Киноразведчики шестидесятых были субтильнее и раздумчивее предшественников. Роман Кожевникова «Щит и меч», право слово, не был шедевром жанра, но режиссёр Владимир Басов сразу увидел в нём зерно будущего фильма – с острым динамичным сюжетом и настоящими героями. Книгу ещё печатал с продолжениями журнал «Знамя» (вотчина Кожевникова!), а Басов уже работал над сценарием. Фронтовик, капитан-орденоносец, заместитель начальника оперативного отдела 28-й отдельной артиллерийской дивизии прорыва резерва главного командования. Он берёг в себе и ужас, и азарт войны – рассказывают, как однажды в Берлине, проезжая в автомобиле, он, среди пограничных кордонов вдруг прочувствовал дух войны – и начал запальчиво командовать водителем, чтобы прорваться через границу и вернуться с победой.
Басов всегда работал быстро, увлечённо, вписываясь в бюджет и план. «Срок – это гигиена творчества» - такие слова могли бы стать девизом его режиссёрского метода. За один 1967-й год он снимает эпопею из четырёх частей: «Без права быть собой», «Приказано выжить», «Обжалованию не подлежит», «Последний рубеж». Многосерийная эпопея рождалась на глазах заинтригованного зрителя за считанные месяцы. Циклы про разведчика Крылова, резидента Тульева, чекиста Чадьярова снимались «с продолжением» в течение нескольких лет. В прокате 1968-го басовская эпопея царила: за один год первую серию посмотрело 68,3 миллиона человек, вторую – 66,3, третью и четвёртую – по 47 миллионов!
По опросу журнала «Советский экран» лучшим актёром года будет признан загадочный Станислав Любшин. Но не в цифрах дело. Чуть раньше «Щита и меча» сопоставимый кассовый успех снискал двухсерийный фильм Свердловской киностудии «Сильные духом» (больше 50 миллионов на серию). И актёр Гунар Цилинский, сыгравший там главную роль разведчика Николая Кузнецова, в 1967-м получил такой же приз «Советского экрана». Популярен был и Вадим Медведев, сыгравший роль разведчика в картине «Вдали от Родины» (1960) - экранизации романа Ю.Дольд-Михайлика «Один в поле воин». Но в тех случаях успех был, а явления, открытия – не было. И привлекала зрителей не магия кино, а сенсационные истории о советских разведчиках.
То, что Станислав Любшин показал в «Щите и мече», хочется описывать только самыми высокопарными, до приторности, эпитетами, но разве можно по полочкам разложить обыкновенное чудо? Нельзя поставить рядом ни одну роль из истории мирового остросюжетного кино, это какой-то ещё никем не освоенный пилотаж актёрского искусства, аттракцион класса ультра-си. Ни у Хичкока, ни у Копполы так не играли. Каждый поворот глаз, каждый интонационный полутон – камушек в мозаике, которая представляет нам разведчика и человека во всей сложности правдоподобия. И это при том что в романе Кожевникова задан кургузо неправдоподобный сверхчеловек! Не забыть сосредоточенности Вайса, дирижёрского нервного движения пальцев, когда он, запоминая данные, приказывал переворачивать листы документов.
А потом врач (тоже наш человек в Берлине) с ужасом смотрит на этого вдрызг переутомлённого, измождённого человека. А скрытое, еле заметное ликование, когда он в Берлине попадает под бомбёжку?.. А волшебный, иррациональный финал – прорыв с больничной койки, в пижаме, в прострации, куда-то вдаль, в сторону воспоминаний, отбросив напряжение войны, к матери, которая вдруг окликает его русским именем. И – песня: «Прожектор шарит осторожно по пригорку…». Психологическое опустошение после стольких лет двойной жизни и просвет вдали.
Ещё недавно считалось хорошим тоном намекнуть, что роман и фильм об Иоганне Вайсе – Александре Белове был в своё время излюбленным увлечением ленинградского школьника Володи Путина. Судьбы политиков и разведчиков сплошь состоят из легенд, но, возможно, в этом случае пропагандисты воспользовались достоверной информацией. Почему бы и нет?
Вайс осторожен, в немецкой разведке его числят по разряду амплуа разумного труса. «Только не быстро, пожалуйста», - просит он рулевого, садясь в катер. И сам снижает скорость, когда едет по мокрому шоссе. У самых искушённых асов немецкой разведки создаётся впечатление, что перед ними – исполнительный карьерист, у которого одна цель: чтобы ему приказывало как можно меньше людей, а сам он приказывал многим. Он умеет быть услужливым, по-лакейски поддакивает своим пожилым хозяевам, прилежно готовит ванну для Ландсдорфа (В.Дворжецкий), кротко ухаживает за пьяным Генрихом Шварцкопфом…
Басов пригласил на главную роль Станислава Любшина, актёра штучной, единственной в своём роде манеры – неброской, закрытой, гиперреалистичной. К такому герою нужно привыкнуть, чтобы, позабыв об отсутствии необходимых в лёгком жанре эффектных реприз, любоваться глубиной и точностью Любшина. Вайс – особенно в первой серии – и не выглядит как романтический разведчик-супермен. Это шофёр вспомогательных войск, потом и кровью делающий карьеру в разведке. Басов говорил: «Только такой легко смешается с толпой, ведь в нём никто не должен был угадать разведчика… Мы хотели в картине создать образ разведчика-интеллектуала, разведчика-психолога».
Любшин всякий раз ощущает несколько подтекстов, ледяное спокойствие, услужливость – верхушка айсберга. Когда на гибель отправляется в полёт его товарищ Алексей Зубов (Г.Мартынюк), он впервые за четыре фильма даёт себе волю, огрызнувшись на изуверку Ангелику (А.Демидова): «И Боже вас упаси когда-нибудь попадаться мне на глаза!». А ведь когда-то именно Ангелика очень помогла ему внедриться в нацистский бомонд – и он терпел её омерзительные разглагольствования, терпел и поддакивал. «Попросту говоря, обыкновенный герой, о которых в газетах не пишут». Электрическое напряжение навсегда поселилось и в сцене, когда Генрих Шварцкопф – легкомысленный любимец фюрера, возненавидевший фашизм – приходит на связь с советским резидентом и видит Вайса. Вайса, который давно раздражает его своим служебным рвением, но сумел ошарашить освобождением детей из лагеря. Генрих и представить не может, что Иоганн – советский разведчик. И вот Вайс невозмутимо произносит пароль: «Мы с тобой сегодня одинаково небрежны». Скупая на живинку тогдашняя пресса не утаила рассказ Басова о том, как он нашёл актёра на роль молодого Шварцкопфа, Олега Янковского – в ресторане, за соседним столиком. И очень удивился, когда парень, подошедший ему по типажу, оказался актёром Саратовского ТЮЗа: «Такие лица бывают у филологов или физиков!». А Любшин ещё до выхода фильма на экраны рассказывал в интервью, что мечтает сыграть советского разведчика – героя его военного детства.
Фронтовик Басов открыл зрителю впечатляющую военную галерею немцев – рослых, дородных, аристократичных, сильных. Актёры как на подбор – Масюлис, Глазырин, Будрайтис. Было ясно – это победительный, решительный и дьявольски сильный враг. Интеллект рейха олицетворяли пожилые разведчики с замашками чудаков-аристократов. Изуверы, философы, профессионалы высшей пробы. Для замечательного «провинциального премьера» Вацлава Дворжецкого роль Ландсдорфа стала первой общесоюзно заметной. Получился несравненно капризный аристократ, вкрадчиво повелевающий приготовить хвойные таблетки и лёгкое слабительное. А актёр из сказок Роу Кубацкий в роли «хорошей штучки генерала Франца» просто плескался, как озвученный им когда-то гном из мультипликационной сказки про Нильса. Перед гибелью он мечется по салону самолёта, чувствуя подвох – коварный противник с нюхом вышколенной собаки.
Басов за горло держит зрителя в кульминационных сценах, чёрно-белое напряжение создаётся виртуозно и в эпизоде гибели Зубова, и, когда Вайс-Белов едва не погибает, спасая узников подземного концлагеря… Взрыв, крушение самолёта – и тут же залитое солнцем пустое шоссе, под трубы Баснера летит машина. Контраст – это и режиссёрский приём, и свойство жизни.
Смелый, азартный монтаж фильма и музыка В.Баснера – эталон жанра. Не успевает зритель критически отметить натяжки сюжета – как дробные ритмы и щемящие мелодии подхватывают актёров, и правда искусства Басова довлеет над шаблонами саги о невероятно успешном разведчике. А уж песня «С чего начинается Родина» с её удивительным голосом духовых, с вкрадчивой и мужественной мелодекламацией Бернеса.
Есть в фильме сцена с детьми в концлагере – непревзойдённая по слезоточивости. Затравленные немцами дети верещат: «меня в газовку не надо, я ещё могу сдавать кровь… Мою пайку крысы съели, вот кровь и не пошла… А я могу сдать кровь… И я…». После этих картин Вайс срывает свой гнев на офицеров из лагеря, вполне в нацистском духе распекая их за нерадивость.
Сам Басов сыграл в первой серии фильма связного, разведчика Бруно – хрупкого, нескладного, болезненного на вид, как говорили, с печатью трагедии в глазах, в нелепо сидящей немецкой форме. Он благословляет Вайса – и погибает; именно с ним связана в фильме тема «С чего начинается Родина».
Типично советская ситуация: после рекордного по успеху в прокате трёхчастного киносериала «Щит и меч» Владимир Басов больше ни разу не обратился к жанру детектива «про разведчиков», к жанру «военных приключений». Потому что ему было интересно экспериментировать, чередуя производственную драму «Факты минувшего дня» с элегантной экранизацией едкого Пристли «Опасный поворот», а легкомысленную комедию «Нейлон 100%» - с «Днями Турбиных», в которых сам со смаком сыграл абсолютно не подходившего ему по фактуре поручика Мышлаевского. Надо ли говорить, что «в мире чистогана» режиссёр такого успешного фильма был бы рынком принуждён снять ещё десяток – другой историй про разведчиков и контрразведчиков и желательно – про новые и новые эпизоды из жизни Иоганна Вайса и Генриха Шварцкопфа. Так курица, несущая золотые яйца, превращается в белку в колесе. Да, у нас была цензура, и наверняка в биографии Басова было немало столкновений с её полосатым шлагбаумом, но как же хочется задать риторический вопрос в духе агитпропа: так, где же больше свободы?
…Ещё до своего первого президентского срока В.В.Путин рассказывал журналистам, что фильм и книга «Щит и меч» во многом определили его судьбу. Искусство Любшина помогло ему стать чекистом. Это не фантазии журналистов. То и дело в его речи проскальзывают выражения из этого фильма: например, знаменитое «лишить иллюзий». То и дело мы слышим, как он наигрывает на фортепьянах песню из любимого фильма – «С чего начинается Родина».
Пока у нас во главе государства человек, который формировался не только под влиянием «Дип пёпл» и фильмов с участием Шварценеггера, но и под музыку Баснера, ещё не всё потеряно. Хотя потеряно многое.