— Геннадий Иванович, конечно, после выступления Президента о каких-то особых результатах борьбы с коррупцией говорить пока рано: слишком мало времени прошло. И все-таки, на ваш взгляд, есть что-нибудь новое?

— Что нового может появиться, когда нет предмета, о котором речь? Когда не известно, с чем надо бороться. Когда не ясно, что это такое — коррупция. Я скажу больше: нас призывают бороться с явлением, которого нет.

— Извините, не понял. В России, уверен, сегодня все знают, что такое коррупция. И уж точно на себе ощущают, что она есть. Что касается формулировки, то, если кратко, коррупция — это злоупотребление публичной, официальной властью ради частной выгоды.

— Тем не менее необходимо юридическое определение коррупции, нужен специальный закон о борьбе с ней. А их нет. Поэтому у нас за все годы ни одного человека не осудили за коррупцию. Судили за взяточничество, за мошенничество, за воровство, за создание организованной преступной группы, — за что угодно, только не за коррупцию.

Между прочим, такой законодательный акт мог бы появиться еще в 1995 году. Тогда парламент в первый раз принял закон «О противодействии коррупции», но Б.Н.Ельцин наложил на него вето. В 1997 году мы приняли этот закон вторично. Однако Президент вторично отмел его. В 2001 году Государственная Дума вновь рассматривала документ (к слову, я один из его соавторов), но, к сожалению, он не набрал необходимого числа голосов. С тех пор оный пылится на полках думского Комитета по безопасности.

— Членом которого вы, Геннадий Иванович, являетесь. Так что лучше многих, очевидно, знаете, что происходит с данным законопроектом в настоящее время…

— После майского призыва В.В.Путина активизировать борьбу с коррупцией документ сей, думаю, достали с полки. У меня есть надежда, что соответствующий закон будет принят до конца текущего года. И лишь после этого можно ожидать, что поведется полноценная борьба с коррупцией, к чему призвал Президент. А пока мы ищем в темной комнате черную кошку…

— Но можно ли надеяться на успех? Известно, что во всем мире чиновники стараются использовать свое служебное положение для личного обогащения. На Руси, между прочим, этому способствовала пришедшая к нам из Византии система так называемого «кормления», когда великий князь посылал своих наместников в провинцию без денежного вознаграждения. Их должно было кормить население. Правда, уже в 1497 году Иван III ввел законодательные ограничения такого «кормления», то есть, если говорить нынешним языком, попытался ограничить коррупцию. В 1550 году Иван IV объявил о введении смертной казни за взяточничество. Известно, что Петр I вел жестокую борьбу с мздоимцами: несколько губернаторов поплатились головами за взяточничество и казнокрадство. Но все было напрасно. Само население считало, что чин дает законное право на получение подношения. Коррупция была и при советской власти. Так что, может, напрасно все это: призывы к борьбе с коррупцией, борьба со взяточничеством и прочим мздоимством?

— Если только говорить, смысла, конечно, нет. Но я считаю, что бороться с коррупцией можно. Как? Каждому на своем месте, предавая гласности все известные ему факты. Особо нужно поддерживать честных работников милиции, прокуратуры, суда. Но главное здесь — воля высшего руководства в государстве. Будет она — обязательно будут успехи в борьбе с коррупцией. Сегодня такая воля у высшего руководителя, полагаю, имеется.

— Вернемся к закону о борьбе с коррупцией. К концу года, считаете вы, он может быть принят. Ну и что изменится, что конкретно даст этот закон?

— Самое главное. Он даст самое главное — юридическое определение коррупции. И тогда можно будет наказывать за коррупционные дела. Определение это прописано в законе четко: слияние государственных и частных структур, когда они получают дополнительные доходы за счет совместной деятельности.

— Если откровенно, звучит туманно…

— Ничего подобного. Если какой-нибудь чиновник выделяет кому-то за определенную мзду землю, сегодня его могут наказать за превышение должностных полномочий. И только. А наказывать надо за более серьезное, более опасное для страны преступление — за коррупцию.

— И какое наказание должно быть положено за нее? По закону, о котором говорим, какой срок будет предусмотрен за коррупцию?

— От 10 до 20 лет.

— Хорошо, считаем — закон принят, какие действия будут предприняты сразу?

— Сразу ничего не бывает. Начнется наработка коррупционных дел. И процесс, уверен, пойдет с каждым днем все активнее и результативнее.

— Есть у вас надежда, что Путину за оставшийся президентский срок удастся радикально изменить ситуацию к лучшему?

— Такая надежда лично у меня есть. Я вижу, что Президент настроен очень решительно, а воля у него имеется. Что, между прочим, показали его последние действия по отстранению Устинова от должности Генерального прокурора. И надеюсь, что в текущем году специальный антикоррупционный закон будет-таки принят.

Беседу вел Борис Кротков

Источник: сетевой журнал «Территория жизни»