Вечером 21 января 1924 года в 18 часов 50 минут умер вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Было ему немного − всего 53 года. Что привело к явно преждевременной кончине? Чем был болен самый главный человек в партии большевиков? Об этом шли и идут до сих пор горячие споры.
По поводу первых своих обмороков (головокружений) он уверял Н.А.Семашко, что «это первый звонок». А несколько позже в разговоре с профессорами В.В. Крамером и А.М. Кожевниковым после очередного приступа Ленин заметил: «Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: «А ты, Ильич, помрешь от кондрашки» − и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: «Да шея у тебя уж больно короткая».
Ю.М. Лопухин, из книги «Болезнь, смерть и бальзамирование В.И.Ленина»
«Только отмеченные судьбой могут избежать смерти после такого ранения…»
…Пасмурным вечером 30 августа 1918 года во дворе завода Михельсона во время выступления Ильича перед рабочими на него было совершено покушение. Неизвестная террористка (официальная, но окончательно не доказанная версия состояла в том, что в вождя из браунинга целилась эсерка Фанни Каплан) стреляет в Ленина четыре раза. Первая пуля попала в случайно оказавшуюся тут женщину, она была легко ранена, три другие достались вождю. Одна пуля лишь прошила пальто и пиджак, две другие застряли в теле большевика №1.
Ленин падает, но сознания не теряет. Ему помогают встать на ноги. Вождь сбрасывает пальто и садится в автомобиль. На вопрос, куда ранен, показывает на левую руку.
Водитель на огромной скорости доставляет его в квартиру.
У всех было впечатление легкого ранения, поскольку Ильич по дороге не стонал и пульс его оставался ровным. По приезде в Кремль он быстро сам поднимается по крутой лестнице на третий этаж и укладывается в постель со словами: «Подкузьмили мне руку».
Вскоре в квартире, где лежал Ленин, собрались все большевики, получившие в свое время медицинское образование: Вейсброд, Минц, Обух и Семашко. Они были в растерянности и вовсе не спешили проявлять свои медицинские познания. Они хорошо знали про слова, сказанные Ильичем однажды в письме Горькому: «Упаси боже от врачей-товарищей вообще и врачей-большевиков в частности!.. Лечиться (кроме мелочных случаев) надо только у первоклассных знаменитостей».
«Знаменитостями» в тот раз оказались два популярных в городе практика – бывший статский советник, хирург В.Н. Розанов, потомственный дворянин, и терапевт Н.Н. Мамонов. Последний после осмотра пациента и консилиума бросает пророческие слова: «Здесь все крайне загадочно и непонятно… Ранение безусловно смертельное… Только отмеченные судьбой могут избежать смерти после такого ранения…»
Однако вопреки таким мрачным прогнозам на следующее утро самочувствие Ленина улучшается настолько, что к завтраку ему подают свежие газеты. Ильич стремительно поправляется. К нему возвращаются бодрость духа, оптимистическая ненависть к врагам и категоричность суждений. 7 сентября в телеграмме Троцкому он выражает уверенность, «что подавление казанских чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков-кровопийцев, будет образцово-беспощадное».
Попробовал писать, однако сумел вывести только букву «м»
Первые признаки болезни появились в середине 1921 года. Дважды наблюдались кратковременные головокружения с потерей сознания. Ильич жаловался на тяжелейшую усталость, бессонницу и головные боли. Писал Горькому: «Я устал так, что ничегошеньки не могу».
Пули в теле Ленина вновь серьезно привлекают внимание врачей лишь спустя несколько лет, когда самочувствие вождя мирового пролетариата начало резко ухудшаться. Когда надо было срочно ставить точный диагноз истинного положения дел со здоровьем первого человека страны.
ПЕРЕУТОМЛЕНИЕ? В нем лишь дело? Да, Ленин работал неистово. Только 23 февраля 1921 года он принял участие в 40 (!) заседаниях, на которых председательствовал. В тот же день он вел беседы с 68 людьми, писал проекты постановлений.
«С заседаний Совнаркома, − вспоминала Мария Ильинична Ульянова, − Владимир Ильич приходил вечером, вернее, ночью часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда даже не мог говорить, а наливал себе только чашку горячего молока и пил его, расхаживая по кухне, где мы обычно ужинали».
Врачи сходились на версии о переутомлении, настоятельно рекомендовали отдых. Однако их более догадливый пациент уже понимал, что тяжело болен, и готовился к самому худшему.
«Каждый революционер, − говорил Ленин лечившему его профессору Даркшевичу, − достигший 50 лет, должен быть готовым выйти за фланг: продолжать работать по-прежнему он больше уже не может; ему не только трудно вести какое-нибудь дело за двоих, но и работать за себя одного, отвечать за свое дело ему становится не под силу. Вот эта-то потеря трудоспособности, потеря роковая, и подошла незаметно ко мне − я совсем стал неработник».
Где-то в начале апреля 1922 года вызванные из Германии немецкие профессора Клемперер и Ферстер стали настаивать на удалении пуль, находящихся у Ленина в тканях правого плеча и в правой надключичной области. Профессора высказали предположение, что плохое самочувствие Владимира Ильича может быть результатом «хронического ОТРАВЛЕНИЯ СВИНЦОМ (выделено мной. – Ю.Ч.)».
Ленин к предложению об операции отнесся скептически. «Ну, одну-то давайте удалим», − согласился он. И добавил: «Чтобы ко мне не приставали и чтобы никому не думалось». Однако и удаление надключичной пули (операция была проделана в Солдатенковской больнице также приглашенным из Германии хирургом Ю.Борхардтом) мало изменило состояние Владимира Ильича.
В мае 1922 года Ленин находится в Горках. Пытается активно работать, но чувствует себя больным и подавленным. Утром 26-го у него рвота, сильнейшая головная боль. Он не может читать (буквы «поплыли»). Попробовал писать, однако сумел вывести только букву «м». 27-го − полная потеря речи.
«Когда нарком или министр абсолютно гарантирован от падения?» «Когда он сидит в кресле»
Вновь консилиум врачей. Новый диагноз: закупорка (тромбоз) мозговых сосудов. АТЕРОСКЛЕРОЗ? Молод еще для такой болезни! К тому ж и характерные для атеросклероза (его суть в недостатке кровоснабжения мозга, что по-научному зовется ишемией) интеллектуальные дефекты, слабоумие или психоз у Ленина даже в самом конце 1923 года не наблюдались.
Специалисты терялись в догадках. Хватались, пытаясь доискаться до истоков болезни Ильича, даже за сомнительные объяснения. Так всплыл вопрос о СИФИЛИСЕ. Что было естественно для врачей России, воспитанных на традициях С.П. Боткина, который утверждал, что «в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса».
Ленин отличался в вопросах семьи и брака абсолютным пуританством, был революционером-аскетом, все это знали. И все же консилиум врачей решил проверить и версию «прогрессивного паралича» (поражение головного мозга, возникающее через 5-15 лет после заболевания сифилисом, характеризуется прогрессирующим распадом психики). Но и тут уверенности у врачей в справедливости диагноза не было.
А сам пациент тем временем все больше укреплялся во мнении, что конец его близок, что он уже не поправится. Поэтому 30 мая 1922 года, будучи в крайне угнетенном состоянии, Ленин обращается к отличавшемуся твердостью Сталину с необычной просьбой: принести ему яд, чтобы он смог покончить счеты с жизнью. «У меня паралич, − сказал он Сталину, − и мне нужна ваша помощь». Сталин обещал привезти яд, но тут же передумал и стал настойчиво уговаривать Ленина помедлить со столь крайним решением.
В июне 1922 года неожиданно наступает улучшение здоровья. Ленин, пытаясь объяснить самому себе свою необычную хворь, начал читать медицинские книги, заимствованные у младшего брата − врача Дмитрия Ульянова.
И все же странные приступы загадочной болезни нет-нет да и проявляли себя. Чаще всего спазмами (от нескольких секунд до нескольких минут) сосудов с параличами правых конечностей. Нередко во время этих «кондрашек» Ленин падал. Потом грустно шутил по этому поводу: «Когда нарком или министр абсолютно гарантирован от падения?» − и с усмешкой отвечал: «Когда он сидит в кресле».
«Так пуля, направленная убийцей Каплан в Ленина, в конце концов достигла своей цели»
Было бы долго перечислять все то, что случилось с Владимиром Ильичем в период, начиная с конца 1922 года и до самой его кончины. Как изнурительно много он работал, невзирая на приступы болезни. Как в декабре 1922 года собранное Сталиным совещание ведущих партийцев приняло крайне суровое решение ограничить Ильича в работе (диктовать не больше 5-10 минут ежедневно, не иметь свиданий ни с кем, кроме самых близких, не получать никакой информации о политической жизни в стране). Как он в 1923 году обдумывал бессонными ночами и потом писал свое знаменитое «Завещание», давая нелицеприятные характеристики Сталину, Троцкому, Бухарину, Зиновьеву, Каменеву, Пятакову. Как трудился, больной, над последними статьями «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше». Как Ленин после внезапного улучшения состояния совершил 18 октября 1923 года невеселый прощальный визит в Кремль.
Обо всем этом подробно и замечательно написано в книге известного ученого, сотрудника лаборатории при Мавзолее В.И. Ленина, академика медицины Юрия Михайловича Лопухина «Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина» (книга вышла в 1997 году). Он не один год размышлял над природой таинственного заболевания Ленина, над причинами его преждевременной смерти. Вот вывод академика: причина трагедии − РОКОВАЯ ПУЛЯ террористки Фанни Каплан.
Лопухин подробно анализирует, что же случилось с Ильичем после покушения. Одна пуля застряла в мягких тканях плеча, тут особой опасности не было. Вторая же пуля наделала гораздо больше бед. Она, пробив шею насквозь, прошла там, где расположена густая сеть кровеносных сосудов. Но самое неприятное: при этом была разрушена главная артерия, питающая мозг, − общая сонная артерия вместе с толстой яремной веной и блуждающим и симпатическим нервами.
После покушения в 1918 году Ленин, как известно, быстро поправился. Однако уже через полтора года, считает Юрий Михайлович, появились первые явления, обусловленные недостаточностью кровоснабжения мозга: начались упомянутые в начале нашего рассказа головные боли, стойкая бессонница, частичная потеря работоспособности.
«Все дальнейшие события четко укладываются в картину постепенного сужения левой сонной артерии, − пишет в книге Лопухин, − что связано с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. Наряду с этим очевидно, что в левой сонной артерии, травмированной пулей, начался и процесс формирования внутрисосудистого тромба, прочно спаянного с внутренней оболочкой в зоне первичного ушиба артериальной стенки. Постепенное увеличение размеров тромба может протекать бессимптомно до того момента, когда он не перекроет просвет сосуда на 80 процентов, что, по всей видимости, и произошло к началу 1921 года».
Так вот она, действительно, пожалуй, истинная причина неотвратимой катастрофы, которая подстерегала вожака Октябрьского переворота. Болезнь и смерть Ильича обусловил СЛУЧАЙ. Пройди злосчастная пуля чуть-чуть правее или левее - и Мировая История, глядишь, имела бы совсем иной ход и характер!
Свое расследование Юрий Михайлович Лопухин заканчивает словами: «Так пуля, направленная убийцей Каплан в Ленина, в конце концов достигла своей цели».