Европейский союз (далее – ЕС), выделив на спасение своих наиболее слабых членов от финансового кризиса семьсот пятьдесят миллиардов евро, выиграл себе немного времени на обдумывание дальнейших действий, полностью проигнорировав при этом свои долгосрочные перспективы.
Проблема заключается в том, что сейчас большая часть ЕС живет не по средствам: растут как дефицит государственных бюджетов, так и государственные долги большинства европейских государств. Если правительства стран еврозоны не справятся со своими сверхрасходами, то следует ожидать лишь очередной дестабилизации финансовых рынков. И, к сожалению, ни европейские граждане, ни их политические представители, по всей видимости, не готовы к неизбежному наступлению заветного «черного дня».
Я когда-то думал, что европейцам все же удалось создать нечто поразительное. Безусловно, США – это военный гегемон, а Китай – экономический гигант. Европе же было суждено стать некой «державой красивой жизни»: лучшие города, лучшая кухня, прекрасная культура, самые длинные праздники, лучшие футболисты... И какое-то время казалось, что эта стратегия безупречна. Но в ней был один принципиальный недочет: Европа не может позволить себе настолько роскошную «золотую осень».
Греческий финансовый кризис является, к сожалению, лишь подтверждением поразительной шаткости фундамента европейского истеблишмента. Говорить о членах неформального блока «PIGS» – Греции, Испании, Португалии и Ирландии – по всей видимости, уже не имеет смысла. Но трагедия заключается в том, что даже лидеры ЕС – Великобритания, Франция, Италия и Германия – начинают показывать непозволительную слабость.
Государственный долг Италии составляет около 115% ВВП страны (20% приходятся на 2010 год). В Великобритании дефицит государственного бюджета составляет почти 12% ВВП (один из самых высоких показателей во всей Европе). Джордж Осборн (George Osborne), которому сулят пост канцлера британского казначейства, назвал официальные прогнозы экономического роста Великобритании «фикцией». Французское правительство уже тридцать лет не может принять сбалансированный государственный бюджет. Германия, приняв решение выделить средства на спасение Греции, пытается таким образом отвести взгляды от своей собственной экономической нестабильности.
Само собой, этим странам еще далеко до Латвии и Ирландии, гражданам которых уже пришлось столкнуться с сокращениями зарплат и социальных выплат, но население обеих указанных государств хорошо знакомо с постоянным циклом от полной нищеты до быстротекущих экономических бумов. Соответственно, латыши и ирландцы были готовы к кризису, в отличие, например, от греков, которые не смогли стоически воспринять откровения своего правительства, ответив на них волной восстаний.
Загвоздка в том, что многие греки (впрочем, не только греки, но и все европейцы) воспринимают ранний выход на пенсию, бесплатное здравоохранение и щедрые социальные выплаты безработным как нечто само собой разумеющееся. Именно это массовое ощущение ущемленного права, которое сейчас захлестнуло многие стран Европы, и является основной преградой на пути к успешному реформированию. Неудивительно, что британские политики опасаются говорить своим избирателям о тех жертвах, на которые последним придется пойти во имя спасения экономики страны.
И все же у европейцев на самом деле нет выбора: либо отказ от роскоши былых лет, либо рост долгов/дефицита и коллапс банковских структур. Но многие не могут себе представить, что эти страшные перспективы, являющиеся, скорее, реалиями политической жизни Латинской Америки, ждут и Европу. Оборотной стороной экономического роста и политического усиления ЕС стало распространение чувство полной удовлетворенности и умиротворенности, которое использовалось как мотивация для вступления стран Южной и Восточной Европы в союз, будто бы страхующий от всех возможных несчастий. Ведь в ЕС, чисто теоретически, не могло быть места войнам, диктаторам и бедности, и каждый мог надеяться на комфортабельную, стабильную жизнь. И многие годы на фоне повышения качества жизни в таких странах, как Испания, Греция и Польша, это казалось почти правдой.
Более того, в последние годы и президент Саркози, и канцлер Меркель, и многие другие европейские лидеры часто говорили о том, что Европа является «щитом», обороняющим входящие в нее двадцать семь государств и избранную ими социальную модель от пока еще не вполне определенных тенденций к глобализации. В самом деле, ЕС дарует своим членам определенное чувство безопасности. Впрочем, союз, сумев оберечь своих членов от оружия иностранных армий, не смог победить своего скрытого врага: держателей европейских облигаций, выступивших экономическим базисом становления Европы как «державы красивой жизни».
Урегулированная на прошлой неделе программа спасения Европы является, по сути, последним кредитом нуждающимся правительствам. Но она также знаменует собой начало нового периода политических трений в Европе, которые уже нельзя будет замаскировать громкими заявлениями об общей солидарности европейских государств. В Греции ведутся едкие разговоры о нарушениях государственного суверенитета, ответом на которые служит недовольство немцев о том, что их заставляют оплачивать социальные пособия греков. Для мирной Европы это сродни войне. Впрочем, будем надеяться, что до открытой агрессии не дойдет. В любом случае, европейцам придется усвоить горький урок: Европейский союз не может защитить их от всех опасностей внешнего мира, и даже в тихом саду Европы скрывается нечто крайне опасное…
Гедеон Рахман, «Financial Times»
Перевод с английского Кирилла Батыгина