Угроза сепаратного мира
Когда советские войска стали подбираться к Берлину, у Сталина возникли две фобии. Первая – страх, что западные союзнички вступят в сговор с Гитлером, вторая – что англо-американцы первыми возьмут Берлин, и заслуженный, выстраданный плод военных усилий ускользнет из сталинских рук: гнездо нацизма достанется другим.
В начале 1945 года многие руководящие деятели Запада посчитали, что германская военная машина разбита, и продолжать войну уже не имеет никакого смысла. Так, к примеру, командующий американскими войсками генерал Дуайт Эйзенхауэр (будущий 34-й президент США) в одном из интервью заявил тогда: «Германия потерпела полное поражение после битвы в Арденнах…
К 16 января все было кончено, и любой разумный человек понял, что это конец… От всякой весенней кампании следовало отказаться. Война кончилась бы на 60 или 90 дней раньше У советской стороны мнение было иное. Когда русские прорвались к Одеру и после того, как западные союзники, перейдя Рейн, подошли к Эльбе, большинство немецких офицеров и солдат думали только о том, как сдаться американцам или британцам, но только не русским. Теперь каждый надеялся успеть вовремя сбежать на Запад, за демаркационную линию, проходившую по реке Эльбе.
Распространявшиеся пропагандой Геббельса слухи о жестокости русских по отношению к пленным, суровая русская зима, Сибирь – все это толкало на Запад, наплевав на все приказы Гитлера «оборонять Берлин до последнего». На Западе фронт полностью обрушился, армия Венка отказалась от боев с американцами (остановить их наступление на Эльбе!), чтобы контратаковать на Восток в направлении Берлина. Даже Гитлер отдал соответствующее распоряжение, дабы позволить американцам прийти в Берлин быстрее русских.
Весной 1945 года армия 1-го Белорусского фронта находилась всего лишь в 60 километрах от Берлина. И с запада войска США и Англии, используя успехи зимнего наступления Красной Армии, к середине апреля своими передовыми частями вышли на Эльбу и также нацелились на Берлин, до которого им оставалось пройти 100-120 километров. На советско-германском фронте у немцев было 214 дивизий, в том числе 34 танковых. На Западном фронте войскам союзников противостояли лишь 60 немецких дивизий, из них 5 танковых. В эти же месяцы правители Германии вели оживленные переговоры с США и Великобританией, надеясь на заключение сепаратного мира, который мог бы спасти руководство Рейха от физического уничтожения, а Германию – от прокоммунистического правительства. Гитлеровская клика, уповая на разногласия между союзниками, принимала все меры, чтобы задержать продвижение советских войск на подступах к Берлину и тем временем договориться с англо-американскими правящими кругами.
12 апреля 1945 года союзников постиг тяжелый удар – скончался Франклин Рузвельт, которого на посту президента незамедлительно сменил вице-президент Гарри Трумэн. Гитлер воспринял смерть Рузвельта как знамение, как чудо, которое должно было спасти Третий рейх.
Урановый манок
У Сталина была еще одна веская причина торопиться с взятием немецкой столицы. Обычно принято считать, что нацисты скептически относились к возможности создания атомной бомбы, считая дело это нереальным, а саму ядерную физику – «еврейскими штучками». Увы, дело обстоит далеко не так. Именно немецкие ученые первыми пришли к идее создания принципиально нового оружия – атомного. И фашистское руководство сразу же получило информацию о его перспективах и стало поощрять работы в этом направлении.
Руководство Третьего рейха заинтересовалось таким известием. 28 сентября 1939 года в Берлине в Управлении армейских вооружений состоялось совещание немецких физиков. На нем было основано «Урановое общество». Нацистское правительство официально утвердило «Урановый проект» как составную часть разработок военного значения.
Берия располагал информацией советских ученых, которые ранее работали в Германии, что центром немецких атомных исследований является Физический институт Общества кайзера Вильгельма в Далеме, расположенный на юго-западной окраине Берлина. Его возглавлял видный исследователь в области ядерной физики Вернер Гейзенберг.
Работы велись в длинном бункере, известном как «Дом вирусов». Это кодовое название было, очевидно, присвоено ему, чтобы избежать внимания посторонних глаз. Неподалеку от входа в бункер торчала башня-громоотвод, располагавшаяся прямо над циклотроном, который был способен вырабатывать энергию в полтора миллиона вольт.
Благодаря прокоммунистическому шпиону Клаусу Фуксу, в Кремле знали и о том, что в США существует Манхэттенский проект, осуществляемый в лабораториях Лос-Аламоса. К сожалению, советские физики в этих вопросах пока сильно отставали от американцев. Поэтому Сталин и Берия надеялись, что, получив доступ к немецким атомным исследованиям в Берлине, СССР сможет ликвидировать отставание – создаст свою атомную бомбу, которая будет не хуже американской. Еще в мае 1942 года, за три месяца до начала Сталинградской битвы, Сталин пригласил к себе на дачу наркома внутренних дел Берию и ведущих советских ученых-физиков. Вождь пришел в бешенство от полученной разведывательной информации, в которой говорилось, что американцы и англичане работают над созданием урановой бомбы. Сталин обвинял советских ученых, что они не воспринимают эту опасность всерьез, хотя сам он несколько ранее называл подобные сведения о производстве атомного оружия не иначе как «провокацией».
Главная трудность для советской атомной науки была нехватка урановой руды. В Советском Союзе еще не было открыто ни одного месторождения этого минерала. В Европе же главные залежи урана находились в Саксонии и Чехословакии, то есть под контролем нацистов. Лишь в 1945 году уран был обнаружен в Казахстане, но пока только в незначительных количествах. Поэтому надежда Сталина и Берии состояла в том, чтобы захватить немецкие запасы еще до того, как к ним подступятся западные союзники.
Стоит еще добавить о том, что в мае 1940 года, оккупировав Бельгию, нацисты захватили 1200 тонн уранового концентрата, хранившегося на обогатительной фабрике. То была большая удача немцев. В их руках оказался очень дефицитный радиоактивный элемент.
В те годы одним из главных источников урана была бельгийская колония Конго. Вот этот-то конголезский высококачественный радиоактивный материал и оказался в руках немецких ученых, участвовавших в «Урановом проекте». Этого количества урана могло хватить на годы работы с ним и на десятки атомных бомб.
Приказ Сталина
Мысли о захвате Берлина давно занимали Сталина. Еще 8 марта 1945 года, когда операция 1-го Белорусского фронта в Померании была в самом разгаре, вождь неожиданно вызвал Георгия Константиновича Жукова в Москву. Сталин выбрал для этого довольно странный момент: он отрывал командующего фронтом от руководства операцией.
В столице Жукова попросили направиться в Ставку и начать делать все необходимые расчеты для проведения Берлинской операцией. Жуков признается в своих мемуарах, что в то время у советского командования существовало сильное беспокойство относительно британцев, которые вынашивали планы овладеть Берлином раньше Красной Армии! Повторный вызов Жукова в Ставку произошел 29 марта 1945 года. В Кремле его ждала напряженная атмосфера. Сталин все больше утверждался в мнении, что немцы договорятся с Западом. Переговоры в Швейцарии между американцами и генералом Вольфом о прекращении огня в Северной Италии только подкрепляли самые худшие подозрения советского вождя. Немцы явно пытались играть с союзниками Советского Союза в поддавки. 27 марта прикомандированный к 21-й группе армий союзников информатор отмечал, что части англичан и американцев, наступающих в сердце Германии, не встречают практически никакого сопротивления.
Имелось также письмо от иностранного источника, благожелательно относящегося к СССР, где советское руководство предупреждалось о секретных переговорах нацистов с западными союзниками. И хотя в этом сообщении говорилось также, что американцы и англичане отвергли германские предложения о сепаратном мире, тем не менее, возможность такого сговора сохранялась. И вот в конце марта 1945 года Сталин поспешил издать приказ о проведении Берлинской операции.
План был таков. Войска 2-го Белорусского фронта под командованием Константина Константиновича Рокоссовского должны были форсировать Одер севернее Берлина и на этом направлении преградить путь германским войскам, которые могли прийти на помощь защитникам немецкой столицы. Войска 1-го Украинского фронта, ими командовал Иван Степанович Конев, должны были уничтожить германские силы южнее Берлина и захватить Лейпциг и Дрезден, в то время как ключевую роль во взятии Берлина отводилась Жукову и находящейся под его началом 1-му Белорусскому фронту.
Для Берлинской операции привлекались огромные силы: 2,5 миллиона человек, 41600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходных артиллерийских установок и 7500 самолетов. Сталин тут мог быть вполне удовлетворен: он сконцентрировал для захвата только одной немецкой столицы такие механизированные силы, которые по своей мощи превышали те, что Гитлер собрал в 1941 году для нападения на весь Советский Союз.
На участке 1-го Белорусского фронта было создано превосходство над противником более чем в три раза, на участке 1-го Украинского фронта – в 8-10 раз. Тщательно было спланировано применение артиллерийской подготовки – двойной огневой вал, одинарный огневой вал, последовательное сосредоточение огня. Четкие задания получила и авиация. В частности, она должна была не допустить подхода к противнику резервов со стороны Дрездена.
Супероригинальностью операции стало то, что заранее (!) был указан срок ее окончания. Сталин приказал начать операцию 16 апреля и взять столицу Рейха до 1 мая. Эта символическая дата должна была стать и Днем Победы. И уж совсем поразительным стало то, этот график военных действий был фактически выполнен точно в срок.
Юрий Чирков.