Коррупция, подобно ржавчине, разъедает российское общество. И хотя коррупция и коррозия, несмотря на схожесть написания, имеют различные латинские корни, по сути, они синонимы. Президент России в своем ежегодном Послании и ряде последующих выступлений ясно дал понять правоохранительным органам, что политическая воля по преодолению сего недуга на самом верху есть, мало того, дано высочайшее добро на любые активные действия. Однако остались вопросы: возможно ли при нашем законодательстве и нынешней системе власти в стране остановить расползание коррупции-коррозии? Достаточно ли у нас для этого сил и средств?

Но прежде, чем мы попытаемся дать на них ответ, давайте определимся с терминами. Парадоксальность описываемой здесь ситуации состоит в том, что многие власти предержащие в России, причем именно те, на ком и лежит ответственность за состояние дел по борьбе с преступностью, в течение всего последнего времени упорно пытаются доказать общественности: основная наша беда — это отсутствие четкого понимания того, что же значит «коррупция» с юридической точки зрения. С экранов телевизоров и газетных страниц нам внушают, что основные беды заключаются в отсутствии специального закона, который якобы развязал бы руки правоохранительным органам.

Грешат подобными утверждениями даже многоуважаемые депутаты российского парламента, те самые, которые 17 февраля нынешнего года ратифицировали Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности (так называемая Палермская Конвенция), в статье 8 которой и дано четкое юридическое общепринятое международное определение коррупции, коей является:

«a. обещание, предложение или представление публичному должностному лицу, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей;

b. вымогательство или принятие публичным должностным лицом, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей».

Не надо быть семи пядей во лбу или заканчивать юридический вуз, чтобы понять: практически весь спектр должностных преступлений, предусмотренных в российском уголовном кодексе, и составляет в совокупности то, что мы в обиходе называем одним словом «КОРРУПЦИЯ». Конечно, неплохо было бы добиться еще и специального закона по противодействию коррупции, но и имеющихся сегодня правовых актов вполне достаточно, дабы засучить рукава и наконец-то всерьез взяться за дело.

Главное, надо прекратить кивать друг на друга и искать крайних в сложившейся в стране ситуации, которую иначе как катастрофической и назвать невозможно. В противном случае общенациональная проблема может вновь, как это было пару лет назад, быстро выродиться в обыкновенную предвыборную кампанию по борьбе с очередными «оборотнями в погонах», тогда милицейскими, а теперь таможенными.

Безусловно, таможня — одно из самых коррумпированных ведомств в России, но отнюдь не единственное, где бизнес и власть, говоря словами Президента страны, сливаются в экономическом экстазе. Прошедшая неделя показала, что ржавчина мздоимства проникла практически во все наши властные структуры, она носит системный характер, то есть касается абсолютно всех сфер общественной жизни. Гниет же рыба, в том числе и российская, обычно с головы.

9 июня депутаты калмыкского Хурала отозвали из Совета Федерации своего представителя. А предшествовала этому операция ФСБ России, в результате которой в офисе авиакомпании «Трансаэро» в Москве были задержаны главный бухгалтер Ассоциации российско-армянского делового сотрудничества Игорь Арушанов и президент этой ассоциации, сенатор от Калмыкии Левон Чахмахчян. Сенатор был вскоре освобожден, т.к. по своему статусу он обладает неприкосновенностью.

При задержании сотрудники ФСБ обнаружили в кейсе сенатора 300 тысяч долларов США, которые, по предположениям следствия, были переданы ему в виде взятки за посредничество в «улаживании конфликта», связанного с одной из проверок Счетной палаты. Казалось бы, какое отношение имеет сенатор к ведомству, занимающемуся проверкой правильности расходования бюджетных средств? По существу — никакого.

Но, согласно версии следствия, Чахмахчян пообещал, что все возникшие сложности снимет его зять — старший инспектор Счетной палаты Армен Оганесян, также арестованный чекистами. На купюрах, переданных сенатору, специальной краской была нанесена невидимая при обычном освещении надпись «взятка», так что сомнений в их происхождении не возникало никаких. В ФСБ сообщили, что это была только часть взятки: Чахмахчяну, который пока что от всего открещивается, должны были перевести еще 1,2 млн. долларов на банковский счет.

Не прошло и двух дней после ареста Оганесяна, как Председатель Счетной палаты Российской Федерации Сергей Степашин объявил, что в его ведомстве нашлись и другие оборотни, захотевшие погреть руки на аудиторских проверках. Всех их незамедлительно отправили в отставку. Одновременно данные о коррупционерах из службы собственной безопасности Счетной палаты ушли в прокуратуру, которая возбудила в отношении их уголовное дело. Причем среди подозреваемых фигурируют не только рядовые аудиторы, но и начальник Инспекции Счетной палаты РФ по контролю за налогообложением в топливно-энергетическом комплексе, добывающих отраслях и налогам от внешнеэкономической деятельности Владимир Федоткин.

Но, воздав должное оперативности бывшего главного милиционера и чекиста Сергея Степашина, решившего наводить порядок в собственном доме своими руками и не побоявшегося вынести сор из избы, вернемся к «калмыкскому» сенатору. Он оказался уже пятым в списке отозванных из верхней палаты парламента за последний месяц. В мае спикер Сергей Миронов направил в Приморский край, Республику Хакасия, Ямало-Ненецкий и Ненецкий автономные округа (НАО) представления о лишении сенаторских полномочий членов верхней палаты Игоря Иванова, Аркадия Саркисяна, Бориса Гутина и Александра Сабадаша. По утверждению главы палаты, сенаторы «прогуливали» заседания. Кроме того, некоторые из них занимались предпринимательской деятельностью, несовместимой со статусом парламентария.

Столь мягкая формулировка причин отзыва депутатов не должна никого вводить в заблуждение. Совпадение отставок по времени с «отмашкой» на борьбу с коррупцией, данной Президентом правоохранительным органам, явно не случайна. Стоило законодательному собранию НАО заартачиться и потребовать от спикера более четко сформулировать причины предлагаемой отставки «водочного короля» Сабадаша, как в его производственных офисах начались обыски и выемки документов, а в отношении губернатора Ненецкого автономного округа Алексея Баринова было возобновлено производство по уголовному делу, возбужденному и благополучно положенному на полку прокуратурой еще в 2003 году. Намек был столь прозрачен, что ненецкий сенатор почел за благо написать заявление об отставке «по собственному желанию».

Скорее всего, парад сенаторских отставок на этом не завершится, но дело здесь вовсе не в конкретных лицах, которые лишатся своих теплых мест. Значительно важней понять суть происходящего, а для этого нам придется вернуться на шесть лет назад. Именно тогда, в 2000 году, так называемое выстраивание вертикали власти началось с сената. На места всенародно выбранных губернаторов и спикеров пришли назначаемые депутаты. Причем возникающую в связи с этим возможность резкого роста коррупции никто не проанализировал. Как, впрочем, не анализировали с данной точки зрения и все другие указы Президента страны и законы, принимаемые парламентом. В результате Совет Федерации превратился в палату, состоящую почти на три четверти из представителей бизнес-структур, не имеющих никакого отношения к регионам, интересы которых они якобы представляют.

«Калмык» армянского происхождения и «водочный король», выступающий от имени малых народов Севера, отнюдь не исключения, а скорее правило. С учетом же того, как создавалась наша бизнес-элита, можно поверить словам депутата Госдумы Владимира Рыжкова, утверждающего, что, если «копнуть поглубже, выяснится, что больше половины сенаторов замешаны в каких-либо грязных делишках». Стоит ли при этом удивляться тому единодушию, которое в последнее время проявляет верхняя палата парламента при решении практически всех, даже вызывающих в обществе бурные дебаты, законов и указов Президента.

Пример с отставкой Генерального прокурора Владимира Устинова яркое тому подтверждение. Единогласно и молча подняв руки за решение, принятое Президентом страны, сенаторы породили в обществе массу слухов, явно не способствующих повышению авторитета высших органов власти. В чем провинился чиновник, исправно выполнявший в течение шести лет все политические заказы власти и буквально на днях заявивший, что борьба с коррупцией становится стержнем работы его ведомства, общество так и не поняло. В результате, видимо, достаточно продуманный и заранее готовившийся неординарный шаг Президента превратился в глазах населения (во многом благодаря усилиям СМИ) в некие «семейные» разборки, живо напомнившие времена Бориса Ельцина.

А между тем, если рассматривать отставку Устинова с точки зрения начала целенаправленной и системной борьбы с коррупцией, она становится совершенно логичной и легко объяснимой. Бывший Генеральный прокурор, безусловно, блестящий практический работник, но более сосредоточенный на следственной, чем на правоприменительной и надзорной функции прокуратуры. Хотя именно последние, а отнюдь не следствие, являются основой прокурорской работы. С точки зрения чистой теории следствие вовсе не должно быть функцией этих не входящих ни в одну из ветвей власти органов. Положение, при котором одно и то же ведомство возбуждает уголовное дело, ведет расследование, передает дело в суд, поддерживает обвинение в суде и вдобавок надзирает само за собой в плане строгого выполнения законов, иначе, чем абсурдным и, кстати, несущим мощный коррупционный заряд, назвать нельзя.

Это положение — и причина так широко распространенного у нас телефонного права, а принцип «своя рука владыка» делает прокуратуру удобным инструментом для манипулирования неугодными чиновниками и бизнесменами. Смычка прокуратуры и исполнительной власти в таких условиях может стать не просто коррупционной опасностью, но и реальной угрозой национальной безопасности.

Поэтому, если априори предполагать, что Президент объявил не начало очередной предвыборной кампании под названием «борьба с коррупцией», а действительно, оценив опасность, нависшую над государством, дал отмашку на системную работу по слому сложившейся в стране коррупционной машины, то смена руководителя Генеральной прокуратуры напрашивается. Данное ведомство должно возглавить деятельность всех правоохранительных органов — но не с точки зрения возбуждения новых громких уголовных дел, а с позиции создания системы противодействия коррупции на всех ее уровнях, начиная с участкового милиционера и руководителя РЭУ и заканчивая министром и депутатом Федерального Собрания.

Замена одного проворовавшегося чиновника другим, на первых порах — более честным, не решит ситуации кардинально. Не ловить за руку, а делать деятельность чиновников прозрачной, исключающей возможности мздоимства в принципе — в этом сегодня заключается основная задача и прокуратуры, и законодательной власти. Здесь требуется серьезная психологическая перестройка всех работников органов прокуратуры, для осуществления которой во главе ведомства и должны встать люди с новым, не зашоренным старыми подходами мышлением. Скорее теоретики, чем практики.

И если президентское решение связано именно с этим, а отнюдь не с «семейными» разборками, то его нельзя не приветствовать. Только вот, добиваясь прозрачности от других ветвей власти, Владимир Путин не должен забывать, что все остальные равнение держат по нему. И если он считает, что имеет право не объяснять своих, причем жизненно важных для судеб страны кадровых решений, то как тогда этого можно требовать от подчиненных? Молчание в подобной ситуации отнюдь не золото, а причина для лишних сплетен и пересудов.

Но, впрочем, вернемся к неделе прошедшей. Еще одним ее громким событием стало заявление первого вице-премьера правительства Дмитрия Медведева о высокой коррупционности всей сферы выделения земельных участков под жилищное строительство, причем на любом уровне — начиная от муниципального и по региональный включительно. Угроза, по мнению этого высокопоставленного чиновника, столь велика, что ставит под сомнение выполнение национальной программы «Доступное жилье».

Как бы в подтверждение его слов, прокуратурой Самарской области 7 июня 2006 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК РФ, в отношении Игоря Статенко — ведущего специалиста по имуществу администрации городского поселения Нефтегорск Самарской области. За быстрое согласование документов на оформление земельного участка на ул. Молодежной Нефтегорска чиновник предложил передать ему от ООО «СВК» незаконное вознаграждение в размере 20 тыс. рублей.6 июня, находясь в своем служебном кабинете, Статенко лично получил от представителя ООО «СВК» И.Щербакова требуемую сумму. В процессе передачи взятки Статенко был задержан сотрудниками милиции.

Продолжились на прошедшей неделе в различных регионах страны и аресты сотрудников таможенных органов. В частности, в Москве правоохранительными органами возбуждено уголовное дело в отношении государственного таможенного инспектора таможенного поста «Аэропорт Домодедово (пассажирский)» Шарыкиной, которая уже задержана. Расследование началось с того, что в феврале этого года в Московский регион из Находки поступило более 150 железнодорожных вагонов с товарами народного потребления, контрабандно ввезенными из Китая.

В ходе следствия была вскрыта схема нелегальных поставок. Выяснилось, что по договоренности с таможенниками предприниматели ввозили большее количество грузов, чем указывалось в сопроводительных документах, причем излишек, как правило, представлял собой гораздо более ценные товары, чем записанные в декларациях. В ходе оперативной разработки было установлено, что к функционированию масштабного нелегального канала были причастны как высокопоставленные сотрудники Федеральной таможенной службы, так и ряд представителей федеральных и региональных органов власти.

Контрабандные перевозки осуществлялись в основном через подставные фирмы. В рамках уголовного дела были произведены обыски в пяти офисах китайских транспортных компаний в Москве. Там были обнаружены визитные карточки работников владивостокской адвокатской конторы «36 часов», осуществлявших юридическое прикрытие контрабандных поставок. Кроме того, изъяты компьютерные базы данных по поставкам грузов через Домодедовскую таможню (это и позволило следствию выйти на инспектора Шарыкину).

В Ярославской области сотрудниками ФСБ пресечена деятельность еще одной группировки контрабандистов. В рамках пяти уголовных дел, возбужденных в июле 2005 года, установлено, что сотрудники местной таможни за вознаграждение от 3 до 8 тысяч долларов оформляли «растаможку» ввозимых в страну автомобилей. Таким образом было ввезено 459 машин. А общая стоимость всех нелегальных товаров составила около 100 млн. долларов. Предъявлены обвинения 22 фигурантам уголовных дел, среди которых 10 таможенников.

Наконец, в Брянской области возбуждено уголовное дело против бывшего начальника местной таможни Александра Васбулатова. По данным ФСБ, один из местных «авторитетов» сколотил из предпринимателей группировку, которая занималась ввозом в Россию с Украины товаров народного потребления. На границе таможенники оформляли документы, в которых значительно занижался вес груза.

Кроме того, ассортимент указывался гораздо более дешевый. Контрабандисты попались на том, что попытались ввезти в Россию два автопоезда контрабанды. Вес товаров в таможенных документах был занижен на 54 тонны, а стоимость незадекларированного груза превышала 7 млн. рублей, в то время как указанный в документах груз был оценен всего в 1,7 млн. рублей. По данным следствия, в преступную группу, помимо Васбулатова, входило несколько предпринимателей и таможенников.

Список арестованных, задержанных и осужденных на этой неделе чиновников можно продолжить, но, вероятно, и приведенных примеров достаточно для того, чтобы сделать вывод о тяжести болезни, охватившей наше государство. В этом списке можно найти любых должностных лиц — от рядового таможенника до сенатора.

Здесь и заключается ответ на вопросы, поставленные нами в начале повествования. Сил и средств у правоохранителей, видимо, хватит, а вот без системных изменений в структуре государственной власти стране вряд ли обойтись.

Источник: сетевой журнал «Территория жизни»