На октябрьском саммите глав государств Содружества Независимых Государств (СНГ) в Бишкеке не приняли участие руководители Азербайджана, Грузии, Украины. Конечно, можно было бы этот факт списать на слишком напряженный график работы президентов этих республик, но только не в настоящее время, когда Грузия поставила вопрос о выходе из Содружества. Поэтому многие эксперты заговорили о системном кризисе постсоветской модели отношений бывших республик Союза ССР.
Как известно, Содружество Независимых Государств было создано в 1991 году как политическая структура бесконфликтного перехода к суверенной жизни советских республик. И эту главную функцию, конечно же, СНГ за прошедшие годы успешно выполнило. Серьезных конфликтов между новыми государствами-участниками Договора о Содружестве не было вплоть до августа 2008 года, когда возник серьезный кризис в отношениях между Российской Федерацией и Грузией в связи с событиями в Южной Осетии.
Вместе с тем, все стороны, участвующие в Содружестве, понимали, что есть много проблем, на решение которых лидеры государств-участников СНГ смотрят по-разному. Эти проблемы касаются и экономики, и политики, но особенно сферы международных отношений государств Содружества с третьими странами. Долгие годы у Российской Федерации не было достаточных ресурсов, чтобы стать не только формальным, но и реальным центром притяжения для постсоветских государств. Именно эта причина стала одной из самых главных в процессе демонтажа постсоветской модели отношений бывших союзных республик с современной Россией. А когда Россия, как говорят, «встала с колен» и укрепила свои ресурсные возможности, то уже стало ясно, что в постсоветском пространстве утвердились политические структуры с целями и задачами, далекими от намерений Российской Федерации. Речь идет, прежде всего, о государствах, вступивших в новый политический союз – ГУАМ.
Хотя формально это образование (ГУАМ) нельзя противопоставлять в целом СНГ, вместе с тем, одна из причин, подтолкнувших к объединению Азербайджан, Грузию, Молдову и Украину, совершенно очевидна – это так называемые «замороженные» конфликты на территориях этих государств. Речь идет о карабахском (Азербайджан), абхазском и юго-осетинском (Грузия), приднестровском (Молдова) конфликтах и тлеющем конфликте в Крыму (Украина). От того, в какие сроки и каким образом будут разрешены эти региональные конфликты, во многом зависит состоятельность этих новых государств, с условием или обеспечения их территориальной целостности, или потери части своих территорий. Здесь совершенно очевидным является тот факт, что проблемы территориальной целостности этих государств практически всеми политическими партиями, как в Грузии, так и в Украине, Молдове и Азербайджане, рассматриваются как самые важные.
Одним словом, как выражаются политологи, раскол по этой линии между Россией и Грузией не зависит от того, какой политический лидер будет возглавлять Республику Грузия, так как любой политический режим будет выполнять главную функцию государства по обеспечению своей территориальной целостности всеми способами вплоть до ведения военных действий.
В этой связи было бы ошибочно считать, что М.Саакашвили в силу своего импульсивного и непредсказуемого характера стал главным препятствием в развитии отношений между Россией и Грузией.
При разрешении такого характера политических конфликтов существуют два основных сценария. Один сценарий может ориентироваться на консенсусные механизмы временного замораживания конфликта, а второй сценарий может быть рассчитан, наоборот, на использование силовых механизмов выхода из кризиса. Но конфликт в отношениях между Россией и Грузией из-за юго-осетинского кризиса, связанного с территориальной целостностью Грузии, после августа 2008 года настолько интернационализировался, что превратился из регионального в глобальный. А в таких случаях в процесс урегулирования конфликта уже подключаются другие и по масштабам, и по объемам ресурсы.
Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии радикально изменило геополитическое пространство в Черноморском регионе и Закавказье. По мнению прокремлевских экспертов, это надолго и всерьез укрепит позиции России в этом регионе. Конечно, речь идет, прежде всего, о военно-стратегическом положении. Это преподносится как позитив. И действительно, после таких радикальных решений кремлевской администрации Д.Медведева политические силы, стремящиеся к расширению НАТО за счет Грузии и Украины, взяли таймаут и во многом по-другому стали оценивать поведение России и ее потенциальные возможности.
Ну, а в чем же Россия проиграла после августовских событий 2008 года? Самым значимым для стратегии развития России, конечно же, станет раскол между постсоветскими республиками в рамках СНГ. Сегодня уже очевидно, что не только Грузия, но и Азербайджан, и Украина, и даже Молдова на перспективу не будут рассматривать СНГ как серьезную политическую структуру по корректировке своих политических устремлений. Украина и Грузия, независимо от того, кто придет во власть в этих государствах, будут стремиться к вступлению в НАТО и укреплению связей с Евросоюзом. Республика Молдова будет держать такой же стратегический курс на сближение с европейскими структурами, но более осторожными методами. Что же касается Азербайджана, то здесь все будет гораздо сложнее. Безусловно, эта республика, с одной стороны, будет укреплять дальнейшие отношения с таким государством-членом НАТО, как Турция, а с другой – будет стремиться не испортить отношения с Россией. Но самой трудной для Азербайджана остается проблема разрешения карабахского конфликта. Многие стратегические вопросы будут заставлять эту республику строить особые отношения и с соседней Грузией. Многие коррективы в стратегии Азербайджана будут связаны с его политической стабильностью или нестабильностью, что, в свою очередь, напрямую зависит от ужесточения или ослабления в этой стране авторитаризма режима президента И.Алиева. Что же касается стратегических перспектив развития ситуации в Каспийском регионе, то в российско-азербайджанских отношениях существуют серьезные латентные расхождения в интересах, связанных с усилением военного присутствия России в Каспийском море. И здесь политикам и дипломатам России и Азербайджана придется приложить много усилий, чтобы избежать прямого силового столкновения при разделе природных ресурсов этого региона. Не менее сложными будут отношения и с Украиной по мере продвижения к 2017 году, когда России придется выводить Черноморский флот из Севастополя, имея в виду, что это вопрос, решенный на уровне Конституции Украины, не имеет альтернативных решений. Безусловно, не удастся разрешить приднестровский конфликт в Молдове.
Как показывает этот поверхностный анализ отношений между Россией и членами ГУАМ, их перспективы можно было бы обозначить как конфликтные. Это означает, что уже сегодня внешнеполитическому ведомству России надо все планировать с учетом не только консенсусного сценария развития событий, но и просчитать последствия конфликтной модели отношений. И, конечно, проанализировать возможности СНГ в решении всех этих проблем.
При этом нельзя сбрасывать с повестки дня и то, что возможны ситуации, когда на специальных саммитах СНГ придется решать проблемы, связанные с выходом из Содружества Независимых Государств, например, Грузии или даже Украины. Следует иметь в виду, что вопросы такого характера из чисто процедурных могут превратиться в серьезные политические события. Любая самоизоляция государства в рамках СНГ повлечет за собой серьезные последствия, прежде всего, для граждан этой страны, так как в СНГ уже налажены механизмы правового режима, нацеленного во многом на единство мультикультурного постсоветского пространства. Да и миграционная политика для бывших соотечественников в странах СНГ адаптирована к тому, что называется еще не совсем разрушившейся «моделью постсоветского интернационализма». Всем известно сугубо формальное функционирование пограничных и таможенных постов на границах государств-участников СНГ.
Конечно, совершенно другой режим отношений может сложиться у Российской Федерации с Грузией после разрыва с ней дипломатических отношений. Этот случай в системе международных отношений уникальный уже по факту сложившейся ситуации и не может вписаться в общий контекст европейского и мирового процесса, когда повсеместно страны ориентируются на открытость и интеграцию в экономической, культурной и политической сферах и даже на ликвидацию государственных границ, например, в Евросоюзе. А в рамках постсоветского пространства, где самой историей создавались условия для интеграции, все делается для создания дезинтеграционных процессов.
Возвращаясь к истории отношений в рамках СНГ, следует заметить, что цель создания Содружества заключалась в том, чтобы начать реинтеграцию во всех сферах общественной жизни между вновь созданными государствами уже в новых условиях и с учетом суверенного статуса бывших республик Союза ССР. Поэтому сама постановка вопроса о существовании СНГ, якобы, только для того, чтобы мирно развести братские республики бывшего союзного государства выглядит не совсем дальновидно. Шанс на реинтеграцию в рамках СНГ для новых государств вплоть до 2000 года был, и, как представляется многим экспертам, этот шанс существует и сегодня. Но для изменения всего вектора отношений между странами СНГ следует изменить не только формат, но и режим отношений со своими соседями.
По мнению многих экспертов, напряженность в отношениях России со странами СНГ связана нередко не с объективными обстоятельствами, а личностными и эмоциональными факторами поведения, прежде всего, политических лидеров этих государств. Как ни странно, именно на это указывали и указывают при переговорах на уровне министров СНГ многие наши партнеры из ближнего зарубежья. В этой связи МИД России и высшему российскому руководству на переговорах следует проявлять сдержанность и действовать всегда, не выходя за рамки протокола, не обижая дипломатов и политиков государств СНГ. Так как именно эти «мелочи» в дипломатической работе нередко могут изменять и вектор переговорного процесса, и его содержание. И если протокольным мероприятиям, например, с США, мы будем присваивать один статус, а с Узбекистаном другой, то это, безусловно, скажется на конечных результатах межгосударственных отношений с Узбекистаном не позитивным образом.
Говоря о перспективах СНГ, следовало бы не забывать и о том, что процесс модернизации политических систем соседних государств происходит в режиме разных скоростей.
Если Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан и Киргизия ориентированы на традиционную политическую культуру, что во многом гарантирует стабильность развития этих государств в ближайшие годы, то такие государства как Белоруссия или Украина будут, безусловно, идти по пути модернизации и сближение этих государств с Евросоюзом неизбежно. Естественно, все это может создать новые проблемы и даже конфликты. И стратегия развития отношений России с Украиной будет зависеть от того, насколько готова Российская Федерация к конфликтной модели российско-украинских отношений. Такая модель, конечно же, не предполагает обязательной конфронтации, она лишь оголяет истинные цели и задачи государств в геополитическом пространстве.
Что же касается российско-белорусских отношений, то они могут оказаться в ближайшее десятилетие самыми сложными и нельзя исключать того, что могут пойти тоже по конфликтной модели. Началом этой новой модели отношений может стать смена политического режима в Белоруссии. Прогнозируя такой сценарий событий в постсоветском пространстве на ближайшее десятилетие, следует иметь в виду то, что одними из наиболее эффективных структур воздействия на эти процессы станут НАТО и Евросоюз. От того, какой формат отношений с Евросоюзом и НАТО построит Россия, будет во многом зависеть и политическая стабильность в постсоветском пространстве. И в перспективе именно этот фактор во многом будет определять, останутся ли в рамках СНГ Украина, Грузия, Молдова и Беларусь, да и в целом дееспособность самого Содружества.
Как известно, внешняя политика любого государства напрямую зависит от состояния демократии в обществе и от модели политического режима. Любые изменения политических режимов государств постсоветского пространства резко меняют их внешнеполитические ориентиры. Яркими примерами этого процесса являются политические шатания Грузии, Украины и Молдовы. Но наиболее сильное влияние на политическую стабильность в постсоветском пространстве, конечно же, оказывает состояние демократии и трансформация политического режима в Российской Федерации. Последние события в Южной Осетии и реакция на них Российской Федерации заставляют государства СНГ по-новому оценивать роль России в Содружестве Независимых Государств. По мнению многих экспертов, любое силовое воздействие России на события в постсоветском пространстве резко подталкивает соседние государства на поиск альтернативных путей развития и отдаляет их от процесса реинтеграции с Россией.
При этом следует не забывать, что такие колебания государств-участников СНГ во многом связаны с незавершившимся процессом модернизации в этих странах. В странах постсоветского пространства, как и предполагали многие эксперты и политологи, развиваются две модели политического устройства государств.
Первая модель - явно ориентированная на жесткие принципы управления в рамках авторитарно-демократического режима (Россия, Армения, Азербайджан) или авторитарного режима (Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Белоруссия).
Вторая модель – тяготеющая к либерально-демократическим принципам управления в рамках «вибрирующих» демократических режимов (Грузия, Украина, Молдова, Киргизия).
Как показывают итоги парламентских выборов в Украине и Киргизии, политические режимы здесь не отличаются политической стабильностью, но придерживаются норм и требований международных институтов при формировании органов власти, обеспечивая политический плюрализм и свободу политического выбора, не ограничивая свободу слова, массовые шествия и митинги граждан, не закрывая негосударственные и оппозиционные средства массовой информации.
Если политические режимы, ориентированные на первую модель, идут по легкому традиционному пути, обеспечивая эффективность политической власти за счет применения административного ресурса, то режимы, ориентированные на вторую модель, мучительно карабкаются по ступенькам демократии западного образца, надеясь на положительный эффект функционирования власти в условиях ее децентрализации.
Но главной причиной торможения процесса модернизации политических систем в странах постсоветского пространства является нерешенность на законодательном уровне вопросов четкого разграничения функций политических и экономических акторов. Прогнозы здесь не утешительные. Пока не будут окончательно решены вопросы приватизации государственной собственности и вопрос о частной собственности на землю, такое неустойчивое состояние постсоветской модели политики сохранится еще долго, а коррупция будет главным тормозом экономического развития и коррозии государственной власти в странах СНГ.
Следует подчеркнуть, что Содружество Независимых Государств (СНГ) оказалось на пороге системного кризиса. В этом контексте несколько странным выглядит постановка вопроса на октябрьском саммите в Киргизии о стратегии экономического развития Содружества до 2020 года. Возникает справедливый вопрос: почему именно до 2020 года, а, к примеру, не до 2015 года? Ведь сам факт навязывания российской модели стратегического планирования до 2020 года в условиях недальновидной самоуверенности политических лидеров в неизменности политических режимов в странах СНГ лишает возможности дифференцированного подхода к выстраиванию отношений с различными государствами Содружества. И совсем нелогичным именно в это время становится утверждение в структуре Правительства Российской Федерации специального агентства по проблемам СНГ. Ведь совершенно очевидно, что такая структура является важным политическим инструментом, подчеркивающим значимость для Российской Федерации развития особых отношений со странами СНГ. В связи с этим некоторые аналитики заговорили о запоздалой реакции руководства России на негативные тенденции в постсоветском пространстве. Ясно одно, что построение эффективной системы отношений в рамках СНГ во многом будет зависеть от Российской Федерации. Но безальтернативным остается, на наш взгляд, то, что силовая модель поведения России в постсоветском пространстве усилит конфликтогенность политических процессов в рамках Содружества и может, в конечном итоге, разрушить СНГ.
Николай Медведев, доктор политических наук, профессор, бывший заместитель министра РФ по делам государств-участников СНГ в 1994-1995 гг.