Советом безопасности ООН одобрен российский проект дипломатической реакции членов Совбеза на новогоднее обострение ситуации на Ближнем Востоке…В своем заявлении члены совета  призвали к прекращению враждебных действий сторон и потребовали предоставления доступу гуманитарной помощи в Газу. Совбез призвал Израиль немедленно приостановить военную операцию, «в результате которой уже имеются многочисленные жертвы среди гражданского палестинского населения». Среди погибших от «Расплавленного свинца» 912 человек, в числе которых 275 детей. За время операции израильской армии 3 740 жителей Газы получили ранения.

При ближайшем рассмотрении вооруженных конфликтов, независимо от масштаба, длительности протекания того или иного социального процесса, объективный исследователь непременно обнаружит этнический фактор. Именно через призму этого фактора решаются экономические, социальные, политические и культурные проблемы в различных обществах современного мира. Долгий и кровавый ближневосточный конфликт не исключение. На рубеже ХIХ-ХХ столетий самые авторитетные обществоведы считали, что национализм стал историческим анахронизмом. Они полагали, что малые нации постепенно растворятся в больших, различия между большими постепенно сгладятся и в недалеком будущем человечество сольется в общемировом единстве, может быть, с общим языком общения.

       Действительность оказалась мрачнее прогнозов футурологов. Страны и народы втянуты в череду перманентных межнациональных конфликтов. Появился национализм, о существовании которого прежде и не подозревали, например, бретонский, валлонский или валлийский. Национальная вражда достигла неслыханной ранее степени взаимного озлобления, привела к истреблению целых этносов. Например, в результате гражданской войны в Нигерии за два с половиной года (1967-1970гг.) было истреблено более 2 миллионов человек.

       И. Шафаревич в 1974 году пророчески заметил: «Своим опытом мы защищены от многих соблазнов, но не от всех…Наивно думать, что кто-то сумеет ввести эту стихию (национализм – П.И.) в желательные для него рамки – силы злобы и насилия подчиняются своим собственным законам и всегда пожирают тех, кто их развязал».(1)

         Общеизвестно, что конфликты и войны начинаются в сознании людей и, если научное сообщество, правительство не смогут предложить приемлемых рецептов преодоления нетерпимости, этнической розни, не мобилизуют сограждан, их энергию и ресурсы на решение жизненно важных задач, то разрушительное поведение людей может приобрести необратимый, страшный по своим последствиям, характер. Современным политикам с Ближнего Востока   пора осознать, что время волевых импровизаций прошло и что последние не могут быть единственной основой сосуществования в многонациональном социуме.

          Этот конфликт, вызывающий опасение относительно эскалации до масштабов мировой войны (2), свидетельствует    о  живучести почти инстинктивного стремления людей идентифицировать себя с национальной, этнической группой или общиной. Степень удовлетворения данной потребности является одной из важнейших детерминант социального поведения индивидов и групп, которую следует наблюдать, вести мониторинг, держать под контролем государства или международного сообщества. Недооценка этого динамичного фактора сопоставима с пренебрежением к данным Гидрометцентра, сигнализирующего о надвигающемся урагане…

         Трудно не согласиться с автором «The Guardian», который в эти дни пишет, лучший способ положить конец израильской кровавой оккупации – создать движение, подобное тому, которое положило конец апартеиду в ЮАР, время для этого настало, пишет газета В июле 2005 года широкая коалиция палестинских группировок изложила свои планы, как это сделать, пишет издание. Они призвали «людей совести по всему миру объявить массовый бойкот и ввести ограничения против Израиля, аналогичные тем, которые были введены против ЮАР во времена апартеида», говорится в статье. Так возникла кампания «Бойкот, ограничения и санкции».

          «С каждым днем, когда Израиль подвергает обстрелу Газу, число сторонников кампании растет – даже среди израильских евреев, отмечает издание. В разгар операции около пятисот израильтян, среди которых десятки деятелей науки и искусства, направили письмо иностранным послам в Израиле. Письмо содержит призыв ввести «немедленные ограничительные меры и санкции» и проводит ясную параллель с борьбой с апартеидом. «Бойкот против ЮАР оказался эффективным, а с Израилем церемонятся»(3).

             Боливия и Венесуэла в знак солидарности с палестинцами разорвали дипломатические отношения с Телль-Авивом.(4)

            Известно, что роль этнического фактора особенно усиливается в неустойчивых, кризисных состояниях общественного развития: межэтнические отношения могут оставаться достаточно спокойными в течение сколько угодно длительного времени, но в условиях кризиса они проявляют тенденцию к обострению и зачастую приводят к разрушительным последствиям. Это происходит потому, что прежние политические, правовые, идеологические и экономические регуляторы межгрупповых, межнациональных отношений подвергаются разрушению и девальвации, а новые складываются не сразу.

             Эскалации конфликта способствует и нестыковка поведения представителей этнических групп в отношениях друг с другом, сопряженная с резкой сменой пропорций проживающих в данной местности этносов и, следовательно, вызывающая чувства ущемления национальных прав и достоинства. Что становится возможным из-за нерегулируемой и неконтролируемой миграции.

             С формально–логической точки зрения этнический конфликт можно определить как вид социального конфликта, субъектами-носителями которого являются социальные группы, различающиеся по этническим признакам. К таким признакам относятся в первую очередь общность языка, особенности культуры и психического склада, закрепленные в устойчивые стереотипы поведения, этническое самосознание, выраженное в самоназвании. Для уяснения природы этнических конфликтов необходимо учесть следующее.

            Во-первых, этничность – одна из наиболее ранних форм социальной организации общества, появившаяся задолго до классов, сословий и политических объединений.

            Во-вторых, этнические чувства – это один из первых социальных чувств в истории человечества и затрагивают глубинные структуры человеческой личности.             

             В-третьих, поскольку этносы являются территориально организованными структурами, этнические конфликты приобретают особую остроту, если их предметы имеют территориальный характер или территориальное происхождение (пограничные споры, оспаривание прав на недра, территориальное устройство государства и др.).

          В-четвертых, этнические конфликты обладают огромной способностью вовлекать в предметы и объекты конфликтных отношений самые разнородные фрагменты материальной, социально-политической или духовной реальности, далекие в своем происхождении от этнических отношений (экономические, нравственные и др.). Можно объяснить этнические конфликты, мобилизацией национальных меньшинств в борьбе против дискриминации, против регионального неравенства и т.д. Теоретический анализ позволяет уточнить условия, ведущие к этнизации политических конфликтов.     

               Под этнополитическим понимается конфликт с определенным уровнем организационного политического действия, общественных движений, массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние происходит по различиям в этнической общности. Совокупность этнополитических конфликтов, на наш взгляд, может быть сведена к следующим основным типам:

              I. Территориальные конфликты, часто связанные с воссоединением разъединенных в прошлом этносов.

             II. Конфликты, порожденные стремлением этнической группы реализовать право на самоопределение в форме создания независимого государства.

             III. Конфликты, в основе которых лежат притязания того или иного государства на часть территории соседнего государства.

              IV. Конфликты, источником которых служат последствия произвольных территориальных изменений.

              V. Конфликты, в основе которых лежат факторы исторического характера,    обусловленные традициями многолетней национально-освободительной борьбы.                                                                                                                                   

              VI. Конфликты, в которых за культурно-лингвистическими проблемами (о государственном языке в многонациональном государстве, статусе языков и культур национальных меньшинств и др.) скрываются глубокие разногласия и острые противоречия между различными национальными общинами.

              VII. Конфликты, вызванные экологическими бедствиями, когда осуществляется вынужденный массовый исход людей из регионов, непригодных для жизнедеятельности, и происходит санкционированное или несанкционированное расселение на территориях сопредельных государств (5). 

            Главный акцент в обсуждении проблемы этничности в 1990-е годы сводился к поиску ответа на вопрос: является ли этничность источником конфликтов, порождает ли этничность как таковая конфликты или она лишь вовлекается, используется или даже конструируется для других форм борьбы и достижения других целей? В этом аспекте имеется определенное различие между подходами, между научной стилистикой, используемой в работах по общей конфликтологии, в которых этнический конфликт рассматривается наряду с другими типами и видами конфликтов, и в работах, специально и полностью посвященных этническим конфликтам. Если в общей конфликтологии почти универсально признанным фактом является наличие у конфликтов конструктивной, созидательной функции, с признания которой и начинается собственно конфликтология, то в работах по анализу этнических конфликтов эти столкновения понимаются почти исключительно как зло, как дисфункция.

          Если в рамках дискуссии эффективным можно считать такой выход из конфликта, в результате которого созидается новая система отношений между конфликтующими субъектами. Аналитики посреднической деятельности в этнических конфликтах все чаще говорят о таком критерии эффективности, как соответствие результатов посредничества поставленным целям. Например, если ставилась задача предотвратить переход конфликта в фазу насильственных вооруженных действий и это удалось сделать, то такое посредничество можно считать успешным, даже если не разрешена ни одна проблема, породившая сам конфликт.

          Интеллектуальные дискуссии на этом, понятно, не завершены. Скорбная статистика жертв ближневосточного конфликта наводит на мысль о том, что упомянутые теоретические концепты докажут свою рациональную составляющую, свою жизненность, когда замолчат пушки и слово возьмут дипломаты. 

Петр Иванчишин, генерал-майор в отставке, доктор психологических наук

1 Шафаревич И.Р. Путь из-под глыб.– М.: Современник. 1991.С.92.

2 http://www.ng.ru/printed/65404

3 http://www.inopressa.ru/article/11Jan2009/guardian/boycott.html

4 http://www.smi.ru/09/01/15/909108807.html

5 Давыдов В.Н. Катализатор конфликтов. Миллениум. – 2001. №12.