Совет Федерации действовал в пределах возможного: с высокой трибуны были озвучены замечания к законопроекту, часть из которых в прежние времена вполне могла затормозить грядущую революцию в лесном хозяйстве на неопределенное время. Но чуда не произошло. Сенаторы проголосовали, как от них требовали. Отныне для желающих прикупить сотню-другую гектар леса в Подмосковье и не только, нет законодательных ограничений. Леса с подачи разработчиков Кодекса превратились в движимое имущество, сделки с которым даже не требуют государственной регистрации. Отныне их можно приобрести как принадлежность земли, на которой они произрастают. Недостающие нормативные акты, упрощающие достижение заветной цели, к 1 июля подготовит правительство.

О том, что в лесной отрасли дела обстоят неважно, говорят давно и многие.

Объем заготовки древесины за последние 12 лет снизился более чем в 3 раза по сравнению с советскими временами. Согласно статистике, общий объем промышленного прироста древесины в стране за год составляет около 994 млн. куб.м. Наука позволяет без ущерба для природного баланса вырубать 510 млн. куб.м. ежегодно, однако наша промышленность никак не дотягивает до этого порога: заготавливается — 122 млн. куб. м., что составляет 21,8% от возможного. В то же время аналогичный показатель в Финляндии составляет — 81%, в Канаде — 54%, в США — 52%.

Под крылом министерства

Одним из первых проблемами лесопромышленного комплекса озаботилось Министерство экономического развития и торговли, разработав универсальную Концепцию управления природными ресурсами. Ее принципы были озвучены Г.Грефом в среднесрочной программе развития России. Новый проект Лесного Кодекса, разработанный в полном соответствии с либеральными идеями главы МЭРТ, был внесен на обсуждение в Госдуму еще в 2005 году. И вскоре был принят в первом чтении.

Состав разработчиков этого документа не афишируется. В первой редакции Лесного Кодекса была объявлена частная собственность на леса и до основания разрушена государственная система управления лесным хозяйством. По этой причине (и не только) обнародованный документ вызвал бурную реакцию общественности. Официально в адрес рабочей группы, в состав которой, кроме законодателей, входили и ученые лесоводы, было подано более 5000 поправок. После работы над ними в Государственной Думе было учтено всего 226 замечаний. Они и легли в основу доработки первоначального варианта Лесного Кодекса. По словам директора Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН доктора сельскохозяйственных наук Георгия Коровина разработчиками была использована лишь «незначительная часть поправок и далеко не самая принципиальная».

По поводу недопустимости частной собственности на леса в Государственную Думу поступили многочисленные замечания, в том числе и от Президента России В.Путина: их, разумеется, учли в первую очередь при подготовке новой редакции, но внесенные коррективы, по мнению Г.Коровина, нисколько не изменили суть новых правил игры для лесников.

По оценке Председателя комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды Совета Федерации РФ Виктора Орлова, за полтора года в процессе работы над законопроектом в него были внесены существенные изменения, в том числе концептуального характера. Что с одной стороны свидетельствует о низком качестве технологии исполнения законопроекта, с другой — о весьма продуктивной работе над документом тех, кто им занимался.

По замыслам разработчиков, новый Лесной Кодекс призван исправить положение дел в лесном секторе экономики, предложить взамен неэффективного государственного управления либерализацию доступа к лесным ресурсам, которая, как считают авторы, решит все сложные вопросы.

«Это если не революция, то достаточно крутой поворот в важнейшей сфере природопользования», — подчеркнул председатель профильного комитета Совета Федерации Виктор Орлов, представляя законопроект на суд сенаторов.

Профессионалов отодвинули

Допустимы ли столь кардинальные перемены в лесном хозяйстве? Если судить по реакции научного сообщества, то нынешние нововведения губительны не только для лесов, но и для лесопромышленного комплекса в целом.

По словам Г.Коровина, профессионалы лесники не принимали участия в разработке нынешнего проекта Лесного Кодекса, так как их замечания концептуального характера оказались многократно проигнорированными разработчиками. Почувствовав бесполезность своего участия в подготовке законопроекта, первыми отказались от сотрудничества в составе рабочей группы ведущие ученые-лесоводы России. Это уже знакомый читателю Г.Коровин, академик РАН А.Исаев, в прошлом Председатель Госкомлеса СССР, академики РАСХН Н.Моисеев и А.Писаренко (Президент Российского общества лесоводов, в прошлом — заместитель руководителя лесной службы), а также другие представители научного и профессионального сообщества. По нашим сведениям, освободившаяся ниша пустовала недолго: за дело взялись специалисты юридического факультете Санкт-Петербургского университета.

Как считает Г.Коровин, для лесов нет ничего опаснее, чем частая смена политики. Нет ни одной страны, в которой лесное законодательство регулярно перерабатывалось. В то же время в России за последние 15 лет Государственная Дума принимает вот уже третий Лесной Кодекс.

Цикл воспроизводства лесов 100 лет — это, как минимум, двадцать ротаций парламента, и если каждый созыв народных избранников станет править лесное законодательство, то одно единственное дерево не успеет вырасти: кто-нибудь да вырубит.

Представляя сенаторам уже утвержденный Государственной Думой законопроект, Виктор Орлов особо отметил, что Лесной Кодекс декларирует федеральную собственность лесных участков в составе земель лесного фонда, но в то же время не устанавливает ее на лесные участки в составе земель иных категорий. Он отсылает данный вопрос на откуп к земельному законодательству, согласно которому допускается любая форма собственности на земельные участки…

Стало быть, переведя лесной участок в категорию, скажем, земель промышленности, можно затем их приватизировать. Только по этой причине следовало бы отправить документ на доработку, но этого не случилось.

Я думаю, не стоит упрекать сенаторов за то, что они утвердили достаточно сырой и противоречивый документ. В сложившейся обстановке члены Совета Федерации вряд ли могли противостоять государственной машине, а вот сохранив свой профессиональный потенциал, они в дальнейшем способны демпфировать негативные последствия права применения нового лесного законодательства. Понемножку, шаг за шагом заглаживать острые углы и убеждать одержимых остановить каток, закатывающий российское природопользование под асфальт.

Лес на продажу

Новый Лесной Кодекс — весьма интересный документ с точки зрения трансформации одного законодательства в другое. В одночасье улетучилось такое понятие как Лесной Фонд, а вот земли лесного фонда заняли в документе почетное место.

По словам Г.Коровина, в новом Лесном Кодексе даже нет ссылки на международное право. Разработчики вымарали из текста термины, согласованные с международными понятиями и определениями, зато ввели свои уникальные словосочетания: например, лесной участок сиречь земельный участок — да еще с установленными лесоустройством границами, в то время как в России не вся территория лесного фонда пройдена лесоустройством.

Получается, что принятие нового Лесного Кодекса ставит под вопрос отчетность ФАО (Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН), куда мы недавно вступили, а также включение лесов России в механизмы Киотского протокола, но это обстоятельство, похоже, никого не волнует.

Леса 1-й группы исчезли из лесного законодательства, теперь они называются защитными лесами. В них разрешаются сплошные рубки. Раньше они были под строжайшим запретом. Скажем, чтобы вырубить просеку под ЛЭП, нужно было перевести лес в иную категорию, что технически сделать очень сложно. Требовалось доказать необходимость такого перевода, тогда как по новому Лесному Кодексу этого не требуется.

Хорошо это или плохо? Однозначно ответить на поставленный вопрос нельзя. С одной стороны, уменьшение бюрократических препон — несомненное благо, способствующее развитию промышленности, с другой, все леса вокруг Москвы относятся к категории защитных, а стало быть, выстроить дачку на берегу Москвы-реки, вырубив гектар-другой сосняка, не так уж сложно. Проекция лесных отношений на земельные привела к тому, что леса стали принадлежностью земли и трансформировались в движимое имущество. Теперь не леса определяют режим использование занятых ими земель, а целевое назначение земель определяет охрану, использование и воспроизводство лесов.

По мнению Г.Коровина, принцип построения Лесного Кодекса необычайно простой: имущественные отношения регулируются Гражданским кодексом, а лесные — Земельным. И все. А то, что лес на землях лесного фонда отнесен к федеральной собственности, еще не гарантирует его исключение из гражданского оборота. Получается, что при необходимости закон позволяет вырезать нужный кусок леса из земель лесного фонда и передать его на продажу.

Закон, что дышло…

Косвенно утверждение ученого подкрепляет одна чрезвычайно любопытная норма. Новый лесной кодекс делегирует права по управлению лесами субъектам РФ. По мнению В.Орлова, это весьма позитивная норма законопроекта, поскольку вместе с полномочиями регионы получат и субвенции на их осуществление, а также впоследствии и лесной доход. Вместе с тем Частью 2 ст. 83 установлено, что федеральные полномочия могут не передаваться органам государственной власти Совета Федерации в отношении лесничеств и лесопарков, расположенных в границах территорий СФ, плотность населения в которых в 15 раз превышает среднюю плотность населения в РФ в целом. Такими регионами де-факто являются Московская область и республика Ингушетия. По объяснениям зам. министра экономического развития Андрея Шаронова, указанная кратность определена желанием уменьшить число регионов, в отношении которых ограничительная норма применима. Попробуем разобраться, какая логика легла в основу этой статьи закона.

Как считает А.Шаронов, правительство было озабочено состоянием санитарного пояса Москвы и по этой причине решило взять в свои руки заботу о лесе. Объяснение, прямо скажем, малоубедительное. Попытаемся взглянуть на данную статью лесного законодательства иначе, чем высокопоставленный чиновник МЭРТ.

По мнению Г.Коровина, не все лесные земли пользуются спросом и очень дороги. Тайгу где-нибудь в Вилюйском районе вряд ли кто захочет купить по высокой цене. Чего не скажешь о Московской области. Здесь каждый клочок земли на вес золота, и год от года он дорожает. Очевидно, что по этой причине Правительство не желает передавать подмосковному региону лакомый кусок, пользующийся повышенным спросом. И посему судьба защитных лесов за Кольцевой дорогой предрешена: они рано или поздно перейдут под контроль очень богатых людей. Для начала в аренду на 49 лет, а там — как получится. Что же касается Ингушетии, упомянутой всуе, то это, скорее, всего лишь техническое прикрытие — для того, чтобы норма статьи 83 часть 2 не выглядела столь откровенно. Ингушетию при пересчетах наверняка оставят в покое.

По оценкам экспертов, в Лесном Кодексе 54 отсылочные нормы, предполагающие подготовку специальных подзаконных актов и постановлений правительства. Без них Лесной Кодекс работать не будет. Это очень тяжелый балласт, тем более что многие подзаконные акты можно развернуть в зависимости от сложившейся конъюнктуры и потребностей бюрократии. Обещание А.Шаронова подготовить все нормативные документы к 1 июля 2007 года представляется трудновыполнимым, поскольку лесные специалисты так или иначе были исключены из законотворческого процесса, а подзаконные акты требуют ювелирной работы профессионалов.

Эта история — лишь эпизод, хотя и очень яркий из множества несуразностей и противоречий юридического плана и не только, с которыми придется столкнуться лесному сообществу, начиная с 2008 года, поскольку следующий, 2007 год, объявлен правительством как переходный, позволяющий использовать нормы старого лесного законодательства. Сие обстоятельство позволяет надеяться, что лесная революция пройдет бескровно, и за год, может статься, сработает ст. 83 часть 2. Все, кто хотел получить леса, их получат, успокоятся — и лесникам позволят заниматься их работой профессионально.