Переходу Эстонии на евро скоро исполнится 100 дней – срок, по истечении которого обычно судят об успехе или провале дела.

В последние дни Эстония опять оказалась в центре внимания российских и зарубежных СМИ. Для примера можно упомянуть материалы: «НТВ показало, как живут в Эстонии угнетённые русские» (http://www.dzd.ee/?id=402262), «Эстонцы вспоминают русский язык» (http://www.metronews.ru/novosti/estoncy-vspominajut-russkij-jazyk/Tpokcm!k8Ayhq78l71K/), «Эстонцы отмечают рост бедности в стране» (http://ru.delfi.lt/abroad/global/estoncy-otmechayut-rost-bednosti-v-strane.d?id=43047999&rsslink=true). Возможно, всплеск интереса объясняется недавними выборами в парламент этой республики. А возможно, приближением 100-дневного рубежа – срока, по истечении которого обычно судят об успехе или провале дела. Переходу Эстонии на евро как раз скоро исполнится 100 дней.

Правила фейсконтроля

1 января 2011 года Эстонская Республика (ЭР) вошла в зону действия единой европейской валюты – евро. Событие это можно (и нужно) обсуждать с различных точек зрения – политической, экономической, финансовой. Но меня сейчас больше интересуют его социальный и психологический аспекты: что это означает для жителей республики, помимо механического раздела размера окладов, пособий и сбережений на 15,646 (таким был курс эстонской кроны к евро в ночь с 31 декабря на 1 января)? Каково отношение людей к этому переходу? Каковы их ожидания, настроения? И что говорят об этом в России?

Напомню: решение о присоединении Эстонии к зоне единой валюты было принято министрами финансов Евросоюза в середине июля 2009-го. Эта республика стала первой из постсоветских стран, которая смогла пройти строгий «фейсконтроль» на вхождение в «евроклуб». Чем же заслужили эстонцы такое признание? Если говорить юридическим языком, то выполнением условий Маастрихтского договора. Республике крупно повезло, что она успела вступить в зону евро прямо сейчас, считают некоторые эксперты. Ещё немного – и Эстония не смогла бы выдержать жёсткие ограничения, налагаемые этим документом, подписанным 7 февраля 1992 года в Нидерландах и положившим начало Европейскому Союзу. В соответствии с Маастрихтским соглашением, страны, желающие присоединиться и к единой валюте ЕС, должны удовлетворять пяти критериям:

1. Дефицит государственного бюджета не должен превышать 3 % ВВП.

2. Государственный долг должен быть менее 60 % ВВП.

3. Государство должно в течение двух лет участвовать в механизме валютных курсов и поддерживать курс национальной валюты в заданном диапазоне.

4. Уровень инфляции не должен превышать более чем на 1,5 % среднее значение трёх стран-участниц Евросоюза с наиболее стабильными ценами.

5. Долгосрочные процентные ставки по государственным облигациям не должны превышать более чем на 2 % среднее значение соответствующих ставок в странах с самой низкой инфляцией.

Если же перевести всё это на язык, понятный не только экономистам, то яснее, чем написал в одном из своих материалов эстонский журналист Александр Чаплыгин, пожалуй, и не скажешь: «Нас увольняли, нам сокращали зарплаты и пособия, нашим старикам отказались повышать их нищенские пенсии, вчерашних студентов лишили компенсаций по учебному кредиту, нам подняли налог с оборота и многие акцизы – и всё это ради того, чтобы выполнить священные для наших правителей Маастрихтские критерии и подарить нам евро».

В день, когда Еврокомиссия сообщила о готовности Эстонии к вступлению в еврозону, премьер-министр Эстонии Андрус Ансип поблагодарил свой народ за терпение.

В русском языке есть такая поговорка: на чужом горбу – в рай. Нам со стороны трудно судить, насколько тяжело дался жителям Эстонии этот переходный период, совпавший к тому же ещё и с мировым экономическим кризисом. Но похоже, что именно так, на горбу граждан, правительство Эстонии въехало – и втащило свою страну – в еврозону. Но ведь втащило же!

Факты говорят сами за себя: дефицит бюджета в Эстонии в 2010 году составил 1,7 % от ВВП. Для сравнения: у Германии он 3,3 %, у Франции – 8 %, у Великобритании – 12 %, у Греции – 13 %. Госдолг ЭР всего 7,2 %. И даже в самые сложные кризисные времена Эстонии не пришлось просить экономической поддержки у ЕС.

Блеск и нищета

Стоило ли вхождение в еврозону тех усилий и жертв, которые были на это положены? Другими словами, какие «дивиденды», кроме политических, получит от этого страна и её жители? Мнения людей по данному вопросу разделились. Одни считают, что евро для Эстонии – великое благо, другие – ужасное зло.

Официальная Эстония, разумеется, целиком и полностью одобряет вступление страны в еврозону. Плюсы, называемые в подтверждение этой позиции, вполне конкретны и осязаемы: ликвидация угрозы девальвации национальной валюты, упрощение работы экспортёров, снижение ставок по кредитам, рост интереса иностранных инвесторов.

Партии, общественные организации и СМИ, представляющие оппозиционную точку зрения, «давят», в основном, на эмоции. Они предрекают, что евро принесёт стране несчастья и бедность. Они напоминают, что эстонская крона почти в два раза старше и стабильнее, чем евро. «Люди почему-то не обращают внимания на то, что евровалюта потеряла уже 15 % своей стоимости с момента появления», – пишут критически настроенные аналитики и прогнозируют скорый паритет доллара и евро, а то и смерть последней под тяжестью нерешаемых проблем.

Из всех негативных последствий самым страшным видится экспертам рост цен в момент перехода кроны на евро. Опыт других стран показал, что в течение полугода, отведённых на этот переход, стоимость товаров вырастает в среднем на 10–20 %. И Европа уже пережила по этому поводу немало забастовок.

Правительство Эстонии на протяжении всего 2010-го не раз успокаивало народ, настойчиво уверяя, что переход на евро не повлечёт за собой роста цен. Однако когда к концу года продуктовая корзина в Эстонии подорожала почти на 14 %, игнорировать это стало невозможно. И власти страны вынуждены были пойти на хитрость – кабинет министров призвал народ бойкотировать фирмы, которые используют переход на евро для неоправданного повышения цен.

Кто-то, возможно, расценит это как пример торжества демократии, её апогей. Мол, государство не просто встало на защиту интересов граждан, а инициировало и возглавило протестное движение. Но на деле призыв этот является хрестоматийным политическим изворотом – этаким способом самозащиты, которым пользуются обычно стоящие у власти партии накануне очередных выборов. Если до начала голосования (в Эстонии это случалось, напомню, 6 марта) избиратель успеет ощутить негативные последствия проведённых реформ (в нашем случае – рост цен), правительство сможет оправдаться: мы вас об этом предупреждали и даже призывали народ бороться с зарвавшимися торгашами.

Прогнозирование роста цен после введения евро на протяжении как минимум полугода было темой номер один во всех средствах массовой информации Эстонии. Ажиотаж вокруг этого имел, по крайней мере, одно положительное следствие: когда неизбежное случилось, люди к нему были уже морально готовы. Вот почему ни забастовок, ни митингов в Эстонии не было и, скорее всего, уже не будет. Максимум, чего можно ожидать, это пару месяцев ворчания рыночных покупателей на то, что картошка, стоившая до нового года 6 эстонских крон (38 евроцентов), подорожала до 8 крон (или 50 евроцентов), поскольку продавцы округлили цену и, естественно, в сторону повышения.

Поразительно, но почти так же активно в прессе муссировалось ещё одно негативное, по мнению авторов, последствие введения евро – исчезновение миллиардеров. «Лоск эстонской бизнес-элиты потускнеет», – печалились некоторые СМИ. К примеру, имущество предпринимателя в сфере строительства Тоомаса Аннуса, который считается самым богатым человеком в Эстонии, в новом году будет оцениваться не в 2,6 миллиардов крон, а в 169 миллионов евро.

Мне никак не удавалось взять в толк, в чём же здесь проблема. Знакомый журналист, тот самый Александр Чаплыгин, упоминавшийся в начале этого материала, согласился растолковать: «Люди почувствуют себя более бедными, чем раньше. Причём, ещё сильнее это ударит по малообеспеченным слоям населения. Сравните, пособие по бедности в Эстонии 67 евро. В Ирландии – 800 евро плюс столько же на жильё».

Лично я при этих словах только… порадовалась за жителей бывшей советской республики. Они сравнивают свой уровень жизни с ирландским, а это – явный признак того, что люди в этой стране уверены: их потенциал нисколько не ниже, они достойны, способны и должны достичь того же. Причём, в самом обозримом будущем.

Но определяющим здесь является даже не столько то, с кем сравнивают люди своё положение, а то, с каким отношением они это делают. Психологический настрой – великая вещь. По прогнозам Александра Чаплыгина, в день получения первой же зарплаты или пособия в евро, к жителям Эстонии непременно должно прийти осознание того, «какая же на самом деле мы гопота». Человека со здоровой, адекватной самооценкой это только стимулирует, подтолкнёт к конструктивным действиям. А у большинства жителей Эстонии, по моим наблюдениям, с самооценкой проблем нет.

Александр признался, что сам он только выиграл от введения евро: «В своё время я взял ипотечный кредит в кронах с привязкой к евро. И надо мной всё время, как дамоклов меч, висела угроза девальвации нашей валюты. Случись такое, для меня это была бы полная ж… Как и для большей половины населения Эстонии, поскольку именно столько жителей страны живут в настоящее время в кредит. Теперь девальвация кроны нам не грозит. А если евро будет к тому же и падать – мы выиграем ещё больше».

Подешевеют, как пишет журналист в своём обзоре, после введения евро и поездки по Европе, и некоторые товары – например, бытовая техника и автомобили. Но вот для тех, кому это недоступно, «жизнь с евро грозит элементарной нищетой». Не стоит удивляться такой парадоксальности выводов, ведь оппозиционная пресса должна защищать бедных – это её роль. Интересно другое: сколько найдётся в Эстонии человек, кому недоступна покупка обычной бытовой техники? Я уже не говорю о той разнице, которую вкладывают в понятие «нищета» средний эстоноземелец и, к примеру, такой же средний россиянин… Всё это весьма субъективно.

Из объективных же процессов, последовавших за введением евро, можно отметить, во-первых, массовый переход жителей страны на оплату товаров и услуг посредством банковских карточек. Из-за чехарды с пересчётом, а также из-за того, что металлические монеты евро тяжёлые и весьма объёмные, наличные деньги стремительно исчезают из товарооборота. Если до сих пор рассчитываться по безналу предпочитала лишь треть населения, то уже сегодня, в середине января, на пластиковые карты, по свидетельствам очевидцев, перешли чуть ли не 90 % жителей Эстонии.

Во-вторых, введение евро разом вытащило из закромов граждан всю хранившуюся у них наличность. Те, кто привык держать свои сбережения «в чулке», вынуждены были принести их в банк – для конвертации. Таким образом, банки, потратившие на переход, около 8 миллионов крон, получили, по оценке экспертов, не мене 17 миллиардов новых вложений. Представляете, как это подстегнёт банковскую систему и экономику страны в целом?

В психологическом плане переход на евро тоже не принёс жителям Эстонии практически никаких тревог или неприятностей, не отразился на их настроениях негативным образом. Куда больше их сейчас заботят совсем другие проблемы: скандалы с эстонской железной дорогой, строительством православного храма, а также прошедшие только что выборы. Одним словом, обычная текучка легко перекрыла в их сознании такую судьбоносную, по мнению некоторых, тему, как евро.

«Ты погляди без отчаянья»…

А что же жители соседних государств? Как они относятся к новому статусу ЭР?

В Латвии вхождение Эстонии в еврозону считают большим достижением – как для самой страны, так и для региона в целом. «От введения евро в Эстонии выиграет вся Балтия, – комментирует случившееся президент Банка Латвии Илмар Римшевич. – Возрастут доверие к экономике региона и вера в скорое введение единой европейской валюты также в Латвии и Литве».

В своё время латыши перенесли от соседей серьёзный удар по самолюбию – в самый тяжёлый период кризиса Эстония, сама перебивающаяся, как говорится, с хлеба на квас, предложила братской республике… деньги в долг. Латвия от кредита, видимо, из гордости отказалась. Тем большее уважение вызывает нынешняя позиция её экспертов, которые, если и завидуют эстонцам, то не чёрной завистью и про себя. В открытую же признают их успехи и отмечают достижения. «Эстония по многим критериям – самая развитая страна в Балтии, – говорят латвийские банкиры. – Её бюджетные показатели и размер долга – одни из самых лучших в регионе. А на это в первую очередь обращают внимание инвесторы. Введение в Эстонии евро стало результатом разумной экономической политики государства. Нам стоит поучиться хорошему примеру у соседей».

Совершенно иное отношение к чужому успеху в России. Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать комментарии, оставляемые читателями под соответствующими публикациями.

Вот добродушно-снисходительная ирония: «Ну, тонуть – так с немцами. Это понятно и логично» или «За евро картошка будет вкусней, а машины быстрей. Просто эстонцы этого ещё не понимают».

Вот реакция позлее и, видимо, от сторонника теории всемирного заговора: «Почему бы СМИ не публиковать в конце статей и репортажей, сколько «серебреников» эти продажные авторы, издательства и компании получают от ЦРУ и прочих источников».

Вот припадок великодержавного шовинизма: «Эх, опять нам вытаскивать неблагодарных полубратьев из пропасти... Латыши уже попросили их спасти. Литва и Эстония ещё не решились».

А вот самое типичное: «Зато чувствуют себя Европой. Вернее – её попой»; «В СССР они были витриной, и там было всё и дёшево, а теперь они клозет ЕС, где есть всё и дорого. Перейдя на евро, они, наконец, потеряли свою государственность. Кто они теперь?». (По этому поводу хочется сказать только одно: на мой взгляд, лучше быть последним среди первых, чем первым среди последних. Впрочем, многие, уверена, считают иначе.)

Шутки же по поводу евроЗОНЫ даже успели порядком надоесть. Видимо, у очень большого числа бывших советских людей слово «зона» не вызывает никаких иных ассоциаций, кроме мест лишения свободы. Что ж, это не вина, а беда. Можно лишь посочувствовать и пожелать скорейшего избавления от гнетущего наследия прошлого.

Итог просмотра комментариев неутешителен: среди нескольких десятков разного рода злопыхательств мне удалось найти всего одно рассудительное замечание: «И всё равно они живут и будут жить лучше нас, хоть и нет у них там ни газа, ни нефти». Вот на эту тему интересно было бы поразмышлять подробнее. Но сделать это придётся уже в следующий раз.