Из списка устроителей понятно, что на конкурс прежде всего принимают материалы, посвященные коррупционным явлениям и тенденциям в современной России, фактам коррупции в любых областях нашей жизни, журналистские расследования. Представители организаций и ведомств, участвующих в организации конкурса, на пресс-конференции для СМИ рассказали о его целях и задачах. Первым взял слово глава думской Комиссии по противодействию коррупции Михаил Гришанков.

— Мы понимаем, насколько тяжелую задачу берем на себя, объявляя, что готовы рассмотреть все журналистские материалы о коррупции, которые нам пришлют, независимо от того, является ли автор профессионалом и пишет о злоупотреблениях высших чиновников или же о безобразиях на поселковом уровне. Для нас это принципиально не важно. Мы также понимаем, что к нам придет масса ангажированных материалов, посредством которых какие-то компании или частные лица будут пытаться решить свои частные проблемы. Мы достаточно профессиональны, чтобы отделить такие попытки. Но и это не самое главное.

Главное — сделать первый шаг в создании такого информационного климата, чтобы любой чиновник, сотрудник правоохранительных органов, преподаватель поняли, что подводить человека к необходимости дать взятку, вымогать какое-то вознаграждение становится небезопасным. Об этом могут написать, причем не где-то в желтой прессе, а на официальном сайте Комиссии по противодействию коррупции Госдумы, а затем в солидном издании. Причем написавший автоматически попадает под защиту всех антикоррупционных структур России, под нашу защиту, да еще и конкурс может выиграть, стать известным в стране.

Чтобы меня поняли лучше, приведу совсем свежие примеры. Недавний скандал с участием члена Совета Федерации и Счетной палаты. В какой-то момент предприниматель, с которого взимали регулярную дань, сказал себе: хватит! Больше никому ничего не дам. И обратился в соответствующую структуру. Итог известен. Или другой пример: девушка-студентка, у которой преподаватель вымогал определенную сумму за экзамен, нашла в себе мужество, чтобы зайти на совещание у ректора института и сказать: вот этот профессор требует с меня взятку, а я не хочу ее давать, хочу учиться нормально!

Представьте, что почувствовали все остальные преподаватели, когда история получила огласку. Поэтому о таких делах надо писать и такие примеры широко освещать в СМИ. А то у нас взятка уже настолько вошла в жизнь, что мы зачастую воспринимаем ее как нечто собой разумеющееся. Остановил гаишник — суем ему взятку, чтоб отвязался, надо переоформить квартиру — даем, чтобы побыстрей и без придирок. И так далее. Вот с такими моментами мы и хотим бороться, объявляя данный конкурс.

О своем видении задач конкурса рассказала генеральный директор международной организация «Трансперенси Интернешенл — Россия» Елена Панфилова:

— Я хочу обратить внимание на то, что в России практически исчез такой жанр, как журналистское расследование. Скажу честно, после смерти Юрия Щекочихина четыре года назад я уже ничего в этом жанре не встречала. Я имею в виду не подглядывание с камерой в ожидании «жареного» факта, который быстренько отыграл и забыл, а именно полноценное расследование с посылом запросов, с получением подлинных документов, сведением полученных данных в общую картину и предъявлением результатов стороне, которую подозреваешь в коррупции. И публикацией всех документов в прессе, когда другого пути уже просто не остается. Этот жанр нам в какой-то степени хотелось бы возродить.

Кроме того, я хотела бы обратить внимание, что мне в качестве участников конкурса видятся все-таки профессиональные журналисты, уже опубликовавшие свои материалы в печатных или электронных СМИ. Потому что итогом работы журналиста является публикация. Сегодня, если такой материал не принимает газета в силу вполне понятных причин, его вполне можно разместить в Интернете, это проще. Вот таких людей, у которых есть желание бороться с коррупцией, которые видят и чувствуют несправедливость, нам бы хотелось найти, вывести на новый уровень, поощрить и дать необходимую защиту. А иначе мы действительно утонем в пиаровских публикациях разной степени достоверности и самых различных «сливах» из государственных и коммерческих структур.

Елену Панфилову поддержал председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов:

— Я во многом согласен с коллегой. Так получилось, что сегодня Интернет-публикации, посвященные коррупции, приняли форму какой-то личной вендетты. Авторы иронично или просто зло рассказывают о сволочах-чиновниках, об издевательствах над людьми, но ничего не делают для того, чтобы предать такие дела широкой огласке. В газеты и на телевидение им, как правило, хода нет. Да многие и сами не верят, что от этого будет какой-нибудь прок. А вот вполне ощутимые неприятности на работе и в личной жизни их ожидать могут.

Мы хотим им помочь. И гарантируем, что опубликуем все, что соответствует тематике, невзирая на то, насколько высоки посты чиновников, о которых будет рассказано в материалах. И прокуратуру привлечем, если надо, и безопасность обеспечим. Не зря же у нас в жюри и Генпрокурор России, и министр юстиции!

Мы и сами не сидим сложа руки. Уже сейчас мы начали работы по отслеживанию и оценке всех материалов, посвященных коррупции, которые публикуются в прессе и Интернете. И сами будем предлагать наиболее интересным авторам поучаствовать в нашем конкурсе.

О необходимости создания некоего «антикоррупционного фронта» говорилось еще много. Выступавшие отметили, что условия конкурса пока намечены вчерне и организаторы будут благодарны журналистам за предложения и критические замечания. Пользуясь случаем, хотел бы высказать несколько замечаний и пожеланий.

На мой взгляд, самое интересное в идее данного конкурса — это попытка «вытащить на свет» журналистов, которые пишут для Интернет-изданий. Нет сомнения, среди них есть весьма талантливые люди, которым, возможно, в силу самых разных причин достаточно сложно пробиться в «большие» СМИ самостоятельно. А резонанс от публикации в Интернете пока несопоставим с резонансом от статьи в раскрученном издании. Кроме того, в Интернете продолжают публиковаться и опытные журналисты, авторы громких расследований середины 1990-х, перешедшие в смежные области в начале 2000-х, когда в столичной журналистике возобладал специализированный подход к профессии.

Во-вторых, несколько лет назад жанр расследования был весьма популярен и, с одной стороны, давал журналисту возможность карьерного роста, с другой — приносил хороший заработок. Сегодня это ушло. Профессиональные журналисты не работают «в стол», и если они берутся вести расследование, то доводят его до конца и публикуют результаты. Видимо, спрос на такого рода материалы действительно упал, и вряд ли в данном случае речь идет о какой-то ангажированности СМИ. В конце концов, газету, которая опубликует подкрепленное документами, мотивированное расследование, можно найти без особых проблем.

Есть здесь и совсем пикантный момент. Ни для кого не секрет, что все издания, которые гремели в конце 1990-х — начале 2000-х годов громкими расследованиями, создавали специальный фонд, из которого наличными, минуя финансовую документацию, оплачивали услуги информаторов или прямо покупали компромат. То есть боролись с коррупцией махровыми коррупционными методами. Конечно, Юрий Щекочихин, будучи депутатом Госдумы, располагал штатом помощников и имел возможность делать депутатские запросы и требовать все интересующие его, в том числе и банковские, документы. У обычных же «журналюг», работающих «на земле», такой возможности просто нет.

И тем не менее, инициатива безусловно нужная и интересная. Прежде всего, как говорил Михаил Гришанков, в плане создания информационного климата, который отрицал бы любой коррупционный подход к решению тех или иных проблем в принципе, априори. Иначе, как было справедливо замечено, каких-либо сдвигов в сторону нормализации общества у нас не будет никогда.

Источник: сетевой журнал «Территория жизни»