Местные скептики ничего сверхъестественного в этих кругах и поперечных, утрамбованных в ржаном поле тропках не находили. Грешили на пацанов-дачников. Кто-то из очевидцев загадочной «начертательной геометрии» позвонил во «Времечко». Столичные телевизионщики однако не польстились на сенсацию и не захотели выбираться за расхожим сюжетом на северо-запад Московской области.
Комбайнеры подождали день-другой и сжали делянку, оставив стерню вровень со следами внеземной цивилизации. «Если оно есть, − рассуждали рациональные умы,- то прилетит еще, а если»… − подозревая земную природу аномалии, пригрозили угостить топтунов жита березовой кашей.
Несколько лет спустя, когда история эта, порядком подзабытая, всплыла в одном из студенческих общежитий Москвы, молодые лотошинцы, причастные к «посещению», пояснили: приминали рожь не озорства ради, а из патриотических побуждений. Как им виделось, сенсация привлекала бы внимание Академии наук, а ученые, в свое очередь, обратили бы внимание правительства, которое выделило средства для изучения феномена. И зачастили бы в поля уфологи со всего мира… Может быть, тогда, как они считали, их район, записанный чиновниками в неперспективные, обрел второе дыхание. Привлек внимание не только специалистов по «летающим тарелкам», но и серьезных инвесторов или получил должное финансирование из центра…
– Неизвестно, что в 98-м выглядело фантастичнее – приземление НЛО или финансовый транш из Москвы, – сочувствуя детской инициативе, сдержанно пошутил мой добрый знакомый Николай Иванович Моськин. Ему, директору Куракинской средней школы Свердловского района Орловской области, дипломанту национального образовательного проекта 2007 года, хорошо понятны мотивы школьников из Подмосковья.
– Только натура крестьянская, – уже серьезно заметил руководитель образовательного учреждения, – не будет томиться в ожидании чуда. Крестьянин – суровый реалист. Мы и детей в этом духе воспитываем, избавляем от иллюзий и рыночного романтизма. Хотя, конечно, космос, как всякую возвышенную тему из жизни не исключаем… Приземлись у нас гости Вселенной, − встретили бы хлебом-солью!
Что ж, здоровый практицизм и трудолюбие, как стратегический ресурс выручал крестьянство во все времена. Пригодился он орловчанам и в пору социально-экономических импровизаций, которые почему-то упорно продолжают называть «реформами». В период вульгарной демократизации Орловщина не поддалась искусу модернизма. Не включилась в постыдную переоценку ценностей: не громила памятников, не распускала пионерских, тимуровских отрядов и ученических производственных бригад. В области, в районах и на местах людям хватило здравого смысла и гражданской зрелости, чтобы не включаться на сомнительные эксперименты…
В свое время коллега Моськина − Николай Григорьевич Решетников, который остается для куракинского директора примером для подражания. В 50-е годы минувшего столетия, с начала движения ученических производственных бригад, повелось так: технику выделял колхоз, а на запчасти, горючее и семена деньги изыскивала школа, убирала урожай своими силами. Натуральный продукт – в школьную столовую, а средства от реализации – на лицевой счет. Под нужды будущего урожая, на инвентарь, учебные пособия, библиотеку, спортивное имущество, досуг (поездки в город, в театр, на концерты), на помощь малоимущим и многодетным семьям учеников. Для малокомплектной школы, согласитесь, это немало.
Аграрное хозяйство Никольской средней школы давало хорошие урожаи зерновых, овощей и фруктов. С тех же угодий второй урожай собирают пчелы. Их взятÓк – сладкая дань солнечного лета в лучшие годы также баловала школьников.
Орденоносец, директорствовавший более четверти века в Никольской средней школе, заложил основы довольно успешного сельскохозяйственного производства, которое устояло и во время «перестройки». Николай Григорьевич сохранил небольшой школьный машинно-тракторный парк: комбайн, трактора, прицепное и навесное оборудование, необходимые для обработки 20 гектаров ярового и 10 гектаров озимого клина, картофельного поля…
«Общепит» сельской школы даже в трудные времена не страдал дисбалансом белков, жиров и углеводов. Не о сиротском пайке ведь говорим. Родители лучший кусок детям отдают. Молоко, сметана, творог, масло сливочное и растительное, мясо говяжье, свиное, кроличье, куриное всегда доступно растущим организмам…
Кстати, местные птицеводы говорят: «Курица превращает траву в денежные бумажники, из песка чеканит серебро, а из зерна – золото». Хорошая несушка - самое рентабельное создание природы. Если корова (с живым весом 450 кг) за год дает до 3 тонн молока, содержащего 14% сухого вещества, то курица при весе полтора килограмма за год способна снести 200 яиц, масса которых превысит 11 кг. Следовательно, курица на единицу своего веса за год перерабатывает в ценный продукт почти вдвое меньше корма, чем корова. А ведь есть в хозяйствах хохлатки, которые несут до 300 яиц в год…
Да, на здешних хлебах здоровые, умные и красивые люди вырастали. Прекрасные агрономы и учителя, зоотехники и врачи, офицеры и механизаторы, доярки и инженеры. В школьных альбомах по сей день хранят фотографии с их счастливыми лицами − добрый знак родительской и учительской состоятельности.
Когда знакомишься с «натуральным хозяйством» нынешних учебных заведений, то понимаешь насколько ущербны рассуждения некоторых столичных «оптимизаторов финансовых издержек» сельских учебных заведений. Доходная часть бюджета, пополняемого с пришкольных участков или учебно-производственных полей и огородов, то поразительная живучесть, которую проявляют сельские школы, достойна не только восхищения, сколько государственной поддержки. Нуждается в пересмотре недальновидная практика последних лет: 4400 учебных заведений, закрытых в селах с 1991 года должны вернуться в общеобразовательное пространство. Сельские школы – вот наша неподнятая целина! А иначе зачем рекордные показатели золото-валютных резервов? Стабилизационные фонды? Чтобы тягаться славой с Иваном Калитой? Состязаться со скупым рыцарем? Не самым почитаемым литературным героем, кстати.
Орловчане не потеряли ни одной школы, напротив, ежегодно в области новоселье справляют 4 учебных заведения. Не отреклась и от земли-кормилицы и Куракинская средняя школа. Земельный надел педколлектив рассматривает как средство выживания, как продолжение класса, в одной части которого, у доски, на стендах, за партами – теория, а в другой – на току, семенной лаборатории, в гараже, учебно-опытном участке – практика. Главная задача школы − обучать, воспитывать; заработок скорее факультативная социализация. «Чтобы дети знали, что булки не на дереве растут»,− замечает Николай Иванович.
Знакомясь с путевыми дневниками некоторых путешественников, я обратил внимание на то, что землепроходцы, описывая трудности маршрутов, как правило, упускают из виду то обстоятельство, что их научный подвиг вершился, так сказать, на фоне повседневной жизни коренных обитателей… Людей, которых судьба постоянно, а не краткий миг экспедиции, испытывает на прочность. Но при этом «аборигены» не героизируют свой образ жизни. Хотя во многом их непритязательный, с точки зрения проезжих, быт, умение адаптироваться к социальным и климатическим невзгодам заслуживают законного восхищения!
Вот и мне не хотелось бы повторять ошибок путешественников-эгоцентриков. Не просмотреть подлинной жизнь обитателей нашей пасмурной стороны. Так назвал Центральную Россию писатель Евгений Носов. Корреспондент радио спросил у прозаика: «Почему в Ваших рассказах так часто описывается ненастье?» Евгений Иванович ответил: «Россия – преимущественно пасмурная страна… Солнце балует другие народы».
Наша пасмурная сторона заслуживает самого пристального внимания и современных путешественников и неравнодушных журналистов. Пасмурная сторона рождает много светлых личностей.
На пруду в районном центре я обратил внимание на живописное трио. Два мальчишки нехитрой снастью, напоминающей большой сачок, вылавливали рыбешку, а их спутница носила пакет с уклейками по берегу. Подошел, поинтересовался, каково оно рыбацкое счастье?
Ребята, узрев во мне потенциального покупателя, предложили приобрести их улов по сходной цене...
−Тут больше килограмма будет, − вертел в руках пакет старший этой артельки. Мы не дорого возьмем, дядь. Свежая ведь. В магазине такая килька рублей тридцать стоит…
− Сколько же вы хотите за улов?
Мальчишки переглянулись и бригадир объявил:
− 50 рэ. Мы поровну поделим… Нам со Светкой по 15, а Мишке − 20. У него брат родился…
Порадовавшись артельной солидарности земляков, − я протянул полтинник, отказавшись от рыбы в пользу большой родни Михаила.
Ребята рассказали, что в основном-то они рыбу не для продажи ловят, для еды…А если повернется случай, то и продают.
Да, сельские дети знают цену трудовой копейки. О том, как и какими способами орловские школьники выполняют свою продовольственную программу автор этих строк рассказывал в заметках «Тридцать три коровы, Или бизнес-план Антона Макаренко». Сегодня важно взглянуть на тему земли и школы под другим углом зрения…
Орловские мальчишки и девчонки, как и другие члены ученических производственных бригад – пусть не покажется это утверждение натяжкой – причастны к продовольственной безопасности страны. Именно первая школьная борозда и есть первый стратегический рубеж России. Забота о земле, бережение, уход за самой великой ценностью, доверенной детям, возводит их в ранг людей государственных.
В России, занимающей 12,8% территории планеты сосредоточено 40% мировых запасов природных богатств – нефти, газа, угля, урана… По-хозяйски распорядиться этим Божьим даром – задача не только экономическая, но и политическая, ведь природный ресурс – ресурс не возобновляемый. А земля (при надлежащем уходе) сезонно создает возобновляемый ресурс: агропродукцию, идущую в пишу, в промышленность, на российские прилавки, на экспорт. Следовательно, сельские мальчишки и девчонки – работники валютного цеха страны.
По семейному обыденное и интимное возделывание чернозема сродни уходу за младшими братишками и сестренками, которых принято защищать. Повинуясь голосу крови, по долгу старших, защищать от всех обидчиков. Возлюбленную с первых мозолей, с первого пота землю принято защищать до последней капли крови. Утрата же сострадания земле, потеря отзывчивости на нужды родных полей и нив ведет к духовной черствости и запустению. Вот этой аномалии и противостоят ученические производственные бригады, станции юннатов, школьные лесничества.
К слову, в соседней Брянской области, не знаю как теперь, а в прошлые годы школьные лесничества культивировали рентабельный промысел. С одного гектара леса за весенний сезон ученики собирали березового сока столько, что реализация его приносила доход, втрое превышавший выручку от реализации деловой древесины с той же площади (!). Может быть, орловским и другим школьным лесничествам стоит освоить это экологически чистое дело.
Рациональные орловчане не вывели из хозяйственного оборота ни один гектар. О чем на ХII съезде Союза писателей России, проходивший в областной столице, заявил губернатор области Егор Семенович Строев. Центральная пресса обошла вниманием это «региональное» событие. А мы обратимся к первоисточнику, поскольку доклад губернатора и выступления писателей естественно и органично ложатся в контекст школьной программы по литературе и краеведению, истории, русскому языку и, понятное дело, к производственной практике школ. Экземпляр «Российского писателя» заметил я и на рабочем столе директора Куракинской средней школы и прочитал:
«Мы сумели главное – сказал лидер Орловской области, − сохранить землю в руках крестьян, защитили их. Хотя пришлось столкнуться с массой проблем. В стране не было наработано ни методик, ни механизмов, ни идеологии формирования АПК. Для проведения аграрной реформы мы сформировали принципиально новые подходы в управлении, когда к нам приходят инвесторы и берут агрофирмы в аренду, а земля остается в собственности крестьян. (Агрофирмы в Колпне, Новосиле, Мценске, Тросне, Шаблыкино, Хотынце, Знаменском, Корсакове).
Интересно, как столкнулось наше понимание реформ со взглядами Федора Клюки, одного из олигархов от руды и металла. Это было в Тамбове. Клюка требовал запрета продажи земли, а не понимающие в чем дело Стародубцев, Бетин, осмеяв академика от науки, поддержали его. Клюка же по методу захвата предприятий металлургии, взял и ввел крестьянские земельные доли в акционерный капитал, растворил их там, оставив крестьян без земли. Естественно, что дело кончилось состоянием банкротства, передачей сельскохозяйственных акционерных обществ новым хозяевам, огромными долгами банкам. Нельзя, подчеркну, нельзя идти со своим финансово-промышленным уставом к людям, для которых земля – это не просто средство производства, но и часть их сущности и человеческой природы».
И далее: «Мы пошли по другой дороге, что дает нам право заявить, что нам по силам сегодня собирать урожаи до 40 центнеров с гектара, а в лучших хозяйствах – до 80»…
На газетном листе у Николая Ивановича эти цифры подкрашены фломастером. Видимо, директор школы доведет рубежные показатели до своих питомцев, которым придется участвовать в реализации губернаторских планов.
«Для себя я поставил такую задачу: Орловщина будет производить три миллиона тонн хлеба, мы в десять раз увеличим производство мяса птицы, в пять раз производство свинины, в молочном производстве выделим группу лучших хозяйств, с целью выйти на надои 6-8 тысяч тонн в год, – подчеркнул Егор Семенович.– Все это возможно не только потому, что в области создан эффективный экономический механизм, но и еще по той причине, что мы стараемся не выпускать из поля зрения вопросы социального обустройства.
Можно было много и долго говорить о важности решения самых разных проблем, но призывы остались бы только словами, если не обращать внимания на коренные вопросы социального развития российской деревни: дороги, строительство школ, больниц, газификация, благоустройство».
Именно школа занимается обустройством, облагораживанием земли. В Свердловском районе, например, дети принимали участие во всех озеленительных кампаниях последних лет. В районном центре и окрестностях они высадили около 120 тысяч деревьев и кустарников, фруктовых культур, более 75 тысяч цветов…
Каждый третий цветок на районных клумбах – из питомника Куракинской средней школы. Живописная красота – дело рук звеньев, которыми руководят учителя Марина Алексеевна Писарева и Полина Алексеевна Минаева.
Да эти цифры и факты радуют: село при умелом управлении и государственной поддержке способно кормить и облагораживать страну, без зарубежных сомнительных калорий растить молодую, здоровую смену. Зерно, о котором говорил губернатор Строев, – возобновляемый стратегический ресурс, важная экспортная статья доходов не самой крупной области России.
Орловщина уже сегодня, благодаря новым аграрным технологиям собирает по 2 тонны зерна на каждого жителя. Это рекордный показатель в стране. Видимо, не случайно сытая область привлекает внимание мигрантов из ближнего и дальнего зарубежья. По данным Международной продовольственной программы ООН, на постсоветском пространстве недоедает каждый десятый человек («Труд» 13.08.2004). Возможно, именно поэтому более 15 тысяч человек выбрали Тургеневский край на постоянное жительство. Новоселов встречают радушно. 1400 семьям предоставлено жилье, 955 семей получили ссуды, сертификаты на индивидуальное строительство. Практически все переселенцы трудоустроены, их детям нашлись места в детских садах, школах, молодые люди учатся в вузах и техникумах. Летом детвора отдыхает в спортивно-оздоровительных лагерях.
Пусть не смущает читателя величина социальных благ, выделенных на обустройство новоселов. Областной центр с населением в 348 000 человек делится с ними по-братски, потеснив в очереди на жилье коренных орловчан. Третья литературная столица, как называют Орел, Город первого салюта, переживший тяготы гражданской и Великой Отечественной войны, с сочувствием отнесся к жертвам северокавказской войны и межнациональных конфликтов. Этническая карта области с тех пор приобрела весьма пеструю окраску. Земляками Тургенева и Лескова, Тютчева и Фета, Бунина и Вольнова, Киселева и Русанова, теперь не без гордости себя называют афганцы и вьетнамцы, ингуши и цыгане, чеченцы и адыги, индийцы и хакасы, турки-месхетинцы и корейцы...
Понятно, что именно в областном центре – средоточии культурных и научных заведений, вузов – очередь на жилье длиннее. А в селах жилищной проблемы, если прибывшие стремятся фермерствовать или трудиться в агрофирмах, как сейчас называют бывшие колхозы и совхозы, практически нет.
Еще дает о себе знать потенциал известной на весь Советский Союз «Орловской непрерывки». Это, как теперь принято говорить, была технология жилищного строительства, напоминавшая конвейер. В то время, как на одной стройплощадке рыли котлован и закладывали фундамент, по соседству уже монтировали блочные модули, в другом здании устанавливали электрооборудование, отопление и сантехнику. Ну а в четвертом корпусе стелили линолеум и клеили обои, готовясь к передаче ключей новоселам. Фронт работ для комплексных бригад был всегда готов, не было простоев, поскольку ритмично, синхронно со стройплощадками действовали железобетонные комбинаты и другие строительные организации. Эффект экономический, динамика ввода жилья и объектов социально-бытового назначения были таковы, что на орловский опыт обратила внимание Москва. Программу, получившую название «Орловской непрерывки», высоко оценили ЦК КПСС и самое главное – сами жители.
В два ближайших года область намерена вдвое увеличить объем строительства жилья. Принята специальная программа для молодой семьи. Молодоженам достаточно оплатить 30% стоимости квартиры, чтобы вселиться в нее.
Счастливые обладатели коттеджей, с которыми мне пришлось пообщаться, так и рекомендуются: «мы по программе «Славянские корни», или: «мы по программе «100». Эти сельские социальные программы инициированы государственным мужем Егором Семеновичем Строевым. Газ, телефонизация, дороги, коттеджи со всеми удобствами, магазины, медицинские учреждения, очаги культуры, приусадебные, дачные участки – всем, кто хочет трудиться на земле, – вот реальная забота о человеке, которую утверждает мудрый экс-председатель Совета Федерации России. Впрочем, для орловчан, и старых, и новых, авторитет Егора Семеновича – кавалера Ордена за заслуги перед Отечеством I степени – остается выше этой обидной приставки.
Когда ученики на уроках географии утверждают, что на Орловщине водятся страусы, зебры, ламы, верблюды, павлины и прочее экзотическое зверье, классные наставники не ставят им двоек, потому что это действительно так. Только уточняют: водятся в заповеднике «Орловское полесье»... Еще один экологический проект губернатора, прижизненный памятник Егору Строеву.
НОСТАЛЬГИЯ СО ВКУСОМ СИТНОГО
К чему эти экскурсы в областную историю и географию? А к тому, что моральный климат здесь таков, что в пору всеобщего озверения, рецидивов криминальной революции и передела собственности Орловщина не пошатнулась в сторону радикализма и тотальных мерзостей «рыночных отношений», сохранила лучшие качества русского человека. Потому-то и присматриваются к опыту орловчан не только соседние губернаторы, члены Ассоциации межрегионального экономического взаимодействия «Черноземье», но и президенты суверенных государств.
К примеру, гостил как-то в Орле молдавский лидер, знакомился с организацией экономики фермерских хозяйств, заключал договоры на поставку в Кишинев автогрейдеров и других сельхозмашин орловского производства. Во время визита высокий гость встречался с молдавской диаспорой и в разговоре с долей шутки, ноткой обиды стыдил земляков: мол, что ж вы на Строева работаете, когда дома, в Молдове, дел невпроворот? На что крестьяне ответили: «Работаем не на Строева, а на себя и Россию-матушку, которая в трудную минуту поделилась кровом и хлебом. Такое не забывают до конца дней! А от добра, как известно, добра не ищут».
Хлебом, действительно, Орловщина делится щедро. Другого слова не находил, когда смотрел на ценники в местных магазинах.
Угодья здесь плодородны и щедры. По данным областного статистического управления, даже на рубеже скудных 90-х годов прошлого столетия Орловщина по производству таких видов сельхозпродуктов на душу населения, как зерновые культуры, сахарная свекла, картофель, мясо, молоко опережала Венгрию, Китай и Канаду...
С недавних пор и Болгария питается «Орловским хлебом». Вернее, в Разграде – городе-побратиме Орла, Софии и Пловдиве этот черный каравай называют хлебом «Галина». В честь Галины Ивановны Коновой, директора Орловского хлебокомбината, которая в 2001 году наладила на Балканах производство продукта №1. Белый хлеб братья-славяне выпекали прекрасный, а вот черного, да еще такого, как «Орловский», у них не было. Галина Ивановна самолетом в термосе привезла закваску, вручную завела опару в чанах и выпекала хлеб, параллельно обучая своих болгарских коллег новой технологии.
Кстати, почему черный формовой хлеб называют «Орловским»? Как тульский пряник, так и орловский хлеб назван по месту происхождения. Но если автора тульского лакомства за давностью лет не знают, то «Орловская» буханка имеет и год рождения, и имя изобретателя. Его испекла в 1961-м Клавдия Васильевна Дорожкина. В «Орловском хлебе» впервые она соединила ржаную муку с пшеничной в пропорции 70% к 30%. Это было новшество, потому что до 60-х годов хлеб выпекали или из ржаной или пшеничной муки. Кроме того, в свежеиспеченный каравай стали добавлять рафинадную патоку, которая замедляла процесс очерствения.
Нынешние диетологи не перестают удивляться той разумности, которая заложила Клавдия Васильевна в каравай. Не найти еды более сбалансированной. Хлеб богат витаминами, аминокислотами, минеральными солями, а уж о вкусе и говорить не приходится. Новая рецептура так понравилась, что одно время его даже самолетами отправляли в США. И это не кажется капризом: ностальгия может иметь вкус горбушки. Еще в начале XIX века граф Шереметьев в письме к Пушкину жаловался: «Трудно, брат, жить в Париже, есть нечего: черного хлеба не допросишься».
Заведующая научно-просветительским отделом областного краеведческого музея Эльвира Леонидовна Войнова, снабжая меня гастрономическими подробностями, с заметной гордостью уточнила, что орловский пряник не хуже легендарного тульского, только отличается он рецептурой и внешним видом. Орловский пряник (из-за обилия в окрестных лесах малины) покрывался малиновой глазурью, городецкий пряник – белой, тверской медовый – имел поджаристо-золотистый цвет...
− Может быть, краеведы со временем установят авторство тульского пряника. Как это случилось, например, с изобретателем школьной парты. Оказалось, уральский коллега Войновой − Аркадий Коровин, обнаружил в «Екатеринбургской неделе», датированной 1887 годом, заметку, в которой сообщалось, что учитель из села Бруснятского Белоярского района Пермской губернии Петр Феоктистович Коротков на Урало-Сибирской промышленной выставке демонстрировал парту собственной конструкции.
Конструктором всем известной школьной парты был студент Петербургского университета, которого за участие в революционном кружке «Земля и воля» выслали в здешние края и разрешили учительствовать в местной школе. Коротков обратил внимание, что длинные, на пять-шесть учеников столы плохо приспособлены для учебного процесса. Поскольку учитель не может контролировать тех учеников, которые сидят в середине. Приветствуя педагога перед началом урока или во время ответа, ученики обязаны вставать, что при неподвижной скамейке крайне неудобно. Иное дело, если крышка открывается. Вот тут-то и начался поиск, говоря современным языком, эргономичного решения классного оборудования. Для размещения портфеля изобретатель предусмотрел под верхней крышкой парты нишу. Для ручки и карандаша − две канавки, а для чернильницы − гнездо.
Парта конструкции Короткова, удостоенного серебряной медали Урало-Сибирской промышленной выставки, прослужила в нашей школе с незначительными изменениями целый век… И продолжает служить.
Однако вернемся к орловскому хлебу. Орловчане научились исполнять самые взыскательные запросы потребителей. Черного хлеба (в среднем по 7 рублей за буханку) выпускают семь сортов, а белого – около сорока... Не кичась самодостаточностью, охотно перенимают чужой опыт, будь то новые биотехнологии в животноводстве, пришедшие из Югославии, или садоводческие агрометоды, которыми в местной сельхозакадемии делились преподаватели из французской провинции Шампань... А летом удивили орловчан корейские мигранты из Узбекистана, получив на местной бахче невиданный для здешних широт урожай арбузов (сочный ярко-зеленый плод, «камуфлированный» под местность, в среднем весил 10–12 кг).
Уж коли такие экзотические плоды стали произрастать в Орловской области, то люди и подавно легко укореняются в здешнюю благодатную почву. Например, афганцы приехали учиться в Академию связи, не зная ни слова по-русски, настолько быстро адаптировались в иноэтничной среде, что уже через какие-нибудь полгода легко общались со старожилами, которые их принимали за кавказцев...
Эта адаптация позднее прибавила хлопот миграционной службе. Дело в том, что официальный Кабул, в котором произошла смена власти, отказался от своих сограждан, обучавшихся в России. 26 афганских офицеров-связистов с семьями могли быть депортированы. На чем в соответствии с законом настаивали в миграционных инстанциях. Правосудие защитило не только семьи орловчанок, жен афганских офицеров, но и остальных посланцев горной страны оградило от унизительной процедуры выдворения.
Впрочем, сотрудники миграционной службы, повинуясь букве закона, в этой ситуации не чувствовали себя стороной потерпевшей. Торжество бесстрастного параграфа, когда дело касается судеб людей, им (в областном управлении трудятся преимущественно женщины) удовольствия не доставляет. «Да что ж у нас сердца нет? Или мы не понимаем, что разлучать мужа с женой, с детьми грех»…
Неформальный подход к делу – вероятно, тот признак, который отличает стиль работы подчиненных Николая Яковлевича Зайцева – начальника управления по делам миграции. Никто не обязывает его сотрудников приносить домашние вещи для вынужденных переселенцев, а они приносят; из скромных окладов выделяют деньги для Красного Креста, безвозмездно сдают кровь... А уж банк данных для информирования переселенцев – местная инициатива – не считают должностным подвигом. Банк данных – общая тетрадь, в которую работодатели заносят сведения о себе и характере вакансий, на которые могут претендовать вновь прибывшие в область.
Листаю записи, по стилю напоминающие нечто среднее между письмом дальнему родственнику и рекламным проспектом. «Деревня Алешня – живописное, благоприятное место для фермерства... Всепогодный подъезд к домам. Есть ясли, детский сад, клуб, школа-одиннадцатилетка, село газифицировано, водопровод. От областного центра 15 минут езды на автомобиле...»
А ниже приводится расписание автобуса, курсирующего между Орлом и Алешней.
КОРСАКОВСКИЙ БАЛЕТ
Красотами Орловской глубинки соблазняются сегодня немногие. 80% переселенцев осели в городе. В 90-х годах бежавшие от войны, межнациональных распрей рады были деревне, как спокойной заводи. Как выразилась руководитель регионального отделения Красного Креста Алла Ивановна Савенкова, прибывших «в одних тюбетейках и в тапочках на босу ногу» размещали в коттеджах. Выделяли ссуды для индивидуальной застройки.
Семейство Маргариты Евгеньевны Бениковой приняли в Корсакове сначала как жертву «националистических проявлений», а затем уже как знаменитость – солистку Душанбинского театра оперы и балета. Хоть она приехала не на гастроли, а на постоянное место жительства, корсаковцы, очарованные высоким искусством балерины, плодами ее труда, приговаривают: «Не дай Бог, в область переведут!» Минуло десять лет, а беспокойство не покидает корсаковцев. И их можно понять. Стараниями примы в поселке создана школа искусств с балетной студией, куда принимают всех желающих девочек (мальчики к хореографии равнодушны). Перепроизводство балерин району не грозит, кстати, о большой сцене если и мечтают, то единицы, но вот за стройной фигурой, безукоризненными манерами, грациозной походкой, которую приобретают в хореографической мастерской, да, стоят в очереди, как за дефицитом!
Педагог-любитель… Не берусь судить, насколько уместно это определение. Применимо ли оно к людям, вовлеченным в неформальный учебно-педагогический процесс. Наставники мальчишек и девчонок без профильного педагогического образования… Не такое уж редкое явление. Разве что педстаж не идет, на Досках почета в учебных заведениях их портретов нет, но вот в сердцах детей, они прописываются пожизненно.
Балерина Беникова волей случая изменяет сельский уклад жизни. Орловская глубинка в свою очередь трансформирует судьбы людей сугубо городских. Семейство горожан Ивановых–Десятниковых, например. Глава рода Геннадий Петрович – крупный руководитель республиканского Союзмясомолпрома, по приезду в Корсаково устроился на должность энергетика участка электросетей. Дочери Марине, начальнику налоговой инспекции, пришлось на новом месте осваивать обязанности главного специалиста Росагротехнологии. Незначительно изменился статус Тамары Даниловны Ивановой, супруги Геннадия Петровича, которая после окончания аспирантуры преподавала в Душанбинском политехническом институте, а теперь сеет разумное, доброе, вечное на ниве сельской школы.
Как призналась в телефонном разговоре со мной Тамара Даниловна, они ощутили себя настоящими крестьянами – у семьи земельный надел, куры, утки, другая живность – и ничего не собираются менять в своей жизни: Орловщина – это судьба!
Органичные изменения неизбежны, и их можно только приветствовать. Но переезд, внедрение мигрантов даже в моноэтническую среду протекают не всегда ровно. Избыточное давление населения на социальную сферу региона, «кормящий ландшафт» (по Л. Гумилеву) вызывают отнюдь не дружественное расположение коренного населения. Гамма чувств и проявлений: от скрытого раздражения до демонстративного неприятия чужаков, а то и прямой агрессии. Как это наблюдается сегодня в Краснодарском и Ставропольском краях, как среди коренных групп, так и среди диаспор. В Орловской области таких очагов напряженности нет, но предпосылки, безусловно, существуют.
При известной автономности, независимости, состоятельности переселенцев первой волны, прибывших в область в начале 90-х годов, «принимающая сторона» ревностно относилась к успехам «гостей». Хотя в стабильное советское время на них обратили бы внимания не больше, чем на дачников-горожан. Приехали и приехали, чему удивляться? Иное дело – приехавшие на постоянное место жительство. Тут изучение новичков более основательное и системное. Потому что людям не безразлично, кто их соседи, какого рода-племени, каков их достаток, хороши ли работники, здоровы ли, нет ли дурных наклонностей и т. д.
Нет-нет, да и пробежит черной кошкой между соседей зависть. Страшная она нынче, бытовая конкуренция. Подумаешь, на одну заплату у соседа меньше: понаехали тут «новые русские!» Дальше-больше: цветов насадили – культурные?! А мы их щас прорядим… Забор, говоришь, с узорами, а мы раз-два – и нет штакетины. Собачонка тявкает на местных?! Камнем ее… Гуманитарную помощь привезли переселенцам? Где ж справедливость, люди добрые, они разъезжают, а их кормят. Хорош «клуб кинопутешествий»… А мы чем хуже?
Хотя, повторяю, никто из приезжих никому дороги не переходил, а если брал в долг, аккуратно расплачивался. Более того, новички, как правило, терпимее, поскольку пожили в полиэтничной среде, с симпатией относятся к новым соседям, но поди разгадай диалектику провинциальной души.
В Свердловском районе от удара молнии сгорел дом сельской учительницы. Как соседи ни бились с огнем, жилье исчезло в пламени. Но в беде семью не оставили: администрация, односельчане помогли восстановить дом. Всем миром, как искони водилось на Руси, дом построили. Из тех драматичных мгновений в памяти пострадавшей осталась бушующая стена огня и красный карандаш на ладошке чеченского мальчишки, который утром следующего дня принес его пострадавшей учительнице: «Отметки ставить».
Дети терпимее относятся к новичкам и их проблемам. Они искреннее. Если и ссорятся, то не надолго. И именно через гармонизацию отношений детей рекомендуют психологи устанавливать лад во взрослом мире. А еще лучше упреждать конфликт, устранять почву для раздоров.
Психологи МГУ предложили методики формирования толерантности, взаимной адаптации коренного населения и мигрантов. Практикующий психолог, выпускница Орловского госуниверситета Наталья Викторовна Снегирева рассказала, что методики рассчитаны как на массовое, так и индивидуальное применение. В рамках адаптационной программы сотрудники областного управления по делам миграции ведут мониторинг настроений в моно- и полиэтничных группах переселенцев, ежеквартально посещают места компактного проживания, изучают положение дел и в меру сил и возможностей решают проблемы земляков, привлекая для этого специалистов районных администрации. В школах и летних лагерях отдыха минувшим летом состоялись обучающие семинары, 16 ноября прошли тематические утренники, приуроченные к Международному дню толерантности, с конкурсами рисунков и плакатов, посвященными дружбе и сотрудничеству. В корсаковской школе, где 40% учеников – дети переселенцев, хорошо прижились акции «Посылка другу». Дети должны предложить (!) перечень предметов, которые бы они хотели направить своему сверстнику, который уехал в другую страну (республику, субъект Федерации – текст из методической разработки. – В. Д.). Без слез на это действо не взглянешь, когда трогательно серьезные мальчишки и девчонки «укладывают в ящик» фотографии, букетик осенних астр, теплые носки собственной вязки, любимую книгу стихов, ладанку с горстью родной земли…
Доброе начинание – хороший способ оградить души от черствости. Но почему посылки виртуальные? В наше, комсомольско-пионерское время мы собирали настоящий металлолом и макулатуру, в «тимуровских» командах пололи настоящие сорняки и поливали настоящие грядки… Может, рискнем и доверим детям настоящее дело?
Владимир Давыдов.
Куракино–Орел–Москва