрителей и экспертов, программа кинофестиваля в этом году оказалась перенасыщена картинами с элементами эротики и насилия. Восемь фильмов были даже отмечены в расписании и аннотациях специальным значком с пояснением, что указанное произведение не рекомендуется смотреть людям с особо чувствительной психикой.
Два из них – «Перевод с американского» и «Месть. История любви» – проходили по списку основного конкурса. Два – «Осатаневшая» и «Я видел дьявола» – значились в подборке «Дикие ночи». Плюс почти трёхчасовая картина «Темнокожая Венера» из программы «8 ½ фильмов» и «Коррида любви» из выбора поколения «ноль». Ну и, конечно, лента, вызвавшая не просто любопытство, но огромный и даже, я бы сказала, нездоровый ажиотаж. Она была включена в специальную программу с характерным заголовком «Секс, еда, культура, слава» и демонстрировалась в формате 3D. Название фильма было соответствующим – «Секс и дзен 3D: экстремальный экстаз». Одновременно с ним в другом, главном, зале кинотеатра «Октябрь» шла гала-премьера картины Карена Оганесяна «Пять невест» – комедии-фантазии на тему Великой Отечественной войны. Так вот, судя по количеству зрителей, очень мало кто смог отказаться от искушения понаблюдать за чужим сексом, да ещё и со стереоскопическим эффектом.
Данная мера – специальная помета к фильмам с особыми сценами, кстати, впервые применяемая на ММКФ, – является, на мой взгляд, весьма правильным и полезным нововведением. Но кадрами на грани порно изобиловали, увы, далеко не только помеченные картины. Причём, большинство историй, где, по мнению режиссёров, без них никак нельзя было обойтись, имели, как правило, ещё и некий нетрадиционный привкус. То это история запретной любви родных брата и сестры (фильм «Табу. Душе не место на Земле» – основной конкурс). То повествование о 40-летней профессорше социологии, реализующей свои сексуальные фантазии в Интернете под ником «Вольная давалка» («Секреты. Предметы» – конкурс «Перспективы»). То экспериментальное кино, снятое одним кадром, «Tape end», о продюсере, под предлогом кастинга принуждающем актрису к оральному сексу (конкурс «Перспективы»).
Затрудняюсь даже предположить, какими художественными соображениями, явными общественно-полезными целями или, наоборот, глубоко запрятанными психологическими комплексами объясняется такой набор картин фестиваля. Могу только отметить, что ответственность за это целиком и полностью несёт группа отборщиков (Евгения Тирдатова, Владимир Дмитриев, Пётр Шепотинник), во главе с программным директором фестиваля, известным киноведом Кириллом Разлоговым. Вряд ли им не из чего было выбирать, ведь на конкурс в этом году было прислано рекордное количество фильмов – 1200. Но программу они сформировали именно такую…
Жюри состояло в основном из режиссёров – Амос Гитаи (Израиль), Николай Досталь (Россия), Карой Макк (Венгрия), Хавьер Мартин-Домингес (Испания). Председателем его была знаменитая актриса, дочь легендарного Чарльза Чаплина Джеральдина Чаплин (США). Так вот, весьма показательным, на мой взгляд, стало то, что мнение жюри и зрительские симпатии не просто не совпали со вкусом членов отборочной комиссии, они оказались ему прямо противоположны. Кстати, киноведы, составлявшие программу, должно быть, предполагали такой расклад, потому что накануне открытия фестиваля они предупредили: в этом году фильмы-участники подобраны по принципу противопоставления крайностей. Но почему-то именно картины, представляющие другую крайность, и оказались в числе главных призёров.
«Золотого Георгия» – за лучший фильм – получила лента «Волны» (режиссёр Альберто Мораис, Испания), герой которой, глубокий, 80-летний, старик Мигель, возвращается в места своей молодости и по дороге вспоминает события Гражданской войны в Испании и каталонских республиканцев, бежавших после победы генерала Франко к французской границе. Многие из них погибли тогда во французском лагере для беженцев ещё задолго до прихода фашистов – от антисанитарии и голода.
Этот же фильм – «Волны» – стал призёром и в номинации «За лучшее исполнение мужской роли». «Серебряный Георгий» был присуждён Карлосу Альваресу-Новоа, сыгравшему Мигеля.
Режиссёр фильма «Волны» Альберто Мораис держит в руках две статуэтки «Святого Георгия»: золотую – за «Лучший фильм» и серебряную – за «Лучшее исполнение мужской роли» |
Ещё одна история военного времени – картина «Иоанна» (режиссёр Феликс Фальк, Польша) – победила в номинации «За лучшее исполнение женской роли». Героиня Уршулы Грабовской спасает от гестаповцев еврейскую девочку Розу. Этот поступок даётся ей очень дорогой ценой – от личных душевных страданий до унижений, которые ей пришлось перенести как со стороны фашистских оккупантов, так и от своих же соотечественников, обвинивших её в коллаборационизме.
Уршула Грабовская, победитель в номинации «Лучшее исполнение женской роли»
Во втором по значимости конкурсе «Перспективы» лучшей стала картина «Анархия в Жирмунае» (режиссёр Саулюс Друнга, совместное производство Литвы и Венгрии) – история юной провинциалки, развенчивающей и разоблачающей подпольную хулиганско-криминальную подростковую организацию, маскирующуюся под «благородными» политическими идеями анархизма.
Лучшим документальным был признан фильм «В ад и обратно» (режиссёр Данфунг Денис, США, Великобритания) – рассказ о военных буднях отряда морской пехоты США, штурмовавшего базу талибов на юге Афганистана в 2009 году, и «личного апокалипсиса» человека, пытающегося справиться с болью – физической и психологической, и, вернувшись к прежней жизни, снова стать тем самым человеком, каким был до войны.
Приз за вклад в мировой кинематограф был вручён неподражаемому Джону Малковичу (США), а специальная награда «За покорение вершин актёрского мастерства и верность принципам школы К. С. Станиславского» – великолепной «Королеве» Хелен Миррен (Великобритания).
«Специального приза» жюри был удостоен фильм «Шапито-шоу» (режиссёр Сергей Лобан, Россия) – загадочная и неоднозначная 208-минутная (!) кино-мозаика из четырёх новелл о любви, дружбе, уважении и сотрудничестве. А «Особым упоминанием» жюри была отмечена лента «Кеды» (режиссёры Валерий Йорданов и Иван Владимиров, Болгария) – фильм о надежде, которую никогда не стоит терять, несмотря ни на какие сложности жизни.
Приз зрительских симпатий достался кино «Монтевидео – божественное видение» (режиссёр Драган Белогрлич, Сербия) – незамысловатой, но душевной и оптимистичной истории о любви к футболу и вере в успех, итогом которых становится самая громкая победа в истории Югославии – третье место на чемпионате мира в столице Уругвая, Монтевидео.
Как видите, все перечисленные картины и имена не имеют ну совершенно никакого отношения к тому разряду кино, которое во всех цивилизованны странах, а теперь и на ММКФ принято помечать специальным предостерегающим значком. И только одна награда 33-го Московского кинофестиваля ушла к фильму именно такого рода. «Серебряного Георгия» за лучшую режиссёрскую работу получил Вонг Чинг По, автор картины «Месть. История любви» (Китай, Гонконг) о расследовании двух жутких и зверских убийств женщин, находившихся на поздних сроках беременности.
Справедливости ради надо сказать, что мои личные зрительские предпочтения тоже не совпали – причём ни с мнением отборщиков, ни с выбором жюри, ни с симпатиями аудитории. Две картины фестиваля отныне будут ассоциироваться у меня с 33-м ММКФ. Это фильм из программы основного конкурса польского режиссёра Барбары Сасс «Именем дьявола» – очень глубокий, очень серьёзный и при этом очень деликатный рассказ (базирующийся, кстати, на реальных событиях, потрясших Польшу в 2007 году) о том, как фанатичный, но харизматичный священник буквально порабощает не только неокрепшие души молоденьких монахинь католического монастыря, но и их тела, превращая монастырь в секту. Что такое истинная вера и как найти в себе силы, чтобы противостоять манипуляциям, массовому психозу, всеобщему помешательству – об этом фильм Барбары Сасс, а вовсе не «бомба под сам институт Церкви», в чём её стали обвинять в Польше ещё до выхода картины на экраны.
Второй же фильм, о котором мне непременно хочется рассказать, – это документальная полнометражная картина «Пина» режиссёра Вима Вендерса (Германия, Франция) из внеконкурсной программы, фильм-танец в формате 3D с участием танцевальной труппы Wuppertal легендарного хореографа Пины Бауш, посвящённый памяти этой незаурядной женщины, умершей в 2009 году. Воспоминания артистов труппы перемежаются со сценами из постановок Бауш и немногими кадрами с участием самой Пины – вот и весь фильм… Но по его окончании испытываешь настоящее потрясение. И понимаешь, что никогда не сможешь объяснить этот эффект логически – как невозможно описать словами ни те чувства, которые актёры Пины передают в жесте, позе, движении, ни то, как рождается само это творчество. Не стоит и пытаться – будешь выглядеть жалко и примитивно. Как человек, всю жизнь работающий с языком и считающий речь величайшим даром человечества, я вынуждена признать: фильм «Пина» – этот тот случай, когда слова бессильны.
Про ММКФ говорят: фестиваль всегда был зеркалом социально-политических перемен, происходящих у нас в стране. Список победителей 2011 года в очередной раз это подтверждает – выбор жюри был не философским и не художественным. Он был отчётливо политико-социальным.
Перед церемонией открытия я обращалась к разным гостям фестиваля с одним вопросом: если бы ММКФ был человеком, какой это был бы человек – пол, возраст, внешний вид, характер, взгляды, интересы, устремления… Большинство моих собеседников (в том числе актёр Евгений Герасимов, режиссёр Светлана Дружинина, сценарист Аркадий Инин) называли конкретную персону – догадайтесь, кого. Конечно, Михалкова. Сам же Никита Сергеевич, будучи, по оценке искусствоведа Святослава Белзы, «скромным и умным», себя в качестве лица кинофестиваля не видит. По мнению президента ММКФ, если бы фестиваль был человеком, он был бы «весёлым и взбалмошным». «Ну что вы, наоборот – консервативным, домашним таким, принимающим решения не умом, а сердцем», – считает актриса Елена Кондулайнен. «Неуравновешенным», – одним словом охарактеризовал ММКФ режиссёр Владимир Наумов, сведя воедино предыдущие противоречащие друг другу мнения.
У режиссёра Владимира Хотиненко ММКФ ассоциируется с эстонским актёром Бруно Оя или эстонским же певцом Георгом Отсом. Актёр Сергей Гармаш счёл вопрос слишком серьёзным, чтобы отвечать на него походя: «Это интересно и глубоко, просто так говорить на эту тему не хочу, здесь можно было бы – и нужно было бы – хорошенько поразмышлять». А легендарный грузинский режиссёр Резо Давидович Чхеидзе не просто назвал имя, но и объяснил основания своего выбора: «Для меня ММКФ – это Чарли Чаплин. Во-первых, он известен всему миру, является кумиром миллионов людей. Во-вторых, он, как и ММКФ в современной России, существовал в сложную, даже жестокую эпоху. Ну а главное, Чарли – он как будто маленький, добрый человек, но такой сильный, смелый, твёрдый и – влиятельный».
Цифры статистики, которые привёл на брифинге перед церемонией закрытия президент ММКФ, красноречивы: «Фестиваль состоялся, причём, с определённым ростом, – отметил Никита Михалков. – На 33-м ММКФ было показано 380 фильмов, состоялось 488 сеансов. Общее количество зрителей за это время – 60 тысяч человек, что на 10 тысяч больше, чем в прошлом году. Было аккредитовано 7139 человек, включая 2630 журналистов и 600 иностранных гостей».
Уровень конкурсной программы, по мнению Михалкова, был «на удивление высокий»: «Шесть–семь картин из основного конкурса могли бы быть показаны на любом фестивале мирового уровня. Уходит время огульного артхауса: кино нищего, бедного, непрофессионального, в котором количество длинных планов не переходит в качество, а камера расфокусирована. Мне показалось, что в этом году и критика стала умеренно относиться к тому, что есть кино для интеллектуалов, а есть зрительское кино, в котором бьётся сердце. Зритель проголосовал именно за такое кино».
Полные залы Дома кино, где шла программа российских фильмов, подтверждают: интерес к ММКФ с каждым годом всё сильнее. «Это ещё раз напомнило нам о том, что фестивалю нужен свой центр, – подчеркнул президент. – Люди умирали от жары в зале Дома кино, смотреть фильмы там – это был подвиг и пытка одновременно. Весь зал обмахивался листочками, было ощущение, что находишься среди бабочек, которые хотят улететь». Но зрители не уходили. Это ли не свидетельство вновь появившегося у людей интереса к кино, тяги к искусству? Это ли не доказательство растущего влияния ММКФ?
Так закончился очередной Московский международный кинофестиваль. Под мистическим номером 33... Кстати, Чаплин умер в 88, во всех смыслах обеспечив себе место в вечности и бесконечности.
Фото автора.