Древнее китайское проклятие гласит: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» Не думаю, что кто-то станет оспаривать очевидное: мы действительно живем в эпоху перемен, самое интересное время за всю историю человечества. Относительно же того, проклято оно или благословенно, многие просто не задумываются. Лично я склонен думать, что наше время ни проклято, ни благословенно: над нами нет особенно темных туч, как нет и сияющего неба. Каким будет мир для нас и для грядущих поколений, во многом зависит от нас самих.
Эрвин Ласло, из книги «Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира»
«История – это драма свободы, в ней нет никаких гарантий, – писал известный советский философ Мераб Мамардашвили. – Нет и никакого самого по себе движущегося механизма истории. Каждая историческая точка окружена хаосом. Если нет напряжения труда – напряжения свободы, требующей труда – то с этой исторической точки падаешь в бездну, и не где-нибудь там, в небе или под Землей, а здесь, на Земле. Поэтому и «царство божие» – в нас самих, а не где-нибудь еще, во внешнем пространстве или в будущей отдаленной эпохе. И апокалипсис – это апокалипсис каждой минуты. Он – повсюду, он вот сейчас нас окружает, если мы не мыслим точно».
Бифуркация (от латинских bi – двойной, furca – развилка, bifurcus – раздвоенный) – ныне модное словечко, хотя смысл его стар, как мир. Подъехал на коне добрый молодец к камню, а на нем написано: «Направо пойдешь…» «Налево…» Вот он и гадает, по какой дороге ему дальше безопасней ехать. Словом, бифуркация – это выбор, по крайней мере, из двух возможностей для дальнейшего продвижения вперед в страну БУДУЩЕГО.
В современной науке термин «бифуркация» служит названием для фундаментальной особенности поведения сложных систем, подверженных сильным воздействиям и напряжениям. Представление о бифуркации все чаще используется в политологии, философии, футурологии. Теперь исторический процесс трактуется как последовательность «бифуркаций», чередующихся с периодами развития по выбранной траектории. В ХХ веке характерный исторический пример социальной бифуркации дает наша страна. Считается, что внутренний распад и поражение в первой мировой войне вывели в 1917 году царскую Россию за порог стабильности. Система распалась, и из хаоса Октябрьской революции неожиданно для всех возник Ленин и промарксистский режим большевиков.
Представление о бифуркации радикально изменило взгляд на мир. В христианской традиции считалось, что род людской движется от начальной катастрофы, изгнания Адама и Евы из Рая, к катастрофе конечной, к Апокалипсису. В Средневековье идея о предопределенности событий также была очень популярна. Общечеловеческий путь предопределен свыше, а отдельные судьбы могут быть разными в зависимости от добродетели мирян и их приверженности догматам церкви. И Ньютон и Дарвин рассматривали Творца как создателя Вселенной. Бог заводит своеобразные ЧАСЫ, их ход от людской воли уже не зависит. Мы лишь пассивные наблюдатели, в лучшем случае, исследователи, способные постигнуть величие Божьего замысла. Два тысячелетия главенствовали подобные мысли, ныне происходит их переосмысление. Выясняется, что не Бог, а человек ответственен за свою судьбу. Она – в его руках. Не Бог, а человек обязан делать выбор своего Будущего.
Футуролог Олвин Тоффлер так характеризует эти новые проблемы: «помимо роста технологической мощи и возможностей, также возрастает количество вариантов выбора. Развитая технология позволяет создать избыток выбора товаров, культурных изделий, услуг, субкультур и образов жизни. В то же время избыток выбора становится характерной чертой самой технологии… Впервые столкнувшись с избыточным технологическим выбором, общество должно производить не единовременный, а комплексный отбор машин, технологий и систем. Оно должно выбирать так же, как личность выбирает свой образ жизни; оно должно принимать сверхрешения относительно своего будущего. Более того, так же как отдельный человек может осуществить разумный выбор между совершенно различными образами жизни, общество может сейчас осуществить выбор между различными культурными стилями. Это является новым фактором в истории. В прошлом культура возникала непреднамеренно. Сегодня мы впервые можем осуществлять этот процесс сознательно».
Подкинутое математиками, случайно возникнув в царстве науки, прицепившись к обыденному языку, слово бифуркация становится все более значимым. Ибо человек все полнее ощущает, что живет он в неустойчивом, сложном, нелинейном, технизированном, грозном и опасном мире, где временные масштабы иллюзорны, где надо учиться ориентироваться в хаосе, постигая его особые законы, где все чаще надо решать те или иные проблемы, то есть «бифуркировать» (если можно так выразиться).
Некоторые глубокие теоретики – среди них венгр (родился в 1932 году) Эрвин Ласло (Ervin Laszlo), с его книгой «The Age of Bifurcation. Understanding the Changing World», 1991 год – даже полагают, что человечество в конце второго тысячелетия вступило в эпоху бифуркации. Вот его слова: «Проблемы жгучи, ставки огромны, возможности выбора впечатляющи. Мы живем в поистине интересные времена, и это вполне объяснимо: мы живем в век величайшей бифуркации за всю историю человечества».
Прежде, считает Эрвин Ласло, люди могли оказывать сильное влияние лишь на то, что непосредственно их окружало, – семью, родственников, сообщество той деревни, города, где они жили. «Радиус воздействия» человека на себе подобных был мал. Информация распространялась медленно, оружие могло вызывать лишь локальные разрушения. Не то теперь, в эру глобалистики, сверхмощного оружия и массовых коммуникаций. Ныне всколыхнуть мир способно даже отдельное слово, отдельный поступок. И «радиус воздействия» достиг планетарных масштабов. Сейчас уже возникла необходимость, как это в свое время сформулировал академик Александр Андреевич Самарский, «постоянно вычислять будущее». И делать это должны уже не только кормчие народов, их фюреры или некие, часто анонимные, социальные инженеры, но КАЖДЫЙ отдельный человек.
Это ведь только раньше, до эры синергетики, случайность тщательно изгонялась из научных теорий. Ее считали фактором второстепенным, побочным, не имеющим для жизни принципиального значения. Господствовали взгляды, что не толпа, а герои делают историю, что случайности отдельных поступков людей не оставляют следа в общем потоке событий. Прочно предполагалось, что единичное человеческое усилие, воля отдельного рядового индивидуума не могут иметь никакого видимого влияния на ход истории нации, тем более человечества.
Теперь, в наше синергетическое время, так не думают. Ныне понимают, что даже одна песчинка способна породить страшный обвал. Что действия отдельного человека не бесплодны, они не обязательно нивелируются, растворяются в общем движении социума. В особых состояниях неустойчивости социальной среды (вблизи точек бифуркации) даже индивидуальный человеческий акт способен вызвать далеко идущие социальные последствия, имеет возможность влиять на ход исторического процесса. Стратегический выбор, это становится все очевиднее, приходится делать почти каждому поколению. А потому и все больший груз ОТВЕТСТВЕННОСТИ ложится на «бифуркирующего» человека, делающего свой свободный выбор.
Проблема бифуркации заставляет нас напрягать все наши силы. Об этом в своих последних работах хорошо писал замечательный советский философ Мераб Константинович Мамардашвили (1930-1990). Он говорил об ответственности, о совершенной необходимости долгой тягомотной, но зато бескровной эволюции, о неизбежности трудов и лишений, о тоскливом – длительном! – пути к обретению подлинной – не на словах и транспарантах! – свободы.
Вот его слова-завещание: «И нечего говорить, что все плохо. Если плохо, то потому, что ты не развил эту, земную жизнь, не сделал ее такой, чтобы она могла нести на себе вверх, а там, наверху, то же самое, что и на Земле.
Это очень древняя мудрость, известна она уже около трех тысячелетий, и не мешало бы нам о ней вспомнить. Ведь и мы хотим перескочить – через труд свободы, через бремя развития самого себя. Но это невозможно. И нужно решиться на этот труд жизни, ибо это и есть свобода, решиться – в истории, в реальности, в мелочах, в малых делах и в больших».