«История человечества все больше начинает напоминать бег наперегонки между образованием и катастрофой», - писал в 1920 году знаменитый английский писатель Герберт Уэллс. Удивительное замечание великого человека, кожей, звериным чутьем ухватывающего смысл такого инфернального и мистического понятия, каким является КАТАСТРОФА.
В безбрежном перечне всевозможных бед, способных досадить как отдельному человеку, так и целому народу, и даже всей планете, катастрофы занимают особое место. Это понятие - одно из самых загадочных, его тайны открываются постепенно - по мере взросления и возмужания человечества.
Зловещий хоровод катастроф
Настал день, говорится в одном перуанском мифе, когда вещи и животные восстали против человека. Жернова, горшки, сковороды, собаки, куры взъярились и отказались нести свое тяжкое бремя. Жернова перемололи тех, кто их сотворил, горшки сварили своих бывших владельцев, куры зарезали своих хозяев, а сковороды изжарили их. Так было когда-то, утверждает эта легенда (ее содержание изображено на перуанских кувшинах, датированных IV веком новой эры), и то же повторится вновь в будущем.
Слово "катастрофа" греческого происхождения. Буквально означает "поворот", кульминационный момент разрешения борьбы-конфликта в трагедии. В обыденном же сознании катастрофа - синоним бедствия, только не мелкого, а грандиозного: это МАСШТАБНАЯ гибель, МАССОВЫЕ разрушения, ВЕЛИКИЕ потери. Другие существенные признаки катастрофы - она БЫСТРА, РАЗОВА, НЕПОПРАВИМА, ВНЕЗАПНА и ЗАГАДОЧНА.
Лики катастрофы многообразны. Катастрофы эволюции (оледенения, изменения магнитной оболочки Земли, исчезновение динозавров, мамонтов и т.п.). Экономические кризисы, эпидемии, голод, геноцид, войны. Катастрофы природные (наводнения, землетрясения, извержения вулканов) и техногенные (Чернобыль, гибель космических кораблей при запусках, аварии танкеров с нефтью). Катастрофы промышленные и химические. Просто крушение поездов, самолетов, пожары и взрывы.
Катастрофы личностные - смерть, самоубийство, да и просто жизнь как катастрофа (экзистенциальные координаты существования). Утопические вакханалии (особо показателен тут длившийся более семи десятилетий Великий Русский Коммунистический Опыт), оставляющие после себя миллионы жертв. Интеллектуальное сумасшествие, охватывающее массы людей в предреволюционные периоды.
Крушение древних цивилизаций, некогда процветавших на нашей планете. Мифологические драмы (гибель Атлантиды, а также Арктиды, Лемурии, Пацифиды и других праконтинентов и праостровов). Всемирный потоп. Наконец то, что сулят эсхатологические предчувствия и апокалиптическое мышление, фокусирующееся на внезапных катаклизмах и вмешательстве Бога в историю. Вот какой зловещий хоровод катастроф всегда кружился, кружится и, видимо, вечно будет кружиться вокруг человека.
Катастрофа густо окрашена ЧЕРНОЙ краской. В этом понятии сошлись все синонимы слова БЕДА: несчастье, бедствие, горе, поражение, потери, невзгоды. Трудно разглядеть за реальными бедами, которые несут людям катастрофы, хоть какие-то крохи позитивного, ждать от катастроф еще и творческого, созидающего начала. Но вот тут-то и таится загадочность катастроф: она заключена в их двойственности, в способности не только убивать, но и творить перемены, рождать из хаоса новый порядок, строить новые парадигмы. К сожалению, истинную оценку последствий катастроф способны сделать не современники катаклизмов, а их дети и внуки и даже потомки потомков. И чем катастрофа значительней, масштабней, тем больший тут требуется срок.
Типология катастроф
Отношение к катастрофам меняется от века к веку. Сто лет назад - мир конца XIX века - мироощущение людей было явно не таким, как у нас сейчас, в начале века ХХI. Интересно было бы проследить, какие катастрофы представлялись тогда человечеству наиболее актуальными и наиболее опасными: нехватка угля? нашествие марсиан?..
Ныне в общественном сознании слово “катастрофа” имеет великое множество смыслов. Доктор философских наук Аркадий Ильич Пригожин в статье “Феномен катастрофы” перечислял такие сложившиеся в массовом сознании российского народа образы катастрофы:
- катастрофа как ПРОКЛЯТЬЕ, воля рока; пример - Россия, оказавшаяся на линии столкновения западной и восточной цивилизаций, где ломаются лучшие намерения и судьбы. Все чаще повторяется мысль, что отработка негодных вариантов развития и есть, должно быть, вклад России в мировую историю;
- катастрофа как ВОЗМЕЗДИЕ: за соблазн простых решений сложнейших социальных проблем, за грешные попытки перескочить через тяготы долгих трудов и лишений;
- катастрофа как ЗАГОВОР: поиск потаенных врагов, виновных во всех наших неудачах, - коварный Запад или Восток, масонский заговор, алчность бюрократии и тому подобные, чаще мнимые, источники бедствий, высвобождающие лавину обид, зависти, темных социальных инстинктов;
- катастрофа как ИСПЫТАНИЕ: необходимость великих потрясений, таким жестоким способом История подчас ведет свой отбор на выживание достойнейших;
- катастрофа как УРОК: осмысление бед для избавления от прежних заблуждений; так рождаются новые рецепты образа жизни, целей и идеалов;
- катастрофа как ПУТЬ К ОБНОВЛЕНИЮ: борьба растущего, молодого, с отжившим, старым, расчистка напластований обветшавшего Прошлого, открывание шлюзов для новых идей, инициатив и деятелей...
...Диапазон образов-масок Катастрофы необычайно широк - от священного ужаса до чуть ли не панибратства.
Дать типологию феномена катастрофы не просто. Катастрофы можно делить на естественные (например, падение в 1908 году Тунгусского метеорита) и антропоморфные катастрофы, вызванные недальновидной деятельностью человека.
Можно разработать и более детальную классификацию. Дробить понятие “катастрофы” на природные - ураганы, лесные пожары, вызывающие голод неурожаи. На экологические - деградация Арала и калмыцких степей. На технические - аварии, взрывы. На социальные - революции, гражданские войны. Имеются и другие ее, катастрофы, ипостаси.
Естественно катастрофы разграничивать и по причинам их возникновения: говорить об ограниченности знания, о неадекватности (просчетах) принимаемых решений - например, размещение АЭС в густонаселенном районе; о преступлениях - диверсии, терроризм, использование отравляющих веществ во время военных кампаний. Однако ценность подобных попыток расчленить понятие “катастрофа” невелика, ибо при этом затемняется, как бы отходит на второй план главное - осознание катастрофичности самого существования человечества в его земной юдоли.
Техногенные катастрофы
Мысли о краткости земной жизни, о неизбежной конечной гибели всего сущего, о собственной греховности всегда сопутствовали человеку. В наиболее ярком виде они нашли свое воплощение в старинных представлениях о космических циклах, в эсхатологии - религиозных догматах о конце мира, о мировой катастрофе, - и в этических идеях о появлении Мессии, воскресении мертвых, “Страшном суде” над грешниками и об установлении на “Новой земле” вечного царства Христа и праведников.
Подобные настроения наиболее полно отражены в “Апокалипсисе”. В книге из Нового завета о пришествии Богочеловека - Христа, приходу которого будут предшествовать появление Антихриста, “зверя, выходящего из бездны”, ряд катастроф и наказаний.
В современную эпоху извечные мысли о катастрофе приняли иную окраску. На планете возник новый мощный фактор земной жизни - ТЕХНОСФЕРА.
У истоков истории наш пращур оказался на развилке двух дорог. Были две перспективы: опереться человеку либо на ВНЕШНИЙ, либо на ВНУТРЕННИЙ мир. ВОСТОЧНЫЙ путь рекомендовал мобилизовать внутренние ресурсы человеческого духа, слиться с Абсолютом, покориться Вселенной, раствориться в ней. ЗАПАДНЫЙ, европейский человек выбрал иное: решил опереться не на себя, а на рычаг, колесо, плуг - на все то, что позволяло с помощью техники ПОРАБОТИТЬ ПРИРОДУ, стать ее полновластным хозяином.
Правильный ли выбор сделала “фаустовская цивилизация”? Не была ли допущена роковая ошибка, ведущая к катастрофе? Удачно ли был выбран способ “общения” человека с природой? Над этими проклятыми вопросами, явно заблудившись в МАШИННЫХ дебрях, продолжает ломать себе голову современный человек.
Особенно громко Техносфера заявила о себе в последнем веке уходящего II тысячелетия. Век ХX-й начался, пожалуй, в веке ХIХ-ом. В столетии Науки (когда шло неугомонное выглядывание тайн природы) и безудержной веры в Прогресс, веры, рождающейся из идущего еще от Фрэнсиса Бэкона, из глубин XVII-го века, самоуверенного клича “Знание-Сила”! Потому-то в ХХ-м веке европейский человек, возомнив себя “царем вселенной”, повелителем машинного зверинца, выступая этаким Чингисханом машинного войска, и смог создать рядом с естественной, на равных с ней, еще и ВТОРУЮ природу. Природу технико-технологическую. И незамедлительно начал реализацию давнего своего и заветного желания - окончательно покорить живую природу, усмирить ее, увеличив несказанно свою мощь.
Результат был неожиданным. Человечество как бы оказалось между “молотом” и “наковальней”. Между природой искусственной, МОЛОХОМ из машин, техники, индустрии - слепым и безжалостным, давящим все и человека тоже! – и Природой естественной - слабеющей, уничтожаемой, деградирующей. Падающие с неба самолеты, разливы нефтяных рек, радиоактивная грязь и многое другое неприятное технопрочее теперь естественный элемент, фон жизни современных землян. Что мы и видим ежедневно по телевидению, о чем слышим по радио. Добавим сюда еще нависшую над миром угрозу планетарных экологических, ресурсных и иных катастроф: энергетический кризис, истощение минеральных источников, возможное изменение климата, перенаселенность, ракетно-ядерный дамоклов меч. Поэтому сознание человека начала ХХI-го века не может не быть КАТАСТРОФИЧНЫМ.
Жизнь в катастрофном мире
Должно ли человечество все время жить в пассивном ожидании неотвратимо грядущих катастроф? Как вообще жить в мире катастроф? Каковы правила такого выживания? Может ли человек как вид выжить в таких условиях? И почему человечество до сих пор не погибло, случайность ли это?
По мере интеллектуального развития человечества становится очевидным, что в катастрофном мире существуют свои законы бытия, познавая которые человечество приобретает шанс на выживание. Растущее осознание катастрофы не как случайности, а как неотвратимого и имманентного жизни явления (в историческом масштабе) становится импульсом к прагматическим решениям. И на смену пассивности священного ужаса приходит активность преодоления: катастрофа превращается из вопроса веры в предмет исследования и практической работы.
В самой природе катастрофы заложен источник развития и обновления, кризисная ситуация побуждает к поиску новых и неожиданных решений, успешность претворения в жизнь которых напрямую зависит от социальных структур, так как именно они ответственны за качество окружения и поведения, что, в конечном счете, и составляет понятие качества жизни.
Человек не без оснований больше настроен на восприятие негативных граней катастрофных событий. Причем он тем более мрачно оценивает ситуацию, чем менее развит, ибо еще не умеет предчувствовать-предсказывать катастрофы, защищать себя от них и бороться с их последствиями.
Иное восприятие катастрофы у человека интеллигентного. Как ни кощунственно это может прозвучать, но первоначальное толкование слова “катастрофа”, скажет он, вполне нейтрально. Это феноменологическое понятие, имеющее две стороны: конец одной линии развития и начало другой. Таким образом, катастрофа - естественный шаг в развитии. Но гибель старого небезразлична для человека, и резкий поворот всегда чреват жертвами. В общественном сознании именно негативная сторона понятия катастрофа доминирует, что отражает сильнейшую эмоциональную реакцию человека на невосполнимые (в масштабе индивидуальной жизни) потери.
Катастрофа - "поворот". А что за ним? Только темнота небытия, смрад распада? Нет, уже эллины разглядели за спиной катастрофы еще и катарсис: очищение духа при помощи "страха и сострадания" (Аристотель). Философы, древние и современные, и поэты видели в закатастрофной дали и светлые образы: им мерещился путь к обновлению, мнилось освобождение от пут уродливого прошлого, предчувствовалось открывание простора для деятельности новых поколений.
Позитивное начало, содержащееся в понятии катастрофа, часто игнорируется, хотя в некоторых случаях оно может стать не только источником качественно новой жизни, но и великим утешением. Именно такая точка зрения использована в самых различных религиях и философиях.
Следует отметить, что отношение человечества как к негативной, так и к позитивной стороне катастрофных явлений часто принимало уродливые формы: сектантство, сатанизм, мальтузианство, геноцид. Раздаются отдельные голоса даже о планируемых катастрофах. Томас Мальтус считал регулятором численности людей глобальные эпидемии, а почти наш современник британский астроном Фред Хойл уже толковал в том же контексте об атомных катастрофах. В создании правильного баланса в отношении к катастрофам (смягчение негативной и правильное использование позитивной сторон), должно быть, и заключена высшая мудрость человеческого сообщества.
Нам, людям начала века XXI-го, необходимо учитывать еще и приобретенный в прошлом столетии горестный опыт диктатур, геноцидов и других трагедий общественной жизни. И недавнее крушение устоявшегося баланса сил в мире: противоборства лагерей капитализма и социализма, с третьим миром на периферии. Гибель советской цивилизации, распад великой российской Империи - это были события не только российского, но всемирного масштаба, с далекими, возможно, катастрофическими последствиями.
Все эти исторические факты и факторы также способствуют укоренению катастрофического сознания на планете. И совсем не случайно по решению 42-ой Ассамблеи Организации Объединенных Наций 90-е годы были объявлены Международным десятилетием по уменьшению опасности стихийных бедствий.
Защита от катастроф
В одной из своих статей доктор географических наук Алексей Давидович Арманд мудро замечает:
«Ликвидация локальной катастрофы требует мобилизации ресурсов более широкой территории, ликвидация региональной катастрофы - ресурсов мира. Похоже, что для восстановления биосферы после экологического кризиса станет актуальной помощь инопланетных цивилизаций».
Защита от катастроф - важнейшая обязанность развитого общества и высшая цель существования сообщества стран и народов. В прогнозе катастроф интуитивное предчувствие должно смениться строго научным подходом, что и позволит уменьшить степень риска попасть в катастрофу, снизить уязвимость от наступивших катастроф, помочь в делах восстановления и максимально использовать положительные начала в катастрофах.
Сама внезапность катастрофы - скорее показатель интеллектуального уровня человечества, чем объективный показатель явления. Катастрофа никогда не бывает внезапной. Есть и циклические катастрофы, которые повторяются с определенным промежутком времени и их заранее можно рассчитать-предсказать. Существует ряд признаков, которые очевидны и которые следует грамотно отмечать, чтобы предсказать катастрофу.
Даже природные катастрофы, которые, казалось бы, наиболее отстраненны от человека и часто наиболее ужасны по своим последствиям, могут быть учтены человеком тем или иным образом: в смысле предсказания и способов репарации. Но на данном уровне развития человечества это достаточно дорогое удовольствие, в денежном выражении часто превышающее бюджет многих государств. Пока это доступно только богатым развитым странам, где есть специальные органы и комитеты, отвечающие за безопасность (учреждения типа Министерства по чрезвычайным ситуациям в России).
В очень далекой перспективе, когда катастрофа лишится своих главных козырей - внезапности и загадочности, - она, если мораль человечества или отдельных стран претерпит радикальные изменения, сможет даже (фантастическая пока версия!) стать УПРАВЛЯЕМОЙ, превратившись в надежное средство желанных ПЕРЕМЕН (тут важен вопрос - в чьих интересах?). На сегодняшнем же этапе развития человечества лишь малое число стран в мире способно в достаточной степени приблизиться к достижению не только этой картины будущего, но и к чисто практическим задачам предсказания и смягчения последствий катастроф, потому что дело это, повторимся, требует грандиозных интеллектуальных и материальных затрат.
Поэтому истинное спасение человечества от катастроф или управление ими еще далеко впереди. Но уже сегодня можно сказать, что оно будет тесно связано со всемерным распространением на планете образования, понимаемого в самом широком, как в приведенных в начале этой статьи словах Герберта Уэллса, смысле. Только образование способно в прямом смысле обогнать катастрофу.