Еще не так давно многим казалось, что иракские парламентские выборы, которые назначены на седьмое марта 2010 года, не только станут демонстрацией развития демократических институтов в стране, но и дадут США возможность заявить об успехе военной кампании, так и легитимный повод для вывода американских войск с территории Ирака. Эти выборы должны были стать третьей по счету мирной передачей власти от одного избранного демократическим путем правительства другому. Казалось, что избирательная система гарантирует постоянное сохранение связи между кандидатами и их электоратом. Появление нескольких крупных коалиций указывало на формирование некоего баланса между националистическими, этническими и религиозными формированиями и необходимость создания правительства, основанного на союзе различных движений. В чем же заключается наше «но», которое ясно звучит в этих строках?
Основной угрозой успеху грядущих выборов стало постановление Комиссии по поддержанию правосудия и подотчетности (КППП), правопреемницы в значительной мере политически ангажированной Комиссии по дебаасификации Ирака (здесь подразумевается противодействие деятельности Партии арабского социалистического возрождения, более известной как Баас). Седьмого января КППП под председательством Али Файсала аль-Лами, политического союзника Ахмеда Чалаби и парламентского кандидата от Иракского национального конгресса, объявила, что она собирается отказать в праве на участие в выборах пятистам кандидатам (по большей части, суннитам), мотивируя это решения их предполагаемой причастностью к деятельности партии Баас. Несмотря на сомнительную законность этого поспешного постановления, ни законодательная, ни исполнительная власть не предприняли каких-либо мер по его отмене. Остается только надеяться, что за них это сделает сформированная буквально на днях специальная судейская комиссия, имена участников которой, по словам представителей правительства, держатся в тайне в целях обеспечения их личной безопасности. Тем не менее, подобная скрытность указывает на недостаток прозрачности в том, как иракское правительство подошло к решению демократической процедуры.
Запрет распространяется в основном на кандидатов от союза различных сект, партии Иракского национального списка (Iraqi National List), в котором доминируют националисты. Лидером этого объединения является первый премьер-министр Ирака, Айяд Аллауи, пришедший к власти после свержения Саддама Хусейна. Салеху Мутлаку, одному из трех лидеров коалиции, также было отказано в праве на участие в выборах. Судьбу политика разделили и все представители партии Иракского национального диалога, лидером которой является глава Комиссии по национальному примирению суннит – Вахаб Шакир, который также был отстранен от участия в выборах, как и многие кандидаты от Коалиции иракского единства, другого националистического союза.
Если постановление комиссии будет отменено, нанесенный им вред уже никак не поправить. Отстранение суннитских кандидатов от выборов совпало по времени с целым рядом других факторов, которые в своей совокупности являются сильным ударом по доверию иракской общественности к институту выборов. Аль-Каида продолжает организовывать атаки против правительства и мирных граждан Ирака, что является основной причиной столкновений между представителями различных сект и чрезмерной резкостью превентивных действий багдадских служб безопасности, которые, по большей части, состоят из шиитов.
Двенадцатого января в Багдаде было введено чрезвычайное положение, которое привело к полному прекращению какого-либо движения в городе. Это был ответ правоохранительных органов на успешно предотвращенный террористический акт, направленный против ключевых министерств страны. Реакция на этот инцидент со стороны общественности была крайне резкой: широко распространены слухи о готовящемся партией Баас государственном перевороте, которые дополнились настороженностью жителей Багдада в связи с частыми военными парадами и присутствием представителей США на праздновании годовщины создания иракских Вооруженных сил. Шииты, активно манипулируя в своей предвыборной кампании вполне обоснованными страхами населения, во многом и провоцируют массовую истерию в связи с «возвращением Баасс». Впрочем, США и их союзники, по всей видимости, и не пытаются каким-либо образом успокоить население: в частности, британский посол в Ираке, Джон Дженкинс, восьмого января заявил, так и не представив каких-либо оснований своих предположений, что переворот вполне возможен.
Учитывая, что офицерство иракской армии в основном состоит из шиитов и курдов, возможность осуществления переворота выглядит крайне сомнительной. Соответственно, манипуляция страхами общественности такими иракскими партиями, как Высший исламский совет Ирака, которые провалились на январских местных выборах, указывает на то, что лидеры движений опасаются повторения этого печального опыта на мартовских выборах, которые могут перерасти в борьбу различных идеологических движений. Но эти политические манипуляции начинаются в крайне неудобный момент для суннитского сообщества Ирака. «Сыновья Ирака» крайне обеспокоены нарастающими на фоне вывода армии США антиамериканскими выступлениями суннитских воинственных кругов. Если посмотреть на сложившуюся ситуацию с точки зрения суннитов, избирательная кампания выглядит крайне недемократично, что может легко привести к трансформации демократического процесса в нечто более авторитарное.
Если же администрация Обамы и политическая элита Ирака хотят свести на «нет» любые сомнения в успеха американского демократического эксперимента в Ираке, нужно как можно быстрее отменить сомнительное решение КППП. Хотя полная стабилизация ситуации, по всей видимости, невозможна; аннулирование постановления комиссии могло бы привести к восстановлению мира, если США, ООН, Лига арабских государств и иранские политики проявят должную настойчивость. Дебаасификация Ирака является важным политическим процессом, но будущее страны не может зависеть от одного политически мотивированного постановления.
Джеймс Скотт Карпентер, Майкл Найтс, www.foreignpolicy.
Перевод с английского Кирилла Батыгина.