Начнем с рассмотрения режима. В 1952 году полковник Гамаль Абдель Насер организовал военный переворот, который устранил египетскую монархию, гражданских сотрудников в военном ведомстве и британское влияние в Египте. Насер создал правительство, основанное на военной силе в качестве основного стабилизирующего начала. Его революция была светской и социалистической. После смерти Насера его заменил Анвар Садат. После убийства Садата его заменил Хосни Мубарак. Оба они были из военных, как и Насер. Их внешняя политика различалась, но режим оставался без изменений.
Противники Мубарака
Требования об отставке Мубарака приходят с разных сторон, в том числе от правящей касты - в частности, от военных, которые считают, что отсутствие реального плана передачи власти несет угрозу режиму. Для них волнения и демонстрации представляют как угрозу, так и новые возможности. Очевидно, что ситуация может выйти из-под контроля и уничтожить режим. С другой стороны, демонстраций может быть достаточно, чтобы заставить Мубарака уйти в отставку и произвести замену, например, на Омара Сулеймана, главу разведки, которого Мубарак недавно назначил вице-президентом, - и тем самым спасти режим. Они не инициировали волнения, но готовы их использовать.
Это верно еще и потому, что демонстранты глубоко разделены и до сих пор не были способны генерировать тот тип массового движения, который сверг режим иранского шаха в 1979 году. Что более важно, демонстранты настроены не только против Мубарака как личности, но и против режима.
Западные СМИ считают, что волнения вызваны желанием либеральной демократии придти к западному стилю правления. Многие, безусловно, этого и требуют. Однако непонятно, чего хотят крестьяне, рабочие и торговцы. Их интересы имеют гораздо больше общего с состоянием египетской экономики, чем с принципами либеральной демократии. Как и в Иране в 2009 году демократическая революция не может победить, если она опирается только на демократов и не имеет широкой поддержки населения.
Другой элемент в этом восстании – «Мусульманское братство». Большинство наблюдателей сходятся в том, что Братство - больше не радикальное движение и слишком слабо, чтобы влиять на революцию. Это возможно, но не очевидно. Мусульманское братство имеет разные направления, многие из которых не имели большого влияния на обще6ственную жизнь. Неизвестно, кто выйдет на поверхность, если режим Мубарака падет. Не думаю, что Мусульманское братство слабее, чем демократические демонстранты. Было бы ошибкой путать осторожность братства со слабостью. Возможно, они смягчают свои подлинные взгляды, ожидая момента смены власти. Я подозреваю, что братья-мусульмане имеют больший потенциал влияния среди египетских масс, чем западно-ориентированные демонстранты или Мохаммед Эль-Барадеи, бывший глава Международного агентства по атомной энергии, который становится их лидером.
Мировое сообщество обсуждает мнение президента США Барака Обамы, европейских руководителей, а также того, что собираются делать иранцы. У всех перечисленных, несомненно, есть мысли и даже планы. Но, на мой взгляд, пытаться формировать политическую динамику такой страны, как Египет из Ирана или Соединенных Штатов бесполезно. Полагать, что происходящее в Египте является результатом внешних заговоров - нонсенс. Многие внимательно относятся к тому, что там происходит, многие говорят и даже тратят деньги на шпионов и Twitter. Все это может влиять на режим Египта, но революция не зависит от того, что говорит Европейский союз или Тегеран.
Есть четыре возможных пути развития ситуации. Во-первых, режим может выжить. Мубарак может стабилизировать ситуацию, или другой высокопоставленный военный чиновник придет ему на смену, или будет совершен военный переворот. Вторая возможность состоит в том, что демонстранты смогут заставить власти провести выборы, в которых может быть избран Эль Барадей или кто-то еще. Режим, созданный Насером, изменится и страна может перейти на путь демократии. Третья возможность заключается в том, что демонстранты спровоцируют выборы, которые выиграют братья-мусульмане. Страна сдвинется в сторону радикального исламизма. Четвертая возможность - политический хаос. К этому могут привести выборы, в которых не будет реального кандидата. Если бы я был вынужден выбирать, я бы делал ставку на стабилизацию режима.
Геополитическое значение
Происходящее имеет большое значение для египтян. Но только некоторые из возможных путей развития событий являются важными для остального мира. Для исламистов, очень привлекательны перспективы радикального Египта. Для Ирана, такой исход менее приятен. Иран в настоящее время становится новым центром радикального исламизма и не приветствует конкуренцию со стороны Египта, хотя и может быть доволен исламистским Египтом, который будет действовать, как иранский союзник (но этого нелегко добиться).
Для Соединенных Штатов, исламистский Египет будет стратегической катастрофой. Это изменило бы динамику развития арабского мира, развернув стратегию США на 180 градусов. Решение Садата о выходе из союза с Советами и о заключении союза с США подорвало позиции Советского Союза в Средиземноморье и в арабском мире и неизмеримо укрепило позицию Соединенных Штатов. Поддержка египетской разведки после 9 сентября имела решающее значение в блокировании Аль-Каиды. Если Египет прекратит сотрудничество или станет враждебным, стратегическое положение США будет серьезно подорвано.
В большом проигрыше будет также Израиль. Национальная безопасность Израиля держится на договоре с Египтом, подписанном Менахемом Бегином при серьезном недовольстве израильских правых. Демилитаризация Синайского полуострова не только защищает южный фронт Израиля, но и означает, что выживание Израиля уже не находится под угрозой. Израиль воевал в трех войнах (1948, 1967 и 1973), где само его существование было поставлено под сомнение. Угроза шла из Египта, а без него ничто не может серьезно угрожать Израилю (за исключением отдаленной возможности появления иранского ядерного оружия). Те войны, в которых Израиль воевал после договора с Египтом (войны 1982 и 2006 годов в Ливане) угрожали израильским интересам, но не его выживанию.
Если Египет отменит соглашения, достигнутые в Кэмп-Дэвиде, и реконструирует свои вооруженные силы, может возродиться экзистенциальная угроза Израилю. Это не произойдет быстро, но Израилю придется иметь дело с двумя факторами. Во-первых, израильская армия недостаточно велика и сильна, чтобы оккупировать и контролировать Египет. Во-вторых, развитие военной машины Египта заставит Израиль значительно увеличить расходы на вооружение.
Существуют, таким образом, сценарии, которые потенциально укрепляют позиции радикальных исламистов, одновременно ставя Соединенные Штаты, Израиль и, возможно, даже Иран в невыгодное положение, причем всех по разным причинам. К этому могут привести два события: братья-мусульмане должны стать доминирующей политической силой в Египте; они должны оказаться более радикальными, чем являются в настоящее время. Большинство наблюдателей считают, что с получением власти они могут эволюционировать во что-то более радикальное.
Если победят сторонники демократии и выберут, например, Эль Барадея, то ничего неожиданного не произойдет. Прозападная демократическая фракция в первую очередь занята внутренними вопросами и не собирается менять внешнюю политику. Если они победят, геополитические механизмы останутся неизменными.
Кроме того, ничего не изменится, если военный режим удержит власть - за исключением одного сценария - если будет решено, что непопулярность режима может быть смягчена более антизападной и антиизраильской политикой. Другими словами, если режим решит сыграть исламистскую карту, ситуация может развиваться так же, как при победе Мусульманского братства. Трудно себе представить такой союз, но в политике происходят и более странные вещи.
Когда мы смотрим на политическую динамику Египта, и пытаемся представить себе его место в международных отношениях, мы видим, что есть несколько сценариев, при которых определенные пути развития революции будут иметь серьезные последствия для всего мира. Это не должно вызывать удивления. Когда Египет был просоветским насеровским государством, мир стал совсем другим, не таким как до Насера. Когда Садат изменил внешнюю политику, мир изменился. Когда Садат опять менял внешнюю политику, мир также менялся. Египет является одной из тех стран, чья внутренняя политика влияет на весь мир, а не только на собственных граждан.
По моему мнению, Египет останется в значительной степени таким, какой он есть. Но уверенности в этом нет. Есть сомнения, и результат не будет тривиальным.
Перевод с английского Гамаля Хуссейна Абу Бакра
Статья опубликована с разрешения Stratfor
www.stratfor.com