На изысканиях, строительстве дорог, при возведении мостов себя прекрасно проявила плеяда честных и одаренных русских инженеров. Упомянем только об одном из героев дорог, так как в нем воплотились лучшие черты тогдашних русских инженеров. Пусть слова, сказанные о нем, станут данью уважения к остальным путейцам. Речь о талантливом инженере, патриоте и писателе, неутомимом «рыцаре дорог» генерале-путейце Николае Гарине-Михайловском, «божественном Ники», как называли его друзья. Он был «разносторонне по-русски даровит» по словам современника. Была в нем какая-то вдохновенная окрыленность. Коллеги «считали за счастье» работать с ним в одной партии. Самый тусклый дождливый день казался праздником, как только появлялся в среде путейцев автор «Детства Темы».
Он сам признавался, что не видел большего счастья, чем работать во славу России и приносить «не воображаемую, а действительную пользу». Такие натуры иногда называют «счастливыми». Казалось, страстная мечта Чехова о человеке совершенном воплотилась на Руси именно в нем. Гарин-Михайловский бесспорно эталон русского дворянина. Он жестоко обидел колыванских и томских купцов. Заводчики, оптовики, торговцы этих городов сложившись вскладчину, предлагали ему крупные взятки, только для того, чтобы ветка Транссиба прошла через их город. Это сулило оживление торговли, рост города и большие барыши. Николай Георгиевич выставил ходоков. Среди его начальства были люди, которым предложения купцов казались соблазнительными. Гарин-Михайловский начал войну, невзирая на чины, лица, связи. Дорога могла пройти и через Колывань и через Томск, но и миновать их. Это зависело от того, где будет стоять мост через Обь; Гарин-Михайловский выбрал участок, не оставлявший надежд ни Томску, ни Колывани, но зато надежный участок со скальными берегами и относительно низким створом.
Гарин-Михайловский боролся за экономию народных средств и против заведомо плохого проекта. Он не положил в основание Новосибирска камня, не перерезал церемониальную ленточку, но он заложил в основание города нечто более прочное – чистую совесть инженера и гражданина. Потому Новосибирск стоит на первоклассном замесе и горожане по-праву называют Гарина-Михайловского отцом города.
Куприн писал о нем: «У него была стройная худощавая фигура, решительно небрежные, быстрые, точные и красивые движения и замечательное лицо, из тех лиц, которые никогда потом не забываются. Всего пленительней было в этом лице контраст между преждевременной сединой густых волнистых волос и совсем юношеским блеском живых, смелых и прекрасных, слегка насмешливых глаз — голубых с большими черными зрачками. Голова благородной формы сидела изящно и легко на тонкой шее, а лоб наполовину коричневый от весеннего загара, обращал внимание своими чистыми и умными линиями. Он вошел и уже через пять минут овладел разговором и сделался центром общества. Но видно было, что он сам не прилагал к этому усилий. Таково было обаяние его личности, прелесть его улыбки, его живой, непринужденной, увлекательной речи».
На строительстве этой дороги проект Гарина-Михайловского дал экономию в один миллион рублей. Гарина-Михайловского считали лучшим изыскателем России. Добиться такого признания в стране, переживавшей железнодорожный бум, было не просто. Еще труднее было выйти в первые ряды писателей в стране, которая являлась бесспорным лидером в мировой литературе. Обе задачи оказались ему по плечу. Но неподкупность его превышала все его дарования и сегодня особенно в высокой цене в России. Он строил, строил и строил, не зная покоя, как будто чувствовал, что родина нуждается в нем. Писал статьи, романы, хозяйничал, охотился, путешествовал.
Умер он так же, как и жил – «на ходу», как подобает русскому писателю и путейцу. На заседании редакции журнала «Вестник», только он произнес страстную речь, как вдруг схватился за сердце и со словом «подкатило», рухнул как подкошенный.
Символ связи и любви
Железные дороги – это особая цивилизация, или, если хотите самостоятельная субкультура со своими традициями, лексикой, укладом и профессиональной этикой. Один знакомый адмирал, попавший после отставки на командные высоты в ведомство железных дорог, говорил мне с непогасшим еще изумлением: «Поверите, у них, у железнодорожников, дисциплина куда страшнее, чем даже у нас на флоте».
В своих приказах русские полководцы, упоминая Господа, называли его иногда «Бог Сил». Здесь «силы» от древнего значения «силков», т.е. сетей от связывания сетей, потому что любовь – это связь. «Бог Сил» то же, по сути, что и «Бог Связи». Если углубиться в этимологию, то Вооруженные Силы то же, что и «Вооруженные связи». Даже religio по латыни – значит «связывать», «объединять».
В нашем веке тема железных дорог вошла в наш духовный мир прежде всего через творчество Андрея Платонова.
Проехав переезд, снегоочиститель понесся открытой степью. Укрытый снегом лежал искусный железный путь. Пухов всегда удивлялся пространству. Оно его успокаивало в страдании и увеличивало радость, если ее имелось немного».
Кавад Раш.