За последние пять лет лихоимство в России выросло в несколько раз, и страна вошла в число самых коррумпированных государств мира. По данным международного исследовательского центра «Трансперенси Интернэшнл», мы занимаем 126-е место в списке из 159 стран, находясь в малопочтенной компании с Албанией, Нигером и Сьерра-Леоне (самыми честными считаются Дания, Исландия, Финляндия, где мздоимство практически изжито).
— «Африканское» место России в мировой «табели о взятках» — следствие того, что коррупция пронизала все этажи управления страной, стала системной, — говорит научный руководитель Института глобализации Михаил Делягин. — А это значит, что огромная часть важнейших решений в государстве принимается исходя из коррупционных интересов.
Взятка, мзда, подношения, «откат», «распил» становятся единственным регулятором хозяйственных отношений. Как считает известный борец с оргпреступностью депутат Госдумы Александр Гуров, «отмени сегодня взятку — завтра остановятся производство, снабжение, торговля».
По данным Аналитического центра Юрия Левады, напичканная спецслужбами и правоохранительными органами Москва — центр (и рассадник) российской коррупции. Если в целом по стране давать «барашка в бумажке» приходится каждому третьему жителю, то в белокаменной делать подношения вынуждена уже половина взрослого населения. Значит, миллиона этак 2,5-3 человек.
Самая распространенная причина взяткодательства — стремление преодолеть железобетонную стену бюрократизма властей и чиновников. Измордованному человеку не остается ничего иного, как прошибать эту стену рублем.
Но есть еще рынок деловой коррупции, который в 2005 г. превзошел доходы госбюджета почти в 2,7 раза и оценивается в 300 с лишним миллиардов долларов в год. Впрочем, это опять-таки бьет по простому человеку. Почему?
— Даже если рядовой гражданин ни разу никого не умасливал, он все равно страдает от мздоимства, — говорит генеральный директор российского отделения международного центра «Трансперенси Интернэшнл» Елена Панфилова. — Дело в том, что бизнес всегда переносит сумму взяток на цену своих товаров и услуг. Так что все мы — от новорожденного до глубокого старика — платим коррупционный налог. Он в каждом батоне хлеба, пакете молока, детской распашонке.
При нынешней власти борьба с коррупцией не просто прекратилась, но превратилась в фарс (отлов мелких сошек и зарвавшихся «оборотней» не в счет). Через «Единую Россию» олигархи добились отмены в уголовном кодексе статьи о конфискации незаконно нажитого имущества. Низвели до нуля полномочия думской комиссии по борьбе с коррупцией. Отчет ее председателя М.Гришанкова о работе за прошлый год поразил всех тем, что длился всего… пять минут.
Заморожены все антикоррупционные законопроекты, наработанные депутатами прошлого созыва. Как и добытые с колоссальным трудом материалы о злоупотреблениях высокопоставленных ельцинских чиновников и министров. Особому издевательству подвергается закон «О преодолении коррупции», принятый в первом чтении прошлой Думой в 2002 году. Его в каждую сессию ставят в план, а потом снимают. Чем же он так прогневал олигархов и казнокрадов?
— Да тем, что впервые вводил в российское законодательство такие фундаментальные понятия, как «коррупция», «коррупционный акт», «коррупционные отношения», активный и пассивный подкуп и тому подобное, — рассказали в думском комитете по безопасности. — Ведь если в законе нет определения коррупции, не вскрыты ее причины, не определены силы и средства борьбы с ней, все остальное — пустое сотрясение воздуха.
Вот и недавно главный экономист РФ Г.Греф удивил публику заявлением, будто самым эффективным средством борьбы с коррупцией и, следовательно, лечения экономики должно стать… общественное телевидение. Поскольку, мол, взяточники больше всего боятся гласности.
Это, конечно, смешно. Вот если бы Греф внес в Госдуму закон об открытости государственных учреждений — «О праве граждан на информацию», о котором столько разговоров, да подкрепил его законами об обязанностях органов власти и чиновников реагировать на критику и декларировать свои доходы, тогда был бы другой разговор. Но почему-то для нынешних министров борьба с коррупцией — это всегда лишь «освоение бюджетных средств», или, проще говоря, тот же их «распил».
Рассказывают, что, когда Николай II назначил Столыпина премьер-министром, тот собрал своих министров и сказал примерно следующее: «Я никогда не брал взяток. Если вы хотите работать в команде со мной во благо России, то должны дать мне слово, что никто из вас не посягнет на государственный интерес. Если не уверены, что выполните мое условие, уходите лучше сейчас». Утверждают, что правительство Столыпина было одним из самых честных и неподкупных.
Вы спросите: почему бы нашему главе государства не собрать чиновников своей администрации, министров, руководителей спецслужб и не предъявить им подобный ультиматум? Да потому что и так известно, где более всего берут взятки. В МВД (ГИБДД, паспортные столы, следствие), в Минздраве (врачи, поставка лекарств и оборудования), Министерстве образования и науки (приемные комиссии вузов, торговля дипломами, продажа за рубеж сирот). А еще в Минобороны (военкоматы, медкомиссии, продажа вооружения). Получается, что созданная в последние годы вертикаль власти и есть ненасытная вертикаль коррупции.
Специалисты любят приводить в пример США, где расходы каждого человека должны соответствовать его официальным доходам. В налоговом праве действует принцип виновности клиента: если ты истратил больше, чем официально декларировал, — объясняйся. Не сможешь — тюрьма тебе обеспечена. Этому посвящена вся американская система борьбы с отмыванием теневых доходов. В России ни один взяточник, ни один казнокрад не боится, что ему зададут вопрос типа «Откуда дровишки?».
Администрация президента наконец-то внесла на ратификацию в Госдуму Конвенцию ООН против коррупции, лежавшую в кремлевском сундуке с 2003 года (там же, кстати, на радость лихоимцам, пылится Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, к которой Россия присоединилась еще в 1999 году). Но даже ее ратификация не привела бы к обязательным изменениям в российском законодательстве — к примеру, к появлению там пунктов об ответственности за неосновательное обогащение, конфискации незаконно нажитого.
Бывший Генеральный прокурор РФ В.Устинов, выступая еще в этом статусе с ежегодным докладом в Совете Федерации, высказался в том смысле, что не худо бы принять общегосударственную программу борьбы с коррупцией. Но, как видится, вряд ли такая Программа появится в ближайшее время. Ведь чем, скажем, занимается Совет по борьбе с коррупцией при Президенте РФ?
В 2003 году В.Путин включил в него руководителей спецслужб, правоохранительных ведомств и спикеров обеих палат. Произносил хорошие слова о том, что коррупция стала угрозой обществу, пособницей террористов, а потому борьба с ней должна вестись каждодневно и не превращаться в кампанию. Однако уже тогда знатоки говорили про бессмысленность существования структуры с отсутствием всяких прав и полномочий.
Прошло два с половиной года. За это время мертворожденное дитя даже не пискнуло. Совет ни разу не собрался, не выдал ни одной рекомендации, ни одного законопроекта. Его до сих пор возглавляет… экс-премьер Касьянов. Язвительные реплики политологов и газетчиков по этому поводу не прошли для Старой площади незамеченными. Видно, поэтому и исчезли с президентского сайта из раздела «Совет по борьбе с коррупцией» все его персоналии. Так тихо почил в бозе главный антикоррупционный орган страны.
Поэтому не стоит удивляться, что Россия все выше поднимается в мировом рейтинге самых коррумпированных стран. И каждый из нас по-прежнему платит огромный коррупционный налог «надменной касте чиновников».
P.S. В послании Федеральному Собранию 10 мая Президент РФ заявил, что, «несмотря на предпринимаемые усилия, нам до сих пор не удалось устранить одно из самых серьезных препятствий на пути нашего развития — коррупцию». При этом он сделал очередное «599-е китайское предупреждение» коррумпированному чиновничеству.
Кстати, о судьбе законов «О борьбе с коррупцией» в России… Впервые в постсоветской России закон «О борьбе с коррупцией» был принят Верховным Советом РСФСР в 1993 году, однако президент Ельцин наложил на него вето.
В 1995 г. Госдума первого созыва дала путевку в жизнь новому варианту законопроекта, но и его похоронил гарант Конституции. В 1997 г. вторая Дума проголосовала за обновленный текст закона против взяточников. И его отправил в корзину бывший борец с привилегиями. В 2002 г. депутаты третьей Госдумы при поддержке оппозиции приняли в первом чтении текст нового законопроекта «О противодействии коррупции». Однако отрицательный отзыв на него от имени правительства прислал глава Минфина Кудрин, что было равнозначно смертному приговору. До второго чтения дело не дошло. В июне 2005 года спикер Грызлов заговорил о подготовке нового закона о борьбе с коррупцией…
Источник: сетевой журнал «Территория жизни»