Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Эти пронзительные строки принадлежат перу замечательного русского поэта Александра Твардовского (1910-71), который метко и образно назвал Советско-финскую, или, как ее еще называют, Зимнюю кампанию 1939-1940 гг. «незнаменитой войной». Долгие годы не только для основной массы населения, но и для историков это была еще и забытая война. О ней писали не так много, как, скажем, об Отечественной. Почему? Кому хочется признавать, а тем более афишировать, что трудная победа в этой войне, длившейся с 30 ноября 1939-го до 13 марта 1940 г., была достигнута ценой больших усилий и жертв? Вплоть до 90-х годов прошлого века обе стороны воздерживались от широкого обнародования данных о финской кампании, дабы не омрачать стабильно дружественные и уважительные советско-финские отношения, сложившиеся в послевоенное время.
Многие аспекты советско-финской войны российскому читателю мало известны и по сей день. А ведь она неотделима от нашей истории, как и от истории соседней северной страны. Кстати, финны называют эту войну Зимней. Или по-фински Талвисота (Talvisotа). Четко уяснить ее суть, истоки, причины и последствия нашим современникам, особенно молодым, можно лишь в широком историко-политическом контексте – в увязке с другими событиями того времени, с предысторией и историей Второй мировой войны.
После советско-финских войн 1918–1922 гг., в ходе которых были предприняты попытки установить советскую власть в Финляндии, отношения между ней и СССР оставались напряженными. К тому же советско-финская граница на Карельском перешейке проходила всего в 32 километрах от Ленинграда. В переговорах 1938–1939 гг. СССР пытался договориться с финнами о том, чтобы отодвинуть границу – в обмен на вдвое большие, но пустынные территории в Северной Карелии. Финская сторона была готова перенести государственный рубеж на 30 километров к северу, однако не желала отдавать СССР свою мощнейшую полосу укреплений на Карельском перешейке, известную как линия Маннергейма.
3 ноября 1939 г. газета «Правда» писала: «Мы отбросим к черту всякую игру политических картежников и пойдем своей дорогой, несмотря ни на что, мы обеспечим безопасность СССР; не глядя ни на что, ломая все и всяческие препятствия на пути к цели». Это стало началом антифинской пропагандистской кампании. Ее кульминация совпала 26 ноября с артиллерийским обстрелом советской территории у населенного пункта Майнила. Погибли четверо и были ранены девятеро советских военнослужащих. Советская сторона считала, что виновник инцидента – Финляндия. В то же время, когда я в Суоми говорил об этом с финнами, они все как один отрицали это.
Как бы то ни было, 28 ноября СССР объявил о денонсации Договора о ненападении с Финляндией. 30 ноября Красной Армии был дан приказ о выступлении. Так началась Зимняя война, длившаяся 105 дней.
«Нет, Молотов!»
29 ноября 1939 г. с разъяснением целей войны по радио выступил председатель Совета народных комиссаров (глава правительства) и одновременно народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов. По его словам, необходимо было обеспечить безопасность Ленинграда. В то же время Молотов подчеркнул: о присоединении или «советизации» Финляндии и речи не могло быть: «Это – злостная клевета... Мы твердо стоим за то, чтобы свои внутренние и внешние дела решал сам финляндский народ, как это он сам считает нужным». Сталин же, дав добро на начало боевых действий, оправдывал их следующими словам: «Мы ничего не можем поделать с географией».
Те далекие уже события прочно занимают свое место в национальной памяти народа Суоми. На бытовом уровне это, в частности, нашло отражение в том, что до сих пор горячие финские парни, вкусив в конце рабочей недели горячительного, особенно русской водочки в Питере или в Выборге, не прочь пропеть бравурную песенку в ритме марша под красноречивым названием «Talvisota». В ней неоднократно повторяются слова «Нет, Молотов!», «черт возьми», и т.д., причем на русском языке. И коль речь зашла о песнях, то процитирую слова из песни той поры, которую распевали советские пограничники: «Присылай нам, Суоми-красавица, ожерелья янтарных озер».
Финская армия была довольно хорошо вооружена (900 орудий, 270 боевых самолетов, 60 танков, 29 боевых кораблей). В то же время финская военная промышленность была достаточно слаба и зависела от поставок из Европы. В ходе войны стране помогали оружием и боевой техникой 13 государств (в основном Англия, США, Франция, Швеция). В итоге Финляндия получила 350 самолетов, 1,5 тысяч артиллерийских орудий разного калибра, 6 тысяч пулеметов, 100 тысяч винтовок. Основная финансовая помощь поступала из Соединенных Штатов, и лишь 10 процентов – от европейских стран, главным образом и Скандинавских и из Франции.
К концу ноября 1939г. Финляндия, имевшая под ружьем 265 тысяч человек, сосредоточила у границ СССР 15 пехотных дивизий и 7 специальных бригад. Общая же численность всех отмобилизованных финских сил составляла от 500 до 600 тысяч. Но это был предел... Забегая вперед, скажем, к концу февраля – началу марта 1940 г. на помощь Финляндии готовился 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус. И лишь заключение мартовского мира с Москвой сорвало эту затею. Что касается советской группировки, то она имела большой перевес: 425 640 человек личного состава, 2 876 артиллерийских орудий, 2 289 танка, 2 446 самолетов (приведенные выше данные в разных источниках не всегда совпадают).
Сталин полагал, что поставит маленькую страну на колени за две недели. К тому же внешнеполитическая обстановка благоприятствовала его замыслам: 23 августа 1939г. СССР и Германия заключили Договор о ненападении. Согласно секретному дополнительному протоколу к этому договору Прибалтика и Финляндия вошли в сферу интересов СССР. Так что Красная Армия начала военную кампанию даже без достаточного количества зимнего обмундирования.
Однако финны были настроены решительно и в октябре объявили всеобщую мобилизацию. Вопреки ожиданиям финская армия под командованием бывшего царского генерала Карла Густава Маннергейма (1867 – 1951) оказала упорное сопротивление. Ставка делалась и на то, что продвижение советских частей остановит 140-километровая линия Маннергейма. Она состояла из нескольких укрепленных оборонительных полос с бетонными огневыми точками, ходами сообщения, противотанковыми преградами. При этом в ходе строительства были очень умело использованы особенности местности, не в последнюю очередь заложения гранита. Толщина стен и перекрытий дотов из железобетона и гранита достигала 2 метра. На трехметровых земляных насыпях поверх дотов густо росли деревья. Все укрепления были оснащены запасами продовольствия и боеприпасов для ведения долговременных боев.
До конца декабря продолжались безуспешные попытки прорыва линии Маннергейма. Эту задачу смогло решить лишь февральское (1940г.) наступление Красной Армии – более тщательно спланированное и организованное, с мощной десятидневной артподготовкой.
В период с декабря 1939-го по 10 февраля 1940 г. для подготовки войск к штурму линии Маннергейма общая численность личного состава советской группировки была доведена до 760,5 тысяч человек. В результате к началу февраля 1940 г. на фронте советские войска имели двойное превосходство в людских силах, тройное – в огневой мощи артиллерии и абсолютное превосходство в танках и авиации. В ближнем тылу войска отрабатывали новую технику штурма, фронт получил новейшие средства для подрыва дотов и дзотов, для штурма мощных укреплений, были подтянуты новые резервы людей, вооружения, боеприпасов. Было наконец серьезно улучшено питание и снабжение зимним обмундированием: буденовки, шинели, сапоги уступили место шапкам-ушанкам, полушубкам, валенкам. В войска поступили 2,5 тысяч передвижных утепленных домиков с печками.
Финское командование рассчитывало на то, что, упорно защищая крупный Выборгский укрепрайон с его уникальной системой 30-километрового затопления предполья, можно будет в условиях уже приближавшейся весны на месяц-полтора затянуть войну и тем самым дать Англии и Франции шанс отправить в Суоми 150-тысячный экспедиционный корпус. Но части Красной Армии совершили глубокий обход Выборга с северо-запада.
Наступление проходило со 2 до 4 марта. К 11 марта наши войска перерезали шоссе Выборг – Хельсинки. Путь на столицу Суоми был открыт. В ночь на 13 марта пал Выборг. Причем это произошло, когда в Москве уже был подписан мирный договор. Переговоры об этом финское правительство начало еще 29 февраля, но целых две недели тянуло время, рассчитывая на помощь Запада. Представители Хельсинки явно рассчитывая на то, что в этом случае вступившее в переговоры советское руководство приостановит или ослабит наступление, и тогда можно будет настаивать о более благоприятных для финской стороны условиях заключения мира.
Но надежды на западную помощь не оправдались. Швеция же заявила, что не допустит на свою территорию войска Англии и Франции, а свои части в Финляндию не пошлет, хотя готова содействовать в достижении мира. Таким образом, позиция финского руководства заставила вести войну вплоть до последней минуты привела к огромным потерям как с советской, так и с финской стороны. Но неудачи финских войск вынуждали Хельсинки идти на постепенное принятие советских условий, как бы они ни были тяжелы. При этом быстрее заключить мир Финляндию побуждала не только Швеция, но и Германия: она опасалась оказаться отрезанной от поставок так необходимой ему шведской железной руды.
Тем временем власти Суоми пришли к ошеломляющему выводу: резервы страны практически исчерпаны. А главное, в Хельсинки очень боялись полной советской оккупации. Поэтому 7 марта в Москву на поклон прибыла финская делегация. Уже 12 марта был заключен мирный договор. Согласно этому договору боевые действия прекращались в 12 часов 13 марта 1940 г.
Подписанный в Москве мир был для Финляндии тяжелым. Советскому Союзу отходил весь Карельский перешеек, включая Выборг, западное и северное побережье Ладожского озера вместе с городами Кексгольм, Сортавала, Суоярви. СССР получил также часть полуостровов Рыбачий и Средний на Крайнем Севере.
Кроме того, Советский Союз на 30 лет получил в аренду полуостров Ханко (Гангут), чтобы создать там военно-морскую базу Балтийского флота. В границах СССР полностью оказалось Ладожское озеро. 31 марта 1940 г. уступленные Финляндией территории, за исключением Карельского перешейка, были объединены с Советской Карелией в Карело-Финскую ССР, партийную организацию которой возглавил известный деятель Отто Куусинен. Что касается области Петсамо (Печенга), занятой Красной Армией в первые дни войны, она была возвращена финнам.
Последствия геополитические и не только…
Таким образом, от Ленинграда граница была отодвинута на 150 км, а Финляндия лишилась всех своих оборонительных сооружений. Почти все укрепления линии Маннергейма были взорваны нашими саперами. Вряд тогда ли советское командование полагало, что Красной Армии вновь будет действовать против упорных финских солдат. Но пришлось. Для них «зимняя война» не закончилась 13 марта 1940 г. подписанием Московского договора. Ибо в результате советско-финской войны в стране в тот период отношение к СССР было враждебным. В 1941 г. Суоми вступила в «войну-nродолжение» в качестве союзника гитлеровского рейха. Как и в ходе Талвисоты, действиями финской армии против советских войск в 1941-44гг. руководил маршал Маннергейм.
Как бы то ни было, историки отмечают очень важный момент. Успешное наступление советских войск на Карельском перешейке летом 1944-го, переход стратегической инициативы к СССР и отступление вермахта на всех участках протяженного Восточного фронта привели выход Финляндии из войны. По условиям сентябрьского (1944 г.) перемирия финнам пришлось отдать Советскому Союзу Печенгу (Петсамо). Однако Финляндия как суверенное государство, получившая независимость в декабре 1917 года по решению большевистского правительства во главе с Лениным, не была ни оккупирована, ни присоединена к Советскому Союзу. Более того, в архивах не обнаружено никаких документов о подобных намерениях Москвы.
Итак, после Зимней войны 1939-40гг. вместо полной оккупации Финляндии СССР пошел на мировую. Возможно, в военном плане у Москвы были серьезные (и небезосновательные) опасения, что в случае продолжения войны пришлось бы столкнуться с массовым партизанским движением. А этого только и не хватало в условиях назревавшей угрозы со стороны Германии.
«Незнаменитая война» дорого обошлась обеим сторонам. Официальные цифры советских потерь были обнародованы 26 марта 1940 г.: 48 475 погибших и 158 863 раненых, больных и обмороженных. (эта цифра потом была приведена и в Большой Советской энциклопедии). Но потерь было гораздо больше. Документы уже более поздней советской поры свидетельствуют: Красная Армия потеряла 289,5 тысяч человек, из них 74 тысячи убитыми и 17 тысяч пропавшими без вести. Остальные – раненые и обмороженные. Общие потери в финских частях за время войны: 26 662 погибших, 39 886 раненых, 1000 пленных и пропавших без вести. Итого – 67 тысяч человек (убитыми, пропавшими без вести и ранеными) из примерно 250 тысяч участвовавших в боях, то есть около четверти. И если брать в процентном соотношении, потери Финляндии с учетом ее малочисленного населения были катастрофическими: урон от боев составил там 1,8 процентов от общей численности граждан, в то время как в СССР – всего 0,16 процентов.
Да, мир доселе не видел тяжелейших боев в условиях 40-45-градусных морозов; не видел наступления против таких мощнейших инженерных сооружений, как линия Маннергейма. (Немецкая армия, простояв восемь месяцев у французской линии Мажино, все-таки брать ее не стала, а совершила обход со стороны Бельгии). Но разве эти факторы снимают ответственность с тех, кто разрабатывал план боевых действий и руководил ими? «Незнаменитая война» вскрыла серьезные проблемы в организации управления и снабжения советских войск, в подготовке командного состава, отсутствие у красноармейцев навыков для ведения боевых действий в зимних условиях.
Именно об этом шла речь на самом высоком уровне – в апреле 1940г. на совещании ЦК ВКП(б) с участием высшего комсостава, командиров дивизионного звена и самого Сталина. Стенограмма этого секретного совещания стала доступна для исследователей только спустя более чем полвека. Вопросы ставились острые, а разговор был нелицеприятным для многих военачальников, причем вождь поддержал офицеров из войск, выступивших с критикой высоких начальников. Но были ли потом сделаны выводы, приняты ли меры к их реализации? К сожалению, подобное повторялось и позже, причем и не в такие уж далекие времена…
Для Москвы негативные последствия войны проявились во многих сферах. Во внешнеполитическом плане ее авторитету был нанесен существенный урон: 14 декабря 1939 г. Лига Наций исключила СССР из своих рядов. Судя по всему, именно после советско-финской войны Гитлер, изучая подготовленные для него итоговые документы, пришел к выводу о том, что СССР – это, мол, колосс на глиняных ногах, что подогрело его захватнические аппетиты, вылившиеся в агрессивные устремления и конкретные планы, а затем и в действия. Финляндия же повернулась лицом к Германии; когда ее войска без объявления войны совершили агрессию против Советского Союза, Хельсинки выступил на стороне Берлина. В военно-техническом плане война одним из последствий финской кампании стал запрет США на экспорт в нашу страну авиационных технологий, что замедлило темпы роста советской авиационной промышленности, тогда еще зависевшей от поставок передовых разработок самолетных двигателей.
И все же, и все же… Снова встает непростой вопрос: что в данном случае важнее – безопасность государства в геополитическом контексте или высокая мораль в политике? Конечно, в идеале было бы хорошо совместить и то, и другое. Но историки и политологи полагают, а история и геополитика располагают. Осенью 1945 года Сталину показали карту СССР в новых границах, сложившихся после Великой Победы. Вождь пристально вглядывался в очертания новых границ, сложивших после только что завершившейся Второй мировой и с удовлетворением изрек: «На западе все нормально. Белорусы у нас теперь все вместе живут, украинцы – вместе, молдаване – вместе».
Далее Сталин перешел к оценке последствий «незнаменитой войны»: «Финляндия перед нами очень провинилась, и мы отодвинули границы от Ленинграда. Прибалтика, исконно русские земли, снова наша. Так что на севере у нас все хорошо», – заключил вождь. И перешел к восточным границам: «Курильские острова наши, Сахалин полностью наш, смотрите как хорошо!».
Но это уже, как говорится, другой сюжет.
кандидат политических наук.