— Слово «коррупция», что в переводе на русский означает использование должностным лицом служебного положения в корыстных целях, не сходит сегодня со страниц российских газет и журналов, с утра до ночи звучит по всем радио- и телеканалам. Прежде такого в нашей жизни не было. Хотя, как известно, в мире коррупция возникла давно — с появлением института государства с его аппаратом по предоставлению и распределению услуг. Поэтому первый мой вопрос к вам, Михаил Игнатьевич, такой: почему нынче коррупция приняла в России невиданный прежде размах, кому или чему говорить за это спасибо?
— Благодарить надо реформы и реформаторов последних 15 лет. Я считал и считаю, что 90-е годы стали своего рода «золотым веком» коррупции в России. Причем речь идет не только и не столько о масштабах коррупции, сколько о создании условий, благодатной почвы для ее расцвета. Проведенные в быстром темпе псевдорыночные реформы, в ходе которых государство понесло колоссальный экономический ущерб, а в выигрыше оказалась горстка новых собственников российских недр, парад суверенитетов и передача, по существу, неограниченной власти на местах региональным элитам — все это в сочетании с целенаправленным развалом правоохранительных органов и спецслужб, их хроническим недофинансированием и оттоком из них профессионалов привело к формированию устойчивого и всеобъемлющего рынка коррупционных услуг на федеральном и региональном уровнях.
— А что если, как говорится, у страха глаза велики? Может, не надо особо тревожиться в связи с этим? Полтора десятилетия коррупция правит у нас бал — и ничего, живем. А войдем в цивилизованный рынок, и все само образуется. И, глядишь, все будет как там — за бугром.
— Нет, не образуется. Совершенно очевидно, что созданная в 90-е годы питательная среда для коррупции сама собой не рассосется; чтобы кардинально снизить уровень коррупции в стране, необходимы последовательные и системные меры. На мой взгляд, сегодня он недопустимо высок и не только является фактором, негативно влияющим на имидж России и ее инвестиционную привлекательность, но и представляет реальную угрозу национальной безопасности государства.
— Вы возглавляете думскую Комиссию по противодействию коррупции. К вам, очевидно, поступает немало тревожных сигналов и разного рода обращений от организаций и частных лиц. О чем они в основном?
— Сигналов и обращений сотни. Главным образом от граждан, которые стали жертвами коррумпированных чиновников в самых разных сферах: в образовании, здравоохранении, ЖКХ, строительстве, земельных отношениях…
Наиболее тягостное впечатление лично у меня связано с коррупционными преступлениями, совершаемыми сотрудниками правоохранительных органов, спецслужб, прокуратуры, а также представителями судейского корпуса. То есть людьми, которые призваны поддерживать законность и правопорядок. А ведь торговля властью в этих структурах особо подрывает веру населения в справедливость и способность государства защищать права граждан.
— Уверен, вы отлично осведомлены, что в народе в открытую сомневаются, в состоянии ли власть бороться с коррупцией. Как может она делать это, говорят, если сама коррумпирована? Что вы только что и подтвердили. Отсюда вопрос: есть ли вообще возможность разорвать паутину коррупции, которая опутала весь государственный аппарат?
— Считаю, что есть. Так уж исторически сложилось, что в нашей стране очень многое зависит от политической воли. А это значит, хотим мы того или нет, но мощный импульс, способный запустить уже имеющиеся механизмы противодействия коррупции, который был бы воспринят и на федеральном, и на региональном уровнях, и в обществе, — подобный импульс должен идти сверху. В этой связи чем скорее Совет при Президенте по борьбе с коррупцией возобновит свою деятельность, тем быстрее можно будет перейти к системной работе по искоренению причин, способствующих возникновению коррупции.
— В настоящий момент каким отраслям наиболее грозит коррупция?
— На мой взгляд, прежде всего объявленным недавно В.В.Путиным четырем национальным проектам. И кстати, эффективность реализации этих проектов может существенно повыситься, если они будут подкреплены соответствующими шагами в сфере противодействия коррупции. Что, в частности, позволит пресечь практику пресловутых «откатов», в результате которых бюджеты разных уровней ежегодно теряют миллиарды рублей. Совсем не хотелось бы, чтобы выделяемые в рамках национальных проектов огромные средства постигла такая же судьба. Уверен также, что всестороннюю поддержку в обществе получила бы инициатива по реализации еще одного национального проекта — «Антикоррупция». Пора иметь и такой.
— Но для подобного проекта хватит ли у нас законов? Вообще, как вы считаете, антикоррупционное законодательство в сегодняшней России уже сформировано?
— Для начала необходимо определиться, что мы вкладываем в понятие антикоррупционное законодательство. Государственная Дума 3-го созыва приняла в первом чтении законопроект «О противодействии коррупции». Есть разные взгляды на будущую судьбу этого законопроекта: кто-то полагает, что он излишне декларативен и его принятие никак не скажется на эффективности борьбы с коррупцией. Есть и другое мнение: принятие такого закона подчеркнет приверженность исполнительной и законодательной ветвей власти проведению последовательной антикоррупционной политики. Усилению антикоррупционной составляющей в нашем законодательстве во многом будет способствовать предстоящая ратификация Россией Конвенции ООН против коррупции. 13 октября с.г. законопроект был одобрен Правительством, в ближайшее время ожидается его внесение Президентом В.В.Путиным на рассмотрение Государственной Думы.
После ратификации в действующее законодательство, в том числе в УК и в УПК, в Закон о государственной службе должен быть внесен пакет поправок, который существенно усилит антикоррупционную составляющую наших законов. В частности, в УК будет возвращен институт конфискации имущества как дополнительное наказание за особо тяжкие преступления, связанные с коррупцией, наркоторговлей, терроризмом.
— А вам не кажется, что государству, обществу пришло время поинтересоваться, откуда у тех или иных супербогатых чиновников их богатства?
— Уверен, что Россия должна иметь в своем законодательстве норму об уголовном наказании за незаконное обогащение. На практике это должно означать, что в случае, если будет выявлено, что расходы чиновника существенно превышают его зарплату, бремя доказывания легальности источников своих доходов будет ложиться на данного чиновника.
У нас могут появиться и другие, принятые в законодательстве многих развитых стран, нормы. Во всяком случае, группа экспертов и правоведов работает над такими предложениями в рамках проводимого Комиссией Госдумы по противодействию коррупции совместно с Советом Европы проекта «Приведение российского антикоррупционного законодательства в соответствие с международными стандартами».
— Вы удовлетворены тем, как функционирует руководимая вами Комиссия?
— Могу определенно сказать, что Комиссия Госдумы по противодействию коррупции, председателем которой с апреля 2004 года я являюсь, в соответствии с возложенными на нее задачами и в рамках ее компетенции делает все, чтобы максимально минимизировать коррупцию в России. Не являясь правоохранительным органом или спецслужбой, мы в качестве одной из главных задач видим устранение причин, порождающих коррупцию, в частности, необходимо создать барьер на пути проникновения в законодательство норм и положений, способствующих развитию коррупции. Парламент может и должен бороться не только с последствиями коррупции, но и с причинами ее возникновения.
Антикоррупционная экспертиза законопроектов — один из эффективных путей решения этой задачи. Приведу примеры. Комиссия на основании анализа, проведенного членами нашего Экспертного совета, состоящего из ведущих ученых-правоведов и специалистов в области борьбы с коррупцией, дала отрицательное заключение на предложенные поправки к Закону «О рекламе» в части, касающейся рекламы пива. Созданная по нашей инициативе рабочая группа практически полностью переработала предложенный Комитетом по экономической политике, предпринимательству и туризму вариант закона, исключив из него нормы, которые потенциально могли создать дополнительную почву для коррупции. В итоге закон был принят подавляющим большинством депутатов и, по многим оценкам, достаточно эффективно работает.
В мае с.г. Комиссия, рассмотрев по указанию Совета Госдумы инициированный членами Совета Федерации РФ Б.Шпигелем и И.Брынцаловым законопроект «О лекарственных средствах», дала на него отрицательное заключение, выявив в тексте этого документа целый ряд коррупционных положений. В сентябре же негативную оценку данному законопроекту по тем же самым основаниям дала и Администрация Президента в своем заключении, направленном в адрес Б.В.Грызлова.
— Какой зарубежный опыт борьбы с коррупцией нам следует взять на вооружение?
— При чем здесь зарубежный опыт? Что, разве сами мы не знаем, что надо делать? Скажу хотя бы о двух важнейших, на мой взгляд, элементах, без которых борьба с коррупцией невозможна. Это — прозрачность власти и независимые средства массовой информации как на федеральном, так и на региональном уровнях. Что в сочетании с политической волей и сильным гражданским обществом может стать хорошей основой в противодействии коррупции. Я — оптимист и верю, что здоровые силы в России способны консолидировать свои действия на этих направлениях.
Замечу в заключение: кто не хочет или не может конструктивно работать, те ищут причины оправдания своего бездействия, и они будут выжидать. Другие же ищут пути, как внести свой вклад в решение стоящих перед нами задач, пусть и весьма непростых. Считаю, что гражданское общество в целом должно занимать активную позицию и не давать возможности власти «застаиваться». А общественный контроль, в особенности применительно к сфере противодействия коррупции, является в современных условиях незаменимым и эффективным инструментом.
Источник: сетевой журнал «Территория жизни»