18001 – ровно столько комментариев значилось на официальной интернет-странице законопроекта «О полиции» (http://zakonoproekt2010.ru/) в середине дня 26 августа, на момент начала моей работы над этой статьёй. Обсуждение идёт с 7 числа. Выходит, в среднем по тысяче предложений в день. А сколько ещё в Интернете ресурсов, на которых люди высказывают своё мнение. Сколько газет, журналов, радиостанций, телепередач. Сколько встреч и круглых столов… Страна реально всколыхнулась, реально включилась в процесс выработки закона, реально поверила, что её мнение важно и действительно может что-то изменить!

Одна из таких дискуссий прошла 25 августа в здании Правительства Москвы по инициативе Общественного совета столицы. В общественных слушаниях приняли участие представители органов власти, ГУВД по городу Москве, Общественной палаты РФ, ветераны МВД и спецподразделений, руководители общественных организаций столицы, правозащитники, учёные, эксперты, журналисты. Каждый из этих людей говорил о том, что ему ближе, важнее, что он знает лучше всего, в чём компетентен. Но прежде всего практически все выступающие считали своим долгом поделиться отношением к грядущему переименованию милиции в полицию. Аудитория разделилась на три группы: активные сторонники и ярые противники (их было примерно поровну и не слишком много), а также гораздо более многочисленный круг тех, кто не считает этот вопрос первостепенным.
Сторонники переименования, среди которых были, к примеру, начальник правового Управления ГУВД по городу Москве Лариса Пантелеева или представитель Общественного совета столицы Михаил Лермонтов, говорили о том, что название «полиция» будет подчеркивать профессионализм этой структуры, отвечать идее демилитаризации общества, а также положительно скажется на восприятии нашей страны за рубежом, что тоже немаловажно. Противники, в числе которых оказались член Общественного совета столицы Иван Слухай, а также председатель Московской городской Думы Владимир Платонов, помимо чисто эмоциональных оценок, порождённых воспоминаниями о полицаях, орудовавших на оккупированных фашистами советских территориях, приводили и вполне прагматичные аргументы. Например, предлагали оценить материальную сторону вопроса. «Вспомните, сколько стоило переименование ГАИ в ГИБДД, – посоветовал собравшимся Владимир Платонов, – а результата никакого!»

Разобраться в обилии прочих мнений и рекомендаций было нелегко, тем более что касались они как сугубо частных, предельно специальных вопросов, так и крайне принципиальных, концептуальных, в корне меняющих подход к проблеме и суть закона. Начну с последних.

Что должно быть главной задачей полиции? Подумать об этом предложил председатель комиссии Общественного совета Москвы по защите прав граждан Валентин Гефтер. Сейчас, по всем статьям, этой задачей является борьба с преступностью. А хотелось бы, чтобы полицейские, прежде всего, беспокоились о создании безопасной социальной среды, о помощи добропорядочным гражданам. Подход, согласитесь, действительно кардинально иной, просто полярный.

Коренным недостатком законопроекта, по мнению многих, является отсутствие в нём положений, описывающих структуру полиции и её место в системе общенациональной безопасности. Нынешнее наше положение похоже на действия слепых, которым предложили описать слона целиком, опираясь только на то, до чего они могут дотронуться. Отсюда и ошибки в понимании задач и полномочий полиции, того, чем она должна – и может! – заниматься.

Что же касается структуры её самой, то, по законопроекту, этот вопрос находится в ведении Президента (ст.1, п.3). Немало в тексте и других мест, где упоминаются прочие федеральные и конституционные законы, которыми может регламентироваться деятельность полиции. Всё это вступает в противоречие с изначальной идеей – сделать обсуждаемый документ законом прямого действия.
Ещё один фундаментальный вопрос – как должно происходить финансирование полиции. Согласно законопроекту, оно будет осуществляться из федерального бюджета с участием регионов и муниципалитетов (ст.49, пп.1, 2), что, по мнению члена Общественного Совета Москвы Тома Поподько, в корне неправильно: «Полиция должны быть независима от местного самоуправления, а это возможно только при условии полного финансирования из федерального бюджета». Однако минутой раньше сам же Том Иванович говорил о том, что наиважнейшим является вопрос обеспечения гражданского контроля над полицией: что необходимо продумать процедуру отчёта органов охраны правопорядка перед общественностью, а главное – ввести выборность начальников местных отделений внутренних дел (то есть шерифов). Вот тогда полицейские будут действительно зависеть от мнения народа. Плохо работаешь – не выберут на следующий срок. Полностью поддерживая саму идею, не могу не подчеркнуть, что создание такой муниципальной полиции по европейскому или американскому образцу предполагает и содержание её из местных бюджетов.

Вообще, проблема обеспечения общественного контроля деятельности полиции является, пожалуй, второй по популярности после вопроса переименования милиции в полицию. Немало времени ей было уделено и на прошедших слушаниях. И руководитель программы «Чрезвычайное происшествие» телекомпании «НТВ» Андрей Куницын, и заместитель главного редактора РИА Новости Михаил Сафронов, и председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, и другие ораторы в один голос говорили, что механизм гражданского контроля не продуман. И статья-то вроде есть – номер 52, и наблюдательные комиссии в ней предусмотрены, и общественные советы упомянуты, но как это будет осуществляться на практике – и будет ли вообще – остаётся под большим вопросом. Необходимо подробно проработать перечень полномочий общественных советов, их права и компетенции. Нужно ввести чёткие критерии оценки и показатели работы полиции. Надо заложить в закон норму, согласно которой обязать руководство полиции оперативно, а в идеале вообще немедленно реагировать на сигналы общественности. Всё это – дополнительная, огромная, непростая и довольно долгая работа.

Кстати, отдельно хочется отметить, что спешка, с которой готовится к принятию закон о полиции, вызывает некоторое удивление и даже, я бы сказала, подозрения. Обсуждение проекта, начавшееся в августе, согласно распоряжению Президента, должно закончиться 1 декабря. А сам закон, в соответствии с пунктом 1 статьи 57, должен вступить в силу уже 1 января 2011 года. А как же обсуждение в региональных парламентах? Когда анализировать, обобщать и вносить в законопроект все многотысячные предложения? А ведь нелишне было бы обсудить и вторую редакцию… Но увы, на всё это нет не только времени. Нет – и это главное! – механизма. Участники дискуссии не раз растерянно разводили руками – совершенно непонятно, как обобщить даже те, не столь уж многочисленные предложения, которые прозвучали на этих, отдельно взятых, общественных слушаниях, кому и куда их направлять, и какова их дальнейшая судьба. Одним словом, алгоритм аккумуляции предложений общественности не проработан.

А может, его создание никто и не предусматривал? Может, обсуждение было затеяно фактически для отвода глаз? Только чтобы потом было чем заткнуть рот российской общественности – ведь дали же вам возможность высказаться! А ещё отчитаться перед мировым сообществом – глядите, какая у нас демократия! Законопроект же будет принят в том виде, который нужен нынешней власти. Ну, может, с парочкой незначительных корректив якобы от народа – опять же «для отвода».
Догадываясь (или будучи проинформированы) об этом, ряд «карманных» про-правительственных организаций послушно козырнули: надо – обсудим! И отреагировали на предложение Президента активной псевдодеятельностью – организацией круглых столов, диспутов, даже созданием временных рабочих групп по сбору и обобщению предложений граждан. Ясно, что никто эти предложения учитывать не собирается, но народ пусть поговорит, пар выпустит.
Стоит ли после этих подозрений и дальше обсуждать законопроект? Перечислять, к примеру, те конкретные идеи по реорганизации МВД, которые были высказаны на общественных слушаниях? И всё же, думаю, стоит. Потому что, как сказал, Валентин Гефтер, «вокруг законопроекта много информационного шума, но много и дельных предложений». Например, высказанные предпринимателем Александром Дударенко, членом Общественного Совета столицы Сергеем Воробьёвым, членом Общественного Совета при ГУВД Москвы Андреем Бабушкиным и другими выступающими.
Первое: запретить полиции заниматься какой-либо коммерческой деятельностью. Нынешним законодательством это разрешено (и сохранено в ст.49, п.3 законопроекта), что фактически позволяет милиции навязывать людям свои охранные «услуги».

Второе: дополнить статью о праве полицейских беспрепятственно знакомиться с любой документацией любой организации словами «только в рамках уголовного дела».

Третье: вывести контроль за соблюдением правил дорожного движения из компетенции полиции – как это сделано во всём цивилизованном мире.

Четвёртое: чётче оговорить правила и обстоятельства применения сотрудниками полиции оружия и спецсредств (наручников, резиновых дубинок), а также их право входить в жилые помещения без согласия граждан.

Пятое: исключить из законопроекта такие слова, как «стараться», «стремиться» и прочие рыхлые формулировки. Например, вместо обязанности полицейских «уважать права и свободы граждан» обязать их «соблюдать» вышеозначенные права.

Шестое: важно позаботиться и о самих сотрудниках полиции – продумать систему социальных гарантий, расширить список льгот, прав на получение жилья, увеличить пенсии, компенсации семьям погибших. Тогда, по мнению правозащитницы Людмилы Алексеевой, сотрудники полиции будут дорожить своим местом, а значит поостерегутся злоупотреблять служебным положением, не станут нарушать закон. О необходимости повышения социального статуса работников полиции говорил в своём выступлении и председатель Мосгордумы Владимир Платонов. Может тогда у нас наконец-то станет реальностью мечта – набирать в полицию по конкурсу. «Кстати, знаете, каким был конкурс на должность начальника Бутырской тюрьмы в Российской империи? – напомнил Владимир Михайлович. – 100 человек на место».

В заключение слушаний председатель Общественного совета города Москвы Владимир Долгих пообещал собравшимся, что все предложения будут учтены, изложены в резолюции и направлены в различные компетентные органы. В том числе, в МВД, в Мосгордуму, которая обладает правом выходить с законодательными инициативами, и, конечно, Президенту.

В день, когда состоялось описанное обсуждение, в одной только столице прошло, согласно информации, рассылаемой в СМИ, ещё не менее десятка диспутов на эту тему, самого разного уровня и масштаба: от персональных докладов до конгресса представителей всех мировых религий. А теперь представьте, что будет, если надежды стольких людей на то, что их услышат, не оправдаются? А главное, когда они поймут, что никто их слушать, собственно, и не собирался…