Ключевые игроки, определяющие динамику мировой ситуации, расширяют сферы применения теории и методов стратегического анализа. Несмотря на все противоречия и сбои, которые сопровождают этот процесс, перед нами явление, обусловленное серьезными причинами и имеющее конкретные последствия. Современная стратегия определяется качественными характеристиками национальной стратегической культуры, лидерства и инициативы.
О том, как сочетаются между собой эти явления, как они исследуются с помощью современных политологических методик, о конкретных новаторских технологиях и проектах можно узнать, заглянув на электронную страничку Международного центра моделирования стратегий «IN SE» (http://www.stramod.ru/Centre.html) — научно-исследовательской организации Российского университета дружбы народов (РУДН). Этим самобытным электронным ресурсом руководит наш постоянный автор — доктор политических наук, профессор Эдвард Николаевич Ожиганов. Сегодня мы знакомим читателей «Хранителя» с одной из публикаций «IN SE».
Для каждой страны действуют свои правила глобальной стратегии, однако понимание этих правил и умение применять их зависит от политической квалификации правящей группы, и более широко — от качеств господствующего класса, формирование которых представляет собой гораздо более длительный процесс, причем с неясными исходами.
По мнению Stratfor (http://www.stratfor.com), «одна из причин, по которым Россия в качестве державы пала столь низко с 1992 года, заключается в том, что в ее политике доминировали либо бредовые «идеалисты» с их утопией скопировать все с Западных образцов, либо не менее бредовые «параноики» с их антиамериканской истерией».
Однако это только часть истины, причем лежащая на поверхности. С точки зрения политической психологии, ожесточенная борьба между двумя группами внутри правящей группы является открытым проявлением конфликта ее подсознательных комплексов. Причем наиболее важное значение имеет как раз комбинация обеих черт, точно так, например, как полярные психические комплексы реализуются в едином синдроме. Прагматизм — это динамическая, а не статусная характеристика, и она может как усиливаться, так и ослабевать под воздействием целого комплекса причин. 2006 год в целом отличался принятием более последовательной и прагматичной российской внешней политики России.
В данном контексте нас особенно интересуют две взаимосвязанных вещи — возврат мира к традиционной форме конкуренции суверенных держав, сфер влияния, стратегических вооружений и т.п. и места Российской Федерации в этом процессе.
Важное правило российской геополитики заключается в том, что Россия, испытывая недостаток в естественных географических преградах для защиты от внешнего давления, неизбежно будет ориентировать свою политику на установление буферных зон между собой и потенциальными агрессорами. Стратегические конкуренты России имеют четкие представления относительно своих конечных целей: Китай нацелен на Сибирь, Европейский союз — на Украину, Соединенные Штаты хотят быть единственной глобальной супердержавой. Российское же руководство, по мнению Stratfor, испытывает недостаток в таких представлениях, за исключением своей постоянной нелюбви к американскому влиянию в «ближнем зарубежье».
«Буферная политика» — один из аспектов разворота глобальной стратегии — 2008 к «традиционному» алгоритму баланса сил и сфер влияния, но она представляет собой «монету с двумя сторонами». Поскольку одна из этих сторон — «стратегический буфер», а другая — «санитарный кордон», соревнование между крупными игроками (на Европейском направлении в настоящее время это США, Германия и Россия) неизбежно будет вестись на поле и за счет ресурсов мелких игроков — стран, вошедших в региональную организацию государств «Сообщество демократического выбора»: Латвии, Эстонии, Литвы, Польши, Украины, Молдавии, Румынии, Словении, Македонии, Грузии, Болгарии.
С учетом современных реалий ситуация по сути напоминает 30-е — 40-е годы прошлого века, а политическое поведение ряда игроков, например, Польши и стран Балтии, просто вызывает ассоциации и параллели с Европой того периода. В чем побудительная причина создания новой региональной организации, формальной целью которой является «содействие развитию демократии в регионе Балтийского, Черного и Каспийского морей»? Военное объединение против России — некая альтернатива ее экономическому влиянию или соответствующая координация дипломатии? С учетом анализа ресурсов этих стран — ни первое, ни второе, ни третье. Ключ к разгадке, чтобы об этом ни говорили официальные представители, лежит в треугольнике стратегических отношений США — Германия — Россия.
У США и России есть свои потенциальные ответы на этот вопрос, и объективно они не совпадают, что и создает интригу стратегической игры. «Стратегия национальной безопасности» США утвердительно отвечает на вопрос о том, встретят ли Соединенные Штаты вызовы изменяющегося мира, возложив на себя ответственность и политические атрибуты имперского государства. Доктрина упреждения, изложенная в «Стратегии национальной безопасности», может рассматриваться как очевидное доказательство того, что Соединенные Штаты будут действовать в защиту своих интересов односторонне и с имперских позиций.
Соединенные Штаты в целях устранения предполагаемых опасностей, пусть даже еще не вступивших в фазу реализации, могут крушить или менять политические режимы в странах-соперниках. Имперская позиция состоит в том, что Соединенные Штаты воспрепятствуют наращиванию любого военного потенциала в мире, который мог бы сравняться с военной мощью Соединенных Штатов или превзойти ее. Эта доктрина «господства», отражающая установку США действовать самостоятельно, без оглядки даже на союзников, получила название идеологии «новой американской империи».
Восстановление Россией своих национальных интересов объективно не может не вызывать трений по всей восточной границе Европейского союза, а это дополнительно гарантирует, что Соединенные Штаты будут проводить политику препятствования любым формам «паневропейской» мощи, и особенно под эгидой набирающей силу Германии. Расширение НАТО и ЕС — инструменты этой политики. Но выдержит ли «санитарный кордон» из десятка наименее развитых в экономическом и социальном отношении стран Европы нарастающее давление объективно сближающихся интересов главных игроков — Германии и России?
Если Россия хочет взять под контроль буферную зону, она должна сосредоточить свои ресурсы на каком-либо одном из двух вариантов влияния: 1) основанном на экономических преференциях странам буферной зоны либо 2) основанном на стратегическом обеспечении своей безопасности. В период с 1985 по 2006 год Россия пыталась обеспечить свои геополитические интересы в ближнем зарубежье в обмен на экономические привилегии, однако «оранжевые революции» со всей очевидностью показали, что эта политика потерпела неудачу.
Источники непоследовательности и слабости позиции России лежат не только в дефективности стратегического мышления, но и во все более явном противоречии между национальными интересами России и латентными экономическими, финансовыми интересами господствующего класса как в буферных зонах, так и в геостратегических комплексах — балтийском, восточноевропейском, каспийском, ближневосточном, средне- и южноазиатском. Поэтому прогнозируемая тенденция 2006-2008 — продвижение интересов России — будет осуществляться в условиях не только внешнего, но и внутреннего противодействия. Имитационная модель динамики этой тенденции объединяет данные факторы в относительно замкнутую систему.
В глобальных политических прогнозах вроде бы нет недостатка — они представлены широким спектром предсказаний от астрологов, журналистов, политических деятелей и центров. Однако стиль и неявно выраженная «методология» определяют характеристики жанра, которые можно сформулировать так: калейдоскопичность вместо системности, статика вместо динамики, описательность вместо понимания ключевых тенденций.
Особенно смутная картина наблюдается в области глобальных политических прогнозов. Спрос на подобную продукцию незначителен, или затраты на ее производство превышают возможные доходы, а может быть, действуют какие-то другие причины, но доступные отечественные институты пока не конкуренты в данном сегменте рынка.