Термин «Восточная Европа» всегда выглядел крайне сомнительно. С точки зрения географии, он включает в себя Чехию, находящуюся в самом центре континента, периферийные юго-восточные Грецию или Кипр, считающихся частью «Западной» Европы. Этот термин также крайне некорректен с точки зрения истории: к «Восточной Европе» относят как страны с достаточно длительной историей коммунизма (например, Украину), так и страны со сравнительно коротким опытом командно-административной системы (например, Албанию).

     Некоторые из этих стран в прошлом осуществляли крайне жесткую плановую политику; другие – свои вариации на темы «гуляшного коммунизма» (Венгрия) и «саморегулирующегося социализма» (Югославия). Вслед за постепенной трансформацией этих стран после крушения коммунизма, этот термин, который был неоднозначен уже в 1989 году, потерял какой-либо смысл. Те тридцать государств, которые раньше объединялись под ярлыком «коммунистический», сегодня имеют крайне мало общего. Использование применительно к этой группе стран термина «Восточная Европа» предполагает признание за ней не только предрасположенности к тоталитаризму, но и ряд связанных с ней «болезней»: тяжелая история, реакционное правительство и кризисная экономика. Но экономический спад показал, насколько бессмысленна подобная поспешность в навешивании ярлыков. Обеспокоенные возможностью повторения того банковского кризиса, который случился в Латвии, такие страны, как Польша и Чехия, достаточно экономически стабильные, повысили надбавки к риску. 

     Бессмыслица, навеянная стереотипами, сложившимися у одних иностранцев под влиянием страхов других иностранцев! В реальности же в Европе тяжелее всего ощутила на себе последствия кризиса Исландия, а самые значительные дефициты бюджетов в следующем году будут не у традиционно считающихся неразвитыми «восточноевропейских» стран, а у Великобритании и у Греции. Новому афинскому правительству приходится бороться с дефицитом бюджета, который составляет 12,7% ВВП страны (а в будущем – и 14,5%). Ни одна из десяти так называемых «восточноевропейских» стран, вступивших в ЕС, не испытывает подобных проблем. Среди их граждан можно найти как крайне преуспевающих дельцов, так и закостеневших реакционеров. Они представляют на суд мирового сообщества как наилучшие проявления современности, так и самые ужасные пережитки авторитаризма. Словения и Чехия, например, уже обошли по уровню жизни населения самую бедную «западную» страну, Португалию. Более того, ни та, ни другая страна так и не испытали серьезного экономического спада. Некоторые из бывших коммунистических государств теперь считаются более кредитоспособными, чем некоторые государства «Западной Европы», и, соответственно, могут брать кредиты на более выгодных условиях. Словения, вслед за Словакией, ввела евро, в то время как Швеция, Дания и Великобритания этого не сделали. Эстония, по крайней мере является одной из наименее коррумпированных стран Европы (сравните ее с таким учредителем ЕС, как Италия).

     И все же «восточноевропейские» страны можно разделить на три конкретные категории. В первую группу входят пять автократических «станов» Центральной Азии: Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Даже несмотря на то, что десятая часть Казахстана (около двухсот тысяч квадратных километров − площадь Великобритании) располагается в Европе, этот блок никак не может считаться «Европой». В этом году Казахстан председательствует на заседаниях ОБСЕ, форума переговоров, созданного после окончания «холодной войны», но при этом ни один из «станов» не является членом Совета Европы, форума, охраняющего права человека. Эти противоречия вскрывают еще одну проблему: сам по себе термин «Европа» так же, как и понятие «Восточная Европа», не может считаться полностью верным.

    С экономической точки зрения, «станы» представляют собой крайне неоднородное поле: Таджикистан беден, Казахстан же относительно успешно развивается. Но ни у одной из этих стран нет серьезных шансов вступить в ЕС, по крайней мере, в следующие пятьдесят лет. Этот момент помогает нам выделить вторую групп стран: потенциальных членов ЕС. Список начинается с Хорватии, которая практически наверняка вступит в союз, и заканчивается небольшими государствами западных Балкан, например, Македонией. В данную группу входят и такие неоднозначные субъекты, как Турция и Украина, а также четыре бывшие советские республики: Грузия, Молдова, Армения и Азербайджан (в последнем случае важное значение для вступления страны в ЕС имеет помощь со стороны Турции), которым, тем не менее, придется подождать еще два-три десятилетия до того, как они смогут вступить в ЕС. В третью и самую крупную по размерам группу входят те десять стран, которые вступили в ЕС на волне расширения союза в 2004 и 2007 годах. Это крайне пестрая группа, включающая в себя как образцово-показательную Эстонию, которая готова, вопреки недавнему экономическому спаду, ввести евро уже в этом году, так и Румынию и Болгарию, которые постепенно становятся олицетворением, соответственно, политической коррумпированности и преступного беспредела для чиновников Брюсселя. Восемь из этих стран (не считая Румынии и Болгарии) уже стали частью беспаспортной Шенгенской зоны; большинство из них (за исключением Польши) также предоставляют своим гражданам возможность безвизовых поездок в США. Все десять стран являются членами НАТО, в отличие от таких членов ЕС, как Австрия, Кипр, Ирландия и Мальта.

     Само собой, поставторитарный кризис до сих пор чувствуется как в государствах, уже вступивших или вступающих в ЕС, так и в государствах, которые еще ждут своего часа. Долговременная изоляция и потерянные возможности коммунистического прошлого, а также практически полное отсутствие представителей восточных европейцев в международных организациях (по мнению некоторых, это связано со стереотипным взглядом на «Восточную Европу»), до сих пор вспоминаются с горечью. Такие пережитки коммунизма, как вечный поиск внешнего врага и тайная полиция, создают в этих странах (особенно в тех из них, где основные государственные институты пока еще лишь формируются) атмосферу, идеально подходящую для распространения вымогательства и других видов преступной деятельности. Мощный департамент госбезопасности Литвы находится в центре этой нарастающей политической бури, но беспокойство в связи с беззаконием и чрезмерно активным иностранным вмешательством во внутренние дела стран «Восточной Европы» распространены повсеместно, от берегов Балтики до Черного моря.

      Польша и страны Балтики взволнованы российской тенденций к ревизионизму; Венгрия, Чехия и Словакия – энергетической и экономической безопасностью (для них эти две проблемы имеют гораздо большее значение, чем бряцание оружием России). С другой стороны, в бывшей Югославии эти страхи кажутся беспочвенными и почти параноидальными. Новые и будущие члены ЕС жаждут экономического развития: все они нуждаются в значительных иностранных инвестициях и кредитах из казны ЕС, с рынков капитала и из иностранных банков для самомодернизации в соответствии с западноевропейскими стандартами. Но с течением времени теряет свою значимость и понятие «новый член ЕС», которое уже сейчас звучит несколько старомодно. Поляки, чехи, эстонцы надеются как можно скорее избавиться от этого ярлыка, чтобы мировое сообщество их оценило за существующие достижения, а не осудило за печальное прошлое.

The Economist

Перевод с английского Кирилла Батыгина.