28 мая исполнилось 100 лет со дня рождения английского писателя Яна Флеминга, которого именуют "отцом" легендарного Джеймса Бонда. Имя этого человека до сих пор окружено ореолом таинственности, чему в немалой степени способствовали падкие на сенсации журналисты. Именно они объявили бывшего капитана третьего ранга Яна Флеминга чуть ли не прототипом агента 007. Но так ли это было на самом деле.
Яну шел девятый год, когда в мае 1917 года его отец, майор Валентайн Флеминг погиб в бою на Сомме. Некролог о нем, напечатанный в «Таймсе» составил не кто иной, как будущий британский премьер У.Черчилль. Вдова майора, Эвелин Флеминг, принадлежавшая к сливкам лондонского общества, не ощущала недостатка в средствах. Ян закончил аристократический Итон. В отличие от своего будущего героя. Ведь тот, как, наверное, помнят читатели «Бондианы», согрешив с молодой служанкой, был со скандалом изгнан из Итона. Затем Ян поступает в военную академию Сэндхерст и без блеска, но все-таки заканчивает ее. Однако, военная карьера вскоре разочаровывает Флеминга, и он отправляется на континент с целью изучить французский и немецкий, а затем стать дипломатом. Он провел за границей два года, штудируя языки и добившись неплохих результатов. Изучает он также и русский язык. Однако, вернувшись в Лондон, Ян поступает не в Форин Офис, а в агентство Рейтер и в течение нескольких лет колесит по Европе. В начале 1933 года ему предлагают отправиться в Россию, в московское бюро агентства. Флеминг освещает для британской прессы дело шести английских инженеров из компании «Метро-Викерс», обвиненных в шпионской деятельности и саботаже против СССР. В качестве обвиняемых по этому делу проходило и несколько советских служащих, работавших в компании Викерс, в том числе и темноволосая красавица – секретарша некая Анна Сергеевна Кутузова. Именно она позднее и стала прототипом Татьяны из романа «Из России с любовью».
Здесь, возможно, уместно будет немного коснуться темы прекрасных дам. В отношениях с женщинами у Флеминга и его героя, несомненно, было немало общего. Правда, о победах суперагента на ниве любви нам известно куда больше: в тринадцати романах «Бондианы» агент 007 лишь однажды потерпел неудачу. «Послужной список» Флеминга скрыт от общественности, тем не менее он никогда не делал секрета из того, какие женщины ему нравились. По собственному признанию, его никогда не тянуло к «глупеньким» актрискам (Бонд, кстати, тоже был к ним равнодушен) и тем более к моделям. «Все они настолько увлечены собой, своим успехом в обществе, что у них просто не остается времени ни на что другое, - считал Флеминг. – Кроме того, из всех прелестей они обладают, как правило, лишь одним – бюстом, а это для меня не самое главное достоинство. Лично я предпочитаю красивый зад».
Ян симпатизировал жизнерадостным, полнокровным представительницам прекрасного пола. В дни молодости во время своих путешествий по Европе он всегда с гораздо большим удовольствием смотрел на стриптиз или на женскую борьбу в заведениях Гамбурга, чем на сильно декольтированных актрис на светских приемах. Флеминг любил рассказывать историю о том, как однажды в Стамбуле он наблюдал за танцовщицей, исполнявшей танец живота. Она приблизилась к его столику. Движения торса были настолько отточены и выверены, что она «своим пупком могла стряхнуть пепел с моей сигары», - восторгался Ян.
Но это, что называется, лирическое отступление. Ну, а что касается дальнейших перипетий жизни Флеминга, то он после возвращения в Лондон уходит из журналистики и в течение нескольких лет работает в Сити биржевым маклером. Однако весной 1939 года лондонская «Таймс» неожиданно предлагает ему освещать визит британской торговой делегации в Москву. Флеминг принимает это предложение, и в марте 1939 года приезжает в столицу СССР. Назвать эту миссию чисто шпионской вряд ли можно, поскольку у Флеминга не было никакой специальной подготовки, однако, она явно носила достаточно деликатный характер. Вполне вероятно, Флеминг пытался использовать свои прежние знакомства в Москве, чтобы прозондировать настроения в верхних эшелонах власти в советской столице в канун начала II Мировой войны. Впоследствии сам Флеминг почти ничего не говорил об этой поездке.
В пользу версии о некоей тайной подоплеке поездки Флеминга в Москву говорит и то, что вскоре по приезде в Лондон ему была предложена работа в британском Адмиралтействе, в Отделе морской разведки, созданном в преддверии войны. Первоначально ему был присвоен чин лейтенанта военно-морских сил, затем он получил звание капитана третьего ранга. По своей натуре Флеминг не был человеком действия. Он не мыслил жизни без комфорта и вряд ли был способен добровольно отказаться от него. И тем не менее, порой он начинал испытывать ненависть к рутинной бумажной работе, которую выполнял, какой бы важной и секретной она не являлась. На основе полученных разведывательных данных, он координировал действия боевых соединений и чрезвычайно добросовестно и ответственно относился к своим обязанностям. Ему, разумеется, было приятно, когда его шеф, адмирал Годфри, отзывался о нем, как о «лучшем сухопутном моряке Великобритании», но иногда ему казалось, что он много бы дал, лишь бы избавиться от определения «сухопутный». Его мечтой было лично возглавить какую-нибудь операцию. Но желание это, увы, так и не осуществилось. Теме не менее, нельзя сказать, что за все время войны Флемингу не удалось встретиться лицом к лицу с представителями немецкого вермахта. Такие встречи имели место. Были среди них и такие, о которых Флеминг впоследствии вспоминал с улыбкой.
В 1941 году он сопровождал адмирала Годфри в Вашингтон. Их гидроплан сделал промежуточную остановку в Лиссабоне. В то время столица Португалии буквально кишела разведчиками, контрразведчиками, секретными агентами спецслужб, которые вели сложную и рискованную игру друг против друга. От одного из британских военных атташе в посольстве Флеминг узнал, что в Эшториле, небольшом курортном местечке под Лиссабоном, немецкие агенты коротают ночи, по крупному играя в рулетку и «железку». Флеминг, который был неплохим игроком, не без труда уговорил адмирала поехать с ним в Эшторил и стать свидетелем того, как он, Ян, «накажет» нацистов на кругленькую сумму. Флеминг знал, за каким столом играют немцы, и прямиком направился туда. Началась игра. Трижды Ян, за спиной которого топтался хмурый адмирал, шел ва-банк и трижды терпел неудачу. Пятьдесят фунтов (все, что у него с собой было) вскоре перекочевало в карманы ухмылявшихся нацистов, и расстроенный Флеминг покинул зал, сопровождаемый что-то гневно бурчащим адмиралом. Но нет худа без добра. Эпизод в Эшториле позволил Флемингу реалистично воссоздать обстановку игорного дома в одном из его лучших романов «Казино Рояль». Бонд, игравший со злодеем Ле Шиффром, уж, разумеется, не проиграл. Впрочем, темы азартных игр в жизни Флеминга и Бонда мы еще коснемся особо.
В конце войны Флемингу по служебным делам пришлось побывать на Ямайке, и он сразу же влюбился в этот зеленый тропический остров. Демобилизовавшись в 1946 году, он вернулся туда. Неподалеку от маленького городка Оракаисса он купил участок земли с полоской пляжа на берегу лазурной лагуны. Там он построил большое бунгало в форме лошадиной подковы с огромными окнами, выходившими на безбрежные морские просторы. Назвал он свой дом Голденай – Золотой Глаз. Впрочем, большую часть времени он проводил все-таки в Лондоне.
Флеминг всегда утверждал, что начал писать для того, чтобы как-то отвлечься от переживаний личного, так сказать, интимного свойства. Дело в том, что в начале пятидесятых Ян не на шутку влюбился в молодую обворожительную леди Ротермир, блиставшую в то время в великосветских лондонских салонах. Чувство оказалось столь сильным, что в свои сорок три года Флеминг, убежденный холостяк, уже готов был отказаться от привычной свободы и независимости. Тем не менее, какие-то сомнения относительно разумности этого шага у него, как видно, все-таки оставались: «Я начал писать, чтобы заглушить чувство тревоги и неуверенности, - вспоминал он. – Я печатал быстро, как одержимый. Закончив страницу, прятал ее в папку и больше к ней не прикасался, опасаясь, что приду в отчаяние, если перечитаю этот вздор и галиматью …»
Откровенно и самокритично, не правда ли?
Закончив свой первый роман «Казино Рояль» на Ямайке, Флеминг после медового месяца вернулся с женой и рукописью в Лондон. Странно, но судьба последней его ничуть не волновала. Лишь случайно манускрипт попал к издателю Кейну, и в 1953 году книга увидела свет. Флеминг в это время уже заканчивал свой второй роман «Живи и дай умереть другим». С тех пор ежегодно в течение одиннадцати лет в канун пасхи Ян представлял своим читателям новую книгу. Работал он над ними на Ямайке два месяца – январь и февраль. Остальное время он жил и работал в Лондоне.
Флеминг никогда не скрывал, что пишет для собственного развлечения. Он никогда не перечитывал свои книги, и поэтому нисколько не обижался на жену и друзей, которые игнорировали его творчество. «Моя жена терпеть не может Бонда и все, что с ним связано, - признавался Ян.- Она хотела бы, чтобы я писал на гораздо более высоком уровне. Но я говорю ей, что не способен на это. Мне нечего сказать на этом уровне. И я не честолюбив».
В своих интервью Флеминг всегда категорически отвергал какое-либо внутреннее сходство со своим героем, хотя и признавал, что кое в чем их вкусы совпадали. Но это уже тема другого разговора.