Курт ВЕЛТОН, сенатор Конгресса США

Россия и США могут консолидировать усилия всех субъектов международного права, заинтересованных в обеспечении человечества энергетическими источниками. Не исключая при этом, разумеется, заботы о ядерной безопасности.

По всем приметам это было революционное время, когда в 1997 году наша делегация прибыла в Россию. Мы знали, что ядерные заряды, согласно договоренности, уничтожали в Америке и в России. Однако некоторые члены делегации и, надо полагать, принимающая сторона думали, что часть арсенала все же не была уничтожена. Но, как мы ни старались, не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть утверждения теперь уже покойного генерала А. Лебедя. А речь тогда шла о том, что из 132 складов по хранению оружия инспекцией было найдено только 80(1)…

Доподлинно знаю, какую бурную реакцию и заинтересованность Конгресса одновременно вызвали его слова. Мне кажется, очень важно, что Госдума, Совет Федерации и наш Конгресс вместе контролируют работу своих правительств. Особенно ту сферу деятельности исполнительной власти, которая касается ядерной безопасности.

Откликаясь на потенциальные угрозы регионального и глобального характера, конгрессмены США при президентах демократического и республиканского толка контактировали – обратите внимание на географию! − с Северной Кореей, Ливией… Что в последствии привело к созданию шестистороннего форума. Я, к примеру, трижды в Ливии встречался с Муамаром Каддафи, не для того, разумеется, чтобы радикально изменить их внешнюю политику, а ради демонстрации намерений США в развертывании диалога, особенно по вопросам ядерной безопасности. И нас, что приятно осознавать, услышали.

Сейчас стабилизируются отношения с Северной Кореей, в связи с чем не могу не отметить важности миротворческой работы парламентариев. Для нас актуально и то, особенно в свете информации генерала Лебедя, насколько объективны данные о возможных планах террористов. Поэтому я приветствую инициативу российского руководства, направленную на искоренение ядерного терроризма. Помню реакцию председателя профильного комитета Госдумы РФ, который сказал мне: «Нам нужно, чтобы американцы нас поддержали!»

Иногда Ким Чен Ира пресса называет пигмеем… Это некорректно, а для ведения диалога по поводу ядерной и иной безопасности – вредно. Диалог необходим для создания атмосферы доверия и стабильности в практике использования ядерных технологий, расщепляемых материалов, которые вольно или невольно могут в преступных целях − ядерного шантажа, например, − использовать деструктивные силы.

Я по достоинству оценил открытость и конструктивный настрой российской стороны, когда меня и пятерых моих коллег привезли в «закрытый» город Железногорск. Не было ни одного объекта, который бы нам не показали. В том числе первые плутониевые реакторы Советского Союза и место хранения оружейного плутония.

В политических кругах США высоко оценивают позицию моего русского друга академика Евгения Велихова, который призвал американское и мировое сообщество к сотрудничеству в борьбе с ядерным терроризмом. Я хочу поблагодарить россиян за сотрудничество, за инициативы, которые должны стать основой доверия между нашими странами. В 2001 году, когда два вновь избранных президента встретились в США, еще до событий 11 сентября, мы сказали: «Хотим продолжения диалога с Россией».

Конгресс выступил с 48-страничным документом, который так и назывался: «Новое время, новое начало». И там были конкретные рекомендации по сближению позиций наших народов в сфере образования, здравоохранения, обороны, науки, технологий, защиты окружающей среды. После завершения работы над этим документом я обратился к сенатору Ричарду Лугару и другим коллегам с просьбой подписать этот документ.

Треть палаты (демократы и консерваторы) объединились в обращении к президенту США, утверждая тем самым, что мы готовы к новым отношениям с Россией! Этот документ был обнародован накануне первого саммита глав государств РФ и США. Российская сторона восприняла его содержание очень серьезно. В развитие контактов Российская академия наук (РАН) пригласила меня в 2002 году выступить перед научной общественностью. Когда я закончил свое изложение (а в аудитории, помимо ученых, были представители политической элиты, оппозиция в лице господина Г.Зюганова), резолюция встречи была одобрена единогласно. В ней были заложены важные для сотрудничества в ядерной области и антитеррористической деятельности моменты. США последовали этому примеру доброй воли и восприняли открывающиеся возможности для плодотворной совместной работы.

Усилия наших коллег с обеих сторон были очень существенны, правда, продвигались они не без проблем. И я надеюсь, что они продолжатся при смене лидеров. После событий 11 сентября народы мира пришли в негодование и, что самое важное, принялись за активный поиск противодействия террору. Я был на месте взрывов не только как законодатель, но и по личным мотивам: там, в башне, погиб один из моих друзей.

Символично и то, что первым из руководителей государств, который позвонил президенту Бушу, был Владимир Путин. Подчеркиваю: ни Тони Блэр, ни премьер-министр Канады, а русский лидер! Я помню, какое трогательное чувство вызвали во мне тысячи букетов цветов, которые и через неделю после теракта, алели у посольства США, свидетельствуя о поддержке и симпатиях российских граждан к американскому народу.

Люди на митингах, конференциях, в печати призывали свои правительства к солидарности, к сотрудничеству в борьбе с терроризмом, но почему-то мы не смогли одолеть нашу бюрократию, чтобы реализовать интересные инициативы и начинания тех дней.

После событий 11 сентября Конгресс настоял на создании нового министерства - Министерства внутренней безопасности. И надо сказать, что эта идея по-прежнему совершенствуется. Дело в том, что функционирование этого ведомства регулируется чуть ли не восемью различными комитетами в Конгрессе. Нам нужно добиться оптимального сочетания координации, финансирования необходимых усилий для защиты жизненных интересов США. Каких-то успехов мы достигли, реорганизовав инициативы в области ядерной безопасности, укрепив различные ядерные программы. Некоторые госструктуры получили не только дополнительные средства, полномочия, но и дополнительные обязанности, расширив сферу ответственности.

Конгресс США продолжает изыскивать источники финансирования для совместного снижения угроз. У законодателей, моих коллег, существует обеспокоенность по поводу возможной угрозы применения мощного ядерного устройства или нейтронного боеприпаса, что, как вы понимаете, может привести к непоправимым последствиям. Мы настолько обеспокоены вероятностью такого теракта, что создали специальный комитет по подготовке докладов, посвященных нейтронной угрозе.

К слову, незадолго до моей поездки в Москву я видел распечатку из открытого источника, в которой описана система подрыва нейтронной бомбы. Террористам стоит только добыть ядерный заряд… И ко всему прочему существуют системы, с помощью которых можно нарушить коммуникационную структуру наших стран. Например, при размещении зарядов в критических точках. Для предотвращения этой угрозы мы должны работать вместе.

Сейчас ведется разработка программы обнаружения ядерных устройств, нелегально провозимых через морские порты. Одна из компаний во Флориде разработала специальный детектор, который в пассивном режиме обеспечивает проверку контейнеров в любом порту мира на наличие источников излучения. Как только технология будет разработана, она будет передана американской стороной всем желающим. Я думаю, что мы должны наращивать и сотрудничество в области разведки. До 11 сентября в Америке различные ведомства даже не говорили друг с другом, теперь они постоянно ведут диалог.

В Конгрессе США существует форум по ядерным стратегиям, который проводит свои заседания ежемесячно. На нем среди прочих тем обсуждается будущее ядерного вооружения. Существуют аналогичные форумы в Бангладеш, Индии, Пакистане, которые мы поддерживаем, предлагаем им свои решения, слушаем их. Не забывая о том, что Россия и США не всегда будут лидерами. Сейчас нам необходимо создать стратегическую инициативу Буш – Медведев или Медведев – Буш.

Представьте на минуту, что Вашингтон и Москва объединились, государственные и частные компании возобновят глобальный диалог по поводу ядерных технологий, альтернативных источников энергии. Этим могут и должны заниматься и следующие президенты наших стран. Потому что Россия и США могут консолидировать усилия всех субъектов международного права, заинтересованных в обеспечении человечества энергетическими источниками. Но для этого нам необходимо больше доверия в ядерной области, в сфере новых технологий.

Например, в разработке электростанций на ядерном топливе из тория. Наша бюрократия не нашла источников финансирования для этого проекта, а в институте им. И.В. Курчатова семь лет ведутся разработки. Актуальность их исследований еще и тем хороша, что торий в АЭС нельзя использовать в военных целях, не представляет он опасности и для окружающей среды. Через несколько лет, мы надеемся, новый реактор на тории заработает в России, а затем в Норвегии.

На снимке: конгрессмен Курт Велтон выступает в стенах Государственной Думы России.

Фото Владимира Давыдова

Наша справка. Курт Велтон − председатель правового комитета Конгресса США, был сопредседателем группы Дума – Конгресс с американской стороны, инициировал создание унитарного (с РФ и мировым сообществом в целом) законодательства по борьбе с международным терроризмом. Неоднократно принимал участие в работе Всемирного антикриминального и антитеррористического форума (председатель − Анатолий Куликов) в Москве.