Пятьдесят лет назад весь мир аплодировал бесстрашию первого космонавта – Юрия Гагарина, аплодировал советским учёным – подвижникам космической программы. О космических подвигах сочиняли песни, снимали фильмы. Пришла пора вспомнить те героические страницы нашей истории.
В год пятидесятилетия первого полёта человека в космос мы получили «из первых рук» немало информации о героической истории отечественной космонавтики. Но о культурной жизни космонавтов на орбите почему-то вспоминают нечасто, а, если вспоминают, то вскользь… Перед стартом, перед шагом в неизведанное, расположившись в тесном космическом корабле, Юрий Гагарин попросил пустить по радио музыку. Заиграл джаз. Гагарин радостно сообщил Королёву: «Дали про любовь! Слушаю Леонида Утёсова – «Сердце»! «Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить…» - с этого начиналось покорение космоса. А уж потом, в многочасовых полётах без музыки и без артистов было не обойтись…
Культурная программа в космосе – совсем не роскошь, не излишество, это необходимость. Работа космонавтов на орбитальных станциях – это не только испытание профессиональных качеств, выдержки, мужества. Длительные полёты – это серьёзнейшее психологическое испытание, многодневный стресс. Любая нестандартная положительная эмоция придаёт сил аж на несколько дней, вдохновляет, помогает в работе. Не случайно космонавты так ценят хорошую песню, фильм, спектакль, воспоминания о котором помогают в орбитальном марафоне.
…13 ноября 2005 года международные агентства новостей растиражировали сенсацию:
«Сэр Пол Маккартни стал первым музыкантом, сыгравшим вживую для космической аудитории!». Певец из знаменитой группы «Битлз» исполнил две песни для советско-американского экипажа Международной космической станции: "Прекрасный солнечный день" ("Good Day Sunshine") и "Английский чай" ("English Tea"). Слушали его на орбите астронавт Уильям Макартур и космонавт Валерий Токарев. Спел – и прекрасно, и очень хорошо. Но есть нюансы. В сообщении БиБиСи читаем: «Сэр Пол Маккартни стал первым музыкантом, сыгравшим вживую для космической аудитории. Бывший член "Ливерпульской четверки" исполнил специально для экипажа Международной космической станции (МКС) песню "Битлз"». Мы бы поаплодировали и сэру Полу, и всем журналистам мира, если бы они не написали: «Стал первым». У нас, в России ещё тридцать лет назад устраивали на земле отличные концерты для космонавтов, работавших на орбите. Пели, играли, шутили. Вживую, а не в записи. Это называлось «психологической поддержкой космонавтов». Даже отвечали на вопросы с космической станции и иногда выполняли «заказы» космонавтов на исполнение той или иной песни. А тут – ради сенсации запросто перечёркивают историческую правду.
Нет, не на МКС состоялись первые космические концертные программы. При подготовке первых длительных полётов на орбитальных станциях «Салют» встал вопрос о психологической поддержке космонавтов в нестандартных условиях. Нестандартных, потому что и в СССР, и в США к середине семидесятых опыт многомесячной работы в космосе был крайне скуден. В рекордном трёхмесячном полёте учёного Георгия Гречко и военного лётчика Юрия Романенко космонавтов поддерживали любимые артисты. Это случилось в январе 1977 года.
Георгий Михайлович Гречко вспоминает: «Однажды – вполне неожиданно – нам сказали, что вечером на связь выйдет артист Ростислав Плятт. До тех пор никто, кроме офицеров связи и коллег, с нами не общался. Жён и детей стали приводить тоже только в том полёте, несколько позже. И я сказал Романенко: «Они нас за дурачков считают! Конечно же, они просто поставят запись Плятта. Но я их разоблачу! Как только в выступлении Плятта возникнет пауза – я ему вопрос задам! Представляю, как у них вытянутся лица!». Но вытянулось лицо у меня, когда Плятт ответил на мой вопрос!».
Да, первым был он – Ростислав Плятт, замечательный актёр театра имени Моссовета. К тому времени – уже народный артист СССР. Этот остроумный, обаятельный человек, обладавший волшебным по тембру голосом, очень помог нашим космонавтам. Ведь голос Плятта по радио они слыхали с детства. На следующий день перед ними выступал Александр Ширвиндт – и его весёлый монолог про швейцара, которому пришлось заменить лектора, поднял настроение на целую неделю! А потом – Юрий Никулин, молодая Алла Пугачёва, у которой тогда тоже был взлёт – взлёт популярности. Система связи в том полёте плохо транслировала живую музыку из студии. И на вопрос Пугачёвой «Как вам песня?» Гречко ответил: «Песня очень понравилась, вот только ни слов, ни мотива мы не разобрали». Тогда Пугачёва представила им новую песню – «Женщина, которая поёт». В этой песне Гречко послышались другие слова: «Та женщина, которая Алёна…». А Алёной звали жену Юрия Романенко! Но Романенко исправил: «Не «Алёна», а «поёт».
Дуэты космонавтов, сменявшие друг друга на орбитальной станции, не расставались с одной магнитофонной кассетой. Это были песни Владимира Высоцкого. Редкие, «дефицитные» записи связисты, которые «ловили» станцию «Салют», записывали для домашних коллекций. Разве это не фантастика – записывать Высоцкого из космоса? Кстати, космонавты рассказывали, что на орбите роскошный японский магнитофон быстро сломался, а скромная советская «Электроника» работала бесперебойно.
Сам Владимир Высоцкий восхищался космонавтами, дружил с ними. Его голос звучал в космосе с кассет. Но космонавты мечтали поговорить с Высоцким в прямом эфире, послушать его песни живьём. Чтобы пригласить Высоцкого на прямую связь, нужно было пройти сквозь бюрократические препоны. И вот, наконец, Высоцкого пригласили на прямой сеанс связи с орбитальной станцией, на которой работали Валерий Рюмин и Леонид Попов (они совершали свой рекордный 185-суточный полёт), а также вновь прибывшие Виктор Горбатко и наш вьетнамский друг Фам Туан… Но этот творческий вечер для космонавтов, работавших на орбите, был назначен на 24 – 25 июля 1980-го. Владимир Высоцкий в эти дни был смертельно болен, а 28 июля скончался… Зато перед Рюминым и Поповым выступил Юрий Визбор. Он даже посвятил песню этим двум космонавтам, за подвигом которых полгода с гаком следил весь мир:
Не каждый день случается
Здесь маленький досуг,
Ведь станция вращается,
Работа - словно круг:
То штатная, то срочная,
А вдруг и сверхурочная,
Дай бог нам меньше подвигов
С тяжелым словом "вдруг".
Когда-нибудь закончится
Обилие чудес -
Вернутся к нам в Сокольники
Соколики с небес.
Земные - это правильно,
Но все ж немного ангелы:
Один из испытателей,
Другой из ВВС.
А космонавт Александр Иванченков отправился в космос с гитарой. Первым в мире он исполнил песню на орбитальной станции.
На сеанс связи из Москвы выходил Юрий Визбор. Он вспоминал: "В приподнятом настроении я явился в студию, откуда шла передача в космос. И… увидел на экране, как космонавт Саша Иванченков взял в руки гитару производства московской фабрики - захватил с собой в космос! - и запел: "Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой…" Можете себе представить, какой это стало психологической поддержкой - не для космонавтов, разумеется, а для меня: первая песня, исполненная в космосе под гитару, - моя!".
С каждым новым полётом улучшалась связь, а для космонавтов устраивались настоящие концерты. Например, в 1982-м году «живой» концерт из московской студии дал для космонавтов Лев Лещенко. Несколько песен он исполнил «по заказу» экипажа орбитальной станции. На связь с космонавтами выходили и праздничные телевизионные «Огоньки». Так что совсем не с Пола Маккартни начиналась эта история и уж, конечно, не с 2005-го…
А одна красивая песня своим появлением обязана космонавту и учёному Виталию Севастьянову. Он работал на орбите с Петром Климуком. На двадцатые сутки полёта выдался у Севастьянова выходной день и он проспал тринадцать часов. И проснулся со щемящим чувством грусти, тоски по Земле, по родному дому… Ему приснился шум дождя – обыкновенного земного дождя. Он спросил Климука: «Петя, а ты помнишь шум дождя?». «Забыл уже», - ответил Климук. На ближайшем сеансе связи с землёй Севастьянов рассказал земле об этом сне. «А у нас вчера была гроза, до сих пор улицы дождём пахнут», - ответили в Центре управления полётами. Поэт Владимир Лазарев услышал в «Голубом огоньке» рассказ Севастьянова об этом космическом сне. Такой образ не может не впечатлить: шум дождя, запах тумана, дыхание земли – в космосе, где человек надолго лишён земных ощущений, а пахнет, как известно, только горелыми проводами… У Лазарева сразу родились строки:
Вот уж много дней и ночей
Мы летим, обгоняя вечность.
Звезды в линиях чертежей,
Уходящие в бесконечность.
Мне приснился шум дождя,
И шаги твои в тумане.
Все я помню, в небо уходя,
И сказал всему - "До свиданья!"
Вот бы встретились нам в пути
Поле наше и в нем березка.
Только вне Земли не найти
Этот русский пейзаж неброский.
Лазарев не мог дотерпеть до утра, поздно ночью он позвонил в Кишинёв – композитору Евгению Доге. «Это же песня, готовая песня!». Дога сначала скептически отнёсся к затее: он не привык работать по заказу, на предложенную поэтом тему… Но он не мог заснуть, всё думал о космических снах… И – подошёл к роялю, заиграл мелодию. «Она родилась так быстро, что я даже сам испугался - не прихватил ли чего-то чужого», - признался композитор. А родилась акварельная лирическая песня, которую полюбили космонавты, да и не только они. Песня, в которой чувствуется шум дождя и дыхание космоса.
…А самая первая (и едва ли не самая известная) песня о космонавтах была написана ещё до полёта Гагарина. Человек ещё не летал в космос… Планировался запуск очередного искусственного спутника земли. Кому-то из политиков пришла в голову идея: а что, если спутник полетит со специальной новой песней, которая бы прозвучала на весь мир! Написать песню предложили композитору Оскару Фельцману. Это было срочное и совершенно секретное задание. На всё про всё – сутки… Маститых поэтов испугала срочность заказа. Написать стихи взялся молодой редактор с радио Владимир Войнович. Его вариант сразу понравился Фельцману. Первоначально слова «Давайте-ка, ребята, покурим перед стартом» относились не к космонавтам, а к инженерам, конструкторам – к тем, кто запускал в космос спутники и только мечтал о межпланетных путешествиях. После полёта Гагарина эта песня, разумеется, ассоциировалась уже с космонавтами. А они были олицетворением здорового образа жизни. И, конечно, «табачную» строчку пришлось изменить. Отныне вместо «покурим…» звучало: «Споёмте перед стартом». Особенно популярной стала эта песня после полёта Андрияна Николаева и Павел Поповича, которые спели её в космосе. На Земле песню подхватил тогдашний глава государства – первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущёв. Песню назвали «Гимном космонавтов», её изучали в школах и почти ежедневно транслировали по радио. Так продолжалось несколько лет, пока автор стихов – Владимир Войнович – не стали диссидентом. Как только Войновича зачислили в «неблагонадёжные» - песню перестали исполнять. Из других песен о покорителях космоса нельзя не вспомнить удивительно душевную, распевную балладу «Перед дальней дорогой» композитора Матвея Блантера на стихи Дыховичного и Слободского. Талисманом космонавтов стала и песня «Надежда». Написали песню Александра Пахмутова и Николай Добронравов – знаменитый семейный дуэт композитора и поэта. С «Надеждой» Севастьянов и Климук отправлялись в космос, а потом, через несколько дней полёта, по радио услыхали её, проплывая над Австралией. И тогда – вдали от Родины – песня по-настоящему поразила, заворожила. В ней была мистика космоса и светлая тоска по родным краям:
Светит незнакомая звезда,
Снова мы оторваны от дома.
Снова между нами города,
Взлётные огни аэродромов…
Прошло почти сорок лет – а слова этой песни и сегодня в России на памяти у миллионов людей. И не только у тех, «кому за сорок». Космонавты любили песню и в трепетном женском исполнении Анны Герман – польской певицы, прочувствовавшей русскую душу. И в мужском, Муслима Магомаева, который, исполняя «Надежду», прятал оперный голос, пел негромко – и все залы страны ему подпевали. Когда случилась трагедия и погиб Юрий Гагарин – страна приспустила знамёна, страна скорбела. Невозможно было поверить, что этот человек, олицетворявший счастье и Победу, погиб в тренировочном полёте. Страшно и непоправимо. Тогда Александра Пахмутова написала целый цикл песен памяти первого космонавта – «Созвездие Гагарина». В одной из песен, оплакивая Гагарина, Добронравов сопоставил его судьбу с трагической судьбой страны, России. Тяжёлые, но пророческие строки:
Судьба твоя — Россия,
Над речкою ветла…
Смоленская дорога,
Что к звёздам привела.
Судьба твоя — Россия
Да звёздные поля,
Да свежая могила
У древнего Кремля.
Космос был для нас пространством Победы. И вдруг погибает главный герой, первый из первых… Каким уязвимым оказалось счастье! Эти стихи нужно публиковать в учебниках истории, в них – сгусток нетрафаретной правды о последнем тридцатилетии русского ХХ века.
Песня в космосе звучала всегда. Подвиг космонавтов вдохновлял композиторов и поэтов, рождались и бравурные, и грустные песни о судьбах людей самой популярной (по крайней мере, у нас, в России) профессии ХХ века. Мы верим, что и в далёком будущем не забудется подвиг первых космонавтов – наших соотечественников. И не забудутся песни, которые звучали на орбите, певцы и актёры, которые помогали космонавтам не падать духом, преодолевая неземные трудности и перегрузки.