Вступление России во Всемирную Торговую Организацию должно дать нашей стране дополнительные шансы для успешного развития. Но не грозит ли это ей утерей экономической независимости? 

Процесс вступления России в ВТО, похоже, вошел в решающую стадию. Двусторонние переговоры с заинтересованными членами Всемирной Торговой Организации проведены (в них участвовало рекордное число стран-членов ВТО – 52 из 151), в настоящий момент мы заканчиваем переговоры с Рабочей группой ВТО по вступлению России (далее - РГ). Кстати сказать, окончательные условия присоединения той или иной страны к ВТО всегда становятся известными широкой общественности уже после того, как это свершится, – и то далеко не в полном объеме. По информации «Хранителя», на сегодняшний день из 45 пунктов итогового доклада, выводы которого призваны стать для предстоящей министерской конференции ВТО основой по принятию в нее РФ, не согласованными к началу осени минувшего года оставались 10-12. Это не так много, но, если не удастся договориться, то, скорее всего, вступление России в ВТО будет отложено на неопределенные сроки: продвигать переговоры дальше будут уже во многом новые персоны – после парламентских и президентских выборов в РФ и США. В этом смысле интересно мнение о сложившейся ситуации заведующего кафедрой международных экономических отношений ф-та мировой экономики и мировой политики Государственного университета - Высшая школа экономики доктора экономических наук профессора Владимира Панькова, эксперта, много лет занимающегося изучением функционирования ВТО.

Проблема потенциального вступления России в ВТО – пожалуй, чемпион по числу разноречивых оценок. Даже на высшем политическом уровне в этом смысле все время слышна этакая разноголосица. Скажем, на июньском экономическом форуме в прошлом году в Санкт-Петербурге первый вице-премьер Дмитрий Медведев заявил, что «вступление России в ВТО – вопрос нескольких месяцев». А вслед за этим Президент Владимир Путин подверг Всемирную Торговую Организацию довольно жесткой критике, за «неэффективность в сфере регулирования глобального рынка», «архаичность, недемократичность и неповоротливость» ее структур, призвав к созданию более современных в евразийском регионе - с финансовыми центрами и центрами принятия решений в нашей стране. Затем на Международном инвестфоруме «Сочи-2007» вице-премьер Александр Жуков подчеркнул, что до сих пор есть серьезные вопросы, по которым мы с ВТО еще не договорились, и эти пункты наша сторона не приемлет из-за угрозы прямого ущерба экономике России… Таким образом, возникает вопрос: все-таки нужна ли нам ВТО и «кому в ней жить хорошо»? Немаловажно и то, что со вступлением во Всемирную Торговую Организацию наш рынок получит еще больше иностранных товаров. А между прочим, больше 30% продуктового экспорта – это, по мнению многих экспертов, утеря экономической независимости. На сегодняшний день мы не обеспечиваем себя отечественными продуктами и наполовину. Что будет дальше?

Профессор Паньков считает, что подобный «разлет мнений» связан с целым рядом обстоятельств. Он напоминает, что сами переговоры, если считать от момента их официального инициирования,длятся небывалый для ВТО срок – 14 лет. За это время много раз менялись точки зрения на отношения «ВТО – Россия», персональный состав переговорщиков. Мы ведь еще в 1993 году подали заявку в секретариат ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле), исторического предшественника ВТО. Потом ГАТТ преобразовался в ВТО, включив в себя еще три основополагающих для новой организации соглашения – по услугам (ГАТС), интеллектуальной собственности и ее защите (ТРИПС), инвестициям (ТРИМС). Начиная с января 1995 года, Россия пытается договориться уже с собственно ВТО, однако переговоры в прошлом десятилетии вообще шлини шатко, ни валко. Что было неудивительно: наша экономика на тот момент крайне слаба, малоадаптирована к требованиям ВТО. В 2001 году Владимир Путин объявляет вступление в ВТО главным приоритетом внешнеэкономической политики России, - и только тогда процесс серьезно ускорился.

Кроме этого, не надо забывать, что общеэкономические национальные интересы и интересы отдельных отраслей нашей экономики, предприятий и фирм далеко не идентичны. После вступления России в ВТО кто-то достаточно быстро получит выгоды, а кто-то окажется в непростом положении вследствие неизбежной либерализации нашей экономики и соответствующего ужесточения конкуренции. Что до перспектив развития, то это вообще отдельный разговор.

И, наконец, проблема сильно политизирована. Владимир Паньков уверен, что сегодня для того, чтобы не принимать нас в ВТО, нет никаких деловых оснований. Надо понимать, что де-факто мы и так уже ведем всю свою внешнюю торговлю согласно нынешним международным правилам и требованиям ВТО. Не сомнения, что сегодня Россия куда более соответствует принципам ВТО, чем Китай, вступавший туда в 2001 году. Но та же Грузия - явно по политическим соображениям - встала на пути многосторонних системных переговоров с РГ: переговоры ведутся, но притормаживаясь и с известной оглядкой.

Итак, ВТО нам нужна, но все непросто. Конкретизируем проблему в личной беседе с экспертом.

- Владимир Степанович, наши интересы – текущие и долгосрочные. Нередко приходится слышать: сначала России во многом придется непросто, зато потом… В чем квинтенсенция проблемы?

- С точки зрения нынешней товарной структуры российского экспорта мы не нуждаемся во вступлении в ВТО, тем более по принципу: любой ценой и как можно скорее. Известно, что 80% нашего экспорта – товары сырьевой группы. Львиную долю в этом объеме составляют энергоносители, и они по большей части ограничениям ВТО не подвергаются. Если мы и дальше будем торговать в основном нефтью и газом, то дальнейшая либерализация наших внешнеторговых отношений, которую принесет вступление в ВТО, России мало что даст. Иная картина уже с продукцией невысоких стадий обработки, к примеру, в черной металлургии или крупнотоннажной химии (минеральные удобрения и др.). Отчего г-н Мордашев, руководитель «Северстали», так ратует за вступление России в ВТО? Оттого, что именно продукция низких стадий обработки черной металлургии, прежде всего, подвергается антидемпинговым расследованиям, и здесь против нас принимаются серьезные меры. После вступления в ВТО у российских металлургических и химических компаний появится возможность обращаться в случаях возбуждения против них антидемпинговых и компенсационных расследований в Орган ВТО по разрешению споров: как говорится, голыми руками тут уже нас не возьмешь. А ведь ежегодная цифра потерь в отраслях готовой продукции низких стадий обработки по подсчетам экономистов довольно внушительная – 1 млрд. долларов.

- Легкая и пищевая промышленность, сельское хозяйство… То, что здесь после вступления России в ВТО из-за возросшей конкуренции на первых порах возникнут многие проблемы, - это ясно. Но все же где наши выгоды? Чего мы в итоге добиваемся, настойчиво стучась в двери Всемирной Торговой Организации?

- Выгоды, причем в долгосрочном, а не краткосрочном аспекте, будут, если нам удастся решить стратегическую задачу - диверсифицировать структуру нашего экспорта в сторону резкого повышения доли готовой, особенно высокотехнологичной продукции, о необходимости чего разговор, кстати (пусть в разном словесном обрамлении), идет еще с брежневских времен. Если мы сможем резко повысить в нем долю готовых изделий, особенно высокотехнологичных, - тогда во вступлении в ВТО будет реальный смысл. В развитых странах доля готовой продукции в стоимости экспорта составляет, как правило, более 70%. По данным Всемирного банка, в настоящее время у США в этой графе – 82%, Германии – 84, Великобритании – 77, Франции – 83, Италии - 88, Канады –60%.Поскольку Канада – крупный сырьевой экспортер, то Россия с ней вполне сопоставима. Однако у нас доля готовой продукции в совокупном экспорте составляет лишь 21%. Что касается доли высокотехнологичных изделий в экспорте готовых изделий, то у России всего 9%, в то время как у США – 32, Великобритании – 24 и т.д.

Что в итоге получается? Если мы действительно хотим стать развитой державой, то обязаны модернизировать нашу экономику, максимально увеличить ее инновационную составляющую. Собственно, эту цель как приоритетную в экономике провозгласил наш Президент. Но на сегодняшний день наша готовая, и, прежде всего, высокотехнологичная продукция, даже имея вышеназванный объем, как раз и встречает главные препоны на мировом рынке (чем выше стадии обработки товаров – тем выше таможенные пошлины и другие ограничения экспорта). Поэтому в стратегическом плане вступление в ВТО для нас просто необходимо, иначе и модернизация экономики во многом затрудняется. И еще раз подчеркну вот что. Торгуем мы, к примеру, с ЕС по правилам ВТО уже с 1995 года (т.е. после введения в действие торгового раздела Соглашения о партнерстве и сотрудничестве РФ-ЕС), но при этом не имеем возможности влиять на их изменение или обращаться в те или иные инстанции ВТОдля защиты своих интересов при возникновении спорных ситуаций. В общем, с обязанностями у нас все в порядке, а вот с правами… Перефразируя героя известной комедии Гайдая, хотел бы поднять тост за то, чтобы наши обязанности совпадали с нашими правами – во всей полноте реализации последних.

- Думается, вступление в ВТО будет для России и мощным стимулом для реальной диверсификации экономики, модернизации всего нашего народного хозяйства…

- Еще бы! С одной стороны, чтобы получать реальные преимущества от участия в мировой экономике, нам надо иметь свою как максимально либеральную. С другой, как только мы вступаем во Всемирную Торговую Организацию, то и в либерализацию нашего экспорта-импорта втягиваемся сразу – тут уже лишь говорильней о диверсификации экономики не отделаешься.

- Поговорим об оставшихся спорных вопросах. По словам уже упоминавшегося нами Александра Жукова, это ряд вопросов сельского хозяйства…

- Замечу сразу, что уровень нашей поддержки сельского хозяйства, по сравнению со странами, задающими в ВТО тон, невелик. Без оговорок разрешенными субсидиями (к ним приравниваются налоговые и другие финансовые льготы) являются субсидии из так называемого зеленого ящика – на обеспечение экологии сельского хозяйства, на развитие племенного скотоводства и элитного семеноводства, на совершенствование инфраструктуры сельского хозяйства. В «желтом ящике» находятся в принципе не запрещенные субсидии, однако, если кто-либо из стран-членов ВТО выражает по поводу их использования протест (например, когда предоставление каким-либо государством целенаправленных льгот своим конкретным отраслям и производителям ведет к искажению условий конкуренции на рынках пострадавшей от этого страны),может быть возбуждено соответствующее расследование по линии ВТО. Если говорить о субсидиях из «желтого ящика», то, по данным ВТО за 2005 год, в среднем на душу одного жителя ЕС пришлось 9653 долларов, США - 7238, Канады – 3605. Житель же России довольствовался 350 долларами.

- Что-то не вполне понятно. В общественном сознании, между прочим, укоренилась мысль, что Россия как раз серьезно дотирует сельское хозяйство, а выходит, что наши субсидии ему намного меньше, чем у ведущих развитых стран. А теперь к тому же нас еще и понуждают их снизить…

- Дело буквально вот в чем. В прошлом десятилетии государственная поддержка сельского хозяйства снизилась в десятки раз.Наши субсидии аграрному сектору и сегодня низкие, они составляют 2-3 миллиарда долларов в год. Однако наше государство экономически крепнет, и мы уже в ближайшей перспективе помощь сельскому хозяйству способны резко увеличить. Эта тенденция наших западных торговых партнеров пугает, они опасаются нового крепнущего конкурента (например, на мировом рынке зерна) и хотят зафиксировать размер субсидий на сколь возможно низкой отметке. Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев весной заявил, что Россия с ВТО здесь договорилась о 9,5 миллиардах долларов - как о верхней границе. Мы с нашими читателями не можем заглянуть за кулисы переговоров по этой проблеме, но способны предположить, что и эту сумму ВТО сегодня требует уменьшить, - при уже отмеченном выше росте финансовых возможностей России помочь своим сельхозпроизводителям. На этом поле (и в аграрном смысле, и в переговорном) четких правил и ограничений нет, отсюда, можно сказать, мы имеем дело с «дипломатией воли и нервов»: кто сколько выторгует и сколько уступит. В последние годы Россия стала заметным экспортером зерна даже при очень ограниченной поддержке государства. А что будет, если наше государство раскроет для аграриев кошелек пошире? Кроме того, теперь зерно активно идет еще и на производство моторного топлива – этанола, что привело к резкому увеличению спроса на зерно на мировом рынке и, соответственно, повышению цены на него. Это, кстати сказать, обостряет продовольственную проблему для развивающихся стран. Короче говоря, производство зерна – перспективнейшее дело, и тут у России немало козырей. И потому нас побаиваются, сдерживают в развитии всеми способами.

- А что требуют от нас в области ветеринарного и фитосанитарного контроля?

- Хотят, чтобы мы смягчили наши нормы, которые более строги, чем, скажем, в США и ряде других стран. Понятно, что за этим стоит желание больше продавать нам продукции того же животноводства. Но кому, как не России, развивать производство своего молока, мяса, яиц? Или частые и громкие разговоры о перспективах российского фермера – пустой звук?

- Зато, как мне кажется, претензии к нам в области соблюдения прав интеллектуальной собственности вполне обоснованы.

- Опять-таки могу заметить, что абсолютным чемпионом мира, допустим, по контрафактной продукции является Китай, страна-член ВТО. Пусть мы, по западным оценкам, вторые, что трудно отрицать. Однако думаю, что в любом случае российская ситуация в этой сфере не может быть преградой на пути вступления в ВТО. Ведь наше нынешнее законодательство по интеллектуальной собственностии четвертая часть Гражданского Кодекса соответствуют нормам и требованиям Всемирной Торговой Организации. Российские правоохранительные органы активизировали борьбу со всеми видами нарушений прав интеллектуальной собственности – это факт, другое дело, что не все сразу получается.

- Получается таки, как мне видится, больше кампанейщина и показуха. Причем не без доли абсурда. Завели уголовное дело на директора сельской школы за установку компьютерной программы для детишек, в то время как, например, даже на московских рынках порядка 90 процентов аудио- и видеодисков, компьютерных программ – пиратские. Приходи в любой день – покупай, не таясь. Да, может случиться облава сегодня – ну, тогда приходи завтра.

- Не могу не согласиться, и все же повторяю: это существенный, но преодолимый барьер на переговорах, если уж в случае с Китаем он был взят.

- Другая наша «нестыковка» с ВТО – проблема таможенных пошлин. В чем здесь расхождения?

- У нас таможня дает 40% дохода госбюджета (в развитых странах эта цифра равна 1-3%). Резко и сразу снижать импортные пошлины по соображениям как защиты внутреннего рынка и отечественных производителей, так и наполнения госбюджета мы не можем. До сих пор на переговорах с ВТО по таким пошлинам на промышленные и аграрные товары наши переговорщики достигали взаимоприемлемых компромиссов: умеренное снижение тарифов в течение более или менее длительного переходного периода. Кроме импортных пошлин, мы – в отличие от развитых стран – практикуем и экспортные пошлины, и, прежде всего, на сырьевые продукты (нефть, газ, древесину и др.), и они весьма весомые. Кроме выполнения фискальной задачи, экспортные пошлины также защищают наш внутренний рынок. Как известно, цены, к примеру, на нефтепродукты на российском внутреннем рынке ниже, чем на мировом. Отменим экспортные пошлины, - и наши нефтяные компании бросят максимум своего продукта на экспорт, что неминуемо создаст серьезные проблемы для отечественного потребителя.

Почему Запад хочет убрать эти пошлины? Логика тут простая. Есть пошлины – меньше нашей нефти на мировом рынке – выше цены на этот продукт, что нехорошо. Но и у нас не менее доступная арифметика. Снимем пошлины – меньше нефти на внутреннем рынке – выше цены на этот продукт – вместе с энергоносителями дорожает все вокруг: страдает наша экономика и, главное, население.

В ВТО нет правил, по которым от нас могли бы потребовать отмены или снижения экспортных пошлин. Однако дело в том, что если наличие экспортных пошлин (и тем более высоких) не подпадает под букву требований ВТО, то духу этой организации, безусловно, противоречит. В перспективе России, конечно же, придется экспортные пошлины хотя бы снижать, иначе трудно будет вести разговор о либерализации в тех областях, где нам это действительно выгодно (вспомним о готовой продукции, высоких технологиях).

- А как с этой проблемой обстоит дело в других странах–экспортерах нефти? Ведь насколько я знаю, развитые государства вообще экспортных пошлин не практикуют…

- Верно, но там сложилась другая ситуация. Возьмем Канаду.У нее, внутренний уровень цен на энергоносители близок к мировому, что делает не актуальной проблему «опустошения» внутреннего рынка экспортом.Что до фискальной части, то Канада, как и все развитые страны, научилась собирать внутренние налоги, не рассчитывая на экспортные пошлины.

- В этом году в России резко повысились экспортные пошлины на необработанный лес. И это тоже спорная проблема в рамках наших взаимоотношений с ВТО. Как Вы к этому относитесь?

- Положение в этой области у нас сложилось катастрофическое. До последнего времени шла безудержная торговля элементарным кругляком, в то время как абсолютное большинство развитых стран торгуют только готовой продукцией из древесины. Ту же Читинскую область превратили в полупустыню, сплавляя лес в Китай: дикая ситуация, которая долгое время находилась абсолютно вне государственного контроля. Повышение экспортных пошлин сразу дало серьезный результат: экспорт необработанной древесины значительно упал. Но надо идти дальше, организовывать свое обрабатывающее производство, хотя бы первичное, типа изготовления шпунтованной доски, фанеры, вагонки и т.п., а еще лучше - мебели и других изделий с высокой добавленной стоимостью. С этим сложнее. Смебелью всегда были проблемы. Хороший гарнитур в советское время ввозился, как минимум, из пределов наших «братьев» по соцлагерю, лучшую бумагу знали как финскую… Разумеется, и сегодня финны хотели бы получать наш кругляк, а потом продавать России бумажные рулоны и мебель, но это никак не в наших интересах. Тут опять-таки надо держаться дороги в будущее: по максимуму переходить на торговлю готовой продукцией, которая со всех сторон выгоднее, чем продажа сырья.

- А что означает вступление в ВТО конкретно для Москвы?

- Столица не добывает нефть или уголь, не сеет и не жнет, ее экономика сбалансирована, мобильна, - отсюда вряд ли стоит ожидать резких изменений. Тем не менее, к вступлению России в ВТО экономика Москвы должна готовиться.

Московская фармацевтика, скажем, не особенно заметит новаций, так как она в основном производит недорогие медикаменты, а снижение импортных пошлин предусматривается здесь совсем небольшое. В швейной и обувной промышленности эти пошлины снижаются до 2,5-5%, однако московские предприятия в этой сфере больше испытывают конкуренцию не стороны официальных зарубежных производителей и поставщиков на наш рынок, а челноков с их товаром. По свинине, говядине и мясу птицы ситуация с пошлинами и квотами сохраняется до 2009 года: подмосковные производители, питающие столицу, могут работать пока что спокойно.

Главное для Москвы вот что. Здесь сосредоточены высокотехнологичные производства, предприятия с высокими стадиями обработки. Все они сразу не почувствуют выгод от вступления в ВТО, но им даются хорошие возможности для перспективного развития. Москве как крупнейшему городу России, обладающему, в том числе и современной экономикой, будут даны дополнительные шансы для промышленного и финансового роста – надо только умело ими воспользоваться.

- Мы все время говорим о проблемах производителя, но ведь есть еще и потребитель! Для первого, скажем, конкуренция станет более жесткой, придется выживать, перестраиваться – почему бы в результате этого рядовым гражданам не помечтать о росте качества услуг и товаров, снижении цен…

- Насчет снижения цен не уверен, пусть уменьшение импортных пошлин по идее и должно способствовать удешевлению товаров, но вот ассортимент и качество услуг для населения, без сомнения, должны претерпеть изменения в лучшую сторону. Непросто придется, например, страховым компаниям. Возможность иностранных вложений в их основной капитал возрастет в 25 до 50%, в конце переходного периода сроком в 9 лет зарубежным страховым кампаниям будет разрешено создавать у нас оффшорные филиалы. Все это означает непростую жизнь для тех, кто, извините, привык работать слишком просто. Однако пора заканчивать с тем убогим перечнем услуг, которые нам нередко предлагают иные страховые кампании, рассчитывая при этом получать от клиентов значительные суммы.

Или вот банковское дело. Центробанк уже в 90-годы объявил о допущении иностранной доли в основном капитале и активах в пределах 12%. Однако в реальности она до недавнего времени не превышала 5-6%. В перспективе доля иностранного капитала должна возрасти до 50%. Ассоциация российских банков уже забила тревогу, требуя ограничить квоту до 25%. Можно, конечно, пожалеть наших банкиров в связи с ожидающими их трудностями, но ведь есть еще и население, вкладчики этих самых банков. Где это в мире видано, чтобы банк давал кредиты под реальные 15% и более, а процентыпо текущим вкладамвыплачивал в 1. Грабеж на базе того, что на кредитном рынке доминируют «продавцы» кредитов, а не их «покупатели». Наши банки, по сравнению с зарубежными, во-первых, маломощны (поможет реструктуризация, слияние), а во-вторых, им надо учиться уважать клиента, особенно в лице простых граждан (поможет иностраннаяконкуренция).

- Снижение импортных пошлин, к примеру, на дорогие импортные лекарственные препараты – это ведь и помощь городскому бюджету?

- Конечно. Многие онкологические лекарства у нас не производятся, та же Москва их покупает по очень высокой цене, а потом субсидирует из бюджета для граждан льготных категорий. Ниже импортные пошлины – легче городской казне, которая может направить вырученные средства на иные, не менее насущные, но пока не удовлетворенные нужды граждан.

- Так в итоге: хорошо или плохо для России - вступить в ВТО?

- Я бы ответил так. Вступление в ВТО поможет решить нам главную стратегическую задачу – диверсификацию экспорта и экономики в целом. Это хорошо, но здесь мы получаем только шанс на будущее, а не сиюминутные блага. При этом в текущем плане надо быть готовыми получить массу проблем, связанных с либерализацией нашего импорта, которая снизит уровень защиты наших производителей от внешней конкуренции. Так что лучше бы России не рваться в ВТО без оглядки, платя любую цену за вступление в нее уже в 2007-2008 годах, но вместе с тем еще более активно к нему готовиться. Без модернизации нашей экономики у нас нет будущего – и с ВТО и без.