Тавро книгочея   

      Книголюбы, верно, помнят нехитрую процедуру из недавнего прошлого. Когда на ступеньках книжных магазинов жаждущим поучаствовать в розыгрыше подписки на собрание сочинений фломастером ставили крестик или порядковый номер… Фиолетовый крест на ладони – тавро книгочея долго не смывалось, и к началу очередной переклички у стен торгующей организации, кажется, проявлялось само собой. К этой унизительной формальности во имя «полных» Дюма или Ефремова, мы настолько привыкли, что «татуировка» библиофила стала каким-то родовым признаком всех распятых горячей любовью к слову. Распятых  на фиолетовых крестах нужды. Правда, несли мы  свой крест  безропотно. Что было, то было. 
     И как же нам следовало благодарить людей, которые избавили страстотерпцев, поклонников печатного знака от дефицита – этого гнусного посредника между искусством и плановой полиграфической немощью! Книжный бум 90-х – эдакий пир во время перестроечной чумы… захватил, должно быть, не только гурманов книги, но даже  и самых неприхотливых потребителей духовной, извините за штамп, пищи. Удовлетворяя интеллектуальный голод, мы с аппетитом поглощали и дефицитные новинки, с благоговением произнося названия – пионеров рынка издательства –  «Терру», «Эксмо», «Вагриус», «Олму» и других. 
     Когда  же представилась возможность пообщаться с одним из своих избавителей, то, к моему удивлению, издатель не принял  ни этого сравнения, ни моей благодарности. Без сантиментов. Естественный, мол, порядок вещей: читательский спрос – с соответствующим ему предложением книжного рынка… «То ли простодушие, – что никак не вяжется с фигурой доктора наук, председателя правления информационно-полиграфического холдинга «Терра» Сергеем Александровичем Кондратовым, – то ли нарочитая скромность?» – размышлял я над стилем общения лидера. Забегая вперед, отмечу, что искушенные люди, наблюдавшие за становлением и мужанием  подвижника книжного дела, отчасти объяснили его сдержанность. Не будем упорствовать: пусть не один он, вместе с другими, снял-таки книголюбов России с «фиолетового креста» нужды. Этой социальной роли издателей не оспорит никто.

     И  после нескольких часов  общения, а говорили мы о состоянии российского книжного рынка, конкурентной среде, новых технологиях, тиражах, эксклюзивных заказчиках, экономике, издательском репертуаре, – он напрочь отметал комплементарность, а равно  и личное участие в ренессансе отечественного книжного бизнеса.  Но дело, о котором мы вели разговор, главное дело его жизни, – не могло не говорить само за себя. И красноречивой расцветкой дипломов российских, зарубежных конкурсов, ярмарок, выставок, покоренных «Террой» за два десятилетия. И медалями, призами. И главное – естественной подсветкой портрета современного издателя  были переплеты цвета старой бронзы. Они помимо воли владельца  и создателя  говорили о том, кто такой издатель Кондратов.
     Объективность,  которой он  рекомендовал пользоваться в работе над этим материалом, нам не чужда. Поэтому мы и заручились авторитетным мнением его коллег, конкурентов, рядовых членов «Читательского клуба», оставив за собой право на автономность и искренность, поскольку мы не служим в «Терре» и свободны даже от неформальной обязанности потакать шефу… В нашем повествовании о Сергее Александровиче источников три: сам рассказчик, мнения его коллег и его дело.
     Сказка  ложь?    
      Мысленно возвращаясь в 90-е годы и, ей Богу, ничего  кроме сказки о курочке Рябее – грустном символе  того времени на ум не приходит. Такая ассоциация. Курочка Ряба, как помниться, несла золотые яйца, а  другой, менее почтенный серый персонаж, эти продукты уничтожал. На наших глазах нравоучительная сказка стала былью. Невзрачная серая мышка  заставила горевать не только  сказочные персонажи, а вполне реальных людей. Эта неразумная (скорее коварная!) серая компьютерная  мышка, послушная исполнительница чужых замыслов, виляла хвостиком налево и направо, разбивая в дребезги не эфемерное «куриное изделие», а целые отрасли отечественной экономики.
     Номенклатурная серая мышка  резвилась в  научно-исследовательских корпусах и лабораториях, академических институтах, на полигонах и опытно-конструкторских объектах. И в результате заморожены перспективные разработки авиационной, космической, военно-морской, ракетной, электронной составляющих российской безопасности. Проклятый грызун, вскормленный на  долларовом хлорофилле, затормаживал  отечественную экономику (полиграфию, вузовские кафедры, книжную торговлю в том числе) подыгрывал тем силам, которые с радостью теснили нас с рынка фундаментальных и прикладных знаний, с пьедестала самой читающей страны мира…
       Почувствовав бесперспективность, невостребованность, страну стали покидать профессионалы с большой буквы, «золотые головы». А «золотые руки»  искали себе применение в малом бизнесе, чтобы  прокормить семьи. Ну хорошо, ширпотреб, диковинные плоды киви, кокосы и липучие молочные ликеры в угоду обжоре мышке мы могли закупить за границей, но книги на русском, отечественную классику Запад для нас издавать не собирался. Не дай вам Бог жить в эпоху перемен!  Эта расхожая фраза-страшилка может быть, и приводила в трепет среднестатистического обывателя, а вот у Сергея к эпохе перемен вопросов не было.
       Со стороны взглянуть: он баловень судьбы. Начав карьеру с должности младшего продавца, к 25 годам уже был главным товароведом. При том, что в его роду не было ни кремлевских небожителей, ни сановных покровителей, ни брака по расчету…По всем приметам,  Кондратов – человек, сделавший себя сам. "Как делал? – переспрашивает Сергей Александрович, – да работал". Какие уж тут секреты ремесла. Может быть, еще везение. Без везения в бизнесе нельзя». Такая усеченная схема успеха, конечно, имеет право на существование. На моем журналистском веку  много раз слышал  нечто подобное от хирургов и летчиков, учителей и переводчиков, фермеров и министров… Но она применима в 100 случаях из 100 к любому крепкому профессионалу. И вот 101-е объяснение Кондратова.  
      Ликвидировать последствия мышиной возни в отрасли? Нет, такой масштабной задачи Сергей перед собой не ставил.   Он не Мюнхаузен и не Манилов. Воздушные замки – не по его части. Сначала ему просто хотелось всласть поработать в новых экономических условиях. Посмотреть на что годен книговед Кондратов. Попробовать самому запустить механизм разумной экономики, когда формирующийся читательский спрос находил бы адекватный ответ производителя книги.
      "Хотите Хаггарта? – Пожалуйста! Ремарка? Ремезова? Конан-Дойла? – нет проблем.  В суперобложке? Угодно серию? Допечатать тираж? Желаете подарочный вариант? – Мы можем все!». В идеале так оно и должно быть. Но на развалинах отрасли ( не путать с книжными развалами!) все еще царили нравы уходящей эпохи: полиграфисты выживали по своим рецептам, издатели бедствовали по-своему, писатели…тоже не менее грустная ситуация. Нам предстояло избавить отрасль от порочной практики, при которой как бы в параллельном мире существовали полиграфические услуги и цена на бумагу, которую издатель должен покупать… Лимиты на полиграфические мощности.   

      Когда мы приватизировали Ярославский полиграфкомбинат, то сказали заказчикам: " Передавайте СD-диск с содержанием книги и спецификацию и ждете свой тираж, не вникая в проблемы снабжения расходными материалами. Если вас цена книги устраивает, то мы работаем. А издержки на клей, переплет, краску и т.д. - наша забота".    Чем быстрее наши издатели перейдут на такую схему работы,  тем лучше для отрасли, для дела. Полиграфист будет свободнее. Если издатель говорит, положим, мне, мол, нужна такая-то бумага, а полиграфист, зная свою отрасль,  предлагает на лучших условиях, без потери качества, другой сорт,.. Эстетичнее и практичнее. То польза-то очевидная, выгода обоюдная. Вот вам и основание для партнерства".  
      Ректор Московского государственного университета  печати А. Цыганенко:
    "Коммерческий успех – не единственный стимул, которым руководствовался выпускник нашего вуза Сергей Александрович Кондратов. С первых дней существования «Терра-ИПК» ориентировано не только на успешный бизнес, но и на создание серьезного и достойного издательского репертуара. Ежегодно, начиная с 1989 года, «Тера» выпускает до 600 названий книг для самой широкой читательской аудитории. Каталог изданий впечатляет: «Библейская библиотека» (400 тыс.экз.), переиздание словаря Брокгауза и Ефрона в 86 томах, «Сокровища детской литературы», «Зарубежные классики детям», собрания сочинений И.С.Тургенева ( в 15 томах), Ф.М.Достоевского ( в 20 томах),Дж.Лондона(в 20 томах), Э.Золя (в 20 томах), А.П.Чехова (в 15 томах). Факсимильное 30- томное издание Л.Н.Толстого, 30-томник Н.С.Лескова,  9-томное собрание сочинений А.И.Солженицына, 30 томов серии «Великая Отечественная война» (публикация рассекреченных документов Министерства обороны РФ, при участии Института военной истории МО РФ), «Революция и Гражданская война в России 1917 – 1923, не имеющая аналогов в истории российского книгопечатания – «Большая Энциклопедия» в 62 томах.  Важнейшее и, быть может, самое привлекательное для  массового читателя – «Сокровища мировой литературы», «Большая библиотека приключений и фантастики".

      Знать своего читателя  
      К хорошему литературному вкусу, которым Сергей Александрович, безусловно, обладает, – чутье на конъюнктуру, без чего издателю не обойтись. При этом главным критерием любого проекта остается качество книги, ее потребительские свойства, заметные и профессионалу, и дилетанту – читателю. За технологическим опытом, ресурсами пришлось обратиться к соседям. На родине Гуттенберга честолюбивого русского издателя встретили с распростертыми объятиями. Он в долгих беседах с зарубежными коллегами постигал и заимствовал, как говорят философы, в снятом виде образцовую организацию производства книги. И переносил этот опыт на Ярославский полиграфкомбинат, стартовую площадку в большой бизнес. И что бы там сегодня не говорили о «Терре», – тираж в 2,5 млн. экземпляров книг в месяц – говорит сам за себя. Этот рубеж, который сегодня не многим по силам. Натуральное хозяйство» холдинга Кондратова  объемлет весь цикл: от формирования издательского портфеля до тиража и распространения собственной продукции. Видимо, поэтому на книжное дело он смотрит глазами системщика. Легко ориентируется во всех нюансах.
      Лучшего, на взгляд Сергея Александровича, способа, чем клубная форма реализации издательского замысла не придумать. Это одновременное, комплексное освоение читательской аудитории, постижение ее запросов, формирование книжной культуры (особенно у молодежи), сканирование читательских настроений. Сегодня  у книжного клуба «Монплезир» («Monplaisir»)  почти полтора миллиона постоянных покупателей, членов клуба. Полный срез общества – от сотрудников президентской администрации до домохозяек. Тираж журнала «Терра – Книжный клуб» – активного проводника издательской политики Кондратова – более 100 тысяч экземпляров. А готовит к печати этот цветной стостраничный  интеллектуальный журнал одна юная особа – выпускница Московского государственного университета печати Дания Насрутдинова. Что также достойно удивления и похвалы.    
      "Книжный клуб" стартовал как обычный каталог. А затем (мы первые в мире это сделали! С гордостью произносит Кондратов). Сначала была литературно-библиографическая передача «Книжная лавка» на Российском телеканале. Мы не только популяризировали книги, но и продавали их. Потом возникла идея издавать каталог, по которому бы люди выписывали книги. Но люди хотели иметь помимо ценника и «иконки» книжечки еще и информацию об издательском процессе. Возникла идея синтеза «Книжной лавки» и каталога – и получился журнал «Книжный клуб» в нынешнем его виде, где много статей о книге, авторах, о литературных течениях, о библиотеках мира и т.д. Если вначале подписывались люди по утилитарным соображениям, чтобы не пропустить ту или иную книгу, то примерно 15% подписчиков интересует и сам журнал, а не возможность приобрести книгу посредством его…
        Рекламу не дают, так как журнал для семейного чтения  и редколлегия не намерена рекомендовать своим читателям… прокладки. Торговцы дорогими машинами не рассматривают «КК» как рекламоноситель, так как видят, что их читатель способен покупать книгу, ценой не более 200 рублей… Хотя среди членов клуба есть довольно состоятельные люди. Издателям принято задавать вопрос: кто ваш читатель, на кого рассчитаны ваши книги? Кондратов знает своего читателя в лицо. «Книжный клуб» знакомит с читателем. Это обыкновенный народ из глубинки. Из номера в номер «Терра» печатаем их портреты, любительские фото, – целый  архив образовался. Читатели рассказывают на его страницах о себе, знакомят со своим поэтическим творчеством, эссеистикой, сказками, баснями, пародиями, фотоэтюдами, графикой, рисунками, – всем, чем люди живы, выплескивается на страницы журнала.     
       Есть среди членов клуба люди, которые покупают 1 книгу в год, а есть подписчики журнала, которые платят 600 рублей в год за журнал и плюс к этому приобретают полюбившиеся книги «Терры»… «Эти люди наше богатство, – говорит Сергей Александрович, – если снижается подписка на 10-12 % – это нормально, но если падение спроса ниже, то мы начинаем бить тревогу. Какой интерес мы не удовлетворили? Читатели подсказывают. Пренебрегать интересами читателей – для нас они члены семья – категорически нельзя. Одному мы предлагаем фэнтези, другому классику, третьему медицинские советы и т.д.».   
          Борис Семенович  Есенькин – книговед, генеральный директор «Библио-Глобуса, профессор:
       "Кондратов – самородок книжного дела. Самодостаточная величина, неординарный человек и управленец с большим будущим.Он требователен к себе и к окружающим. Прям в суждениях и нередко говорит нелицеприятные вещи, справедливые по сути и острые по форме. Это не всегда нравится его партнерам. А подчас вредит делу. Но об этом Сергей Александрович, кажется, не задумывается. Ему важнее истина, чем политес"… 
        Энциклопедист
       «Терра» не указывает тиража на книгах. До 1998 года во всех рейтингах они были № 1. «Когда произошел обвал рубля, то мы почувствовали,– признается Сергей Александрович,  что вокруг нас создается негативная аура. Каких версий только не ходило о нашем бизнесе: деньги партии отмываем!? И т.д. и т.п. Кем-то науськанные авторы, как по команде,  стали подавать в суд… В 1998 году мы увидели ритуальный танец по поводу трудностей «Терры». Валюта подорожала в 5 раз, а книга на рынке оставалась в прежней цене. Каково нам, коль нужно было платить налоги за миллионные тиражи, издававшиеся в том числе за рубежом. Пострадал банк «Империал», который нас обслуживал. Клуб переживал тяжелейшие времена, но устоял. Поэтому с тех непростых лет мы избегаем рейтингов, дабы не смущать конкурентов и не плодить зависть. Это одна из причин нелюбви  к рекламе.     Энциклопедист      В одном из интервью Кондратов, отвечая, очевидно, и своим оппонентам, заметил, что работать следует в двух направлениях, сохраняя разумную пропорцию. Вести дела с зарубежными партнерами, и вместе с тем всячески помогать российской полиграфии. В конце концов из патриотических побуждений, из гордости, чтобы не стыдиться работы русских мастеров книжного дела, которые не по своей вине отставали от мирового уровня. Поскольку российские печатники не обладали современным оборудованием, качественными материалами. А без этого, хоть костьми ляг, хорошую книгу не выпустить"…
        О патриотизме – не  для красного словца. В трудные для книговедения годы, когда другие издательства не хотели заниматься неприбыльной литературой именно Кондратов издавал сборники научных трудов «Книга. Исследования и материалы» (выпуски с 66 по 79). Сергей Александрович охотно принимает на практику студентов головного вуза страны. Две трети сотрудников издательства – его выпускники. Будучи заместителем Попечительского совета университета печати, постоянно оказывает материальную поддержку  своей альма-матер. Собственная его педагогическая практика, как представляется, не блажь скучающего мецената, а подготовка своих единомышленников.    
         Андрей Мишин, студент Московского государственного университета печати:
         "Сергей Александрович необычайно интересный человек, современный педагог. Энциклопедист. Ему студенты подражают. Многие мечтают о работе в "Терре".           Отраслевая проблема №1, с точки зрения издателя Кондратова, – угасание редакторской школы. Редакторский корпус советской школы уходит, а новая школа пока не сложилась. Это тревожная тенденция.
         «На одном из собраний издателей, – говорит Сергей Александрович, –  я услышал: «А зачем нам редактор? Есть  авторский текст, есть корректор и полиграфист». - К великому сожалению, эти люди не понимают, что создает книгу – редактор. В том числе в совместной работе с автором. Дж.Роликс никогда бы не появилась со своим «Гарри Поттером» без своих профессиональных редакторов, которые ее впервые выпустили. Редактор, ведя от рукописи к книге, определяет, что будет потом на рынке с их произведением. Он определяет пиар, промоушен, он определяет тактику и стратегию  представления книги. Какая ценовая политика вообще нужна. Редактор на Западе – фигура ключевая.
        У высшей школы с полиграфистами, технологами, веб-дизайнерами, экономистами – все ясно. С книговедами тоже более менее благополучно. А как быть с подготовкой редакторов – нет ясности. Что вообще происходит в сфере подготовки кадров мне интересно и как организатору производства, и как преподавателю. (Доктор наук, профессор кафедры), заместитель председателя попечительского совета Университета печати.   Вуз гибко реагирует на потребности рынка: материальная, техническая, теоретическая база обновляется, преподаватели чутки к новшествам, подготовлены к переменам…    
        Мы чутки к требованиям рынка. Пытаемся услышать книготорговлю – но она, к сожалению, безмолвствует.  Издатели изобретают велосипед, а  не идут путем мирового сообщества. Со временем они найдут верный путь. С подготовкой специалистов внешнего оформления книги стало гораздо лучше. Если мы сравним то, что было 5-6 лет назад и сегодняшний день, то это небо-земля. И в первую голову стремительно подрос журнальный дизайн и увлек за собой книжных иллюстраторов, оформителей. Внешний вид наших журналов вполне конкурирует с западными. «Вокруг света», к примеру, продается лучше, чем его западные аналоги.
       Сужу по заказчикам  Ярославского комбината, которые исповедают принцип – встречать книгу по обложке, а уж затем принимать ее, как и человека по уму… Цена книги – главная проблема издательского и книготоргового бизнеса. И от нежелания, и от  недопонимания того, что все в наших руках. Цена на книгу крайне мала. Если книга завтра будет стоить в два раза дороже, то  в два раза упадут продажи…Стагнация продлится месяц-полтора, а затем все придет на круги своя. Если батон колбасы стоит – 180 рублей, а хорошая книга – 80 рублей.
        Почему образовался диспаритет? У нас хорошие альбомы – 350–500 рублей, а на Западе аналогичные издания  в 5-6 дороже. Повышая цену книги, я думаю об авторе, о его гонораре. Что в конечном итоге затем скажется на качестве новых книг, увеличении их разнообразия. Мы хотим находить гениев и продвигать их на рынок. Они в стране есть. Но для этого надо щедро платить авторам, издателям, заботиться о продвижении книги к читателю, активно работать с  отраслевой периодикой. В периодике для полиграфистов – недостатка нет. Свежей информации технологического, экономического характера и другой достаточно.
        А вот «Книжное обозрение», по мнению С.А. Кондратова, сегодня уклонилось от главной линии – удовлетворения потребностей книголюба. Издания, которое бы решало или ставило проблемы книгоиздателя – нет ни одного. Такого,  где рейтинги печатались бы не для покупателя, а для редактора, который в свою очередь должен понимать, что сегодня востребовано на рынке и куда нужно двигаться, что издавать. Один из многих примеров недооценки информации. Писатель Джон Гришэм, автор замечательных романов «Адвокат», «Фирма», «Дело о пеликанах» и других – в Соединенных Штатах  издан тиражом более 30 млн. экземпляров. «Центрполиграф» купил лицензию и передал «Терре» для выпуска «Библиотеки США» практически даром.  Мы издали  романы тиражом 5000 экземпляров  и продавали три года…
        Как видите, информационный вакуум опасен даже для бестселлера. А сколько издателей делают интересные книги и просто прогорают… Пропадают в безвестности. Это недопустимо – Россия не пустыня.                                                                                    

                                                                                                                                                                                                                                                                   Владимир Давыдов.