Я пишу из Индонезии. Точнее, я только что прилетел из Джакарты и сейчас нахожусь на Бали. Джакарта - столица, огромный город, который поражает своим трафиком. Крайне трудно добраться куда-нибудь в Джакарте. Как и большинство городов мира, она не была построена для автомобилей, а смесь автомобилей со скутерами ставит город в вечный тупик. Кроме того, город чрезвычайно динамичен. Что-то постоянно происходит почти на каждой улице.

Бали - остров необычайной красоты, здесь есть горы, белоснежные пляжи, голубые воды и толпы туристов. Я являюсь одним из этих туристов, но не буду беспокоить вас обычной туристической ерундой. Здесь есть пляжи, и они стоят дорого. Местные жители, как правило, не могут прийти на курорт, а туристы не могут увидеть местных жителей, которые не живут за счет туристов.

То, что ясно видно в Джакарте и на Бали - местные жители устали от живописной бедности. Они хотят жить лучше и хотят, чтобы их дети жили лучше. Наш гид, за соответствующую компенсацию, увлек нас в места, где мы купили то, что моя жена считает искусством. Гид оказался интересным человеком. Его отец был фермером, выращивал рис. Меня очаровали его дети - трое сыновей, двое из которых учатся в университете. Продвижение от фермера до студента за три поколения не является тривиальным. Тем более с лидерами Индонезии, которые в последние годы не особенно заботились о населении, будь то жестко идеологизированный Сукарно или умопомрачительно корыстная дочь Сукарно, Мегавати.

Я обратил внимание на некоторые факты экономической статистики. Начиная с 1998 года, когда в Индонезии был кризис, валовой внутренний продукт (ВВП) рос примерно на 5 процентов в год, цифра существенная и постоянная, в отличие от 8 и 9-процентного роста до коллапса. Индонезия в настоящее время является 18-й по величине экономикой в мире, занимая место сразу за Турцией.

Все это хорошо, но Индонезия занимает сто девятое место по объему ВВП на душу населения. Население Индонезии составляет около 237 миллионов человек. Коэффициент рождаемости всего 2,15. Это значит 2,15 рождений на одну женщину, чуть выше величины, необходимой для поддержания стабильного населения. Индонезия - бедная страна, хотя и не так бедна, как раньше, и ее ВВП продолжает расти. Учитывая усилия правительства по борьбе с коррупцией, этот рост может продолжиться. Но независимо от стабильности и борьбы с коррупцией вопрос о процветании в Джакарте и о туризме на Бали (вспомним джихадистские атаки в 2002 и 2005г.) остается открытым. Есть еще один вопрос: сможет ли третий сын нашего гида получить высшее образование.

Я видел три Индонезии (и могу заверить вас, есть сотни других). Одна из них - Индонезия прозападной элиты в Джакарте. Элите Джакарты необходимо процветание, но они также необходимы для этого. Другую Индонезию наш гид увидел глазами своих детей. И третья, в которой девочка 4-х лет просила милостыню в пробке по дороге из аэропорта на острове Бали. Я видел такое во многих странах, и трудно однозначно определить, что это значит. Для меня, события в Индонезии не то же самое, что события в Восточной Европе. Я знаю, что там скрыто и неявно. Индонезия – новая страна для меня, и я еще вернусь сюда. А теперь, позвольте мне рассказать вам немного о стране, которую я знаю только из книг (да и то сравнительно мало).

Стратегическая позиция

Ницше как-то сказал, что современный человек ест знания без аппетита. Он имел в виду то, что современный человек получает знания без страсти и без необходимости. Но я поехал в Индонезию не без них. Меня интересует больше всего не ее экономика и народ - хотя это может измениться, когда я смогу узнать больше. Меня интересует сейчас стратегическая позиция Индонезии в мире в данный момент истории.

Для определения этой позиции, мы должны сначала посмотреть на Китай. Китай строит авианосец. Один авианосец, без крейсеров, эсминцев, подводных лодок, противоракетных систем, спутникового таргетирования, заправок в океане и тысячи других вещей - просто корабль, ожидающий, когда его потопят. Тем не менее, он может стать ядром более существенных изменений в ближайшие десятилетия (но не годы).

Если взглянуть на карту побережья, можно увидеть, как ограничен Китай. На севере, где Желтое и Восточно-Китайское море обеспечивают доступ в Шанхай и Циндао (базу ВМФ Китая), доступ к Тихому океану заблокирован линией Япония-Окинава-Тайвань и островами между Окинавой и Японией. Китайский военно-морской и гражданский флот должен проходить через пункты, которые находятся под контролем Соединенных Штатов. Еще хуже ситуация Китая в Южно-Китайском море, которое полностью блокировано по линии Тайвань-Филиппины-Индонезия-Сингапур. Еще следует учесть новое военно-морское сотрудничество между Соединенными Штатами и Вьетнамом, который не питает любви к китайцам.

Китайцы пытаются решить эту проблему путем строительства портов в Пакистане и Мьянме. Говорят, они предназначены для коммерческого использования, и я им верю. Изолированные порты на таком расстоянии, с разреженной инфраструктурой, не очень полезны. Они работают в мирное время, но не во время войны, а именно для войны флоты и строятся.

Самой большой проблемой Китая является не то, что ему не хватает авианосцев, а то, что ему не хватает десантных возможностей. Даже если бы он мог, например, пробиться через Тайваньский пролив на Тайвань (сомнительное утверждение), он не в состоянии обеспечить условия, необходимые, чтобы завоевать Тайвань. Китайцы могли бы прорвать блокаду, захватив Японию, Окинаву или Тайвань, но это не произойдет.

Китай может постараться получить экономическую точку опоры на Филиппинах и в Индонезии, поддержав политические перемены в этих странах. Изменения в политической атмосфере сами по себе не являются разрешением для китайского военно-морского флота прорваться в Тихий океан или ликвидацией американского контроля перемещений китайских кораблей. Кроме того, Соединенные Штаты не нуждаются в наземных базах для такого контроля.

Скорее всего, если Китаю были бы предоставлены возможности базирования в этих странах, это изменило бы игру. Это позволило бы китайской стороне развернуть самолеты и ракеты на островах вне барьера, образованного ВМС США.

Сделать это сложно, если учесть, что США примет контрмеры. Китай уже имеет массивные противокорабельные ракеты на восточном побережье. Слабость этих ракет в разведке. Для того чтобы использовать их, китайцы должны иметь представление о том, где находятся их цели, а корабли не стоят на месте. Разведка должна использовать авиацию, а также космические средства, обеспечивающие необходимую информацию.

США имеет тенденцию преувеличивать силу своих врагов. Это может быть положительной чертой, поскольку означает дополнительную страховку. В период холодной войны, американские оценки советских возможностей опередили советские реалии. Циркулирует много слухов о возможностях Китая, но мы подозреваем, что большинство из них завышены. Амбиции Китая опережают его возможности. Тем не менее, вы готовимся к худшему и надеемся на лучшее.

Основное поле гипотетического боя - это не проходы через архипелаг. Это будущее третьего ребенка индонезийского гида. Если он пойдет в колледж, вероятность того, что Индонезия поддастся китайскому влиянию, ограничена. История китайско-индонезийских отношений не особенно безмятежна, и только отчаяние может подтолкнуть Индонезию и Филиппины к альянсу. Американская тихоокеанская стратегия должна быть основана на убеждении, что ни Индонезия, ни Филиппины не находятся в отчаянии.

Фокус истории

Индонезия отличается от европейских стран, у нее другое измерение. Это самая крупная мусульманская страна в мире, и она победила значительную часть джихадистских террористических групп. Аль-Каида разрушается, но джихадистское движения может выжить. Соединенные Штаты следят за ситуацией, они заинтересованы в индонезийской стабильности и ее способности подавлять радикальный ислам.

Таким образом, Индонезия становится геополитическим центром трех сил - Китая, радикального ислама и Соединенных Штатов. Не первый раз Индонезия находится в центре внимания. В 1941 году Япония начала атаку на Перл-Харбор, чтобы парализовать американский флот и облегчить захват территории, которая тогда называлась Голландской Ост-Индией. Там была нефть и другое сырье. Во время холодной войны, возможность появления коммунистической Индонезии так напугала США, что они поддержали смещение Сукарно с поста президента. Индонезия много значила в прошлом, и она важна сейчас.

Вопрос в том, как обеспечить стабильность в Индонезии. Если угроза - какой бы малой она ни была - лежит в Китае, то там же находится и решение. Китайские ставки заработной платы растут, и китайские продукты становятся все менее конкурентоспособными на мировом рынке. Китайцы хотели двигаться вверх от экспорта недорогой промышленной продукции к производству передовых технологий. Как показал недавний крах высокоскоростного поезда, Китай еще далек от достижения этой цели.

Не существует никаких сомнений, что Китай теряет экспорт низкосортной промышленной продукции. Одна из причин, почему западным инвесторам нравился Китай – он был страной, позволявшей им развивать производственные мощности, которые могли поставлять им продукцию. Все другие варианты, помимо Индии, которая имеет свои собственные проблемы, уступают возможностям Китая. Индонезия - почти четверть миллиарда человек с низкой заработной платой, может производить очень много товаров.

Политические риски существенно снизились в последние несколько лет. Если они продолжат снижаться, Индонезия станет привлекательной альтернативой Китаю. Это могло бы активизировать экономику Индонезии и продолжить стабилизацию режима. Более стабильный индонезийский режим позволит устранить всякую привлекательность для альянса с Китаем - даже если одного процветания для этого недостаточно.

Когда мы смотрим на карту, мы видим важность Индонезии. Когда мы смотрим на базовые данные экономической статистики, мы видим силу и слабость Индонезии. Когда мы рассматриваем роль Китая в мировой экономике, мы видим также возможности Индонезии. Все это сводится к следующему: если третий сын моего гида сможет поступить в колледж, а девочке больше не придется просить милостыню, Индонезию ждет сильное будущее, она может стать недорогим мировым производителем.

Жизнь, конечно, сложнее, но это только начало понимания возможностей страны. В конце концов, немногие разумные люди, глядя на Китай в 1975 году, предвидели Китай 2011 года. Такой неожиданный скачок необходим Индонезии, и он будет определять геополитическую роль страны. Но это мои первые мысли об Индонезии. Мне нужно будет возвращаться сюда много раз, чтобы сделать серьезные выводы.

Перевод с английского Гамаль Хуссейн Абу Бакр

Статья «Геополитическое путешествие: глобальное значение Индонезии» напечатана с разрешения STRATFOR.

www.stratfor.com