Шифры используются с тех пор, как люди научились писать. В новой книге Саймон Сингх посредством волнующих историй о шпионаже, интригах, интеллектуальном блеске и военной хитрости показывает захватывающую историю криптографии.
В увлекательной «Книге шифров»1 автор вполне обоснованно пишет, что история кодов и шифров − это многовековая история поединка между создателями шифров и теми, кто их взламывает, интеллектуальная гонка вооружений, которая оказала разительное влияние на ход истории. Непрекращающаяся борьба между создателями и взломщиками шифров содействовала появлению целого ряда замечательных научных открытий, побочной ветви прогресса.
Создатели шифров постоянно прилагали усилия для создания все более стойких шифров по защите систем и средств связи, в то время как дешифровальщики непрерывно изобретали все более мощные методы их атаки. В своих усилиях разрушения и сохранения секретности обе стороны привлекали самые разнообразные научные дисциплины и методы: от математики до лингвистики, от теории информации до квантовой теории. Взамен шифровальщики и дешифровальщики обогатили эти предметы, а их профессиональная деятельность ускорила научно-технический прогресс, причем наиболее заметно это проявилось в развитии современных компьютеров.
Роль шифров в истории огромна. Шифры решали результаты сражений и приводили к смерти королей. История шифров настолько богата, что рецензенту приходится опустить много увлекательных историй. Любителям такого рода сочинений автор составил список литературы для дополнительного чтения. Но вот эту характерную для нестандартно мыслящих личностей историю стоит воспроизвести, что называется, близко к тексту.
…Филипп Джонстон, инженер, живущий в Лос-Анджелесе, был слишком стар, чтобы участвовать в боевых действиях, но он хотел послужить своей стране. В начале 1942 года этот патриот приступил к разработке системы шифрования, вдохновленный собственным опытом, вынесенным из детства.
Сын протестантского миссионера, Джонстон рос в резервациях индейцев племени навахо, в Аризоне, в результате чего полностью воспринял культуру коренных жителей. Он был одним из немногих людей, свободно говорящих на их языке, что позволяло ему выступать в качестве переводчика при переговорах между индейцами навахо и правительственными чиновниками. Его деятельность в этом качестве достигла кульминации во время поездки в Белый дом, когда девятилетний Джонстон переводил для двух индейцев навахо, которые просили президента Теодора Рузвельта о более справедливом обращении с их народом.
Полностью осознавая, насколько этот язык был непонятным для всех, кто не являлся членом племени, Джонстону пришла в голову идея, что язык индейцев навахо или любых других аборигенов мог бы служить в качестве практически нераскрываемого кода. Если бы в каждом батальоне на Тихом океане служили два коренных жителя Америки, то безопасная связь была бы гарантирована.
Он подал эту мысль подполковнику Джеймсу Е. Джонсу, начальнику связи района в Кемп-Эллиоте, неподалеку от Сан-Диего. Произнеся всего лишь несколько фраз на языке индейцев племени навахо озадаченному офицеру, Джонстон сумел убедить его, что эта идея заслуживает серьезного рассмотрения. Две недели спустя он вернулся с двумя индейцами навахо, готовый провести демонстрационные испытания перед старшими офицерами морской пехоты. Индейцев навахо изолировали друг от друга; одному из них дали шесть стандартных сообщений на английском языке, которые он перевел на язык навахо и передал по радио своему товарищу. Второй индеец, получив радиограммы, снова перевел их на английский язык и передал офицерам, которые сравнили их с оригиналами. Испытания прошли безупречно, и офицеры морской пехоты дали добро на экспериментальный проект, приказав немедленно приступить к набору индейцев на военную службу.
Племя навахо – единственное в Соединенных Штатах, которое не осаждали немецкие студенты в последние двадцать лет. Эти немцы, изучавшие различные племенные диалекты под видом молодых художников, антропологов и т.п., без сомнения, хорошо овладели диалектами всех племен, за исключением племени навахо. По этой причине навахо является единственным племенем, способным обеспечить полную безопасность для такой деятельности. Диалект племени навахо совершенно непонятен для остальных племен и других людей, за исключением 28 американцев, которые специализировались в этом диалекте. Данный диалект эквивалентен секретному коду для противника и превосходно подходит для обеспечения быстрой секретной связи.
Ко времени вступления США во Вторую мировую войну индейцы навахо жили в суровых условиях и считались низшими, второсортными людьми. И все же совет племен навахо поддержал деятельность правительства и объявил о своей лояльности: «Нет больших патриотов, чем коренные американцы». Индейцы навахо так стремились воевать, что некоторые из них лгали о своем возрасте или, чтобы набрать минимальный необходимый вес – 55 кг, поедали бананы гроздьями и выпивали огромные количества воды. Не возникало также никаких сложностей в поиске подходящих кандидатов, которые бы пожелали служить в качестве радистов. Через четыре месяца после бомбардировки Перл Харбора 29 индейцев навахо – некоторым из них было всего лишь пятнадцать лет – приступили к обучению на восьминедельных курсах связи с морскими пехотинцами.
В конце обучения для курсантов из числа индейцев провели испытания. Одни индейцы – отправители – перевели несколько сообщений с английского на язык навахо, передали их по радио, а другие – получатели – перевели затем полученные сообщения опять на английский язык с помощью словаря и, в случае необходимости, алфавита. Результат оказался безупречным. Чтобы проверить надежность данного способа, запись передач предоставили в разведывательное управление военно-морских сил, подразделение которого раскрыло самый стойкий японский шифр – «Пурпурный». Спустя три недели напряженного криптоанализа дешифровальщики ВМС все еще пребывали в растерянности. Они назвали язык навахо «причудливой последовательностью гортанных, носовых, шипящих и свистящих звуков... Мы не можем даже транскрибировать его, не то что взломать».
Код навахо был признан удачным выбором. Двух солдат из индейцев навахо, Джона Беналли и Джонни Мануэлито, попросили остаться и обучать новую партию новобранцев, в то время как остальные 27 радистов-навахо получили назначения в четыре полка на Тихом океане.
Радисты-навахо вскоре доказали на поле боя, чего они стоят. Как-то раз на острове Сайпан батальон морских пехотинцев занял позиции, на которых ранее находились и с которых потом отступили японские солдаты. Внезапно поблизости раздались орудийные залпы. Батальон оказался под огнем своих же товарищей, которые не знали о его выдвижении на новые позиции. Морские пехотинцы попытались с помощью радиопередатчика по-английски объяснить свое расположение, но обстрел продолжался, поскольку атакующие американские подразделения подозревали, что сообщения посылались японцами, стремящимися одурачить их. И только когда сообщение поступило от радиста-навахо, атакующие осознали свою ошибку и прекратили наступление.
Сообщения на языке навахо никогда не были ложными, и им всегда можно было доверять. Вскоре известность о радистах-навахо облетела все подразделения, и к концу 1942 года поступил запрос еще на 83 человека. Индейцы-навахо служили во всех шести дивизиях морской пехоты, и их иногда даже «заимствовали» другие рода войск.
«Война слов» вскоре превратила индейцев навахо в героев. Другие солдаты предлагали помочь нести радиопередатчики и винтовки, и им даже предоставляли личных телохранителей, отчасти чтобы защитить их от своих же товарищей. По меньшей мере в трех случаях радистов-навахо принимали за японских солдат и захватывали в плен… соседние части. Отпускали их только после того, как за них поручались сослуживцы.
Непостижимость кода навахо всецело заключается в том, что язык навахо принадлежит к семейству языков на-дене, которое никак не было связано ни с одним азиатским или европейским языком.
Десятилетиями полиция и разведывательные службы прослушивали телефонные переговоры для сбора улик против террористов и организованных преступных синдикатов, но создание в наше время сверхстойких шифров угрожает свести на нет их ценность. Ввиду того что мир вступил в XXI век и правозащитники добиваются широкого использования криптографии для защиты права каждого на личную жизнь. Вместе с ними выступают и представители бизнеса (охранного в том числе), которым требуется стойкая криптография для обеспечения безопасности сделок и защиты интересов клиентов, осуществляемых в быстро развивающемся мире электронной коммерции.
Представители же сил правопорядка оказывают давление на правительства, чтобы ограничить пользование криптографией. Вопрос состоит в том, что для нас важнее: наше право на частную жизнь или эффективно действующая полиция? Или все же существует компромисс? Эти вопросы мы выносим на открытое обсуждение аудитории «Хранителя».
Говорят, что Первая мировая война была войной химиков, потому что в ней впервые были применены иприт и хлор, а Вторая мировая война − войной физиков, поскольку в финале ее была взорвана атомная бомба. Подобным же образом утверждают, что третья мировая война станет войной математиков, потому что математики будут обладать контролем над очередным величайшим оружием − информацией. Математики отвечают за создание шифров, которые в настоящее время используются для защиты военной информации. Неудивительно, что они же находятся на передовой линии, взламывая эти шифры.
Многие из героев книги С.Сингха, несмотря на свой труд, всю жизнь оставались безвестными, поскольку открыто признать их вклад было нельзя до тех пор, пока их открытия имели дипломатическую или военную ценность. Оказывается, при поиске материалов для своей книги автору удалось поговорить со специалистами в Британской штаб-квартире правительственной связи (ШКПС), которые раскрыли подробности выдающейся исследовательской работы, выполненной в 1970-х годах и только что рассекреченной. Благодаря этому трое из величайших в мире криптографов могут теперь получить заслуженное ими признание. Впрочем, эти недавние откровения просто помогли напомнить, что о гораздо большем числе случаев не подозревают ни автор, ни любой другой писатель. Такие организации, как ШКПС и американское агентство национальной безопасности, продолжают вести засекреченные исследования в криптографии, что означает, что их открытия остаются секретными, а те, кто сделал их, останутся безвестными.
Но, невзирая на проблемы, связанные с секретностью деятельности правительства и проведением закрытых исследований, в заключительной главе этой книги автор, судя по замыслу, строил предположения о будущем кодов и шифров. Можем ли мы предсказать, кто выиграет эволюционную борьбу между составителями шифров и теми, кто их взламывает? Придумают ли когда-нибудь шифровальщики действительно нераскрываемый шифр и преуспеют ли в своем стремлении отыскать абсолютную секретность?
Вот и гипотеза французского математика Жюля Анри Пуанкаре относилась к числу недоказуемых до тех пор, пока ею не занялся математик из города на Неве Григорий Перельман. Так и с шифрами… Или же дешифровальщики создадут такое устройство, которое сможет расшифроватьлюбое сообщение? Принимая во внимание, что некоторые из величайших умов работают в секретных лабораториях и что они получают большую часть фондов, предназначенных для исследовательских работ, ясно, что отдельные утверждения в заключительной главе книги «Квантовый прыжок в будущее» могут быть неточны. Например, автор утверждает, что квантовые компьютеры − устройства, потенциально способные взломать все сегодняшние шифры, − находятся на самом начальном этапе разработки, но не исключено, что такой компьютер, пока мы читали его увлекательную книгу, уже кем-то создан.
1 Сингх, С. Книга шифров: тайная история шифров и их расшифровки / Пер. с англ. А.Галыгина. – М.:АСТ: Астрель, 2007.