Время от времени аналитики во многих странах мира подводят итоги глобальной войны с терроризмом. Каковы же успехи?

В своем обращении к стране 11 сентября 2006г. Президент США Дж. Буш сказал: «В начале нынешнего нового столетия Америка ждет того дня, когда люди на Ближнем Востоке покинут пустыню деспотизма ради плодородных садов свободы и вновь займут по праву принадлежащее им место в мирном и процветающем мире. Мы ждем того дня, когда страны этого региона осознают, что главный их ресурс – не нефть в земле, а талант и творческий потенциал их народа. Мы ждем того дня, когда матери и отцы на всем Ближнем Востоке увидят будущее с надеждами и возможностями для их детей. И когда настанет этот хороший день, тучи войны рассеются, привлекательность радикализма ослабнет, и мы оставим нашим детям лучший и более безопасный мир».

Как же на самом деле обстоит дело с «плодотворными садами свободы»? И останется ли нашим детям «лучший и безопасный мир?» В этом глубоко сомневается доктор юридических наук, советник Конституционного Суда РФ, экс-руководитель Российского бюро Интерпола (1997-1999) Владимир Овчинский.

- Владимир Семенович, на чем основан Ваш скепсис?

- Об этом свидетельствуют многие и многое. Приведем некоторые цифры. К примеру, на операции в Афганистане и Ираке, а также другие мероприятия в рамках объявленной войны с терроризмом с 11 сентября 2001 года только за пять лет из американского бюджета, по данным Исследовательской службы Конгресса США, потрачено $ 509 млрд. Из них на войну в Ираке ушло $ 379 млрд., в Афганистане – $ 97 млрд., еще $ 26 млрд. выделены на усиление безопасности американских объектов за рубежом. 91% общих затрат освоило министерство обороны США. В 2007 году Америка потратила на войну с терроризмом еще $ 50 млрд. К 2016 г. расходы на эти цели превысят 800 млрд. долл. И что же из того?

Главное в цене войны с терроризмом – человеческий фактор. Известно, что в результате терактов 11 сентября 2001 года погибли 2972 человека, еще 24 считаются пропавшими без вести. Ранения различной степени тяжести получили около 6,5 тыс. человек.

Начавшаяся же 7 октября 2001 года в качестве ответа на теракты контртеррористическая операция в Афганистане унесла жизни около 500 военнослужащих коалиционных сил, из них две трети – американцы. Ранения получили около 1 тыс. американских военнослужащих и гражданских лиц из США. Убитыми, по данным Госдепа США, считаются 5 тыс. членов движения «Талибан», 1,5 тыс. членов «Аль-Каиды», 2 тыс. афганских военнослужащих и полицейских и 3,5 тыс. мирных граждан.

19 марта 2003 года началась так называемая «антитеррористическая» военная операция в Ираке. На начало октября 2006 г. потери коалиции уже составили около 3 тыс. человек, из которых три четверти – американцы. Ранения получили более 20 тыс. американских военнослужащих. Потери Ирака администрацией Буша оцениваются в 30 тыс. военных и 19 тыс. гражданских.

По данным независимой организации Iraq Body Count, с начала войны погибли от 44 до 49 тыс. мирных иракцев.

По данным полиции Ирака – до 80 тыс. человек.

Расчеты, проведенные специалистами американского Университета Джона Гопкинса, превосходят официальные данные Вашингтона в 15 раз! По их сведениям, количество погибших и умерших в Ираке со времени вторжения США и их союзников достигло более 650 тысяч человек. Independent отмечает: «В Ираке каждые три минуты гибнет человек, это – 560 в день. Число жертв вторжения достигло уже 2,5% населения. Три четверти из них – мужчины.

650 тыс. человек – это жертвы более двух Хиросим». Таким образом, можно говорить о геноциде иракского народа.

В результате войны Израиля против Ливана, которую также называют антитеррористической операцией, погибло 129 военнослужащих Израиля, убито около 1 тыс. мирных жителей Ливана, около 3 тыс. ранено.

Потери мирного населения более чем в двести раз превышают число жертв 11 сентября 2001 г. Это, кстати, приводит к тому, что в те же двести раз растет число потенциальных противников «войны с терроризмом».

Так чего же добились «борцы с терроризмом»?

- Можно ли сказать, что международный терроризм бьют, а он крепчает?

- Вполне. Международный терроризм мимикрирует. Чтобы парадигма «войны» работала, администрация Буша указывает на «Аль-Каиду» как на конкретного врага. В действительности эксперты считают, что главного организатора или спонсора террористической деятельности не существует. Теракты в Мадриде, на Бали и в Лондоне, а также многочисленные террористические заговоры, раскрытые в США и Великобритании, характеризовались отсутствием централизованной организации. Заговоры возникали автономно друг от друга, и их участники использовали те ресурсы, какие имелись в наличии, часто – внутри страны, выбранной в качестве мишени.

Этим мелким операциям не хватало и единой внутренней схемы. У каждой ячейки и у каждого террориста могут быть свои мотивы. Ими могут двигать жажда наживы или стремление к власти, политические и религиозные соображения, они могут руководствоваться ненавистью или стремлением всех напугать. Кроме того, между звеньями организационной цепочки или ячейками просматриваются значительные различия в уровне риска. Классические военные модели имеют целью обезглавить то, что в данном случае «головы» не имеет.

Характеристики этой новой структуры уже изучены, правда, в совершенно ином контексте. Терроризм является насильственной версией «мобильного виртуального предприятия». Виртуальное предприятие – это небольшая группа, которая самостоятельно вырастает в организацию, достаточно крупную для осуществления коллективного намерения.

Что касается самой «Аль-Каиды», то Бен Ладен, надо думать, и не предполагал, что ему удастся заманить американскую армию сначала в Афганистан, затем в Ирак и навязать им бесконечную войну по своим, партизанским правилам. Но главная удача Бен Ладена в другом: США расправились с его лютым врагом Саддамом Хусейном.

Многие аналитики полагают, что изображать Бен Ладена и его «Аль-Каиду» неким авангардом террористического движения, охватившего мир, – значит закрывать глаза на более неудобную реальность. После 11 сентября произошло то, что эксперты по терроризму называют «передачей эстафетной палочки». От ядра первородной «Аль-Каиды» эту палочку приняла глобальная сеть не связанных друг с другом радикальных ячеек.

Как отметил на проведенном Министерством обороны США форуме по проблемам военных и специальных операций в локальных и региональных войнах генерал Уильям Бойкин, повстанческие движения соткали по существу глобальную паутину, которая удерживается и расширяется как своего рода коалиция движений на основе взаимовыгодных связей, удобства и выгод в организации глобального или регионального трафика наркотиков, оружия, товаров и людей, в том числе террористов, отмывания и легализации «грязных денег» и других преступных операций.

Парадоксальным образом так называемая «война с терроризмом» нанесла больше морального ущерба Соединенным Штатам, Британии, а после Ливана и Израилю, чем материального ущерба тем самым террористическим группировкам, против которых она ведется.

- Некоторые считают, что война с терроризмом стала важнейшим источником самого терроризма.

- Верно. И это не вывод леворадикальных врагов Америки, а результат исследований всех 16 спецслужб США. В обширной аналитической работе, осуществленной ими совместно, за которую они вместе отвечают и которую вместе представляют, спецслужбы пришли к выводу, что «война в Ираке усугубила глобальную террористическую проблему».

По оценкам экспертов, ситуация в Афганистане ухудшается с каждым днем. «Афганистан идет в направлении создания наркогосударства», – заявил командующий силами НАТО генерал Джеймс Джоунс.

Если до бегства лидера талибов муллы Омара афганские крестьяне культивировали опиумный мак на площади 70 тысяч гектаров, то сегодня площади незаконных посадок увеличились вдвое (165 тыс. га). По данным исполнительного директора Управления ООН по наркотикам и преступности Антонио Коста, ежегодное производство достигло рекордных 6,2 тыс. тонн: это 92% всего опиумного мака, собираемого в мире, из которого получают героин. Почти вся эта незаконная торговля находится в руках талибов, которые на вырученные средства финансируют свою деятельность, вооружаются и вербуют боевиков, в том числе и среди 76 тыс. солдат и полицейских регулярной афганской армии.

Жизнь в Афганистане продолжает только ухудшаться. Наблюдается дальнейшее обнищание населения, растет заболеваемость, резко снизился образовательный ценз, не хватает продуктов питания, жители 80% городов и поселков страны испытывают недостаток в питьевой воде и электроэнергии. Такое положение вызывает резкое недовольство афганцев и дает возможность Талибану вербовать новых сторонников в свои ряды.

- Кто же в результате выиграл больше всего?

- Британский королевский институт международных отношений («Чатем-Хаус») опубликовал в сентябре 2006 г. доклад, который содержит вывод, что от политики, проводимой США после 11 сентября на Ближнем и Среднем Востоке, выиграл, прежде всего, Тегеран.

Потратив колоссальные материальные средства и человеческие ресурсы, США создали себе большую головную боль, но зато избавили иранцев от злейших врагов – талибов в Афганистане и режима Саддама Хусейна в Багдаде.

Кроме этого, в Ираке шииты теперь играют лидирующую роль, опираясь при этом на американские же штыки. Что не только не помешало, а, наоборот, помогло Махмуду Ахмадинежаду резко поднять ставки в противостоянии с Вашингтоном.

Явная неспособность великих держав принять единую позицию в отношении иранской ядерной программы, «победа» (по крайней мере, с арабской точки зрения) «Хезболлы» над Израилем в Ливане (а именно оружие и советники Ирана обеспечили эту победу), раздоры по всем этим вопросам в Совете Безопасности ООН, – все это делает иранских лидеров триумфаторами в глазах исламского мира, способствует его дальнейшей радикализации.

Главное заключается в том, что Запад не знает, как реагировать на сложившуюся ситуацию.

- А кто является поставщиком ресурсов для терроризма?

- Согласно недавнему отчету Всемирного банка, число так называемых «государств-неудачников» со слабыми правительствами, могущих послужить плодородной почвой для терроризма, в 2003-2005 гг. резко возросло, несмотря на усилия западных стран по улучшению условий жизни в подобных странах.

Число «уязвимых» стран, где растущая бедность приводит к риску терроризма, вооруженных конфликтов и эпидемий, возросло с 17 до 26. Пять стран выбрались из этого списка, однако в нем появилось 14 новых регионов, в числе которых Нигерия и еще семь африканских стран, Косово, Камбоджа, Восточный Тимор, а также Западный берег и сектор Газа. Двенадцать стран, включая Афганистан, Сомали и Судан, фигурируют в обоих списках.

«Предыдущие международные усилия по оказанию помощи этим странам не привели к заметным успехам», – говорится в отчете, представленном Независимой оценочной группой Всемирного банка совету директоров.

Препятствия, с которыми сталкиваются страны из «группы риска» – а их чаще называют «государствами-неудачниками» или «отстающими» странами, – включают в себя «отсутствие безопасности, социальную раздробленность, коррупцию, нарушение правовых норм, недостаток механизмов легитимной власти и управления, ограниченные ресурсы для финансирования основных потребностей населения, сообщается в докладе.

- Что-то все очень печально. Может быть, борьба с международным терроризмом имеет теневую сторону и стоит поговорить об истинных целях войны с терроризмом?

- Складывается впечатление, что развиваемые в США в последние годы концепции «цивилизационных войн», «войны с исламофашизмом» и даже концепция «войны с терроризмом» являются элементом подготовки к нанесению удара по Ирану.

Возможная война США против Ирана, как и последняя война Израиля против Ливана, – явления из области проблемы геостратегического соперничества. Следует вспомнить американский экспертный доклад «Проект-2020», в котором делается вывод о том, что к 2020 году лидером глобализационного процесса станет Китай.

Китай уже сейчас догоняет США по торговому обороту, ВВП, осуществляет прорыв в космических, военных и биотехнологиях. По оценкам военных США к 2025 г. китайский ядерный подводный флот может доминировать в Тихом океане. Вместе с тем 47% нефти поступает в Китай из Ирана. И для того, чтобы сбить китайские темпы роста, США, возможно, планируют нанести удар по нефтяным артериям Ирана.

Однако соглашения в области поставок нефти (через Панамский канал, который до 2020 г. управляется дружественными Пекину бизнес-структурами гонконговского мультимиллиардера Ли Цзячэн), достигнутые президентом Венесуэлы Уго Чавесом и руководством Китая, значительно снижают вероятность войны между Ираном и США. Китайско-венесуэльские соглашения полностью меняют картину современного мира. Переориентация венесуэльских поставок нефти с США на Китай ставит под вопрос необходимость развязывания войны в Иране и, во всяком случае, затягивает ее начало. Зачем воевать с Ираном, если становится необходимым, используя различные методы, имеющиеся в распоряжении США, сменить режим в Венесуэле?

Но смена режима в Венесуэле – непростая задача для США, учитывая, что режим Чавеса уже обнесен «плотной китайской стеной», а также то, что Венесуэла заключила с Россией контракты о поставках вооружения на $ 3,5 млрд.

Одновременно Китай планирует инвестировать огромные ресурсы в строительство «Альтернативной Панамы» через Никарагуа.

Снижение вероятности войны с Ираном повлечет за собой и испытание ядерной бомбы Пхеньяном.

Очевидно, что такое переключение Вашингтона с иранской ядерной проблемы на северокорейскую геополитически выгодно Китаю.

- Что же в итоге?

Пять лет «войны с терроризмом» показали следующее:

Во-первых, терроризм – это все-таки не самостоятельное явление, а инструмент для решения теми или иными странами, финансовыми и политическими группами своих внешнеполитических и внутриполитических вопросов.

Во-вторых, при наличии детальной конвенциональной и иной международно-правовой базы, разработанной ООН, практическая реализация мер борьбы с терроризмом почти всегда, за редкими исключениями, сталкивается с политикой «двойных стандартов» (именно из-за постоянно изменяющихся конфликтов интересов между разными странами и блоками стран).

В-третьих, видимо, наиболее устойчивыми формами международного сотрудничества в борьбе с терроризмом является не сотрудничество разведорганов и военных структур, а полицейское сотрудничество под эгидой Международной организации уголовной полиции (МОУП) – Интерпола. Не случайно поэтому использованию государствами–членами ООН возможностей Интерпола в борьбе с терроризмом столь значительное внимание уделено в Глобальной контртеррористической стратегии ООН, принятой консенсусом на Генеральной ассамблее
9 сентября 2006 г. Достаточно сказать, что в Стратегии Интерпол упоминается семь раз по основным направлениям борьбы с терроризмом.

А до этого, в августе 2006 г., Совет Безопасности ООН принял резолюцию об активизации сотрудничества с Интерполом в деле борьбы с терроризмом и контроле над выполнением установленных Советом санкций.

Члены Совета Безопасности поручили Генеральному секретарю ООН принять меры, необходимые для активизации сотрудничества между ООН и Интерполом в целях предоставления всем санкционным комитетам ООН более эффективных средств для выполнения возложенных на них мандатов, в частности мер по замораживанию активов, введению запрета на поездки и эмбарго на поставки оружия.

В-четвертых, единственной сферой, где не может быть двойных стандартов в международной борьбе с терроризмом, является недопустимость попадания в руки террористов оружия массового поражения, прежде всего – ядерного оружия. Поэтому нельзя допустить расширения «клуба» обладателей ядерным оружием. Никакие тактические соображения отдельных стран здесь не могут оправдывать попустительство этому процессу.

В разведслужбы разных стран поступают данные о том, что «Аль-Каида» и другие террористические организации наращивают усилия по получению радиоактивного устройства. В 2005 г. западные спецслужбы, включая MI-5 и MI-6, предотвратили 16 попыток контрабанды плутония и урана. В двух случаях было сообщено о пропаже малых количеств высокообогащенного урана. Перехват контрабандных радиоактивных материалов, из которых террористы могут сделать «грязную бомбу», вырос вдвое за 2002-2006 гг., явствует из официальных данных, полученных «The Times».

Контрабандистов, пытавшихся провезти опасные радиоактивные материалы, ловили более 300 раз с 2002 года, свидетельствует статистика МАГАТЭ. Большинство инцидентов произошло в Европе.

«Аль-Каида» не делает тайны из своего желания получить «грязную бомбу». В сентябре 2005 г. ее лидер в Ираке Абу Хамза аль-Мухаджер призвал ученых вступать в организацию и экспериментировать с радиоактивными устройствами для применения таковых против коалиционных войск. Еще до 11 сентября 2001 г. Бен Ладен пригласил двух пакистанских атомщиков в учебный лагерь в Афганистане, чтобы обсудить, как собрать бомбу из украденного плутония. Схваченные лидеры «Аль-Каиды» впоследствии признались ЦРУ в попытках незаконно переправить радиоактивное устройство в США.

В этой ситуации занимать страусино-снисходительную позицию в связи с ядерными программами Пхеньяна и Тегерана было бы преступлением перед будущими поколениями.

Другое дело, как решать эти проблемы. Прямолинейно, «в лоб», как до недавнего времени действовали и продолжают действовать США, или действительно осмысленно, коллективно, используя все инструменты политики, экономики, разведки и, в последнюю очередь, военный потенциал.